Семантические особенности и зоны психологического напряжения в образе семьи у российских школьников, студентов и молодежи с высшим образованием

Контекст и актуальность. Исследование семантики сознания молодежи в сфере семьи углубляет понимание ее поведения в данной области, позволяет улучшать эффективность работы с молодежью, повышая ее компетентность в выявленных «зонах растерянности». Теоретической основой исследования выступают концепции реконструкции субъективной реальности и «образа мира», отражающих сознаваемые и неосознанные слои психических содержаний в конкретной предметной области, которые могут быть обнаружены посредством аппарата психосемантики, позволяющего вскрывать сложный комплекс ориентировок человека в мире и его жизненных выборов. Цель. Выявить семантические особенности образа семьи у современных российских школьников, студентов и послевузовской молодежи и определить зоны актуальных психологических напряжений, которые могут отражать потенциальные риски неудовлетворенности и распада семейных отношений. Гипотеза. Образ семьи семантически специфичен у школьников, студентов и послевузовской молодежи и может содержать маркеры потенциальных рисков разрушения семейной системы в виде зон психологического напряжения, которыми у школьников выступают ориентации на характеристики собственной семьи и нехватка информации о семейных отношениях; у студентов — идеализация семьи, у послевузовской молодежи — проекция негативного опыта отношений. Методы и материалы. Проведено две серии исследований: в первой серии (N = 100) участвовала молодежь обоего пола (52% женщин и 48% мужчин) в возрасте 25—32 лет (M = 28,1, SD = 2,2), проживающая в большом мегаполисе, имеющая высшее образование, опыт брака или сожительства в формате семейных отношений. В качестве методики использовался семантический дифференциал из 23 антонимичных шкал, с помощью которых респондентами оценивалась современная семья. Вторая серия проводилась на двух выборках (N = 84): старших подростков 15—16 лет — московских школьников (N = 42) и студентов 19—20 лет 4-х курсов гуманитарных факультетов московских вузов (N = 42). Оценка семьи проводилась посредством использования 24 метафор семьи, выделенных в других исследованиях. Подавляющее большинство участников исследования являлись представителями полных семей (71,4% у школьников и 66,7% у студентов). Результаты фиксируют в семантике образа семьи у подростков и студентов характеристики границ и локальности (семья воспринимается локальным образованием, существующим для создания условий роста, с возможностями негативного перерождения). Молодежь с высшим образованием имеет негативную семантику образа семьи, в доминировании характеристик скоропалительности ее образования и неинтересности, а также неверности (в сознании мужчин), обязательности и несексуальности (у женщин). Зонами психологического напряжения в отношении семьи выступают: у школьников — проблемы строгости границ, недостатка доверия, слабость общей эрудиции в сфере семейных отношений; у студентов — избыточная идеализация и нереалистичность ожиданий в сфере семьи; у молодежи с высшим образованием и опытом супружества/сожительства — уязвимость давлению социальных ожиданий при слабости личностного развития, саморефлексии, учета последствий собственных решений, недостатке доверия и способности к инициативному творчеству в сфере отношений. Выводы. Изучение семантических репрезентаций образа семьи в сознании молодежи позволяет не только вскрыть проблемные зоны в сфере семейных отношений и трактовку их причин самими молодыми людьми разного возраста, но и определить направления коррекционно-просветительской работы в целях повышения компетентности молодежи в данной сфере, снятия избыточных страхов и укрепления позитивной мотивации создания и развития семьи.

Введение

Со второй половины XX века в науке и общественной практике ведутся активные обсуждения роли и ценности семьи в жизни современного, раскрепощенного в своей индивидуальности, человека. Дискутируются вопросы о факторах, влияющих на представления людей о семье, и как эти представления влияют на реальное поведение и выборы в сфере брачно-семейных отношений.

Еще в начале XX века резонансным оказался социологический очерк П.А. Сорокина «Кризис современной семьи» о наметившемся разложении (но не уничтожении) привычного уклада института семьи, индикаторами которого автором названы: увеличение разводов (при снижении числа заключаемых браков), детей, рожденных вне брака, абортов и проституции; эмансипация женщин; превращение брака из религиозного в светский; передача государству воспитательных, образовательных и опекунских функций (Сорокин, 1916).

R.A. Levis и G.B. Spanier (Levis, Spanier, 1979) указали в качестве факторов нестабильности брака/семьи совокупность внешних и внутренних «сил отталкивания»: снижение религиозного влияния, лояльность общества к разводам и повторным бракам, упрощение процедур развода (внешние силы); повышение требований мужчин и женщин к качеству эмоциональных отношений, необходимость баланса «близости — автономии» в отношениях, развитие способности к изменению отношений и качества общения (внутренние силы).

Обзор исследований ориентаций современной молодежи в отношении семьи. Исследования в России и за рубежом показывают по-прежнему высокую значимость семьи как ведущей ценности (Hochschild, 2003) и транслятора духовных традиций (Bogenschneider, 2014). Однако, на конгрессе1 в Дортмундском техническом университете (Technical University of Dortmund) в 2016 году была отмечена институциональная амбивалентность семьи: с одной стороны, она создает ресурс благополучия, а с другой — выступает фактором риска гендерных дисбалансов в воспитании детей, ухудшения межпоколенных связей, нарушения прав детей и семейного насилия. Задача же общества заключается в выявлении и снижении различных рисков семьи. Исследователи акцентируют целесообразность включения «сожительства» в сферу изучения семейных отношений (Ковалева, 2009; Розенова, Опитева, 2017а).

В сфере семьи выделяется проблема добровольного отказа от рождения детей, что заметно, например, на выборках молодых европейских мужчин и женщин (Fiori, Rinesi, Graham, 2017). В Германии, в среднем, не хотят иметь детей примерно 28% мужчин и 20% женщин по причинам необходимости карьеры, терпимости общества к отсутствию детей, кризиса моногамного брака (Seiffge-Krenke, 2010). М. Дейли (M. Daly) отметила в европейском обществе недостаток готовности к родительству у женщин из-за повышения рисков утраты работы в связи с занятостью уходом за ребенком (Daly, 2005).

