Взаимосвязь способов поведения в ситуациях фрустрации и личностных особенностей (на материале обследования студентов театрального колледжа)

Введение

С точки зрения социальной психологии своеобразие профессиональной деятельности актера может рассматриваться как особый вид социального действия, одной из важных характеристик которого является взаимодействие с партнером по сцене в рамках ролевого поведения. Процесс художественного творчества и работы над ролью строится через действенный анализ драматического произведения, направленный на выявление сверхзадачи пьесы в целом, а также содержания и способов разрешения конфликтов отдельных эпизодов [3; 5; 10].

В этом контексте изучение особенностей реакций актера на фрустрирующие ситуации представляется весьма интересным, поскольку позволяет выявить не только особенности его поведения в ситуациях повседневной жизни, но и обратить внимание на связь преобладающих типов реакций как с личностными особенностями, так и с процессом художественного творчества.

Оба эти момента заслуживают специального рассмотрения, по меньшей мере, в силу двух обстоятельств. Во-первых, социальная жизнь и творчество актера открыты для публики и коллег, постоянно подвергаются социальной оценке, и поэтому высокая стрессоустойчивость, адекватное поведение в фрустрирующих ситуациях являются важными условиями как творческого развития, так и сохранения психологического благополучия личности. Во-вторых, главным «инструментом» творчества актера в отечественной театральной школе является его личность и эмоциональный опыт переживаний, что позволяет рассматривать своеобразие поведения в ситуациях фрустрации как крайне важный аспект творческого построения сценического образа.

Вместе с тем, можно сделать предположение о связи способа реагирования на неприятные ситуации с теми или иными личностными особенностями человека. Однако здесь важно иметь в виду, что в методических руководствах по работе с тестом Розенцвейга неоднократно подчеркивается, что подобные связи не были выявлены. Более того, отмечается факт независимости реализуемых респондентами моделей поведения в фрустрирующей ситуации от присущих им устойчивых личностных характеристик [2; 11; 12]. Между тем, на наш взгляд в особой ситуации профессиональной актерской деятельности, которая, как было отмечено выше, сориентирована на постоянный поиск и анализ конфликтов, заложенных в драматургическом произведении, а также на освоение различных способов реакций по их разрешению, можно, напротив, предположить наличие особых взаимосвязей между предпочитаемыми реакциями на фрустрацию и личностными особенностями актера.

К программе эмпирического
исследования

Таким образом, можно сформулировать гипотезу о том, что особые модели поведения, связанные с реагированием на фрустрирующие ситуации, в существенной степени могут быть обусловлены личностными особенностями актера. Для проверки данной гипотезы были использованы две методики: фрустрационный тест С. Розенцвейга и личностный опросник Кеттелла 16 PF. Тест Розенц­вейга относится к проективным методикам и позволяет выявить и классифицировать способы поведения субъекта при столкновении с непредвиденными неприятными ситуациями [2; 11; 12]. Многофакторный личностный опросник Кеттелла фиксирует 16 относительно независимых факторов, описывающих коммуникативные, интеллектуальные, эмоциональные и регуляторные свойства личности [4; 13]. Особый интерес может представлять проведение исследования особенностей реакций на фрустри­рующие ситуации среди студентов-актеров, которые находятся в начале своего профессионального становления.

В исследовании приняли участие студенты первых курсов Московского театрального колледжа под руководством О.П. Табакова[I] четырех наборов (2010, 2011, 2012 и 2013 гг.). Всего было опрошено 96 человек (64 юноши, 32 девушки).

В настоящей статье мы остановимся на двух вопросах: 1) выявление способов поведения студентов-актеров в фрустрирующих ситуациях и 2) поиск взаимосвязей реакций на фрустрацию с личностными особенностями. В целом эта работа продолжает цикл наших исследований, посвященных анализу личностных характеристик студентов-актеров, выявлению особого комплекса качеств, определяющих предрасположенность к актерской деятельности, а также трансформациям личностных особенностей на этапе обучения в театральном колледже [7; 8; 9].

