Обращение к духовному и религиозному совладанию в психотерапии. Обзор западных исследований

Духовные и религиозные верования и практики, согласно многим научным свидетельствам, обладают огромным терапевтическим потенциалом. В статье приводятся результаты новейших западных исследований, посвященных раз- личным аспектам обращения к религиозной и духовной сфере в психотерапии. Эмпирическая обоснованность этих исследований оценивается автором статьи как конструктивная альтернатива малопродуктивным дискуссиям о религиоз- ности и духовности в психотерапии, ведущимся обычно на абстрактном уровне в идеологически-конфронтационном стиле. Обозначаются достоинства и недостатки подобного инструментально-поведенческого подхода к духовности, формулируется задача построения единой методологически фундированной модели процесса духовного совладания и обращения к нему в психотерапии.

Духовные и религиозные верования и практики, согласно многим научным свидетельствам, обладают огромным терапевтическим потенциалом. В статье приводятся результаты новейших западных исследований, посвященных раз- личным аспектам обращения к религиозной и духовной сфере в психотерапии.
Эмпирическая обоснованность этих исследований оценивается автором статьи как конструктивная альтернатива малопродуктивным дискуссиям о религиоз- ности и духовности в психотерапии, ведущимся обычно на абстрактном уровне в идеологически-конфронтационном стиле. Обозначаются достоинства и недо- статки подобного инструментально-поведенческого подхода к духовности, фор- мулируется задача построения единой методологически фундированной модели процесса духовного совладания и обращения к нему в психотерапии.
Одним из последних нашумевших трендов психотерапии и популяр- ной психологии стала практика осознанности (mindfullness), в основе которой лежат практики и философия буддизма (см., например: [Пу- говкина, Шильникова 2014]). Если посмотреть на исследования, посвя- щенные осознанности, как в психиатрических, так и в психологических журналах по психотерапии, можно прийти к выводу, что открыта пана- цея, которая решает практически все проблемы психического здоровья и положительно влияет на бо́льшую часть психологического и физиче- ского благополучия. Если одна духовная практика привела к подобным результатам, то почему же столь сдержанно исследуются другие?По всей видимости, это объясняется тем, что практику осознанности, как и йогу (еще один уже устоявшийся тренд), легче отщепить от религиозной фи- лософии, в которой они были порождены, и оставить лишь то, что обе- спечивает «фитнес».Однако появляется все больше исследований, кото- рые свидетельствуют, что и без подобной редукции некоторые духовные практики порой обнаруживают не меньшую эффективность.
Например, показательным в этом плане является исследование ин- тервенций с целью снижения головной боли [Wacholtz, Pargament 2008].
Авторы выявили, что улучшения по самому большому количеству пара- метров было у тех людей, которым была предложена молитвенная меди- тация с обращением к Богу (практика без редукции духовного), менее выраженные улучшения при секулярной медитации (с мантрой, которая обращена к природе) и еще меньший эффект при использовании тради- ционных методов (мышечная релаксация).
В связи с тем, что за последние годы в России значительно выросло чис- ло верующих, обращающихся за психологической помощью к психотера- певтам, а отечественных исследований, касающихся роли религиозной и духовной1 сферы именно в психотерапевтическом процессе, мало, целесо- образно рассмотреть обширный корпус западных работ по этой тематике.

1 Устоявшегося определения различий между религиозностью и духовностью нет. Мы будем использовать термин «духовность», подразумевая при этом и ре- лигиозную сферу. Вопросам определения данных категорий посвящено множе- ство работ [Oman 2013; Эммонс 2004, с. 177]; наиболее распространена точка зрения, согласно которой духовность есть любая устремленность и обращение к сфере сакрального, религиозность же подразумевает также наличие институци- ональных форм такого обращения.

На русском языке есть довольно богатый обзор западных подходов к религиозной психотерапии, сделанный координатором направления «Религиозно-ориентированная психотерапия» в Общероссийской про- фессиональной психотерапевтической лиге С.А. Белорусовым [Белору- сов 1998]. Однако автор относится к медицинскому полюсу психотерапии и выделяет в первую очередь связь религиозности с психическим здоровьем и клиническим диагнозом, предлагает множество теорети- ческих разработок, которые не проверялись на практике, подкрепляя их лишь отсылками к святоотеческой литературе. В то время как автор ратует за обращение к религиозности в психотерапии, разработанный им религиозно-ориентированный подход представляется опасным как с этической, так и терапевтической точки зрения. В клинических при- мерах становится очевидным, что по мере включения религиозного компонента подход начинает терять из виду общепринятые стандарты оказания профессиональной психотерапевтической помощи (терапевт занимает явно экспертную позицию, к пациентам относится насмеш- ливо-пренебрежительно, переходит с «Вы» на «ты» на первых репликах, безосновательно дает прямые советы и пр.). Это пример — увы, один из многих — опасности и возможности нанесения вреда клиентам психоте- рапевтами с таким прорелигиозным подходом.
Отклонения в противоположный полюс с идентичным исходом часто наблюдается в подходах атеистически настроенных авторов (например, зачастую у последователей ортодоксального психоанализа). Терапевти- ческие подходы, воспринимающие любую религиозность как девиацию, являются, на наш взгляд, пережитком прошлых установок и концепций, но тем не менее они все еще встречаются в отечественной психотерапев- тической практике.
Научные исследования роли духовной сферы в процессе психотера- пии позволяют по-иному взглянуть на феномен религиозности и вместо игнорирования духовных переживаний у клиентов, с одной стороны, или подчинения человека собственным религиозным убеждениям, с другой, обратиться к личным духовным и религиозным переживаниям человека как к его ресурсам в преодолении кризиса.