Даже в Китае фиксируется смещение тесных иерархических межпоколенных связей в семье в сторону большей свободы, демократии, равенства и автономии (Liu, 2016). Е.Г Белая отмечает, что китайская городская семья все более развивается в соответствии с общемировыми тенденциями нуклеарности, эгалитарности, снижения роли экономической функции при повышении значимости качества семейных отношений и статуса женщины в семье; становятся допустимыми развод, безбрачие и бездетность (Белая, 2008). О.В. Почагина свидетельствует о распространении различных форм семьи без оформления брака (Почагина, 2008).

Н.В. Фомина сравнила восприятие семьи китайскими и русскими студентами: у русских студентов семья менее идеализирована (восприятие близких критично, осознаются межличностные проблемы, первостепенно-значимы взаимная идентичность партнеров и терапевтическая функция семьи). У китайских студентов в приоритете детско-родительские отношения, общественный статус семейного человека (Фомина, 2014).

В России результаты исследований семейных отношений, стратегий и представлений о семье у молодежи разноплановы и разнородны, что отражено в работах таких авторов, как Е.В. Андрюшина и Е.А. Панова (2019), А.П. Багирова и О.М. Шубат (2017), А.Г. Вишневский (2018), Т.А. Гурко и В.С. Тарченко (2019), А.А. Иванова (2017), С.В. Крошилин (2018), О.В. Кузьмен (2014), Е.И. Медведева, О.Н. Калачикова и М.А. Груздева (2019), Т.Н. Михайленко (2017), И.Б. Назарова и М.П. Зеленская (2019), Л.М. Ондар и Д.В. Доспан-оол (2017),  А.А. Реан (2017), Т.К. Ростовская и О.В. Кучмаева (2015), А.А. Русанова (2012), А.М. Стельмах (2016), Ж.В. Чернова (2011), Л.Н. Чукреева и Т.Б. Дэбэева (2016) и др.

Изучая систему семейных ценностей 16—17-летних подростков мегаполиса, Л.И. Антонова и Н.А. Цветкова выявили нежелание вступать в официальные отношения, но готовность образовать семью вне брака; ценность любви, но низкий статус родительства в семейном счастье (Антонова, Цветкова, 2006).

Исследование С.В. Бахтиной и А.Н. Жировой показало различия между подростками из полных и неполных семей в представлениях об интимно-сексуальных отношениях, хозяйственно-бытовой функции, социальной активности и внешней привлекательности (Бахтина, Жирова, 2020).

У детей, находящихся в приютах или взятых на воспитание, представления о семье ориентированы на внешнюю функциональность («уход за ребенком», «приготовление обеда», «уборка квартиры», «поход в магазин»), а отношения членов семьи друг к другу не попадают в поле внимания (Бобкова, 2013).

В России и Республике Беларусь фиксируется сохранность ценности семьи в сознании молодежи и студенчества. Т.В. Ицкович и М.М. Ицкович провели социопсихолингвистический анализ оценки базовых ценностей-понятий среди студенчества: на рациональном уровне ядром выступает понятие «самореализация», а на эмоционально-эмотивном — «благополучие близких» и «семья» (Ицкович, Ицкович, 2019). А.И. Вороненко, М.А. Юркова и Д.Д. Холявкина зафиксировали у белорусских студентов ориентацию на узаконенный брак, высокую ценность семьи и наличие детей как атрибут семейного счастья (Вороненко, Юркова, Холявкина, 2019). Студенты имеют достаточный уровень готовности к семейной жизни, для них высокоценны здоровье, счастливая семейная жизнь и любовь. Выявилось, что 15% студентов прогнозируют дисфункциональность будущей семьи, а большинство определяет ее полуфункциональность (Смирнова, 2016).

В России в исследовании студенчества Северного Зауралья Г.В. Сибен и А.М. Татарниковой (под руководством Е.Ю. Леоновой) зафиксирована ориентация на обязательность создания семьи на основе любви, общности взглядов и желанности рождения детей и преобладание у девушек — в сравнении с юношами — эгалитарных ориентиров распределения семейных обязанностей. Студенты осознают возможные трудности при создании семьи в студенческий период (Сибен, Татарникова, 2022).

У студентов педагогического вуза ценность семьи оказалась на пятом месте, уступив по значимости общественной жизни, профессиональной карьере и обучению, что, по мнению исследователей, объяснимо нахождением в периоде адаптации к обучению и самостоятельной жизни (Андросова, Афанасьева, Сивцева, 2018). Изучая «жизненные модели» как конструкт «жизненного сценария» личности, Н.Л. Москвичева, А.А. Реан, С.Н. Костромина, Н.В. Гришина и Е.В. Зиновьева выявили у молодежи высокий уровень потребности в общении с близкими, в создании семьи и рождении детей; молодежь, которая ориентируется на модель эмоционального благополучия в прародительской семье, хочет воспроизвести ее в своих новых отношениях (Москвичева и др., 2019).

Сравнительное анкетирование (2008 и 2019 годов), проведенное Е.В. Андрюшиной, Н.С. Григорьевой и Е.А. Пановой (2020) среди студентов вузов Москвы и Иркутска, выявило проблемы в представлениях о семье и семейных стратегиях: отсутствие понимания сущности семьи, специфики распределения ролей, пессимистичное восприятие семьи как индикатора жизненного успеха; в качестве условия заключения брака называются образование и высокооплачиваемая работа. Для студентов 2019 года (в сравнении с 2008-м) привлекательна партнерская модель брачных отношений, а модель прародительской семьи не привлекательна, незарегистрированный брак рассматривается как апробация семейной жизни в отсутствии готовности к настоящему браку, все большую значимость имеет самореализация. Авторы отметили увеличение количества студентов, желающих иметь троих и более детей (на фоне уменьшения желающих иметь двоих детей, при некотором повышении числа тех, кто не хочет иметь детей). Выявилась острая потребность студенчества в государственной помощи для решения жилищных и финансовых проблем (Андрюшина, Григорьева, Панова, 2020).

М.А. Кашина и И.С. Клецина сравнили ориентиры государственной политики и представления студенчества о семье: сходство выявлено по модели семьи (полная, с детьми), различия — по функциональному приоритету (репродуктивность — в государственной политике, эмоционально-психологический комфорт — у студентов). Представления студентов о семейном благополучии противоречивы, объединяют черты традиционной и эгалитарной модели. Для оптимизации помощи молодежи авторы предлагают введение официально-правового статуса «студенческая семья» (Кашина, Клецина, 2021).

