Гендерные различия в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи

К постановке проблемы

В связи с нарастающим интересом к изучению взаимоотношений между людьми и развитием проблем в межличностной коммуникации в фокус внимания попадает феномен коммуникативного поведения. Особую значимость приобретает изучение коммуникативного поведения при получении критической обратной связи в силу того, что оно изначально предполагает появление сопротивления, а также определяет характер дальнейшего взаимодействия коммуни­кантов. Обращенность к гендерному аспекту данной проблематики обусловлена переводом проблематики пола из области биологии в сферу социальной жизни и межличностной коммуникации.

Исследование базировалось на теоретических основах изучения феномена коммуникативного поведения, разработанных в когнитивной лингвистике с опорой на социально-психологические концепции общения и обратной связи, а также на концепции, разработанные в результате междисциплинарных исследований по гендерной проблематике, что позволило концептуально подойти к постановке и решению конкретных эмпирических задач настоящего исследования.

Так, было определено, что коммуникативное поведение в самом общем виде — это совокупность норм, традиций и образцов общения, реализуемых в соответствии с коммуникативной ситуацией. Предметом изучения может быть коммуникативное поведение лингвокультур­ной общности в целом и отдельной социальной группы, объединяющей ее членов по какому-либо конкретному признаку [Стернин, 2003].

Под обратной связью понимается «намеренное вербальное сообщение другому лицу того, как его поведение или последствия его поведения восприняты или пережиты» [Соловьева, 1992, с. 5]. Обратная связь как коммуникативная ситуация, выступая исходным моментом коммуникативного действия, рождает мотив высказывания, который под влиянием индивидуальных характеристик реципиента, формы и содержания обратной связи в отдельных случаях перерастает в потребность действия. Критическая обратная связь отличается от обычной обратной связи тем, что она изначально предполагает появление напряжения, сопротивления [Базаров, 2008], при ее получении ярче проявляются личностные особенности, в связи с чем изучение коммуникативного поведения индивидов при получении критики приобретает особое значение.

Существуют определенные социально-психологические различия, характеризующие субъектов с различными типами гендерной идентичности и обусловленные асимметричными формами ролевого соотношения «мужчина — женщина». Усваивая в процессе социализации цели и смысл общения в различных социальных контекстах, мужчины соци­ализируются через проявление иерархических качеств, властного утверждения и независимости, женщины, напротив, — через усвоение модели социальной взаимозависимости, что обусловливает различия в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи: доминирование, независимость и контроль над эмоциями гендеротипич­ных (маскулинных) мужчин противопоставлен эмоциональности, стремлению к установлению дружеских связей, слабому контролю над вербализацией эмоций гендеротипичных (фемининных) женщин. При этом субъекты стремятся использовать гендерно адекватные стратегии взаимодействия [Воронцов, 2008; Таннен, 1996]. Женщины даже при деловой тематике разговора уделяют значительное внимание обратной связи, которая понимается как достижение состояния «понятости», а не просто как реакция на сообщение. Мужчины, в свою очередь, рассматривают обратную связь именно как реакцию на сообщение, которая может быть ошибочной [Сидорская, 2000].

Однако указанные различия не являются абсолютными, их следует рассматривать в качестве тенденций, а не строгих правил. Следует также принимать во внимание, что изменяющаяся социальная ситуация способствует появлению андро­гинных субъектов, характеризующихся как «мужскими», так и «женскими» качествами. Кроме того, нельзя не учитывать, что большинство проведенных исследований по проблематике коммуникативного поведения, на которые мы опирались в настоящей работе, осуществлялись на материале литературных произведений и иноязычных лингвокультурных общностей и полученные данные отражают различия в коммуникативном поведении при получении критики между ген­деротипичными субъектами (маскулин­ными мужчинами и фемининными женщинами), а данные о коммуникативном поведении андрогинных субъектов, тенденцию к появлению которых мы отмечали ранее, отсутствуют. Потому проблематика гендерных различий в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи нуждается в дальнейшей разработке, а выводы, сделанные на основе анализа проведенных ранее работ, требуют эмпирической проверки на каждой выборке.

Программа эмпирического исследования

Целью настоящего эмпирического исследования являлось изучение гендер­ных различий в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи. Следствия проведенного теоретического анализа по проблематике исследования были положены в основу формулировки гипотезы работы: существуют различия в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между мужчинами и женщинами, имеющими различные ген­дерные представления о себе.

Для проверки выдвинутой гипотезы был сформирован блок психодиагностических методик, а также применен качественный и количественный анализ полученных данных.