Результаты по тесту Розенцвейга
и их обсуждение

Предваряя изложение результатов, дадим краткое описание теста фрустрационных реакций С. Розенцвейга, который позволяет определить доминирующий способ реакции испытуемого на неудачи, а также способы выхода из ситуаций, препятствующих деятельности или удовлетворению потребностей личности. Методика включает 24 рисунка, представляющих персонажей во фрустрационной ситуации. Обработка ответов с помощью специального ключа позволяет оценить каждое высказывание с точки зрения направленности реакции:

•    экстрапунитивный (E) — реакция направлена на других людей;

•    интрапунитивный (I) — реакция направлена на себя;

•    импунитивный (M) — неопределенное направление реакции.

Также высказывание может быть охарактеризовано с точки зрения типа реакции:

•    фиксация на препятствии (O-D) — в ответе подчеркивается препятствие, вызвавшее фрустрацию субъекта; при этом может быть акцентирована либо жестокость и несправедливость ситуации, либо ситуация представляется как благоприятная или же незначительная;

•    фиксация на самозащите (E-D) — Я субъекта играет наибольшую роль в ответе, причем субъект или порицает кого-нибудь, или же согласен отвечать за ситуацию, или отрицает ответственность вообще;

•    фиксация на разрешении ситуации (N-P) — ответ направлен на разрешение фрустрирующей ситуации; при этом реакция принимает форму требования помощи со стороны других людей для разрешения ситуации, либо форму принятия на себя обязанности сделать необходимые действия, или же предположение, что со временем нормальный ход вещей принесет с собой исправления.

Помимо фиксации направленности и типа реакции, важным показателем теста Розенцвейга является коэффициент групповой конформности GCR. Он оценивает степень совпадения ответов испытуемого со стандартными и используется для оценки социальной адаптивности индивида [12]. Обследование по тесту С. Розенцвей­га проводилось на первом году обучения индивидуально с каждым студентом.

В табл. 1 представлены средние значения направлений и типов реакции на
фрустрирующие ситуации у студентов театрального колледжа по сравнению с нормой для учащихся этой же возрастной группы [12, с. 67].

Как видно из таблицы 1, средние значения по шкалам теста Розенцвейга у студентов театрального колледжа в целом близки к возрастной норме, что само по себе свидетельствует об универсальных возможностях студентов реагировать на фрустрирующие ситуации. Кроме того, соответствие возрастной норме указывает на сформированность разнообразных поведенческих реакций, адекватных возрастному развитию. Важно обратить внимание на две тенденции: во-первых, у студентов-актеров наблюдается меньшее количество интропунитивных реакций (I), чем у их сверстников; во-вторых, будущие актеры склонны чаще фиксировать внимание на препятствии (O-D) и в то же время реже предлагать решения (N-P). Первая тенденция (более низкое значение для интрапунитивных реакций) свидетельствует о достаточно высокой самооценке и уверенности в себе — человек не видит своей вины в происходящем, считает, что не мог предусмотреть возникшие неприятности. Вторая же тенденция фиксирует ригидность и беспомощность: фрустрирующая ситуация шокирует и может дезорганизовать деятельность вплоть до ее остановки (по крайней мере, снижается число реакций, направленных на рациональное разрешение проблемы).

В целом это может указывать на инфантильность личности, слабое Я.

В таблице 1 также обращает на себя внимание несколько сниженный показатель групповой конформности (GCR), что указывает на нестандартную манеру поведения респондентов в стрессовой ситуации. С одной стороны, это может негативно сказываться на адаптации в новом коллективе, с другой стороны, отмечается, что «люди, обладающие творческим потенциалом, имеют низкие значения коэффициента GCR» [12, с. 51]. Вместе с тем, согласно нашим предыдущим исследованиям [8; 9], для студентов-актеров в целом характерны низкие показатели по фактору теста Кеттелла Q2, что является одной из важнейших черт, характеризующих предрасположенность к актерской деятельности и интерпретируется как стремление к групповой работе и коллективному принятию решений. Таким образом, это сопоставление результатов по тесту Розен­цвейга и тесту Кеттелла позволяет сделать вывод о том, что низкие значения GCR свидетельствуют не столько о сложностях социальной адаптации, сколько о творческой активности по поиску нестандартных способов реагированию на фрустрацию. Важно подчеркнуть, что, с точки зрения содержания актерской деятельности, установка на нестандартный способ поведения в стрессовой ситуации является весьма позитивной. Она важна для творческой работы над ролью, так как способствует выявлению оригинального подхода к решению конфликтов.

