К вопросу о методическом обеспечении исследований отношений межличностной значимости в воспитательных группах дошкольных образовательных учреждений

В статье обоснована целесообразность, в рамках решения целого ряда научно-исследовательских и прикладных задач углубленного, в том числе с использованием предложенного М.Ю. Кондратьевым алгоритма вычисления интегрального статуса индивида, изучения межличностных отношений уровня «ребенок—ребенок» в воспитательных группах дошкольных образовательных учреждений. Показано, что, хотя приоритетными для дошкольников являются отношения со значимыми взрослыми, межличностные отношения уровня «ребенок-ребенок» в значительной степени определяют содержательные характеристики социальной ситуации развития в целом. При этом, при выявлении статусно-ролевой позиции ребенка в структуре межличностных отношений в детсадовской группе, наибольшие процедурные сложности, обусловленные возрастной спецификой, связаны с использованием методического приема определения неформальной интрагрупповой структуры власти в контактном сообществе. Предложен вариант применения данного методического приема, позволяющий решить проблемы, связанные с объективными возрастными ограничениями его использования в стандартном виде, применительно к группам дошкольников. Приведены результаты апробационного исследования данного варианта, подтверждающие его эвристичность. В частности, показана высокая степень корреляции результатов ранжирования членов детсадовских групп по признаку властного влияния на сверстников педагогами и воспитателями, работающими с данными группами.

На первый взгляд, очередное обращение к проблеме изучения отношений межличностной значимости в контактном сообществе, даже столь своеобычном, в силу возрастной специфики, как воспитательные группы детского сада, может показаться совершенно необоснованным, как минимум, по двум основаниям.

Во-первых, как достаточно давно и убедительно доказано в рамках возрастной психологии и персонологии (и это, заметим, своего рода контрапункт всех известных возрастных периодизаций) на данном этапе приоритетными, в плане интраперсонального развития, являются отношения ребенка со значимыми взрослыми. Отношения со сверстниками играют «роль второго плана». Более того, они в значительной степени опосредуются именно значимыми взрослыми. А, следовательно, сама по себе необходимость углубленного изучения межличностных отношений уровня «ребенок-ребенок» выглядит, как минимум, не очевидной.

И, во-вторых, в рамках научной школы А.В. Петровского усилиями, прежде всего М.Ю. Кондратьева, давно сформирован, верифицирован и неоднократно опубликован развернутый диагностико-экспериментальный комплекс изучения отношений межличностной значимости в контактном сообществе во всех значимых в социально­психологическом плане аспектах[4].

Однако при более детальном рассмотрении легко убедиться, что резоны, и достаточно серьезные, для обращения к заявленной проблематике имеются. Попытаемся вкратце обосновать данное утверждение.

Прежде всего отметим, что, как совершенно справедливо, на наш взгляд, считает А.Н. Веракса, «Несмотря на то, что в дошкольном детстве именно взаимодействие и общение со взрослыми являются решающим фактором развития личности и психики ребенка, было бы попросту ошибочным не принимать во внимание того, что и система межличностных отношений среди сверстников является реальным полем социализации». [2; 98] При этом, соглашаясь с А.Н. Вераксой, заметим, что в данном контексте справедливо говорить не только, и быть может даже не столько, о процессе социализации, сколько о социальной ситуации развития, хотя бы уже потому, что, как показано в работах М.Ю. Кондратьева, непосредственная интегральная характеристика системы межличностных отношений конкретного индивида — межличностная ситуация развития, «...по сути своей может рассматриваться, и как правило рассматривается, в качестве конкретизации индивидуальной модели реализации социальной ситуации разви- тия».[1; 209] Напомним, что собственно социальная ситуация развития — ни что иное, как «.специфическая для каждого возрастного периода система отношений субъекта в социальной действительности, отраженная в его переживаниях и реализуемая им в совместной деятельности с другими людьми» [3; 375].

Достаточно очевидно (и это вполне согласуется с представлениями современной возрастной психологии), что социальная ситуация развития и ее качественные параметры представляют собой одно из решающих условий, определяющих траекторию как собственно социально-психологического, так и когнитивного развития детей дошкольного возраста. В этой связи вполне понятно, что углубленное изучение межличностных отношений в детсадовской группе является одной из приоритетных задач не только научно-исследовательского, но и практического плана. И здесь самое время перейти именно к методическому обеспечению такого рода исследований.