В исследовании приняли участие 49 испытуемых в возрасте 25—40 лет (25 мужчин (М = 32,96) и 24 женщины (М = 32,91)) — сотрудников двух коммерческих организаций, осуществляющих деятельность в сфере консалтинга и предоставления услуг по подбору персонала и прошедших процедуру Ассессмент Центра (далее — АЦ) с последующим получением обратной связи по ее итогам.

Настоящее исследование, являющееся констатирующим экспериментом, проводилось поэтапно:

на первом этапе респондентами была пройдена процедура АЦ, осуществляемая в организациях в период с марта по май 2012 года. АЦ — технология, которая позволяет оценить соответствие кандидата требованиям деятельности и определять потенциал личностного развития, основываясь на индивидуально­психологических особенностях, данных об уровне сформированности профессионально важных компетентностей и о структуре мотивации, полученных принципиально разными методами как тестовой, так и поведенческой диагностики [Базаров, 2008].

Поскольку проведение АЦ не являлось специальной задачей настоящего исследования, обозначим лишь критерии, которые наблюдались и оценивались экспертами в ходе данной процедуры: 1) личностные особенности; 2) особенности коммуникации и межличностного взаимодействия; 3) мыслительные и общие интеллектуальные способности; 4) лидерский потенциал и организаторские способности.

После проведения процедуры ассессмента и обработки результатов экспертами составлялся психологический портрет сотрудника, отражающий степень выраженности личностных и деловых компетентностей, который высылался респонденту по электронной почте (письменная обратная связь).

На втором этапе проводилась психодиагностика сотрудников.

Первым шагом было предъявление последним оценочных процедур методики С. Бэм с целью определения их ген­дерных представлений о себе.

Вторым шагом стало предъявление респондентам блока психодиагностических методик (Методика диагностики оценки самоконтроля в общении (М. Снайдер), Методика диагностики социально-психологической адаптации (К. Роджерс, Р. Даймонд), Опросник EPI (Г. Айзенк), Тест описания поведения (К. Томас), Тест фрустрационных реакций Розенцвейга), направленного на изучение коммуникативного поведения при получении критической обратной связи у субъектов, дифференцированных в соответствии с их гендерными представлениями о себе.

Отметим, что кроме инструкций к выполнению и стимульного материала по каждой методике участники получили инструкцию, согласно которой бланки психодиагностики следовало заполнять после знакомства с психологической характеристикой, полученной по итогам оценочных процедур, но до конца текущего дня.

На третьем этапе осуществлялась обработка эмпирических данных с помощью качественного анализа, а также критериев, позволяющих решать задачи статистической однородности двух независимых выборок: критерия однородности, применяемого для оценки различий в распределениях двух независимых выборок по категориям изучаемых признаков, т. е. критерия однородности Хи-квадрат; непараметрического критерия U Манна-Уитни, позволяющего сравнивать показатели двух независимых выборок с целью выявления статистически значимых различий по уровням изучаемых признаков. Обработка осуществлялась с помощью статистического пакета SPSS 17.0.

Следует отметить, что в течение двух недель после получения письменной обратной связи для всех сотрудников была организована личная встреча с экспертом, проводившим оценку, с целью предоставления им устной обратной связи и обсуждения результатов АЦ.

Настоящее эмпирическое исследование проводилось после предоставления сотрудникам письменной обратной связи в связи с тем, что, во-первых, мы не имели непосредственного отношения к процедуре АЦ, что создавало ряд организационных затруднений (согласование даты и времени сеанса устной обратной связи респондента с моментом отправки ему психодиагностических бланков); во-вторых, для человека сам факт критики иногда является довольно болезненным, вызывающим нервное напряжение, что могло послужить причиной отказа от участия в исследовании или недобросовестного заполнения психодиагностических бланков.

Результаты эмпирического исследования

Применение методов обработки данных позволило установить различия по ряду параметров коммуникативного поведения при получении критической обратной связи между маскулинными и андрогинными мужчинами (табл. 1).

Таблица 1

Различия по критерию Манна-Уитни в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между маскулинными и андрогинными мужчинами

Примечание: r1 — средний ранг в подгруппе маскулинных мужчин; r2 — средний ранг в подгруппе андрогинных мужчин; U— значение непараметрического критерия Манна-Уитни; p— уровень значимости.

Как видно из табл. 1, уровни коммуникативного контроля и нейротизма ма­скулинных мужчин и андрогинных мужчин различаются. Средний ранг по шкале коммуникативного контроля в подгруппе маскулинных мужчин выше, чем в подгруппе андрогинных мужчин, следовательно, уровень коммуникативного контроля у маскулинных мужчин достоверно выше, чем у андрогинных мужчин. По шкале нейротизма средний ранг в подгруппе маскулинных мужчин ниже, чем в подгруппе андрогинных мужчин, следовательно, уровень нейро­тизма у маскулинных мужчин достоверно ниже, чем у андрогинных мужчин. Такие данные позволяют сделать вывод, что в ситуации получения критической обратной связи маскулинные мужчины будут лучше контролировать вербализацию своих эмоций, чем андрогинные мужчины, которые склонны к большей, по сравнению с маскулинными мужчинами, эмоциональной неустойчивости при получении критики в свой адрес и к дезадаптации в новых условиях деятельности.