Исследования связи духовности и религиозности с психологическим благополучием

 Этот круг исследований посвящен поиску объективных данных, свидетельствующих о влиянии духовности человека на психологиче- ский арсенал стратегий его поведения в любых жизненных ситуациях, а следовательно, ответу на вопрос, насколько обоснованно обращаться к духовной сфере в психотерапии? Каковы связи ее с психическим здо- ровьем, психологическим и физическим благополучием и другими по- казателями качества жизни человека?
Систематические исследования духовной сферы и ее вклада в различ- ные аспекты человеческой жизни на Западе дали огромное количество безусловных свидетельств существенного влияния данной сферы на раз- личные стороны жизни человека, особенно в критических ситуациях. По- мимо биологических, психологических и социальных факторов, духов- ные принято выделять в особую группу, в то же время проявляющуюся совместно и в связи со всеми остальными. Ряд авторов для более цельного описания поведения личности пытаются построить интегральные — био- психо-социо-духовные модели [Sulmasy 2002; Meneses 2016]. Научно-пси- хологические исследования духовности на Западе уже прочно укоренены в корпус академической психологии, практики и профессионального об- разования [Palutzian, Park 2015]. В данном разделе мы суммируем лишь наиболее значимые, на наш взгляд, результаты исследований духовной сферы для психотерапевтов. Таковыми в первую очередь являются иссле- дования феномена духовного и религиозного совладания2.
Психологические функции духовности и религиозности З. Фрейд сводил религию исключительно к защитной функции. Дей- ствительно, в исследованиях обнаруживается, что религиозность позво- ляет лучше справляться с критическими ситуациями, она обеспечивает защиту, но не как избегание столкновения с реальностью, а, наоборот, открывает новые источники силы для того, чтобы вынести это столкно- вение и встретиться с критической ситуацией лицом к лицу [Pargament et al. 2013a]. Религия позволяет переосмыслить трагические события, а не способствует их вытеснению. Например, религиозные родители де- тей, которые умерли в раннем детстве от синдрома внезапной детской смерти, по прошествии времени видели данное событие как более на- деленное смыслом, соответственно, они смогли более стойко перенести это горе, по сравнению с менее религиозными родителями, которые не сформировали взгляда на это событие, позволяющего им смирить- ся с неизбежным, и их горе чаще приобретало патологический характер [McIntosh et al. 1993]. Итак, в психологическом контексте принято вы- делять следующие функции религии [Pargament et al. 2013a]: 1. Защита; 2. Порождение смысла; 3. Формирование идентичности; 4. Обеспечение эмоционального комфорта; 5. Обеспечение средствами для контроля импульсов и саморегуляции; 6. Реализация потребности власти и вли- яния; 7. Побуждение к личным изменениям; 8. Обнаружение, постро- ение отношений с тем, что для человека является святым, сакральным, духовным.
Религиозные верования и практики коррелируют в целом с меньшим числом случаев депрессии и тревоги [Koennig 2010]; помогают сохранять душевное равновесие людям тогда, когда они испытывают угрозу и тре- вогу [Shreve-Neiger, Edelstein 2004]; являются общим буферным факто- ром для психических расстройств [Levin 2010].

2 Более подробный обзор можно найти в ранее опубликованной статье, по- священной духовному совладанию [Шаньков 2015].

Модели духовного совладания Результаты различных исследований интегрированы в отражающие динамику модели духовного совладания (см.: [Gall, Guirguis-Younger 2013]). Например, указывается, что в процессе духовного развития у че- ловека формируется духовная диспозиция, определенное личное чувство духовного, которое утверждается в идентичности [Pargament 2013b]. При возникновении различных критических ситуаций эта диспозиция мо- жет значительно трансформироваться. На характеристики перестройки духовного мировоззрения терапевтам следует обращать внимание: чело- век может либо отбросить свои религиозные убеждения и погрузиться в кризис, зациклиться на нем, либо утвердиться в своих верованиях, ис- пользуя их как ресурс для преодоления критической ситуации, если об- ращение к духовной сфере будет способствовать реализации одной из вышеперечисленных функций3.
Позитивное и негативное религиозное совладание Посредством факторного анализа были выделены две большие ка- тегории религиозного совладания — позитивное совладание и негатив- ное. По данным масштабного метаанализа [Ano, Vasconcelles 2005] ото- бранных репрезентативных исследований с 1967 по 2005 г., обращение в критической ситуации к позитивному религиозному совладанию (на- пример, наличие духовной близости; религиозная переоценка ситуации в положительную сторону; совместное с другими религиозное совла- дание; поиск духовной поддержки и др.) приводит к повышению удов- летворенности жизнью, улучшению физического и психологического благополучия, уменьшает проявление депрессии. Напротив, негатив- ное религиозное совладание (например, духовная неудовлетворенность; переживание собственной греховности; восприятие Бога как карающе- го; рассмотрение ситуации как следствие влияния злых сил; межлич- ностная религиозная неудовлетворенность и др.) в критической ситу- ации может привести к повышению депрессии и тревоги, ухудшению физиологического благополучия, эмоциональному выгоранию, стрессу, духовным травмам. Таким образом, терапевтам следует учитывать, что различные типы совладания могут вносить как положительный, так и отрицательный вклад в переживание клиентами критических ситуаций, и знать, какие именно стратегии и когда избирает клиент.

3 Для описания духовной сферы клиента также используются следующие категории: метафизическое мировоззрение, религиозная вовлеченность, ре- лигиозная ортодоксия, религиозный проблемно-решающий стиль, духовная идентичность, образ Бога, конгруэнтность ценностному стилю жизни, духовное здоровье и зрелость. Этот словарь может помочь терапевтам различных теорети- ческих ориентаций подобрать смысловую формулу в конкретных кейсах.

Что касается конкретных результатов исследований, показано, что позитивное религиозное совладание может снижать степень боли у боль- ных онкологией [Cole 2005], улучшать состояние пациентов, прошедших кардиохирургическую операцию [Ai et al. 2009]; улучшать процесс пост- травматического восстановления людей, переживших природные ка- тастрофы, внезапную смерть близкого человека, сексуальное насилие, переживание угрожающих жизни ситуаций и др. [Pargament et al. 2013a].
Часто негативное религиозное совладание связано с тем, что человек стал жертвой своей религиозной традиции или религиозных лидеров (напри- мер, в результате неприятия сексуальной ориентации); на терапию могут прийти приверженцы религиозных взглядов, которые являются вредо- носными для самого человека и/или для других [Plante 2011].
Установки в отношении участия Бога в разрешении проблем Немаловажным в контексте психотерапии является то, какая у ве- рующего человека в процессе решения проблем возникает установка в отношении участия Бога в данной ситуации (для некоторых клиентов — участия «вселенной», «судьбы» и т.п.) [Pargament et al. 2013a]. 1. Человек может полностью перекладывать ответственность за раз- решение ситуации на высшие силы, Бога. 2. Может проявить полную самостоятельность, считая, что Бог уже дал все, что нужно для разрешения ситуации, и незачем прибегать лиш- ний раз к Его помощи. 3. Со-работничество: установка на совместное с Богом решение про- блемы.
Первый вариант при большинстве проблем коррелирует с более низ- кими показателями психического здоровья, а последний — с более вы- сокими [Yangarber-Hicks 2004]. В контексте психотерапевтической по- мощи нередко встречаются ситуации, когда человек отказывается от требуемого медицинского вмешательства по своим религиозным убеж- дениям, т.е. реализует первую установку. В качестве примера реализации второй установки можно привести разнообразные вариации «несения креста»: непротивление физическому насилию в семье, бедности, отказ от помощи других, от поиска непривычных вариантов решения про- блемы и т.д. — это зачастую является источником глубокого страдания как для человека, так и для его близких и требует прояснения базовых убеждений личности, что можно сделать, например, в терминах описываемых установок. С другой стороны, при неизлечимой болезни данный вариант установки — единственно верный и способствует более кон- структивному принятию смерти, встрече с нею, когда сделать уже ниче- го не возможно.
Третий вариант установки подразумевает прежде всего личный вклад в построение отношений с духовной сферой, Богом, ответственность за свои решения, но и сохранение открытости к миру, к вмешательству Бога, в том числе подразумевает молитву и созерцание как особую форму по- строения отношений с Богом. Эта установка показала себя наиболее адек- ватной по эффективности в большинстве проблемных ситуаций, а следо- вательно, в ходе психотерапии ее можно поддерживать и усиливать.
Исследования показывают, что практически все люди стремятся к обретению смысла жизни «самотрансцендентным путем» [Park 2013], однако как именно это происходит, может различаться даже у предста- вителей одной конфессии, когда их верования и практики переносятся в поле решения проблем обыденной жизни. При этом некоторые иссле- дования показывают, что общая вера клиента и терапевта может здесь не то чтобы не способствовать, но даже служить помехой для понимания терапевтом клиента, эффективному исследованию его индивидуальной духовной сферы [Morrison, Borgen 2010]. Чтобы прояснить индивиду- альную стратегию духовного совладания в каждом конкретном случае, психотерапевт может использовать следующие вопросы, ответы на ко- торые помогут искать соответствующую литературу и затем определить эффективность подобного совладания [Pargament et al. 2013a]: 1) кто (член общины, духовенство, Бог и др.); 2) что (молитва, медитация, ритуалы и др.); 3) как (руководствуясь личным переживанием, чувством вины, внеш- ним давлением и др.); 4) где (в храме, общине, наедине и т.д.); 5) зачем (чтобы обрести смысл, чтобы получить контроль над ситуа- цией и др.) человек прибегает к духовному совладанию.
Рассмотрев некоторые аспекты духовной сферы человека, перейдем к рассмотрению результатов исследований, относящихся непосред- ственно к психотерапии.