По Рональду Инглехарту и Кристиану Вельцелю, западные рациональные ценности «самовыражения» (гедонизма, автономии, саморазвития) отличны от традиционно-религиозных (ценностей «выживания») и трудносовместимы с идеей семьи и брака2, однако приведенные примеры показывают сохранение высокого приоритета семьи и внутрисемейных связей, невзирая на общественные трансформации последних десятилетий.

Определение проблемы и методологии исследования: разнообразие исследовательских подходов к изучению того, как семья воспринимается и позиционируется молодежью, позволяет выявлять значимые нюансы, которые могут выступать основой системы профилактики и просвещения в этой чувствительной области функционирования человека.

Наш интерес связан с изучением осознанных и малоосознаваемых компонентов восприятия феномена семьи в молодежной среде. Феноменология семантики сознания активно исследуется представителями российской науки, начиная с Е.Ю. Артемьевой, которая, оттолкнувшись от поздних работ А.Н Леонтьева, заложила основы нового направления психосемантических исследований субъективной реальности, на новом уровне разработала понятие «образ мира» и предложила качественный подход к анализу-интерпретации психосемантических методов; В.Ф. Петренко, сфокусировавшегося на психосемантике сознания; А.Г. Шмелева, творчески развившего направление экспериментальной психосемантики и сформировавшего школу психосемантической диагностики; В.П. Серкина, разрабатывающего новые методологические и методические подходы к описанию форм и систем значений категории «образ жизни» и предложившего парадигму генерализации результатов в рамках дихотомии понятий «образ мира — образ жизни»; О.В. Митиной, занимающейся разработками математических методов психосемантики, психосемантическим анализом общественного и политического сознания. Операциональной основой психосемантики выступили идеи и методы построения семантических пространств Ч. Осгуда (C.E. Osgood), Ч. Перфети (C. Perfetti) и теория личностных конструктов Дж. Келли (G. Kelly).

Идеи и наработки этих и других авторов позволили вывести на более глубокий уровень изучение и понимание того, как человек взаимодействует и реализует себя в мире. Психосемантические исследования, изучая формы существования значений в индивидуальном сознании, позволяют реконструировать субъективный опыт в отношении каких-либо явлений, а получаемый срез субъективной реальности (в определенной предметной области) содержательно вбирает сознаваемые и неосознаваемые пласты психического, позволяя выделить специфику и вскрыть непроявленные особенности «образа («картины») мира» в отношении заданных явлений или объектов.

Применительно к изучению субъективных образов семьи данный подход является одним из оптимальных, позволяя реконструировать скрытый внутренний психологический план семейной составляющей в жизни отдельного человека (или группы) (Розенова, 2019; Розенова, Опитева, 2017а; Розенова, Опитева, 2017б).

В психосемантическом исследовании участники что-либо оценивают, шкалируют, классифицируют, дают ассоциации или выносят суждения о сходстве/различии анализируемых объектов (явлений). На основе совокупности единичных суждений и оценок образуются некие «массивы данных» (суммирующие опыт участников в конкретной содержательной области), которые анализируются с использованием математических методов. Факторный анализ (наиболее традиционный для психосемантики метод) позволяет выделить агломерации взаимосвязанных признаков конструктов и, уменьшив исходное количество признаков описания, свести их к обобщенным категориям (факторам), которые составляют семантическое пространство понятия (феномена, явления). Анализируя содержательное наполнение факторов семантического пространства у разных групп испытуемых, можно выявить дифференцирующие и специфические семантические особенности образа изучаемого явления и на этой основе получить более точное понимание причин и механизмов поведения людей в той или иной жизненной сфере.

Цель настоящего исследования состояла в том, чтобы выявить семантические особенности образа семьи у современных российских школьников, студентов и послевузовской молодежи и определить зоны актуальных психологических напряжений, которые могут отражать потенциальные риски неудовлетворенности и распада семейных отношений. Для этого было проведено две «серии» исследований.

Объектом исследования является «образ семьи» в сознании молодежи в школьном, студенческом и послевузовском периоде.

Предметом позиционируются семантические модели образа семьи, представленные ассоциативно-образными компонентами.

В качестве гипотез были выдвинуты предположения о том, что:

• образы семьи имеют специфическую и дифференцируемую семантику в сознании школьников, студентов и послевузовской молодежи;
• в сознании школьников в образах семьи с большей вероятностью будет отражен опыт наблюдения собственной семьи и проявлен недостаток ориентировки в системе внутрисемейных отношений;
• у студентов может быть обнаружена готовность к созданию семьи и возможная идеализация образа семьи;
• у послевузовской молодежи в образах семьи могут присутствовать негативные оценки, детерминированные полученным опытом реальных отношений.

Материалы и методы

В качестве основного метода нами был выбран метод семантического дифференциала Ч. Осгуда, который был применен в модифицированном варианте.

Первая часть исследования проводилась на группе молодых людей (N = 100; 52% женщин и 48% мужчин) в возрасте 25—32 лет (M = 28,1; D = 2,2), проживающих в городской среде большого мегаполиса (г. Москва), имеющих высшее образование, опыт брака или совместного проживания с партнером в формате семейных отношений.

Методика 1. Респондентам было предложено описать современную семью с помощью предложенных характеристик (23 пар антонимов), которые оценивались по степени выраженности от 1 до 3 баллов, (где 1 — минимальный уровень выраженности характеристики, а 3 — максимальный уровень выраженности). При переносе данных в матрицу для обработки использовалась семибалльная шкала.

Стимульный материал представлен следующими шкалами семантического дифференциала (авторская модификация «Семантический дифференциал описания семьи»): 1) полная — неполная, 2) веселая — грустная, 3) тяжелая — легкая, 4) открытая — закрытая, 5) сексуальная — несексуальная, 6) оптимистичная — пессимистичная, 7) здоровая — нездоровая, 8) меняющаяся — стабильная, 9) хорошая — плохая, 10) спокойная — неспокойная, 11) быстрая — медленная, 12) обязательная — необязательная, 13) сильная — слабая, 14) свободная — несвободная, 15) верная — неверная, 16) вкусная — невкусная, 17) интеллектуальная — неинтеллектуальная, 18) открытая — закрытая, 19) устойчивая — неустойчивая, 20) гармоничная — негармоничная, 21) уютная — неуютная, 22) гибкая — ригидная, 23) интересная — неинтересная.