Таблица 1

Средние значения профилей по тесту Розенцвейга для студентов-актеров и возрастная норма (%)

Другим способом анализа результатов теста Розенцвейга стало рассмотрение возможных сочетаний направлений и типов реакции и выявление среди них наиболее распространенных. Данные представлены в табл. 2.

Таблица 2

Средние значения сочетаний
направленности и типов реакций
студентов-актеров по тесту
Розенцвейга (%)

Анализ полученных данных позволяет выделить наиболее распространенные сочетания:

— M(O-D) стремление игнорировать фрустрирующую ситуацию;

— E(E-D) враждебность, обвинение окружающих;

— E(N-P) ожидание решения проблемы от других участников ситуации;

— E(O-D) эмоциональная негативная оценка фрустрирующей ситуации;

— I(E-D) — самообвинение, оправдание, чувство вины;

— I(N-P) — самостоятельное разрешение проблемы.

Как мы видим, у студентов весьма высок процент ответов, фиксирующих стремление игнорировать фрустрирую­щую ситуацию (каждый пятый ответ). Подобный тип реакции свидетельствует о том, что поведение человека направлено на вытеснение или сворачивание процесса переживания фрустрации, стремление не воспринимать ситуацию всерьез, желание прекратить взаимодействие. В повседневной жизни такой способ реагирования может свидетельствовать о высокой степени стрессоустойчивости. Вместе с тем, важно привести результаты проведенного нами дополнительного анализ профилей по тесту Розенцвейга тех учащихся, кто был отчислен в течение первого года обучения. Материалы показывают, что у студентов, отчисленных за неуспеваемость по актерскому мастерству, описываемый тип реакций встречается в два раза чаще, чем в среднем по группе — 42,3%. Таким образом, подобная высокая стрессоустойчивость (практически каждая вторая реакция на фрустрирующую ситуацию) свидетельствует о том, что игнорирование стрессовых ситуаций является выраженным негативным фактором для успешности в актерской профессии: стремление вытеснить трудности проблемной ситуации сужает пространство личного эмоционального опыта, необходимого для художественного творчества актера.

Обращает на себя внимание, что в ответах респондентов весьма значимо представлены все типы экстрапунитивных реакций. Суммарно они составляют почти половину — 44%. Подобное внешнее направление реакции способствует, с одной стороны, развитию конфликта, а с другой — сохранению контакта с другими участниками стрессовой ситуации. Заметим, что эта общая тенденция свидетельствует о готовности студентов-актеров разворачивать полный спектр вариантов поведения, так или иначе связанных с взаимодействием с партнером: от выражения негативных переживаний, требования к партнеру решить проблему
вплоть до защиты Я через агрессию, направленную на партнера.

По сравнению с отмеченными выше доля интрапунитивных реакций существенно меньше. Преимущественно они либо направлены на самозащиту через обвинение себя и чувство вины, либо на готовность самостоятельно разрешить ситуацию.

Взаимосвязь поведения
в фрустрирующих ситуациях
и личностных особенностей

В соответствии с выдвинутой нами гипотезой о взаимосвязи способов реакций на фрустрирующие ситуации и личностных особенностей студентов-актеров был проведен корреляционный анализ результатов, полученных при обследовании студентов-актеров театрального колледжа по фрустрационному тесту Розенцвейга и многофакторному личностному опроснику Кеттелла 16 PF. Результаты корреляционного анализа представлены в табл. 3. Для удобства интерпретации на рисунке полученные результаты представлены в виде корреляционной плеяды.

Таблица 3

Значимые корреляции между факторами теста Кеттелла и реакциями на фрустрацию по тесту Розенцвейга

Обратимся к интерпретации приведенных на рисунке данных. Как мы видим, наибольшее число связей типов реакций по тесту Розенцвейга с личностными характеристиками, фиксируемыми тестом Кеттелла, обнаружено относительно двух вариантов: I(O-D) (стремление интерпретировать ситуацию как благоприятную) и E(E-D) (обвинение окружающих).