Результаты исследований духовной сферы в контексте психотерапии

 Запрос на обращение к духовной сфере со стороны клиентов Большинство исследований показывают не только то, что клиенты часто обращаются к духовному совладанию, но и то, что они изъявляют желание, чтобы представители помогающих профессий чаще уделя- ли внимание их духовным потребностям в ходе терапии [Larson, Larson 2003; Morrison et al. 2009]. Так, по данным опросов, одна треть пациентов хотели, чтобы их спрашивали об их религиозных взглядах, две трети счи- тали, что врачи должны быть поставлены в известность об их религиоз- ных взглядах [MacLean et al.2003]. Согласно другому опросу [American Association of Pastoral Counselors Samaritan Institute 2000], 83% считают, что есть связь между их религиозными убеждениями и психическим и физическим здоровьем; 75% предпочли бы консультанта, который учи- тывал бы их ценности и веру и интегрировал бы их в консультативный процесс [Rose et al. 2001].
В немногочисленных качественных исследованиях [Gockel 2011] были сделаны следующие выводы: — часто суждения клиентов о том, подходят ли им апеллирующие к духовности интервенции, были связаны с качеством терапевтических от- ношений (чем больше располагает к себе терапевт, тем более они чувство- вали потребность и возможность обсуждения своей духовной сферы); — клиенты лучше себя чувствуют во время терапии, когда терапевт открыт и восприимчив к обсуждению ими духовных вопросов, в то же время чувствуют себя хуже, когда видят отрицания и уход со стороны терапевта при обсуждении данных вопросов.
Отношение к духовной сфере со стороны психотерапевтов Что касается самих психотерапевтов, то, согласно опросам, многие включают те или иные духовные аспекты в ход лечения (приводится по: [Shafranske 2013]). Согласно данным опроса Американской психологи- ческой ассоциации за 2003 г., в 37% случаев психотерапевты отчитыва- лись о вкладе духовности в разрешение клиентских проблем вне зави- симости от того, сопровождались ли эти духовные процессы терапевтом (приводится по: [Gockel 2011]). Некоторые качественные исследования выявляют склонность терапевтов рассматривать консультирование само по себе как духовный процесс [White 2003]. Более 80% психологов верят, что духовная сфера — важная и значимая в человеческой жизни, однако больше половины спрашивают о духовности клиента лишь в 50% слу- чаев; 12 и 18% отвечают, что никогда не спрашивают о религиозности клиента во время первых сессий [Hathaway et al. 2004].
Все же, судя по большинству исследований, явной видится тенден- ция психотерапевтов тайно (имплицитно) или открыто (эксплицитно) придерживаться отрицательного отношения к религиозности клиентов, например, полагать, что религиозные клиенты более психически нездо- ровы или обладают худшим прогнозом в сравнении с нерелигиозными [Ruff 2008].
Исследователи видят следующие причины подобного избегания [Pargament et al. 2013a]: — Особенность психологов как выборки. Психотерапевты, психиатры и психологи как группа значимо отличаются от выборки общей популя- ции именно по критерию религиозности [Shafranske 2000], т.е., к приме- ру, в США 75% людей — не психологов — соглашаются, что их подход к жизни основан на религии, в то же время только 35% опрошенных пси- хологов согласились с этим утверждением [Delaney et al. 2007]. — Духовная безграмотность. Человек склонен не замечать, игнориро- вать и отрицать ту сферу, которую он не понимает. Это происходит в силу отсутствия курса по психологии религии в системе образования психо- логов и психотерапевтов. — Специфика духовной сферы. Духовная реальность трудно определя- ется и познается прежде всего через проживаемый духовный опыт, а не через формальные знания. Соответственно, психотерапевту, не имею- щему подобного опыта, даже при наличии академических знаний о ре- лигии трудно понимать эту сферу в клиенте. — Историческая судьба духовной и религиозной сферы в психотерапии.
Прежде всего благодаря влиянию работ Зигмунда Фрейда религия дол- гое время воспринималась как антагонист психологии. И сегодня эти взгляды все еще актуальны, хотя это противостояние больше не является тотальным. — Страх психологов и психотерапевтов, что рассмотрение метафизи- ческих измерений человеческого существования может поставить под угрозу их стремление видеть в психологии строгую научную дисциплину.
Эти факторы приводят к появлению так называемой избегающей ду- ховности психотерапевтической помощи [Saunders et al. 2010].
Психотерапевт и исследователь К. Паргамент (приводится по: [Plante 2016]) выделяет в особенности два пагубных проявления отношения к религиозности со стороны психотерапевтов. 1. Духовная нетолерантность. Автор выделяет два вида нетолерантно- сти: отрицание и исключительность. Например, случаи, когда терапевт допускает, что духовность по своей природе является проблемой и источ- ником патологии, т.е. на нее и следует направить лечение. Анализ про- токолов показывает, что подобный антагонизм обычно не выражается напрямую, но проявляется в трудно уловимых формах нечувствительно- сти к тем или иным нюансам переживаний, их обесценивании, которые отражают нехватку уважения терапевта к клиенту. Исключительность же выражается в убеждении, что есть одна-единственная абсолютная исти- на и один-единственный путь ее постигнуть. Автор предупреждает, что подобное убеждение, часто свойственное и глубоко религиозным тера- певтам, приводит к ложным допущениям в отношении духовного мировоззрения клиента и может затмить важные нюансы выражения их ин- дивидуальной веры. Благие намерения в этом случае приводят к слепоте в отношении уникального вклада духовности в жизнь и идентичность клиента, отдаляют от понимания и использования потенциально цен- ных ресурсов, помогающих совладанию с критической ситуацией. 2. Духовная безграмотность. Имеется в виду не только недостаток ос- ведомленности о мировых религиях и духовных традициях, но также и о научной литературе, посвященной психологии духовности и религии, и в первую очередь о тех проявлениях этой сферы, которые могут вносить существенный вклад в психотерапевтическую практику (например, рас- смотренные выше исследования религиозного совладания).
Обращение к духовной сфере в психотерапии Одним из основных направлений в плане обращения к духовности в психотерапии является адаптация ведущих психотерапевтических под- ходов к религиозным людям. Например, приспособленная для христиан когнитивно-бихевиоральная терапия, в которой особое внимание уделя- ется религиозным образам, молитве, библейским ориентирам. В целом обнаружено, что подобные религиозно-адаптированные подходы рабо- тают так же хорошо, как и секулярные, но подтверждений тому, что по- добная терапия работает лучше секулярной, — мало [Worthington 2013].