Статистическая обработка. Матрицы исходных результатов были подвергнуты процедурам факторного анализа (метод Varimax с вращением компонент). Полученные факторные решения были проанализированы, выделены шкалы, входящие в факторы с максимальными факторными нагрузками, на основе чего составлены результирующие обобщенные таблицы факторного решения с представлением смыслового (содержательного) анализа этих решений.

Вторая часть исследования проводилась на двух выборках (общее число N = 84), представленных группой старших подростков 15—16 лет (N = 42) из московских школ и группой студентов 4-х курсов гуманитарных факультетов московских вузов 19—20-летнего возраста (N = 42). Подавляющее большинство участников исследования были из полных семей (71,4% у школьников-подростков и 66,7% у студентов).

В качестве стимульного материала для оценки семьи были применены метафорические образы.

Стимульный материал методики 2 представлен 24 метафорами, полученными в исследовании коллег, в котором они просили школьников и студентов подобрать ассоциацию (образ, метафору) к понятию «семья». Был собран «банк» ассоциативных характеристик понятия «семья» (Шнейдер, Соломатина, 2012, с. 25—29), из которых мы выбрали 24 «позиции», имеющие наиболее образные определения.

В инструкции к методике испытуемых просили оценить каждую метафору с точки зрения того, насколько она соответствует мнению респондента о семье («Семья, по Вашему мнению, это…»). Степень соответствия каждой метафоры мнению респондента оценивалась по 7-балльной шкале: 1 — точно не подходит, 2 — не подходит, 3 — не совсем подходит, 4 — затрудняюсь определить, 5 — вполне подходит, 6 — довольно точно отражает мое представление, 7 — абсолютно подходит.

Фрагмент бланка методики представлен на рис. 1.

Рис. 1. Фрагмент бланка методики

Fig. 1. A fragment of the methodology form

Результаты

Результаты первой части исследования с применением модифицированного варианта семантического дифференциала (23 шкалы).

При анализе полученных по всей выборке результатов мы использовали факторное решение, выделенное самой программой (пять факторов), а для математической обработки данных отдельно по мужской и женской группе было исходно задано 4-факторное решение.

Результаты, полученные на всей выборке послевузовской молодежи.

Данные табл. 1 позволяют констатировать достаточно широкий разброс характеристик образа семьи у современной молодежи, о чем свидетельствует относительная равновесность выделенных факторов. Представленные мнения отражают не самые позитивные характеристики семьи — с приоритетом качества «стремительности» ее создания («быстрая» в первом факторе).

Таблица 1 / Table 1

Семантические модели образа семьи у послевузовской молодежи,
выявленные на основе факторизации данных структурированного описания
по методу семантического дифференциала (n = 100)

Semantic models of the family image among postgraduate youth, identified on the basis of factorization of structured description data using the semantic differential method (n = 100)

Дифференцированный анализ результатов по мужской и женской выборке позволил выявить интересную специфичность образа семьи у молодых образованных женщин и мужчин (табл. 2).

Таблица 2 / Table 2

Семантические модели образа семьи у молодых мужчин и молодых женщин

Semantic models of the family image in young men and young women

Результаты свидетельствуют о преобладании в образе семьи у образованных молодых женщин и мужчин проблемных характеристик, которые конкретизируют внутренние (психологические) угрозы потенциального распада семей, что согласуется с высокими показателями статистики разводов среди молодежи.

Результаты второй части исследования. Метафорические описания семьи школьниками и студентами.

Результаты, полученные на основе оценок, данных понятию «семья» подростками и студентами с помощью метафорических образов, отражены в табл. 3.

Таблица 3 / Table 3

Обобщенные результаты оценок понятия «семья»,
данных старшими подростками и студентами посредством метафорических образов

Generalized results of assessments of the concept of “family”
given by older adolescents and students through metaphorical images

Как видно, в сознании подростков и студентов семья, прежде всего, характеризуется со стороны границ: образ семьи предстает как некий локализованный объект, наполненный чем-либо (имеющий внутри что-то), существующий для создания условий роста («инкубатор»), дополненный идеей связанности («иголка с ниткой») и возможностями негативного перерождения («нитка, которая иногда рвется»; «пруд, который может стать болотом»).

Обсуждение результатов

Результаты нашего исследования, полученные в двух сериях, дополнили друг друга: с одной стороны, подтвердили выдвинутые гипотезы, с другой — обнаружили важные нюансы, отражающие актуальные зоны психологических напряжений молодежи в сфере семьи и семейных отношений, которые не были фиксированы ранее.

Образ семьи у школьников-подростков и студентов.

Сравнительный анализ метафорической семантики семьи у старших подростков и студентов 4-х курсов продемонстрировал, с одной стороны, высокий уровень сходства: восприятие образа семьи со стороны наличия «границ», понимание сложности внутренних взаимосвязей, возможности негативных трансформаций, но и позитивность оценки начала своего развития в семье («радость жизни, колыбель детства», «красивый букет»). С другой стороны, обнаружили различия: у студентов рациональное понимание семьи (первый фактор) отделено от эмоциональной идеализации (второй фактор) и собственного участия-вклада в семью (третий фактор). У школьников рациональная и эмоциональная оценка семьи слиты в одном (первом) факторе, а два других фактора отражают уже созданную реальность — (родительскую) семью в аспекте наличия сложных внутрисемейных межпоколенных взаимодействий, которые школьники, видимо, до конца и не понимают («крепость с башнями, построенными в разное время и строящимися, со множеством подземных переходов и ходов»), и понимание защитной (от внешних угроз) функции семьи, при условии надежности «элементов системы» («крепость выстоит, если не будет предателей»).