Надо сказать, что упомянутый выше диагностико-экспериментальный комплекс, при всей научной выверенности и исчерпывающей диагностико-прогностической информативности, в полном виде является достаточно трудоемким как в собственно процедурном, так и в организационном аспектах. В этой связи, даже при работе со взрослыми испытуемыми, часто применяются его усеченные варианты, включающие ту или иную, в зависимости от цели и задач конкретного исследования, комбинацию входящих в комплекс методик.

Совершенно очевидно, что возможности использования даже такого рода модификаций, выстроенных по принципу минимальной достаточности, применительно к дошкольникам жестко ограничены как физиологическими, так и понятийными возможностями испытуемых.

При этом, по сути дела базовой, неизменно присутствующей во всех такого рода модификациях, является комбинация трех диагностико-экспериментальных процедур — социометрии, рефе- рентометрии и методического приема определения неформальной интрагруп- повой структуры власти в контактном сообществе в сочетании с предложенным М.Ю. Кондратьевым и верифицированным в целом ряде научно-квалификационных, практикоориентированных и прикладных исследований алгоритмом вычисления интегрального статуса индивида в системе межличностных отношений в группе.

В силу того, что данный алгоритм не получил, по ряду причин, достаточного освещения в широко доступных источниках, приведем в самой лапидарной форме даже не алгоритм в целом, а именно схему непосредственного вычисления интегрального статуса после обработки данных, полученных по трем перечисленным методикам, позволяющим, напомним, выявить позицию индивида в структуре аттракционных отношений, отношений референтности и неформальной структуре власти в группе.

Итак, интегрально высокостатусные:

1)    члены сообщества, имеющие высокий статус во всех трех структурах, характеризующих межличностные отношения в группе;

2)    имеющие высокий статус хотя бы в одной из этих структур и статус не ниже среднего в двух остальных.

Интегрально среднестатусные:

1)    имеющие средний статус во всех трех структурах;

2)    имеющие средний статус в неформальной интрагрупповой структуре власти и в одной из двух других, при низком статусе в «оставшейся».

Интегрально низкостатусные:

1.   имеющие низкий статус во всех трех структурах;

2.   Имеющие низкий статус в неформальной интрагрупповой структуре власти и средний статус в двух остальных.

Немаловажно в рассматриваемом контексте, что вычисление интегрального статуса является сугубо «внутренней» процедурой обработки данных и не связано с какой-либо дополнительной нагрузкой на испытуемых.

Добавим, что показатель интегрального статуса не просто полезен, но часто совершенно необходим, когда в рамках того или иного конкретного исследования предполагается сравнение испытуемых, занимающих различные позиции в системе межличностных отношений, по тому или иному внешнему критерию с использованием статистического анализа, например, высокостатусных, среднестатусных и низкостатусных дошкольников по уровню когнитивного развития. В этом случае испытуемые имеющие, к примеру, высокий статус в неформальной интрагрупповой структуре власти и, одновременно, низкий статус в системе аттракционных отношений, т. е. находящиеся в лиминальной (пограничной, переходной) позиции, «высекаются» из дальнейшего рассмотрения как артефактный случай. Понятно, что в прикладных исследованиях, связанных с определением траектории социально­психологического развития конкретного ребенка подобного рода «артефакты» не только не «высекаются», но, напротив, зачастую требуют углубленного внимания психолога-практика.

Собственно методический пакет, включающий социометрию, референ- тометрию и методический прием определения неформальной интрагруппо- вой структуры власти в контактном сообществе позволяет не только получить исчерпывающую информацию относительно места и роли индивида в системе межличностных отношений, а следовательно, выделить и существенно значимые содержательные характеристики социальной ситуации развития, но и в первичном, «прикидочном» плане (а, как показывает практика, для решения большинства прикладных задач, применительно к воспитательным группам детского сада, этого вполне достаточно) определить уровень социально-психологического развития группы. При этом наибольшие трудности, обусловленные возрастной спецификой дошкольников, связаны с использованием методического приема определения неформальной интрагрупповой структуры власти в контактном сообществе.