Однако такие подходы являются предпочтительной альтернативой для религиозных клиентов и отвечают их запросам (см. обзор: [McCullough 1999]). Отличительная особенность таких подходов в том, что они уделя- ют внимание в первую очередь клинически релевантной стороне духов- ного измерения, которую можно легко интегрировать в существующие секулярные терапевтические модели. Тем самым они не бросают вызов эпистемологическим ценностным основаниям терапевтических модаль- ностей, а также не требуют разделения религиозного мировоззрения со стороны терапевтов. В то же время они не рассматривают функциональ- но не отвечающие им стороны духовной реальности.
Есть также пока еще эмпирически не апробированные модели, инте- грирующие секулярные и религиозные мировоззрения [Richards, Bergin 2005]. К подобному классу относят и программы анонимных алкоголи- ков, которые предлагают обращение к духовной перспективе, но без от- несения к какой-либо конкретной религиозной традиции. Здесь остается множество вопросов о функциональном вкладе духовности в такие про- граммы [Tonigan et al. 1999], но их эффективность свидетельствует о боль- шом терапевтическом потенциале включения духовной сферы в терапию.
В последнее время появляется много терапевтических моделей, ко- торые полностью основаны на теистических духовных взглядах на чело- веческую природу и мир [Richards, Bergin 2005]. В них напрямую вместе терапевт и клиент обращаются к исцеляющей силе духовности, уделяя внимание моральным основаниям религии. Здесь открыто используют- ся духовные интервенции, такие как молитва, чтение духовных текстов, духовное наставничество, медитативные практики. В этих подходах не религиозное включается в духовное, а скорее психологическое включает- ся и подчиняется духовному [Sperry 2012]. В целом эта группа подходов показывает высокую эффективность при работе с депрессией, тревогой, пищевыми расстройствами и стрессом (см. обзор: [Smith et al. 2007]); на выходе они показывают лучшие результаты в сравнении с секулярными подходами по показателям общего качества жизни и благополучия. На- пример, духовно-ориентированные подходы высоко эффективны в рабо- те с больными онкологией [Kaplar et al. 2004]. Еще один пример эффектив- ности таких подходов: религиозная поддержка, ободрение и религиозное наставничество (обсуждение религиозных тем, чтение Корана) лучше помогали переживающим утрату малазийским мусульманам, чем общая секулярная поддержка [Azhar, Varma 1995]. Подобные формы открытой интеграции провоцируют сомнения в терапевтической нейтральности и вызывают множество вопросов о границах этих профессиональных прак- тик и роли, которую занимает психотерапевт. При использовании их как отдельно взятых рекомендуется бдительно следить за соблюдением этики и процессом принятия решения терапевтом [Plante 2007].
Есть также специально разработанные программы интервенций, ос- нованные на исследованиях религиозного совладания. Приведем здесь несколько примеров. Восьминедельная программа интервенции, опи- рающаяся на духовные ресурсы, для помощи женщинам, пережившим сексуальное насилие в детстве [Murray-Swank, Pargament 2005]. После ин- тервенции, а затем при контрольной оценке спустя месяц 80% женщин сообщали о снижении негативных психологических и духовных пережи- ваний. Похожим образом была разработана психодуховная интервенция для страдающих тяжелыми психическими расстройствами [Phillips et al. 2002]. На протяжении семи недель участники могли свободно делиться историями своих духовных поисков, обсуждать такие духовные темы, как усилия воли, духовная борьба, прощение и надежда. Вопреки беспокой- ству и опасениям, которые возникают в связи с обсуждением духовных тем психически больными, в этой группе не возникло никаких серьезных психологических нарушений, получена положительная обратная связь от участников, попросивших продолжить группу в течение всего последую- щего года. Разрабатываются и апробируются на студентах колледжей спе- циальные программы, направленные на изменение методов религиозного совладания с негативных на позитивные и культивирование образа Бога как любящего, а не контролирующего [Oman et al. 2007; Gear et al. 2008].
После этих интервенций у участников обнаруживаются значительные улучшения в показателях психологического благополучия, эмоциональ- ной регуляции, соответствия духовных ценностей личному поведению, снижение степени духовных терзаний. Отдельным активно разрабатыва- емым направлением является разработка подходов к консультированию лиц, ставших жертвой своей религиозной традиции и религиозных ли- деров (например, в случае неприятия сексуальной ориентации), или тех клиентов, которые разделяют религиозные взгляды, являющиеся вредо- носными для них самих или окружающих [Plante 2011].
Интегративный подход к обращению к духовности и религиозности в психотерапии Э. Шафранске Наиболее методически и эмпирически обоснованной интегра- тивной моделью, по результатам нашего обзора, нам представляет- ся подход к работе с духовной сферой, предложенный Э. Шафранске [Shafranske 2013]. В рамках данного подхода прояснять духовную сферу клиента рекомендуется с целью достижения понимания роли духов- ности в их ориентировочной системе (например, мировоззрения или глобального смысла жизни), способов их обращения к религиозному совладанию и духовным ресурсам, а также определения степени вклада клиентской духовности в лечение. Рекомендуется обратить внимание на следующие аспекты: 1. Важность. Насколько духовная сфера важна в жизни клиента с его точки зрения? 2. Интеграция. Каким образом и в какой степени духовная сфера вли- яет на повседневную жизнь клиента (например, на его ценности, про- цесс принятия решений)? 3. Духовные переживания, верования, ценности, религиозная привержен- ность, практики. Как клиент переживает что-то сакральное? Каковы ее или его базовые убеждения и ценности? Какова природа вовлеченности в духовную жизнь и вклад этого в его качество жизни? 4. Совладание. В какой степени клиент использует духовное совлада- ние как источник разрешения проблем, насколько эти ресурсы оказыва- ются для него значимыми в улучшении процесса совладания и психологиче- ского благополучия? 5. Страдания/конфликт. Актуальные трудности клиента связаны с духовным конфликтом или духовными страданиями? Верит ли клиент, что духовность может быть источником их дистресса? Использует ли клиент негативное религиозное совладание (см. выше и в: [Шаньков 2015]), присутствуют ли в мышлении такие показатели риска для психо- логического благополучия, как злость по отношению к Богу [Pargament 1997]? Насколько психическое состояние клиента нарушает качество его обращения к религиозным ресурсам?