В семантическом поле образа семьи у школьников и студентов отражен объективно-возрастной аспект, связанный с временными перспективами: у студентов сработала метафора «город, который предстоит построить и сохранить», маркирующая, видимо, намерения и понимание необходимости собственных усилий в создании семьи. У студентов семья включена в расширенное сложное жизненное пространство, что не прослеживается у школьников-подростков, для которых семья — это исходно заданная ограниченная реальность («построенная крепость»), готовая система, которая суть защита от внешнего мира, но внутренне сложная, с потенциалом ненадежности (осознается «риск предательства»).

По совокупности полученных результатов, в образе семьи респондентов выявляются наиболее выраженные зоны психологических напряжений. Для школьников-подростков ими выступают:

• строгость границ (жесткие границы, «крепость»), которые психологически трудно преодолеваются, создавая препятствия на пути взросления, перспективного объединения с другими людьми и принятия их индивидуальности;
• степень доверия — недоверия к особенностям развития семейной ситуации («может стать болотом») и по отношению к действиям отдельных членов семьи («если не будет предателей»);
• недостаточность ориентировки во внутрисемейных отношениях — есть понимание, что система сложно устроена («множество подземных переходов и ходов»).

У студентов (по крайней мере, в данной выборке), на наш взгляд, основной зоной напряжения является наличие в образе семьи элементов идеализации. Учитывая возможность скорого создания собственной семьи, эти «идеализации» могут выступить рисками распада молодой семьи, что в фольклоре фиксировано как «любовная лодка разбилась о быт»: возникающие неизбежные трудности молодые люди могут оценивать по отношению к своим «идеализациям» слишком категорично и негативно, отказываясь от продолжения семейных отношений.

Образ семьи у молодежи с высшим образованием, имеющей опыт семейно-супружеских отношений в браке или сожительстве, наполнен преимущественно негативными характеристиками, в которых доминирует «быстрота и слабость», с дополнениями «тяжести», «закрытости», «обязательности» и «неинтересности». Можно предположить, что объединение молодых людей в семейную пару происходило на основе скоропалительных, случайных, недостаточно осознанных (а возможно, и нерелевантных) выборов, следствием которых выступают ощущения «тяжести», «обязаловки» и «неинтересности».

Дифференциация результатов в данной выборке по гендерным группам позволила вскрыть специфичность мужских и женских образов семьи: женщинами семья в первую очередь (первый фактор) рассматривается со стороны обязательности в жизни, а мужчины в семье первостепенно отмечают проблему неверности, в чем может быть отражен как собственный опыт, так и значимые опасения в отношении перспектив развития семейных отношений. Результат по мужской выборке позволяет предположить, что «неверность» уже системно «встроилась» в образ семьи (по крайней мере, у одного из партнеров), и это, до некоторой степени, способствует пониманию нарастания количества разводов и нежелания молодежи вступать в официальный брак: навязываемые современными СМИ модели «неверности в семье» (а это одна из самых популярных тем сериалов и ток-шоу) могут усиливать болезненные опасения пережить неверность и отвержение, блокируя доверие и спонтанность, но порождая подозрительность и отказ иметь серьезные и ответственные отношения.

Образ семьи у мужчин окрашен характеристиками «тяжести» и «грусти», а у женщин выявляется сексуальная проблематика: семья представляется «несексуальной» и «быстрой», что дает предположение о еще одном возможном детерминанте разводов, который чаще всего остается скрытым от официальных мотиваций супружеских разрывов.

Характеристика «вкусная» присутствует в образе семьи у мужчин и у женщин (второй и третий факторы). Это единственная эмоционально положительная характеристика из всех выделенных. Возможно, что свойство «вкусная» относится к именно гастрономической составляющей, и семья воспринимается сытой (где все хорошо с вкусной едой). Однако, наличие рядом с этой характеристикой других (менее позитивных) свойств несколько снижает оптимизм: у мужчин «вкусная» дополнена «неинтересной», а у женщин — «закрытой». Получается, что возможный ресурс, связанный с едой и ее ритуалами, снижается другими эмоционально значимыми характеристиками.

В целом, исследование семантических особенностей образа семьи у молодежи с высшим образованием в послевузовский период позволяет констатировать следующие зоны психологических напряжений:

• слабость общей рефлексии и недостаток умений принимать значимые решения — с полным принятием за них ответственности, что ведет к скоропалительным непродуманным поступкам;
• обязательность создания семьи как реально существующее (но не всегда осознаваемое) стремление оправдать культурные и социальные ожидания (наиболее выражено у женщин) может внутренне восприниматься негативно в условиях современной культуры, ориентированной на самовыражение, развитие индивидуальности и ценности свободы выбора;
• кризис доверия (особенно выражено в мужской группе): «неверность» отражает недостаток самоконтроля и самоидентичности, служит основой предвзятости и страхов, является маркером неблагополучных стереотипов, навязываемых личности «извне» (СМИ, социальные сети; разнообразие коммуникаций и расширенные возможности выбора и смены партнера);
• кризис творчества — хроническое присутствие характеристики «неинтересная» (по отношению к семье), возможно, отражает ситуацию сформированного потребительства по типу «мне должны». Общество потребления, ориентированное на создание максимально широких возможностей в сфере услуг, приучает человека «брать», «потреблять» готовое, даже в тех сферах, где необходимо прилагать собственные усилия (срабатывает принцип «я жду, когда мне сделают хорошо»), если же этого не происходит — становится скучно и неинтересно, а сам теперь он не может (не хочет) самостоятельно создать «интересное»;
• недостаток интимно-сексуальной удовлетворенности (отмечено на женской респондентской группе): семья позиционируется женщинами несексуальной и быстрой, что, скорее всего, характеризует качество этой сферы супружеских отношений.

Заключение

Проведенное исследование дополняет, подтверждает и, частично, объясняет результаты других исследований, приведенных в обзоре. Представленные материалы можно обобщить в следующих выводах.

1. Научные исследования семьи вскрывают у молодежи отсутствие существенных гендерных различий, одновременность высокой ценности личностной свободы, саморазвития и желанности семьи в жизненных приоритетах, недостаток информированности о сущности института семьи (брачных и детско-родительских отношений); данные об уровне готовности к семейной жизни амбивалентны, с приоритетом положительных установок на создание семьи. Рост разводов актуализирует поиск наиболее точных «мишеней» для профилактики и создания ресурсного потенциала преодоления трудностей «семейного строительства» молодежью.
2. В семантическом поле образа семьи у школьников и студентов много сходства (присутствуют характеристики «границ», «взаимосвязанности» и «локальности, создающей условия для роста»). Рациональные и эмоциональные компоненты образа семьи в большей мере дифференцированы у студентов (в сравнении со школьниками), у них же прослеживаются планы действий по созданию семьи и осознание необходимости вклада усилий в ее развитие. Одновременно, у студентов образ семьи носит несколько идеализированный характер, создавая потенциал разочарований и риска разводов.