Реакция I(O-D) положительно связана с фактором С (эмоциональная устойчивость) и отрицательно — с факторами I (чувствительность) и В (интеллект). При этом мы видим, что к преобладанию таких реакций склонны люди с высокой эмоциональной устойчивостью (фактор C) и, одновременно, как с низкой чувствительностью (фактор I), так и с невысоким уровнем формального интеллекта (фактор B). Отметим, что сочетание высоких значений по фактору теста Кеттел­ла С (эмоциональная устойчивость) и низких по фактору I (чувствительность) свойственны людям с ограниченным спектром эмоциональных реакций, склонных к рационализации, ориентированных в большей степени на разум. Рассматриваемый способ поведения в стрессовой ситуации I(O-D) («что ни делается, все к лучшему») встречается среди студентов-актеров крайне редко, а сами коррелирующие с ним сочетания личностных факторов (стрессоустойчивость и эмоциональная холодность) могут препятствовать успешному освоению актерской профессии, где требуется богатство эмоциональных переживаний, эмоциональная подвижность, способность к эм­патии, художественное восприятие мира. Таким образом, полученные результаты позволяют зафиксировать особого рода способ поведения в фрустрирующей ситуации, обусловленный своеобразным комплексом личностных качеств, что в совокупности оказывается неадекватным актерской профессии.

Сочетание E(E-D), определяемое как порицание и враждебность по отношению к другим участникам фрустрирующей ситуации («это вы виноваты», «все из-за вас», «у вас нет совести» и т.п.), положительно связано с подозрительностью (фактор L) и отрицательно — с эмоциональной чувствительностью (фактор I) и моральной нормативностью (фактор G). Перечисленные личностные характеристики фиксируют осторожность, эгоцентричность, недоверие к другим людям (фактор L), а также жесткость, рациональность (фактор I), склонность к непостоянству, безответственность, пренебрежение к принятым моральным нормам (фактор G). Описанный комплекс характеристик способствует актуализации особой защитной поведенческой реакции: уязвимое Я выбирает в качестве лучшего способа защиты агрессию и нападение.

Обратимся далее к анализу связей реакции I(E-D) с личностными особенностями по тесту Кеттелла. Данное сочетание фиксирует преобладание самоосуждения, чувства вины за произошедшее. Это особый вид Эго-защиты, связанный с обвинением себя, стремлением оправдаться. Описанный способ реакции на фрустрирующие ситуации, как и два предыдущих, связан с фактором теста Кет­телла I (чувствительность) и фактором N (дипломатичность), причем, обе связи положительны. Таким образом, тенденция осуждать себя, мучиться угрызениями совести и чувством вины при попадании в стрессовую ситуацию свойственна проницательным, хитрым респондентам (фактор N) с развитой эмоциональной чувствительностью и склонностью к эм­патии (фактор I). Анализируя выявленные связи, можно предположить, что в данном случае имеет место своеобразная манипулятивная стратегия, когда признание вины оказывается выгодно с точки зрения респондента для достижения каких-либо целей («это я во всем виноват», «это все из-за меня», «мне надо было поступить по-другому»). При этом подразумевается, что партнер среагирует на эту реакцию утешением, либо возьмет на себя разрешение ситуации.

Анализируя рисунок, стоит обратить внимание на то, что фактор теста Кеттелла I (чувствительность) связан с тремя рассмотренными выше реакциями, фиксируемыми тестом Розенцвейга, что подтверждает значимость этого фактора не только на этапе отбора, но и в процессе обучения актерской профессии. В целом ряде работ, в том числе и в наших предыдущих исследованиях, было показано, что данный фактор является одной из наиболее профессионально важных характеристик [1; 6; 7], его значимость проявилась и при сопоставлении результатов обследования по тесту Кеттелла обычных школьников и студентов театрального колледжа [8; 9].