6. Потенциальный вклад в ход лечения. Считает ли клиент, что духов- ное исцеление значимо или играет важную роль в ходе терапии? Влияет ли духовное и религиозное прошлое терапевта на участие клиента в ходе терапии? Поддерживает ли религиозная община клиента его обращение к помощи психотерапевта?
На первых этапах терапии автор предлагает следовать за клиентом по мере разворачивания его духовного нарратива и в то же время удерживать задачу прояснения роли духовности в его проблемах. На изначальное прояснение может влиять теоретическая ориентация терапевта. Напри- мер, в когнитивно-бихевиоральной терапии в первую очередь будет рас- смотрен вклад духовности и религиозности в когнитивные искажения, дисфункциональные схемы и стиль мышления клиента в контексте его отношений с Богом [Nielson et al. 2001]. Этот стиль определенным обра- зом способствует развитию или устранению симптомов [Tan 2013].Пси- хоаналитик более заинтересован в природе и функциях репрезентаций Бога и роли духовности и религиозности в интрапсихическом конфлик- те. Выражение клиентом его отношений с Богом может быть ключом к пониманию его стиля отношений и привязанности [Kirkpatrick 2013], что важно для работы в рамках, например, набирающей все бо́льшую популярность эмоционально-фокусированной терапии.
На этом этапе также стоит обращать внимание на значимые жизнен- ные события, характеризующие духовный путь клиента [Hodge 2013].
Это также служит терапевтическим целям, так как клиент, благодаря та- кому прояснению, попутно осознает роль и влияние духовности на свою жизнь. Например, известно, что в становлении духовной сферы лично- сти важное место занимает встреча со значимыми людьми. Обращение к опыту общения с этими людьми дает терапевтический эффект. Для системной семейной терапии прояснение духовного пути может многое прояснить о системе взаимоотношений в семье [Frame 2003]. Некото- рым терапевтам привычнее пользоваться опросниками по ходу терапии: Паргамент и Крумеи [Pargament, Krumei 2009] выделили 14 инструмен- тов для измерения различных аспектов духовности в ходе психотерапии (например, шкала религиозного комфорта) [Exline et al. 2000]. Ни один из этих опросников пока не переведен на русский язык и не адаптирован к российской практике.
После того как терапевт прояснил естественно возникающее обра- щение к духовным ресурсам у клиента, он может обсудить с ним воз- можное включение этих ресурсов в ход терапии. Цель данного этапа — обеспечить место в терапевтическом процессе для духовности клиента и поддерживать его или ее личные духовные ресурсы.
Т. Планте [Plante 2007] выделяет 13 духовных и религиозных тера- певтических инструментов, которые эмпирически подтвердили свою эффективность в научных исследованиях: занятия медитацией и мо- литвой; практика библиотерапии; внимание к темам, связанным со смыслом, целью и чувством призвания в жизни; участие в ритуалах, бла- готворительной деятельности и волонтерстве; приверженность социаль- ной справедливости; участие в научении через наблюдение за высоко- значимыми духовными моделями; принятие и прощение себя и других (с учетом недостатков); уделение внимания прощению, благодарности и состраданию; внимание к религиозной этике; ощущение участия в чем- то большем, чем собственная личность; способность ценить духовное измерение в жизни.
Также выделено 19 примеров основанных на духовности интервен- ций, которые могли бы быть применены в рамках открытой (эксплицит- ной) интеграции духовности и религиозности в ход терапии [Richards, Bergin 2005]: молитва терапевта; обучение религиозным концептам; от- сылки к духовным текстам; духовное самораскрытие терапевта; духов- ная конфронтация; оценка духовности; религиозная релаксация или визуализация; совместная молитва терапевта и клиента; благословение терапевта; побуждение к прощению; задействование религиозного со- общества; молитва клиента; побуждение клиента к исповеди; направле- ние на принятие благословения священника; ведение записей в рели- гиозном дневнике; духовная медитация; религиозная библиотерапия; заучивание Библии наизусть; религиозная интерпретация сновидений.
В то время как множество психологов указывают на то, что зачастую обращаются к духовным верованиями и практикам клиента, по всей видимости использование таких эксплицитных интервенций происхо- дит реже. Исследователям мало что известно о принятии решения, об использовании этих интервенций «непосредственно в момент» и как именно совершается принятие решения об их использовании. Стоит об- ратить внимание, что в то время как 33% клиентов заявили о желатель- ности обсуждения духовных вопросов с их врачами, лишь 19% согласи- лись, что врач должен молиться с пациентом. Терапевты, предупреждает автор, должны подходить к принятию решений об этих интервенциях с глубоким уважением к клиентской автономии и с опорой на полученные знания и профессиональное обучение. Терапевтам также следует иметь в виду возможность консультации или коллаборации с религиозным про- поведником (например, раввином, священником, имамом) или пастор- ским консультантом.
Включение клиентских верований, практик, религиозных ориента- ций, религиозной истории и т.д. должно быть явно связано с заботой о клиенте и исследованием его проблемы. По отношению к клиентам, для которых духовность играет не такую большую роль в их жизни, до- статочно нескольких проясняющих вопросов. В то же время терапевт не должен терять чутье и не упускать из виду те переживания клиентов, в которых духовные аспекты могут быть затронуты имплицитно, без ис- пользования явно апеллирующих к духовности категорий для описания этих переживаний (некоторые клиенты могут не осознавать важность роли духовности в решении их проблем) [Pargament, Krumrei 2009].
Итак, автор заключает, что духовность играет важнейшую роль в психологической стороне жизни человека, внимание к этой сфере со стороны терапевта может, помимо прочего, показать его заинтересован- ность в клиенте как полноценной личности, что в свою очередь усили- вает качество и глубину терапевтических отношений. В то же время для некоторых клиентов вопросы о личных убеждениях могут показаться посторонними и восприниматься ими как нерелевантные, директив- ные и непрофессиональные, что может привести к обратному эффекту.
Таким образом, терапевтам следует инициировать обсуждение с осто- рожностью и уважением, уделяя предельное внимание клиентским ре- акциям и уровню их безопасности. Это не должно ни в коем случае быть формальным расспрашиванием с целью получения информации. Вклю- чение любой стороны духовного в ход терапии нуждается в открытом согласии со стороны клиента. Подобный подход не снижает важности вклада других — психологических, поведенческих и биологических — факторов в психическое здоровье и не заменяет другие формы помощи [Pargament 1997], а, наоборот, нацелен на более современный, научно- обоснованный и холистический подход [Shafranske 2013].