Школьниками семья воспринимается как уже заданная система («построенная крепость») с внутренней сложностью и функциями защиты, которые могут пострадать, при внутреннем «предательстве».

В образах семьи у молодых людей 25—32 лет, имеющих высшее образование, фигурирует характеристика скоропалительности как причина слабости, тяжести и неинтересности семьи.

Для мужчин и женщин семья предстает в закрытом, грустном и неинтересном качестве, а для женщин еще и в аспекте сексуальной неудовлетворенности. Положительной стороной семьи выступает гастрономическая характеристика «вкусная», которая, видимо, не имеет достаточной ресурсности в силу сопряженности с негативными качествами «неинтересности» и «закрытости».

3. Вскрытые семантические особенности образа семьи в разных группах молодежи позволяют выявить «зоны психологического напряжения»:

• у школьников — проблемы строгости «границ системы» (и связанных с этим проблем взросления), недостаток доверия, слабость общей эрудиции в области семейных отношений;
• у студентов — избыточная идеализация и нереалистичность ожиданий;
• у более взрослой образованной молодежи с опытом супружества/сожительства — целая мозаика напряжений и разочарований, детерминированных низкими способностями к саморефлексии, творчеству и принятию осознанных решений, стремлением следовать стереотипам и социо-нормативным ожиданиям.

Рекомендации. Результаты исследования позволяют определить в качестве направлений профилактики следующее:

• для школьников: формирование научно обоснованной осведомленности о сфере семейных отношений, этических и коммуникативных навыков, развитие личностной автономии и самостоятельности;
• для студентов: развитие способности к реалистическому восприятию себя, других и объективной ситуации;
• для молодежи с высшим образованием: активизация мотивации к саморазвитию, дополнительному обучению и/или прохождению терапии, тренингов семейной сплоченности, личностного роста, программ совершенствования коммуникативных умений и построения человеческих (семейных) отношений.

1 8th Congress of the European Society on Family Relations (ESFR). Changing Family Relations – Gender and Generations. August 31 - September 3, 2016, TU Dortmund University, Germany. (2016). Federación Española de Sociología. URL: https://fes-sociologia.com/uploads/public/8%20ESFR%20Congress.pdf (viewed 13.08.2025).

2 WVS Cultural Map: 2023 Version Released. (2023). World Values Survey. URL: https://www.worldvaluessurvey.org/WVSNewsShow.jsp?ID=467 (viewed 20.03.2025).