По таким параметрам коммуникативного поведения, как адаптация, приятие других, интернальность, самовосприятие, эмоциональная комфортность, стремление к доминированию, экстра­версия, соперничество, сотрудничество, компромисс, избегание, приспособление, направление и тип реакций, в ситуации получения критической обратной связи между маскулинными мужчинами и андрогинными мужчинами статистически значимых различий не выявлено.

Применение методов обработки данных позволило установить различия в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между фемининными и андрогинными женщинами (табл. 2).

Таблица 2

Различия по критерию Манна-Уитни в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между фемининными и андрогинными женщинами

Примечание: r1 — средний ранг в подгруппе фемининных женщин; r2 — средний ранг в подгруппе андрогинных женщин; U— значение непараметрического критерия Манна-Уитни; p— уровень значимости.

Уровни предпочтения такой стратегии поведения в конфликте, как компромисс, у фемининных женщин и андрогин­ных женщин различаются. Средний ранг в подгруппе фемининных женщин выше, чем в подгруппе андрогинных, следовательно, уровень предпочтения данной стратегии поведения в конфликтной ситуации у фемининных женщин достоверно выше, чем у андрогинных женщин. Полученные данные свидетельствуют, что фемининные женщины в большей степени, по сравнению с андрогинными женщинами, готовы принять обратную связь и рекомендации эксперта (руководителя), направленные на повышение уровня требуемых компетентностей.

По таким параметрам коммуникативного поведения, как коммуникативный контроль, адаптация, приятие других, интернальность, самовосприятие, эмоциональная комфортность, стремление к доминированию, экстраверсия, нейротизм, соперничество, сотрудничество, избегание, приспособление, направление и тип реакций, при получении критической обратной связи между фемининными и ан­дрогинными женщинами не выявлено статистически значимых различий.

Применение методов обработки данных позволило выявить различия в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между маскулинными и андрогинными субъектами по ряду параметров (табл. 3).

Таблица 3

Различия по критерию Манна-Уитни в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между маскулинными и андрогинными респондентами

Примечание: r1 — средний ранг в группе мас­кулинных респондентов; r2 — средний ранг в группе андрогинных респондентов; U— значение непараметрического критерия Манна-Уитни; p— уровень значимости.

Уровни экстраверсии и нейротизма маскулинных и андрогинных субъектов различаются. Средний ранг в группе мас­кулинных по обеим шкалам ниже, чем в группе андрогинных, следовательно, уровень экстраверсии и нейротизма у маску­линных достоверно ниже, чем у андро­гинных. Отмеченный факт позволяет сделать вывод, что маскулинные при получении критики менее склонны демонстрировать свои эмоции, менее подвержены резкой смене настроения и дезадаптации в актуальной коммуникативной ситуации, чем андрогинные, которые демонстрируют большее стремление к личному общению, чтобы поделиться эмоциями с коммуникатором обратной связи, однако при получении критики, жестких оценочных суждений особенно склонны к эмоциональной неустойчивости.

Обработка эмпирических данных не выявила значимых различий в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между мас­кулинными и андрогинными респондентами по таким параметрам, как коммуникативный контроль, адаптация, приятие других, интернальность, самовос­приятие, эмоциональная комфортность, стремление к доминированию, соперничество, сотрудничество, компромисс, избегание, приспособление, направление и тип реакций. Уровень значимости для данных шкал > 0,05.

С помощью методов обработки данных были выявлены статистически значимые различия в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между фемининными и ан­дрогинными субъектами (табл. 4).

Следует заметить, что выбор критерия Манна-Уитни в предыдущих случаях был обусловлен тем, что он позволяет сравнивать малые выборки (объемом от трех наблюдений), а большинство измерений в настоящем исследовании проведено по хорошо дифференцированным порядковым шкалам. Применение критерия однородности Хи-квадрат для оценки различий в распределениях независимых выборок в случае фемининных и андрогинных респондентов обусловлено использованием нескольких номинативных шкал измерений.

Таблица 4

Различия по критерию Хи-квадрат в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между фемининными и андрогинными респондентами

Примечание: df — число степеней свободы; p— уровень значимости.