Профессиональные компетенции и обращение к духовной сфере клиента

 Какими знаниями и навыками должен обладать психотерапевт, что- бы прибегать к интеграции духовной сферы в работу?
Степень компетентности специалиста для обращения к духовной сфе- ре клиента основывается прежде всего на общепринятых профессиональ- ных компетенциях, в том числе: наличие минимального образования и обширной клинической подготовки; избегание смешения ролей и кон- фликтов, связанных с пределами допустимого вмешательства в личное пространство клиента (навязывание личных верований и ценностей или замещение и незаконное посягательство на роль духовного авторитета); отсутствие пристрастности, предубежденности (проявлений нетолерант- ности к духовной сфере клиента); получение информированного согласия со стороны клиента; поиск подходящей консультации, сотрудничества, обращение за помощью к компетентным в духовной сфере специалистам [McMinn et al. 2003]. Разработаны также специализированно духовные и религиозные компетенции психотерапевтов (см.: [Young et al. 2007; Vieten et al. 2013]), они базируются на результатах вышеприведенных исследова- ний, и их обобщают применительно к решению практических задач.
В процессе образования психотерапевтов рекомендуется заострять внимание на теме мультикультурности, а также на других источниках раз- личий и специфики в психологии клиентов. Иными словами, в образо- вание психотерапевтов включается развитие компетенций, связанных с определением и учетом различий, касающихся гендерной идентичности, сексуальной ориентации, расовой и этнической принадлежности. Анало- гичным образом в образование психотерапевтов могут быть включены и компетенции, связанные с духовной и религиозной сферой [Plante 2016].
Конечно, нельзя ожидать, что психотерапевт станет экспертом в области исследований духовной сферы, однако необходима осведомленность, по- нимание основ природы и функций духовности, их выражения в культуре, в которой они практикуются. Также необходима осведомленность, касаю- щаяся результатов научных исследований духовности и здоровья [Masters, Hooker 2013], духовного и религиозного совладания [Pargament et al. 2013] и духовных страданий [Exline, Rose 2013].
Ричардс (приводится по: [Gonsiorek et al. 2009, р. 389]) предлагает че- тыре вопроса, которые стимулируют профессиональную рефлексию и способствуют развитию духовных и религиозных компетенций: 1. Есть ли у меня возможность обеспечить духовно безопасную и при- нимающую терапевтическую среду для моих клиентов? 2. Есть ли у меня возможность провести грамотное определение ре- лигиозной и духовной сферы моих клиентов? 3. Есть ли у меня возможность использовать или поддерживать духов- ные интервенции, если есть на то необходимость, чтобы помочь клиен- там получить доступ к ресурсам их веры и духовности во время процесса терапии? 4. Есть ли у меня возможность результативно проконсультироваться, сотрудничать или, когда потребуется, обратиться к духовенству или дру- гой профессиональной пастырской помощи?

Заключение

Настоящий обзор кроме ознакомления с конкретными теоретически- ми и практическими результатами западной психологии религии позволя- ет оценить общее методологическое положение этой области. В отличие от нашей страны, психология религии и духовно-ориентированная пси- хотерапия на Западе полноправно входят в корпус академической психо- логии, укоренены в различных религиозных институтах. Благодаря чему?

Несмотря на то что христианская психология в России прошла большой путь (см.: [Василюк 2015]), все еще как жанр преобладают идеологические споры и метафизические дискуссии, отсутствует полноценный научный диалог. На Западе же полем научной коммуникации становятся конкрет- ные эмпирические исследования феноменов духовной и религиозной жизни и их участие в процессах совладания с жизненными кризисами.
Если у нас сам факт обращения психолога к проблематике духовной и ре- лигиозной жизни человека чаще всего определяется его личной религи- озностью, с соответствующей опасностью субъективизма и идеологизма, у большинства западных авторов, работы которых рассмотрены в обзоре, определяющим фактором интереса к этой проблематике являются по- требности и специфика их верующих клиентов, а также научное и клини- ческое знание того, насколько духовная сфера значима для жизни клиента и для психотерапевтической помощи им.
Рассмотренные исследования убедительно показывают эффектив- ность обращения к духовной сфере в психотерапии, что диктует необхо- димость как обогащения духовным измерением психотерапевтических подходов, развитие соответствующих компетенций у психотерапевтов, так и теоретического осмысления, дальнейших исследований духовных процессов. С нашей стороны в этом русле перспективным представля- ется проведение исследований на базе фундаментальных разработок синергийной антропологии [Хоружий 2005; Василюк 2010], которая, сочетая в себе западную философию и глубокий анализ восточнохри- стианских духовных практик, способна также сохранить ту трезвую, объективную исследовательскую установку, которая присуща рассма- триваемым в обзоре работам. В целом же рецепция этих установок может помочь преодолеть избыточную метафизичность, идеологизм, неоправданные богословские претензии и укрепиться на плодородной почве конкретных эмпирических исследований, которые могут поспо- собствовать развитию полноценного научного диалога, установлению связи между теоретическими разработками и практикой, а также вне- сут прямой вклад в качество психологической помощи человеку, на- ходящемуся в кризисе.
Благодарности Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 15-06- 10889 «Синергийно-феноменологический подход в консультативной психологии»).