Как показано в целом ряде работ М.Ю. Кондратьева, «...данный методический прием представляет собой простое ранжирование членов группы по одно- му-единственному признаку — степени властного влияния в группе и поэтому может рассматриваться как вариант “лобового” опроса испытуемых по поводу того, как в группе их членства распределены между участниками взаимодействия и общения властные полномочия» [2; 217].

Достаточно очевидно, что сформулировать такого рода задачу в доступной пониманию даже старших дошкольников форме практически невозможно (заметим, что адекватные возрастной специфике формы социометрии и рефе- рентометрии разработаны, верифицированы и достаточно часто используются в практике). Между тем, именно показатель места индивида в неформальной интрагрупповой структуре власти представляется не просто безусловно важным сам по себе, но и является, как было показано выше, по сути дела, «реперной точкой» вычисления интегрального показателя статусно-ролевой позиции индивида в структуре межличностных отношений в контактном сообществе.

Более того, по словам М.Ю. Кондра­тьева, «...картина статусного “расклада” в любой реально функционирующей контактной группе окажется не просто не полной, а, по сути дела, искаженной, если наряду с социометрической и ре­ферентометрической интрагрупповыми структурами не будет учтена неформальная структура власти» [2; 217].

В этой связи, поскольку речь идет именно о ранжировании, причем в стандартном варианте использования данного методического приема место конкретного члена группы в неформальной властной иерархии определяется как усредненный показатель совокупности оценок всех членов исследуемого сообщества, нами был апробирован вариант использования данного методического приема, в рамках которого ранжирование по степени влияния членов детсадовских групп осуществлялось педагогами и воспитателями, работающими с данными сообществами. Правомерность такого подхода обусловлена, на наш взгляд, еще и тем, что, как было сказано выше, именно значимость членов детсадовских групп в структуре неформальных властных отношений, или, иначе говоря, степень их неформального влияния на сверстников, не просто опосре­дуется, но во многом имплицитно задается значимыми взрослыми, к которым, конечно же, относятся педагоги и воспитатели, непосредственно работающие с этими группами.

Для проверки правомерности такого рода использования методического приема определения неформальной ин- трагрупповой структуры власти в контактном сообществе, применительно к воспитательным группам детского сада, нами было проведено пилотажное, по сути дела, исследование, направленное на проверку согласованности оценок степени властного влияния членов групп дошкольников, данных воспитателями и педагогами, работающими с этими группами. Вряд ли правомерно говорить о «гипотезе исследования» применительно к «прикидочной», по сути дела, верификации такого варианта использования данного методического приема. В данном случае реальной исследовательской задачей было, прежде всего, эмпирическое опровержение «отрицательной гипотезы» — ход, признаем, совершенно «еретичный», с точки зрения догматизма, в известной степени унаследованного российской психологической наукой от советских времен, против которого, заметим, крайне резко выступал М.Ю. Кондратьев.

В ходе исследования, применительно к каждой конкретной группе детского сада, проранжировать ее членов по степени властного влияния на своих сверстников было предложено двум воспитателям, — младшему воспитателю (нянечке), инструктору по физической культуре (ежедневно проводит занятия с детьми) и преподавателю музыки (проводит занятия два раза в неделю). Таким образом, были обследованы 22 группы (количество детей в каждой группе от 22 до 28 человек) в трех дошкольных образовательных учреждениях подмосковного города Королев. Далее с использованием коэффициента ранговой корреляции Спирмена выявлялась степень согласованности оценок респондентов.

В результате была выявлена достаточно высокая степень согласованности оценок воспитателей (включая младшего), постоянно работающих с группой — коэффициент корреляции Спирмена колеблется в пределах 0,615—0,791 (уровень значимости р<0,01) во всех случаях.

Уровень согласованности оценок воспитателей и инструктора по физической культуре оказался существенно ниже — коэффициент корреляции Спирмена лежит в пределах от 0,339 до 0,405 (уровень значимости р<0,05) во всех случаях.

Прежде чем мы попытаемся проин­терпретировать зафиксированное таким образом снижение степени согласованности оценок, необходимо оговорить, что в ряде случаев, а именно в семи группах из 22 обследованных, инструкторы физической культуры затруднились (по сути дела, отказались) проранжировать детей по признаку степени их неформального властного влияния в группе. На наш взгляд, это связано с организационными особенностями проведения занятий физической культурой в различных детских садах (все семь упомянутых случаев имели место в одном из трех детских садов, послуживших эмпирической базой исследования).