Другой комплекс значимых связей был выявлен по поводу сочетания M(O-D) по тесту Розенцвейга. Как было отмечено выше, эта реакция фиксирует игнорирование, вытеснение трудностей фрустрирующей ситуации. Склонность к такому способу поведения отрицательно коррелирует с подозрительностью, осторожностью, недоверием к окружающим (фактор L) и напряженностью, уровнем общей энергии респондента (фактор Q4). Таким образом, реакция M(O-D) (попытка не обращать внимания на возникшие препятствия и трудности) в большей степени свойственна доверчивым, мягким, спокойным и расслабленным испытуемым. В этой связи отметим, что фактор теста Кеттелла Q4 (напряженность) играет важную роль в процессе успешного обучения в театральном колледже: анализ динамики личностных характеристик студентов первого года обучения показал, что повышение средних значений по данному фактору является одной из ведущих тенденций групповых изменений [9].

И, наконец, завершая рассмотрение значимых корреляций, представленных на рисунке, стоит обратить внимание на связь разрешающих реакций E(N-P) и M(N-P) и личностных характеристик по тесту Кеттелла. Реакция E(N-P) (ожидание действий по решению ситуации от окружающих) положительно связана с высоким уровнем моральной нормативности, соблюдением принятых норм и правил (фактор G). Пользуясь театральной аналогией, можно описать данную связь, используя образ Тартюфа из одноименной комедии Ж.Б. Мольера. Одной из характерных черт этого героя является постоянная апелляция к необходимости следовать долгу, правилам и морали. Исходя из этого, он диктовал окружающим правила поведения в той или иной ситуации в собственных корыстных целях. Другая разрешающая реакция M(N-P) (пассивное разрешение ситуации), интерпретируемая как «надежда на то, что время и естественный ход событий постепенно автоматически разрешат проблему» [12, с. 63], отрицательно коррелирует с подозрительностью, эгоцентризмом и недоверием (фактор L). То есть, доверчивость, открытость и покладистость способствуют «философскому» и, в определенной степени, пассивному отношению к фрустрирующим ситуациям.

Выводы

1.   Анализ реакций на фрустрацию, проведенный с помощью теста С. Розен­цвейга, показал, что в целом результаты студентов театрального колледжа, показанные в процессе исследования, соответствуют возрастной норме. Отмечено также достаточно равномерное развитие всех типов поведения (фиксация на препятствии, самозащита, решение проблемы) и направлений реакций (экстрапунитивное, интрапунитивное, импунитивное). Это свидетельствует о наличии широкого спектра поведенческих возможностей у студентов-актеров в фрустрирующих ситуациях, а также эвристичности социальных действий по разрешению конфликта, что является важным аспектом в творчестве актера.

2.   Результаты корреляционного анализа показателей теста С. Розенцвейга и опросника Р. Кеттелла 16 PF подтвердили выдвинутую нами гипотезу о связи моделей поведения в фрустрирующих ситуациях и личностных особенностей у студентов театрального колледжа. Выявление подобных связей идет вразрез с указаниями автора теста и других исследователей, что объясняется особенностями актерской деятельности, основным предметом которой является анализ конфликтных ситуаций и действий по их разрешению в системе ролевых отношений.

3.   Наиболее значимыми личностными характеристиками, определяющими поведенческие стратегии в фрустрирую­щих ситуациях, являются эмоциональная чувствительность (фактор I теста Кеттелла) и подозрительность (фактор L). Высокие значения по фактору I способствуют росту реакций самообвинения I(E-D), которые у студентов-актеров также связаны с высокими показателями дипломатичности (фактор N) и в совокупности могут быть интерпретированы как манипулятивная стратегия, направленная на самозащиту и принуждение партнера к активным действиям по решению ситуации. Также развитая эмоциональная чувствительность (фактор I) снижает вероятность проявления таких реакций, как самозащита через агрессию к партнеру E(E-D) и рационализация переживаний фрустрирующей ситуации I(O-D). Напротив, высокие значения по фактору теста Кеттелла L (подозрительность) способствуют проявлению агрессии к другим участникам фру­стрирующей ситуации E(E-D), тогда как низкие значения (понимаемые как доверчивость, мягкость) определяют такие виды импунитивных реакций, как игнорирование возникших трудностей M(O-D) и надежда на разрешение ситуации с течением времени M(N-P).

Таким образом, результаты исследования позволяют дать дополнительную интерпретацию своеобразия личностных особенностей студентов-актеров, а также выявить специфику влияния отдельных личностных характеристик на реализацию тех или иных поведенческих реакций в фрустрирующей ситуации.