1. Белорусов С.А. Психология духовности, веры и религии // Журнал практического психолога. 1998. № 6. С. 21—43.
2. Василюк Ф.Е. Христианская психология: «история» и «география». Статья 1. Опыт периодизации // Консультативная психология и психотерапия. 2015. № 5. С. 49—63.
3. Василюк Ф.Е. На подступах к синергийной психотерапии: история упований // Фонарь Диогена. Проект синергийной антропологии в современном гума- нитарном контексте / Отв. ред. С.С. Хоружий. М.: Прогресс-Традиция, 2010. С. 620—642.
4. Пуговкина О.Д., Шильникова З.Н. Концепция mindfulness (осознанность): не- специфический фактор психологического благополучия // Современная за- рубежная психология. 2014. № 2. С. 18—27.
5. Хоружий С.С. Очерки синергийной антропологии. М.: Институт философии, те- ологии и истории св. Фомы, 2005. 408 с.
6. Шаньков Ф.М. Религиозное и духовное совладание. Обзор западных исследова- ний // Консультативная психология и психотерапия. 2015. № 5. С. 123—152.
7. Эммонс Р. Психология высших устремлений: мотивация и духовность личности. М.: Смысл, 2004. 416 с.
8. Ai A.L., Wink P., Tice T.N., Bolling S.F., Shearer M. Prayer and reverence in naturalistic, aesthetic, and socio-moral contexts predicted fewer complications following coro- nary artery bypass // Journal of Behavioral Medicine. 2009. Vol. 32. № 6. P. 570— 581.   doi:10.1007/s10865-009-9228-1
9. American Association of Pastoral Counselors Samaritan Institute (2000). Report. [Электронный ресурс]. URL: http://www.samaritaninstitute.org/affiliates/docu- ments/GALLUPSURVEYAAPCandSISummaryfindings.pdf (дата обращения: 10.09.2016).
10. Ano G.G., Vasconcelles E.B. Religious coping and psychological adjustment to stress: A meta-analysis // Journal of Clinical Psychology. 2005. Vol. 61 (4). P. 461—480. doi:10.1002/jclp.20049
11. Azhar M.Z., Varma S.L. Religious psychotherapy as management of bereavement // Acta Psychiatricia Scandinavica. 1995. Vol. 91. P. 233—235. doi:10.1111/ j.1600- 0447.1995.tb09774.x
12. Cole B.S. Spiritually-focused psychotherapy for people diagnosed with cancer: A pilot outcome study // Mental Health, Religion and Culture. 2005. Vol. 8 (3). P. 217— 226.  doi:10.1080/13694670500138916
13. Delaney H.D., Miller W.R., Bisonó A.M. Religiosity and spirituality among psycholo- gists: A survey of clinician members of the American Psychological Association // Professional Psychology: Research and Practice. 2007. Vol. 38. P. 538—546. doi:10.1037/0735-7028.38.5.538
14. Exline J.J., Rose E.D. Religious and spiritual struggles // Handbook of the psychology of religion and spirituality. 2nd ed. / Ed. by R.F. Paloutzian, C.L. Park. NY: Springer, 2013. P. 379—397.
15. Exline J.J., Yali A.M., Sanderson W.C. Guilt, discord, and alienation: The role of reli- gious strain in depression and suicidality // Journal of Clinical Psychology. 2000. Vol. 56 (12). P. 1481—1496. doi:10.1002/1097-4679(200012)56:12%3C1481::AID- 1%3E3.0.CO;2-A
16. Frame M.W. Integrating religion and spirituality into counseling: A comprehensive ap- proach. Pacific Grove, CA: Brooks; Cole, 2003.
17. Gall T.L., Guirguis-Younger M. Religious and spiritual coping: Current theory and re- search // APA handbook of psychology, religion, and spirituality / Ed. by K.I. Parga- ment, J.J. Exline, J.W. Jones. Vol. 1: Context, theory, and research.Washington, DC: American Psychological Association, 2013. P. 349—364.
18. Gear M.R., Faigin C.A., Gibbel M.R., Krumrei E., Oemig C., McCarthy S.K. et al. The winding road: A promising approach to addressing the spiritual struggles of college students // Spirituality in Higher Education Newsletter. 2008. Vol. 4 (4). P. 1—8.
19. Gockel A. Client Perspectives on Spirituality in the Therapeutic Relationship // The Humanistic Psychologist. 2011. Vol. 39 (2). P. 154—168. doi:10.1080/08873267.2011.564959
20. Hathaway W.L., Scott S.Y., Garver S.A. Assessing religious/spiritual functioning: A ne- glected domain in clinical practice? // Professional Psychology: Research and Prac- tice. 2004. Vol. 35 (1). P. 97—104. doi:10.1037/0735-7028.35.1.97
21. Hodge D.R. Assessing spirituality and religion in the context of counseling and psycho- therapy //APA handbook of psychology, religion, and spirituality / Ed. by K. Parga- ment, A. Mahoney, E. Shafranske. Washington, DC: American Psychological As- sociation, 2013. Vol. 2. P. 93—123. doi:10.1037/14046-005
22. Kaplar M.E., Wachholtz A.B., O’Brien W.H. The effect of religious and spiritual inter- ventions on the biological, psychological, and spiritual outcomes of oncology pa- tients // Journal of Psychosocial Oncology. 2004. Vol. 22 (1). P. 39—49. doi:10.1300/ J077v22n01_03
23. Kirkpatrick L.A. Evolutionary Psychology as a Foundation for the Psychology of Re- ligion // Handbook of the psychology of religion and spirituality. 2nd ed. / Ed. by R.F. Paloutzian, C.L. Park. NY: Springer, 2013. P. 560—578.
24. Koenig H.G. Spirituality and mental health // International Journal of Applied Psycho- analytic Studies. 2010. Vol. 7 (2). P. 116—122. doi:10.1002/aps.239
25. Larson D.B., Larson S.S. Spirituality’s potential relevance to physical and emotional health: A brief review of quantitative research // Journal of Psychology and Theol- ogy. 2003. Vol. 31 (1). P. 37—51.
26. Levin J. Religion and mental health: Theory and research // International Journal of Applied Psychoanalytic Studies. 2010. Vol. 7 (2). P. 102—115. doi:10.1002/aps.240
27. MacLean C.D., Susa B., Phifer N., Bynum D., Franco M., Klioze A. et al. Patient prefer- ence for physician discussion and practice of spirituality: Results from a multicenter patient survey // Journal of General Internal Medicine. 2003. Vol. 18 (1). P. 38—43. doi:10.1046/j.1525-1497.2003.20403.x
28. Masters K.S., Hooker S.A. Religion, spirituality, and health // Handbook of the psychol- ogy of religion and spirituality. 2013. P. 519—539.
29. McCullough M.E. Research on religion-accommodative counseling: Review and metaanalysis // Journal of Counseling Psychology. 1999. Vol. 46 (1). P. 92—98. doi:10.1037/0022-0167.46.1.92
30. McIntosh D.N., Silver R.C., Wortman C.B. Religion’s role in adjustment to a negative life event: Coping with the loss of a child // Journal of Personality and Social Psychol- ogy. 1993. Vol. 65 (4). P. 812—821. doi:10.1037/0022-3514.65.4.812
31. McMinn M.R., Aikins D.C., Lish R.A. Basic and advanced competence in collaborating with clergy // Professional Psychology: Research and Practice. 2003. Vol. 34 (2). P. 197—202. doi:10.1037/0735-7028.34.2.197
32. Meneses R. A biopsychosocial-spiritual model in health // Arquivos De CiêNcias Da SaúDe. 2016. Vol. 23 (3). P. 01—02. doi:10.17696/2318-3691.23.3.2016.574
33. Morrison J.Q., Clutter S.M., Pritchett E.M., Demmitt A. Perceptions of clients and coun- seling professionals regarding spirituality in counseling // Counseling and Values. 2009. Vol. 53 (3). P. 183—194. doi:10.1002/j.2161-007X.2009.tb00124.x