1. Андросова, М.И., Афанасьева, Л.И., Сивцева, К.Н. (2018). Представления о семье у современной молодежи. Проблемы современного педагогического образования, 61-2, 30—32. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=36667693 (дата обращения: 09.01.2025).
   Androsova, M.I., Afanasieva, L.I., Sivtseva, K.N. (2018). Representation of the family in modern youth. Problems of Modern Pedagogical Education, 61-2, 30—32. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=36667693 (viewed: 09.01.2025).
2. Андрюшина, Е.В., Григорьева, Н.С., Панова, Е.А. (2020). Гендерные аспекты изучения семейных стратегий российской студенческой молодежи: результаты компаративного анализа исследований 2008 и 2019 гг. Женщина в российском обществе, 2, 99—113. https://doi.org/10.21064/WinRS.2020.2.9
   Andryushina, E.V., Grigorieva, N.S., Panova, E.A. (2020). Gender aspects of family strategies of russian students: comparing results of 2008 and 2019 surveys. Woman in Russian Society, 2, 99—113. (In Russ.). https://doi.org/21064/WinRS.2020.2.9
3. Антонова, Л.И., Цветкова, Н.А. (2006). Семья в системе жизненных ценностей 16-17-летних подростков, проживающих в мегаполисе. Педагогические науки, 1-16, 126—128. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=32385426 (дата обращения: 09.01.2025).
   Antonova, I., Tsvetkova, N.A. (2006) Family in the system of life values of 16-17-year-olds living in a megalopolis. Pedagogical Sciences, 1-16, 126—128. (In Russ.). URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=32385426 (viewed: 09.01.25).
4. Бахтина, С.В., Жирова, А.Н. (2020). Представления о семье и браке у подростков из полных и неполных семей. Научный электронный журнал Меридиан, 9(43), 180—182. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=42556855 (дата обращения: 09.01.2025).
   Bakhtina, V., Zhirova, A.N. (2020). Images about family and marriage of teenagers from full and domestic families. Scientific electronic journal Meridian, 9(43), 180—182. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=42556855 (viewed: 09.01.25).
5. Белая, Е.Г. (2008). Современная городская китайская семья (по данным полевого исследования 2005-2007 гг., Харбин). Вестник Дальневосточного отделения Российской академии наук, 5(141), 55—63. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=13755276 (дата обращения: 09.01.2025).
   Belaya, E.G. (2008). A modern urban Chinese family (according to a 2005-2007 field study, Harbin). Vestnik of the Far East Branch of the Russian Academy of Sciences, 5(141), 55—63. (In Russ.). URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=13755276 (viewed: 09.01.2025).
6. Бобкова, Т.С. (2013). Социокультурные представления о семье и браке подростков в разных социально-педагогических ситуациях развития. Казанский педагогический журнал, 5(100), 156—163. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=21446348 (дата обращения: 09.01.2025).
   Bobkova, S. (2013). Sociocultural ideas about the family and marriage of adolescents in different socio-pedagogical situations of development. Kazan Pedagogical Journal, 5(100), 156—163. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=21446348 (viewed: 09.01.2025).
7. Вороненко, А.И., Юркова, М.А., Холявкина, Д.Д. (2019). Понятие «семья и брак» в сознании современной молодежи. Эпоха науки, 20, 509—511. https://doi.org/10.24411/2409-3203-2019-12106
   Voronenko, A.I., Yurkova, M.A., Kholyavkina, D.D. (2019). The concept of "family and marriage" in the minds of modern youth. Epoch of Science, 20, 509— (In Russ.). https://doi.org/10/24411/2409-3203-2019
8. Зеленская, М.П. (2019). Брак и семья в студенческие годы: представления студентов. Alma Mater (Вестник высшей школы), 6, 81—85. https://doi.org/10.20339/am.06-19.081
   Zelenskaya, P. (2019) Marriage and family in student years: students’ beliefs. Alma Mater (Higher School Herald), 6, 81—85. (In Russ.). https://doi.org/10.20339/am.06-19.081
9. Ицкович, Т.В., Ицкович, М.М. (2019). Семья в восприятии современного студенчества. Перспективы науки и образования, 6(42), 288—297. https://doi.org/10.32744/pse.2019.6.24
   Itskovich, T. V., Itskovich, M. M. (2019). Family in the perception of modern students. Perspectives of Science and Education, 6(42), 288—297. (In Russ.). https://doi.org/10.32744/pse.2019.6.24
10. Кашина, М.А., Клецина, И.С. (2021). Модели семьи и семейных отношений в государственных документах по семейной политике и в представлениях студенческой молодежи: точки соприкосновения и расхождения. Женщина в российском обществе, 2, 47— https://doi.org/10.21064/WinRS.2021.2.4
    Kashina, M.A., Kletsina, I.S. (2021). Models of family and family relations in governmental documents of family policy and in the views of student youth: points of convergence and divergence. Woman in Russian Society, 2, 47—64. (In Russ.). https://doi.org/10.21064/WinRS.2021.2.4
11. Ковалева, А.В. (2009). Трансформация понятия гражданский брак как проявление кризиса семейно-брачных отношений: Автореферат дисс. … канд. социол. наук: 22.00.04 Социальная структура, социальные институты и процессы. Хабаровск. URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01003469580 (дата обращения: 09.01.2025).
    Kovaleva, V. (2009). The transformation of the concept of civil marriage as a manifestation of the crisis of family and marital relations: Extended abstr. Cand. of Sociol. Sci.: 22.00.04 Social structure, social institutions and processes. Khabarovsk. (In Russ.). URL: https://search.rsl.ru/ru/record/01003469580 (viewed: 09.01.2025).
12. Лебедев, М.М. (2024). Феномен представлений о будущей семье в сознании современного студенчества: факторы и механизмы формирования. Ученые записки. Электронный научный журнал Курского государственного университета, 2(70), 156—169. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=67895225 (дата обращения: 09.01.2025).
    Lebedev, M. (2024). The phenomenon of ideas about the future family in the minds of modern students: factors and mechanisms of formation. Scientific notes. Electronic Scientific Journal of Kursk State University, 2(70), 156—169. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=67895225 (viewed: 09.01.2025).
13. Луцькая, Е.Е., Пазина, Л.О., Яковлева, М.А., Белоусова, О.И. (2024). Образ семьи в представлениях студентов педагогических вузов и колледжей. Теория и практика общественного развития, 4(192), 49—57. https://doi.org/10.24158/tipor.2024.4.4
    Lutskaya, E.E., Pazina, L.O., Yakovleva, M.A., Belousova, O.I. (2024). The image of family in the perceptions of students of pedagogical universities and colleges. Theory and Practice of Social Development, 4(192), 49—5 (In Russ.). https://doi.org/10.24158/tipor.2024.4.4
14. Москвичева, Н.Л., Реан, А.А., Костромина, С.Н., Гришина, Н.В., Зиновьева, Е.В. (2019). Жизненные модели молодых людей: представления о будущей семье и модели, транслируемой родителями. Психологическая наука и образование, 24(3), 5—18. https://doi.org/10.17759/pse.2019240301
    Moskvicheva, N.L., Rean, A.A., Kostromina, S.N., Grishina, N.V., Zinovieva, E.V. (2019). Life Models in Young People: Ideas of Future Family and Impacts of Parental Models. Psychological Science and Education, 24(3), 5—18. (In Russ.). https://doi.org/10.17759/pse.2019240301
15. Ондар, Л.М., Доспан-оол, Д.В. (2017). Представления тувинской студенческой молодежи о семье и браке. Научно-педагогическое обозрение, 1(15), 72—80. https://doi.org/23951/2307-6127-2017-1-72-80
    Ondar, L.M., Dospan-ool, D.V. (2017). Representation of the Tuvan student youth about family and marriage. Pedagogical Review, 1(15), 72—80. (In Russ.). https://doi.org /10.23951/2307-6127-2017-1-72-80.