Дело в том, что в тех случаях, когда инструкторы физической культуры затруднились осуществить ранжирование, занятия такого рода сводились к ежедневной короткой (в течение 15 минут) зарядке, причем в такой организационной схеме инструктор приходит непосредственно в группу, а не проводит занятие в спортивном зале. Вполне понятно, что эпизодическое краткое общение в подобном формате реально не позволяет сколь-нибудь обоснованно, и даже сугубо умозрительно, судить о неформальной интрагрупповой структуре власти и особенностях межличностных отношений детей в группе в целом.

В остальных случаях, наряду с такого рода общеоздоровительными мероприятиями, программами детского сада были предусмотрены еженедельные предметные занятия физической культурой (в ряде случаев на платной основе) в отдельном, специально оборудованном помещении.

Достаточно очевидно, что такого рода занятия и организационно и содержательно существенно отличаются от большинства повседневных обучающих и развивающих мероприятий во всех возрастных группах детского сада. Совершенно закономерными в этой связи представляются как субъективные отличия оценочных приоритетов инструкторов физической культуры от тех, которыми руководствуются воспитатели, так и возможная ситуативно обусловленная реальная трансформация интрагруппо- вого «расклада» неформального влияния и власти. В силу этих обстоятельств, совершенно закономерным, на наш взгляд, выглядит снижение степени согласованности в оценках воспитателей и инструкторов физической культуры.

Вместе с тем, подчеркнем это еще раз, корреляция между оценками преподавателей и инструкторов физической культуры оказалась все-таки статистически значимой. Тем самым подтверждается наша исходная посылка, согласно которой ранжирование дошкольников по степени их неформального властного влияния в группе, осуществляемое педагогами, является достаточно объективным и позволяет выявить в целом достоверную картину неформальной структуры власти в группе.

Совершенно особняком, как оказалось, стоят в рассматриваемом контексте преподаватели музыки. В большинстве случаев они затруднились даже идентифицировать детей по именам и фамилиям, что опять-таки напрямую обусловлено, на наш взгляд, организационной спецификой такого рода занятий в обследованных нами детских садах.

В подавляющем большинстве случаев, все дело сводится к подготовке выступлений дошкольников на различного рода мероприятиях (праздники, утренники, «показательные выступления» в ходе аттестационных компаний и т. п.). В этой связи, как показали развернутые интервью с преподавателями музыки, в восприятии большинства из них дети совершенно отчетливо делятся на две, по сути дела обезличенные, но вместе с тем отражающие реальное положение дел категории — на тех, кто охотно, старательно, зачастую даже с удовольствием принимает участие в такого рода, образно говоря, «хоровом пении» и на тех, кто воспринимает подобные занятия в качестве «неинтересной» и, более того, обременительной повинности.

Индивидуально-личностно представленными в сознании преподавателей музыки, как правило, оказывались те немногие «звезды», которые играли ключевую роль — в прямом и переносном смыслах солировали в ходе их работы с группами. В силу этого оценить, даже в самом прикидочном варианте, властный расклад в структуре межличностных отношений преподаватели музыки оказались объективно не способны. По этой причине при анализе результатов исследования они были исключены из общего рассмотрения.

Таким образом, на наш взгляд, если не исчерпывающе доказана, то во всяком случае обоснована возможность использования методического приема определения неформальной интрагрупповой структуры власти в контактном сообществе, применительно к учебно-восита- тельным группам детского сада, предложенным образом.

Тем самым создается реальная возможность полноценного углубленного изучения структуры межличностных отношений в группах дошкольников, в том числе с использованием предложенного М.Ю. Кондратьевым алгоритма вычисления интегрального статуса индивида в контактном сообществе.

Это тем более важно, что одной из приоритетных, на наш взгляд, профессиональных обязанностей психологов, работающих в дошкольном образовании, является оценка структуры межличностных отношений в детсадовских группах с представлением рекомендаций педагогам и воспитателям о возможностях ее оптимизации, а при необходимости — непосредственная поддержка, прежде всего низкостатусных детей, в психологическом плане.