Распределения фемининных и андро­гинных субъектов по направлениям фрустрационных реакций различаются, т. е. выборки статистически не однородны. Процент экстрапунитивных реакций у фемининных (68,4 %) значительно выше аналогичного показателя у андрогин­ных (25 %) субъектов. Значительно отличаются и показатели частоты использования импунитивных реакций, которые, в свою очередь, наиболее часто ис­пользуемы у андрогинных (50 %) и наименее используемы у фемининных (10,6 %) респондентов. Наименьшие различия между данными группами наблюдаются в процентном соотношении интрапунитивных реакций, однако показатель фемининных (21 %) несколько ниже, чем у андрогинных (25 %) субъектов.

Математическая обработка данных не выявила статистически значимых различий в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между фемининными и андрогинными субъектами по шкале коммуникативного контроля, адаптации, приятия других, интернальности, самовосприятия, эмоциональной комфортности, стремления к доминированию, соперничества, сотрудничества, компромисса, избегания, приспособления, типа реакций.

Между маскулинными и феминин­ными респондентами также были обнаружены различия в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи (табл. 5).

Таблица 5

Различия по критерию Манна-Уитни в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между маскулинными и фемининными респондентами

Примечание: r1 — средний ранг в группе мас­кулинных респондентов; r2 — средний ранг в группе фемининных респондентов; U— значение непараметрического критерия Манна-Уитни; p— уровень значимости.

Уровни коммуникативного контроля, а также стремления к доминированию и экстраверсии маскулинных и фе­мининных респондентов различаются. По шкалам коммуникативного контроля и стремления к доминированию средние ранги в группе маскулинных субъектов выше, чем в группе фемининных, следовательно, уровень коммуникативного контроля, а также стремления к доминированию у первых достоверно выше, чем у вторых. Обратная ситуация наблюдается по шкале экстраверсии: средний ранг в группе маскулинных субъектов ниже, чем в группе фемининных, следовательно, уровень экстраверсии у первых достоверно ниже, чем у вторых. Полученные результаты позволяют сделать вывод, что маскулинные респонденты способны лучше контролировать вербализацию своих эмоций, в ситуации получения критики они будут вести себя увереннее, чем фемининные, говорить громче, больше задавать вопросов и тем самым управлять процессом коммуникации. Фемининные респонденты, стремясь к межличностному общению, будут более непосредственно выражать свои эмоции в ответ на критику, использовать более гибкую манеру общения, чтобы, не занимая позиции доминирования, осторожно убедить собеседника в правильности своей позиции.

Обработка эмпирических данных не показала различий в коммуникативном поведении при получении критической обратной связи между маскулинными и фемининными субъектами по таким параметрам, как адаптация, приятие других, интернальность, самовосприятие, эмоциональная комфортность, нейро- тизм, соперничество, сотрудничество, компромисс, избегание, приспособление, направление и тип реакций.

Выводы

Проведенное исследование позволило сформулировать следующие выводы.

1.   Мужчины и женщины стремятся использовать гендерно адекватные стратегии взаимодействия, что выражается в преобладании гендеротипичных субъектов (маскулинных мужчин и феминин­ных женщин) в общей выборке (маску­линностью характеризуются 88 % мужчин, фемининностью — 79,2 % женщин). Также была выявлена тенденции к анд­рогинности, что обусловлено, прежде всего, увеличением социальной активности современной женщины, ее вхождением в сферы деятельности, традиционно считавшиеся мужскими, изменением социальных ролей мужчины и женщины в обществе (андрогинностью характеризуются 12 % мужчин и 20,8 % женщин).

2.   Маскулинные мужчины способны лучше контролировать вербализацию своих эмоций, чем андрогинные мужчины, склонные к большей, по сравнению с маскулинными мужчинами, эмоциональной неустойчивости при получении критики в свой адрес и к дезадаптации в новых условиях деятельности.

3.   Фемининные женщины в большей, по сравнению с андрогинными женщинами, степени готовы идти на компромисс с коммуникатором обратной связи, приняв его рекомендации, направленные на повышение уровня требуемых компетентностей.

4.   Андрогинные субъекты больше ма­скулинных стремятся к личному общению, однако в ситуации получения критики в свой адрес им свойственна эмоциональная неустойчивость и более низкая (медленная) адаптация к актуальной коммуникативной ситуации.

5.   Субъекты фемининного типа вероятнее всего не пропустят критики в свой адрес, расценив ее или коммуникатора как препятствие к удовлетворению собственных потребностей; андрогинные, напротив, более склонны оставить получаемую критику без внимания, не реагировать на нее как на препятствие.

6.   Маскулинные субъекты способны лучше фемининных контролировать вербализацию своих эмоций, в ситуации получения критики они ведут себя увереннее, говорят громче, больше задают вопросов и тем самым управляют процессом коммуникации; фемининные субъекты, стремясь к межличностному общению, более непосредственно выражают свои эмоции в ответ на критику, позволяют партнеру управлять коммуникацией.