34. Morrison M., Borgen W.A. How Christian spiritual and religious beliefs help and hin- der counselors’ empathy toward clients // Counseling and Values. 2010. Vol. 55 (1). P.  25—45.  doi:10.1002/j.2161-007X.2010.tb00020.x
35. Murray-Swank N.A., Pargament K.I. God, where are you?: Evaluating a spiritually inte- grated intervention for sexual abuse // Mental Health, Religion and Culture. 2005. Vol. 8 (3). P. 191—203. doi:10.1080/13694670500138866
36. Nielson S.L., Johnson W.B., Ellis A. Counseling and psychotherapy with religious per- sons: A rational emotive behavior therapy approach. E-book. Publ. Lawrence Erl- baum Associates, Inc. 2001. 300 p.
37. Oman D. Defining religion and spirituality // Handbook of the psychology of religion and spirituality. 2013. Vol. 2. P. 23—47.
38. Oman D., Shapiro S.L., Thoresen C.E., Flinders T., Driskill J.D., Plante T.G. Learning from spiritual models and meditation: A randomized evaluation of a college course // Pastoral Psychology. 2007. Vol. 55 (4). P. 473—493. doi:10.1007/s11089-006-0062-x
39. Paloutzian R.F., Park C.L. (Eds.). Handbook of the psychology of religion and spiritual- ity. Guilford Publ. 2014.
40. Pargament K.I. The psychology of religion and coping: Theory, research, practice. New York: Guilford Press. 1997.
41. Pargament K.I. The religious dimension of coping: Advances in theory. Research and practice // Handbook of the psychology of religion and spirituality. 2013a. Vol. 2. P. 560—578.
42. Pargament K.I. Searching for the sacred: Toward a nonreductionistic theory of spiritu- ality // APA handbook of psychology, religion, and spirituality: in 2 vols. / Ed. by K.I. Pargament. 2013b. Vol. 1: Context, theory, and research/ Washington: Ameri- can Psychological Association. P. 257—273.
43. Pargament K.I., Krumrei E.J. Clinical assessment of clients’ spirituality // J.D. Aten, M.M. Leach, J.D. Aten, M.M. Leach (Eds.) Spirituality and the therapeutic pro- cess: A comprehensive resource from intake to termination. Washington, DC: American Psychological Association. 2009. Р. 93—120. doi:10.1037/11853-005
44. Park C.L. Religion and meaning // Handbook of the psychology of religion and spiritu- ality: 2nd ed. / Ed. by R.F. Paloutzian, C.L. Park. NY: Springer. 2013. P. 356—377.
45. Phillips R.E., III, Lakin R., Pargament K.I. Development and implementation of a spiritu- al issues psychoeducational group for those with serious mental illness // Community Mental Health Journal. 2002. Vol. 38 (6). P. 487—495. doi:10.1023/A:1020832218607
46. Plante T.G. Integrating spirituality and psychotherapy: Ethical issues and principles to consider // Journal of clinical psychology. 2007. Vol. 63(9). P. 891. doi:10.1002/jclp.20383
47. Plante T.G. Addressing problematic spirituality in therapy // J.D. Aten, M.R. McMinn, E.R. Worthington (Eds.) Spiritually oriented interventions for counseling and psy- chotherapy. Washington, DC: American Psychological Association. 2011. Р. 83— 106. doi:10.1037/12313-004
48. Plante T.G. Beyond Mindfulness // Open Theology. 2016. Vol. 2 (1). P. 135—144. doi:10.1515/opth-2016-0011
49. Richards P., Bergin A.E. A spiritual strategy for counseling and psychotherapy. 2nd ed. Washington, DC: American Psychological Association. 2005. doi:10.1037/11214-000
50. Rose E.M., Westfeld J.S., Ansley T.N. Spiritual issues in counseling clients, beliefs and preferences // Journal of Counseling Psychology. 2001. Vol. 30. P. 118—134. doi:10.1037/0022-0167.48.1.61
51. Ruff J. Psychologist bias in implicit responding to religiously divergent nonpatient tar- gets and explicit responding to religiously divergent patients // Journal of Disser- tations. 2008. Vol. 2 (1). URL: http://www.scientificjournals.org/journals2008/ar- ticles/1378.pdf (дата обращения: 16.11.2016).
52. Saunders S.M., Miller M.L., Bright M.M. Spiritually conscious psychological care // Professional Psychology: Research and Practice. 2010. Vol. 41 (5). P. 355—362. doi:10.1037/a0020953
53. Shafranske E.P. Religious involvement and professional practices of psychiatrists and other mental health professionals // Psychiatric Annals. 2000. Vol. 30 (8). P. 525—532.  doi:10.3928/0048-5713-20000801-07
54. Shafranske E.P. Addressing Religiousness and Spirituality in Psychotherapy: Advancing Evidence-Based Practice // Handbook of the psychology of religion and spirituality. 2013. Vol. 2. P. 560—578.
55. Shreve-Neiger A.K., Edelstein B.A. Religion and anxiety: A critical review of the litera- ture // Clinical Psychology Review. 2004. Vol. 24 (4). P. 379—397. doi:10.1016/j. cpr.2004.02.003
56. Smith T.B., Bartz J., Richards P.S. Outcomes of religious and spiritual adaptations to psy- chotherapy: A meta-analytic review // Psychotherapy Research. 2007. Vol. 17 (6). P.  643—655.  doi:10.1080/10503300701250347
57. Sperry L. Spirituality in clinical practice: Theory and practice of spiritually oriented psychotherapy. 2nd ed. New York: Routledge; Taylor, Francis. 2012.
58. Sulmasy D.P. A biopsychosocial-spiritual model for the care of patients at the end of life // The Gerontologist. 2002. Vol. 42 (suppl. 3). P. 24—33. doi:10.1093/geront/42.suppl_3.24
59. Tan S.-Y. Addressing religion and spirituality from a cognitive behavioral perspective //K. Pargament, A. Mahoney, E. Shafranske (Eds.) APA handbook of psychology, religion, and spirituality. Washington, DC: American Psychological Association. 2013. Vol. 2 (pp. 169—187.
60. Tonigan J.S.,  Toscova  R.T.,  Connors  G.J.  Spirituality  and  the  12-step  programs: A guide for clinicians // W.R. Miller (Ed.), Integrating spirituality into treat- ment. Washington, DC: American Psychological Association. 1999. Р. 111—131. doi:10.1037/10327-006
61. Vieten C., Scammell S., Pilato R., Ammondson I., Pargament K.I., Lukoff D. Spiritual and religious competencies for psychologists // Psychology of Religion and Spirituality. 2013. Vol. 5 (3). P. 129. doi:10.1037/a0032699
62. Wachholtz A.B., Pargament K.I. Migraines and meditation: Does spirituality matter? // Journal of Behavioral Medicine. 2008. Vol. 31 (4). P. 351—366. doi:10.1007/s10865- 008-9159-2
63. White F.E. The lived experience of psychospiritual integration. A qualitative study with exemplary psychotherapists who actively integrate spirituality into their practice of psychotherapy // The Academy of Religion and Psychical Research Proceedings. 2003. P. 88—98.
64. Worthington E.L., Jr. Moving forward: Six steps to forgiving yourself and breaking free from the past. Colorado Springs: WaterBrook. 2013.
65. Yangarber-Hicks N. Religious coping styles and recovery from serious mental illnesses // Journal of Psychology and Theology. 2004. Vol. 32 (4). P. 305—317.
66. Young J.S., Wiggins-Frame M., Cashwell C.S. Spirituality and counselor competence: A national survey of American Counseling Association members // Journal of Coun- seling and Development: JCD. 2007. Vol. 85 (1). P. 47—52.

PlumX

Метрики публикации