16. Почагина, О.В. (2008). Трансграничные браки: Китай и Южная Корея. Проблемы Дальнего Востока, 2, 125—152. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=11567955 (дата обращения: 09.01.2025).
    Pochagina, O.V. (2008). Cross-border marriages: China and South Korea. Far Eastern Studies, 2, 125—152. (In Russ.). URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=11567955 (viewed: 09.01.2025).
17. Розенова, М.И. (2019). Идентификация личностных свобод в семье российскими женщинами и мужчинами. В: Человек в современном мире: идентичность и межкультурная коммуникация: Международная коллективная монография (с. 265—272). Дюссельдорф: Энциклопедист-Максимум. URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=41670533 (дата обращения: 09.01.2025).
    Rozenova, I. (2029). Identification of personal freedoms in the family by Russian women and men. In: Man in the Modern World: Identity and intercultural communication: An international collective monograph (pp. 265-272). Dusseldorf: Encyclopedist-Maximum Publ. (In Russ.). URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=41670533 (viewed: 09.01.2025).
18. Розенова, М.И., Опитева, М.А. (2017а). Метафоры как средство изучения когнитивных моделей семьи. Вестник Московского государственного областного университета, 3, Статья 9. https://doi.org/10.18384/2224-0209-2017-3-821
    Rozenova, M.I., Opiteva, M.A. (2017a). Metaphors as a tool to study cognitive models of the family. Bulletin of Moscow Region State University, 3, Article (In Russ.). https://doi.org/10.18384/2224-0209-2017-3-821
19. Розенова, М.И., Опитева, М.А. (2017б). Представления женщин о семье в условиях транзитивного общества. В: Н.Т. Колесник (ред.), Современная прикладная психология: теория и практика: Сборник статей Международной научно-практической конференции. Москва, 19–20 апреля 2017 года: В 2-х томах: Том 2 (с. 136—138). М.: Московский государственный областной университет. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=30549508 (дата обращения: 09.01.2025).
    Rozenova, M.I., Opiteva, M.A. (2017b). Women's ideas about the family in a transitive In: N.T. Kolesnik (Ed.), Modern applied Psychology: theory and practice: Collection of articles of the International Scientific and Practical Conference. Moscow, April 19-20, 2017: In 2 vol.: Vol. 2 (pp. 136—138). Moscow: Moscow State Region University Publ. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=30549508 (viewed: 09.01.2025).
20. Ростова, Н.Н., Ефремова, О.Н. (2022). Индикаторы благополучия семьи в представлении студенческой молодежи. Вестник общественных и гуманитарных наук, 3(3), 45—53. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=50010407 (дата обращения: 01.2025).
    Rostov, N.N., Efremova, O.N. (2022). Indicators of family well-being in the minds of students. Bulletin of social Sciences and Humanities, 3(3), 45—53. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=50010407 (viewed: 09.01.2025).
21. Сибен, Г.В., Татарникова, А.М. (2022). Ценности семьи и брака для современного студенчества. В: Успехи молодежной науки в агропромышленном комплексе: Сборник трудов LVII Студенческой научно-практической конференции, Тюмень, 30 ноября 2022 года (с. 255—265). Тюмень: Государственный аграрный университет Северного Зауралья. URL: https://elibrary.ru/lzbakw (дата обращения: 01.2025).
    Siben, G.V., Tatarnikova, A.M. (2022). The values of family and marriage for modern students. In: Successes of youth science in the agro-industrial complex: Proceedings of the LVII Student Scientific and Practical Conference, Tyumen, November 30, 2022 (pp. 255—265). Tyumen: State Agrarian University of the Northern Urals Publ. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/lzbakw (viewed: 09.01.2025).
22. Смирнова, Н.В. (2016). Универсальное конфликтное содержание как предмет осознания при подготовке молодежи к семейной жизни. Психологическое сопровождение образовательного процесса, 1(6-1), 110—120. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=28848503 (дата обращения: 01.2025).
    Smirnova, N.V. (2016). Universal conflict content as a subject of awareness in the preparation of youth for family life. Psychological Support of the Educational Process, 1(6-1), 110—120. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=28848503 (viewed: 09.01.2025).
23. Сорокин, П.А. (1916). Кризис современной семьи. Ежемесячный журнал литературы, науки и общественной жизни, 2, 174—186. URL: https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_02000027293/ (дата обращения: 01.2025).
    Sorokin, P.A. (1916). The crisis of the modern family. Monthly magazine of Literature, Science and Social Life, 2, 174—186. (In Russ.). URL: https://rusneb.ru/catalog/000199_000009_02000027293/ (viewed: 09.01.2025).
24. Фомина, Н.В. (2014). Иерархия семейных ценностей в сознании китайской молодежи. В: Актуальные проблемы обучения русскому языку, культуре речи и дисциплинам специализации: Тезисы докладов и статьи IX Международной научно-практической конференции, Нижний Новгород, 05 ноября 2014 года (с. 157—161). Нижний Новгород: НИУ РАНХиГС. URL: https://elibrary.ru/uajekv (дата обращения: 01.2025).
    Fomina, N.V. (2014). The hierarchy of family values in the minds of Chinese young people. In: Actual problems of teaching the Russian language, speech culture and specialization disciplines: Abstracts and articles of the IX International Scientific and Practical Conference, Nizhny Novgorod, November 05, 2014 (pp. 157-161). Nizhny Novgorod: Nizhny Novgorod Institute of Management – branch of The Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration Publ. (In Russ.). URL: https://elibrary.ru/uajekv (viewed: 09.01.2025).
25. Шнейдер, Л.Б., Соломатина, Е.М. (2012). Практикум по психологии семьи и семейному консультированию: Учебное пособие. М.: МПСУ.
    Schneider, L.B., Solomatina, E.M. (2012). A workshop on family psychology and family counseling: A textbook. Moscow: MPSU Publ. (In Russ.).
26. Bogenschneider, K. (2014). Family Policy Matters: How Policymaking Affects Families and What Professionals Can Do. New York: Routledge. https://doi.org/10.4324/9780203753200
27. Daly, M. (2005). Changing family life in Europe: Significance for state and society. European Societies, 7(3), 379—398. https://doi.org/10.1080/14616690500194001
28. Fiori, F., Rinesi, F., Graham, E. (2017). Choosing to remain childless? A comparative study of fertility intention among women and men in Italy and Britain. European Journal of Population, 33, 319—350. https://doi.org/10.1007/s10680-016-9404-2
29. Hochschild, A.R. (2003). The Managed Heart: Commercialization of Human Feeling. Berkeley: University of California Press. https://doi.org/10.1525/9780520951853
30. Lewis, R.A., Spanier, G.B. (1979). Theorizing about the quality and stability of marriage. In: W. Burr, R. Hill, F.I. Nye, I. Reiss (Eds.), Contemporary theories about the family (pp. 268—294). New York, NY: Free Press.
31. Liu, W. (2016). Attitudinal changes and trends of marriage and family in today's China. Социологический альманах = The Sociological Almanac, 7, 455—469. URL: https://elibrary.ru/item.asp?id=27686973 (viewed:01.2025).
32. Santoro, M. (2013). Cohabitation as a New Family Form in Italy: How the Meaning of Marriage. In: Crisis, Critique and Change: 11th European Sociological Association Conference, Torino, Italy, 28-31 August 2013 (pp. 668—670). Torino: University of Torino.
33. Seiffge-Krenke, I. (2010). Changes in fatherhood. In: O. Kapella, C. Rille-Pfeiffer, M. Rupp, N.F. Schneider (Eds.), Family Diversity: Collection of the 3rd European Congress of Family Science (pp. 167–182). Verlag Barbara Budrich. https://doi.org/10.2307/j.ctvdf01tb.17