Духовные и религиозные верования и практики, согласно многим научным свидетельствам, обладают огромным терапевтическим потенциалом. В статье приводятся результаты новейших западных исследований, посвященных раз- личным аспектам обращения к религиозной и духовной сфере в психотерапии.
Эмпирическая обоснованность этих исследований оценивается автором статьи как конструктивная альтернатива малопродуктивным дискуссиям о религиоз- ности и духовности в психотерапии, ведущимся обычно на абстрактном уровне в идеологически-конфронтационном стиле. Обозначаются достоинства и недо- статки подобного инструментально-поведенческого подхода к духовности, фор- мулируется задача построения единой методологически фундированной модели процесса духовного совладания и обращения к нему в психотерапии.
Одним из последних нашумевших трендов психотерапии и популяр- ной психологии стала практика осознанности (mindfullness), в основе которой лежат практики и философия буддизма (см., например: [Пу- говкина, Шильникова 2014]). Если посмотреть на исследования, посвя- щенные осознанности, как в психиатрических, так и в психологических журналах по психотерапии, можно прийти к выводу, что открыта пана- цея, которая решает практически все проблемы психического здоровья и положительно влияет на бо́льшую часть психологического и физиче- ского благополучия. Если одна духовная практика привела к подобным результатам, то почему же столь сдержанно исследуются другие?По всей видимости, это объясняется тем, что практику осознанности, как и йогу (еще один уже устоявшийся тренд), легче отщепить от религиозной фи- лософии, в которой они были порождены, и оставить лишь то, что обе- спечивает «фитнес».Однако появляется все больше исследований, кото- рые свидетельствуют, что и без подобной редукции некоторые духовные практики порой обнаруживают не меньшую эффективность.
Например, показательным в этом плане является исследование ин- тервенций с целью снижения головной боли [Wacholtz, Pargament 2008].
Авторы выявили, что улучшения по самому большому количеству пара- метров было у тех людей, которым была предложена молитвенная меди- тация с обращением к Богу (практика без редукции духовного), менее выраженные улучшения при секулярной медитации (с мантрой, которая обращена к природе) и еще меньший эффект при использовании тради- ционных методов (мышечная релаксация).
В связи с тем, что за последние годы в России значительно выросло чис- ло верующих, обращающихся за психологической помощью к психотера- певтам, а отечественных исследований, касающихся роли религиозной и духовной1 сферы именно в психотерапевтическом процессе, мало, целесо- образно рассмотреть обширный корпус западных работ по этой тематике.
1 Устоявшегося определения различий между религиозностью и духовностью нет. Мы будем использовать термин «духовность», подразумевая при этом и ре- лигиозную сферу. Вопросам определения данных категорий посвящено множе- ство работ [Oman 2013; Эммонс 2004, с. 177]; наиболее распространена точка зрения, согласно которой духовность есть любая устремленность и обращение к сфере сакрального, религиозность же подразумевает также наличие институци- ональных форм такого обращения.
На русском языке есть довольно богатый обзор западных подходов к религиозной психотерапии, сделанный координатором направления «Религиозно-ориентированная психотерапия» в Общероссийской про- фессиональной психотерапевтической лиге С.А. Белорусовым [Белору- сов 1998]. Однако автор относится к медицинскому полюсу психотерапии и выделяет в первую очередь связь религиозности с психическим здоровьем и клиническим диагнозом, предлагает множество теорети- ческих разработок, которые не проверялись на практике, подкрепляя их лишь отсылками к святоотеческой литературе. В то время как автор ратует за обращение к религиозности в психотерапии, разработанный им религиозно-ориентированный подход представляется опасным как с этической, так и терапевтической точки зрения. В клинических при- мерах становится очевидным, что по мере включения религиозного компонента подход начинает терять из виду общепринятые стандарты оказания профессиональной психотерапевтической помощи (терапевт занимает явно экспертную позицию, к пациентам относится насмеш- ливо-пренебрежительно, переходит с «Вы» на «ты» на первых репликах, безосновательно дает прямые советы и пр.). Это пример — увы, один из многих — опасности и возможности нанесения вреда клиентам психоте- рапевтами с таким прорелигиозным подходом.
Отклонения в противоположный полюс с идентичным исходом часто наблюдается в подходах атеистически настроенных авторов (например, зачастую у последователей ортодоксального психоанализа). Терапевти- ческие подходы, воспринимающие любую религиозность как девиацию, являются, на наш взгляд, пережитком прошлых установок и концепций, но тем не менее они все еще встречаются в отечественной психотерапев- тической практике.
Научные исследования роли духовной сферы в процессе психотера- пии позволяют по-иному взглянуть на феномен религиозности и вместо игнорирования духовных переживаний у клиентов, с одной стороны, или подчинения человека собственным религиозным убеждениям, с другой, обратиться к личным духовным и религиозным переживаниям человека как к его ресурсам в преодолении кризиса.
Исследования связи духовности и религиозности с психологическим благополучием
Этот круг исследований посвящен поиску объективных данных, свидетельствующих о влиянии духовности человека на психологиче- ский арсенал стратегий его поведения в любых жизненных ситуациях, а следовательно, ответу на вопрос, насколько обоснованно обращаться к духовной сфере в психотерапии? Каковы связи ее с психическим здо- ровьем, психологическим и физическим благополучием и другими по- казателями качества жизни человека?
Систематические исследования духовной сферы и ее вклада в различ- ные аспекты человеческой жизни на Западе дали огромное количество безусловных свидетельств существенного влияния данной сферы на раз- личные стороны жизни человека, особенно в критических ситуациях. По- мимо биологических, психологических и социальных факторов, духов- ные принято выделять в особую группу, в то же время проявляющуюся совместно и в связи со всеми остальными. Ряд авторов для более цельного описания поведения личности пытаются построить интегральные — био- психо-социо-духовные модели [Sulmasy 2002; Meneses 2016]. Научно-пси- хологические исследования духовности на Западе уже прочно укоренены в корпус академической психологии, практики и профессионального об- разования [Palutzian, Park 2015]. В данном разделе мы суммируем лишь наиболее значимые, на наш взгляд, результаты исследований духовной сферы для психотерапевтов. Таковыми в первую очередь являются иссле- дования феномена духовного и религиозного совладания2.
Психологические функции духовности и религиозности З. Фрейд сводил религию исключительно к защитной функции. Дей- ствительно, в исследованиях обнаруживается, что религиозность позво- ляет лучше справляться с критическими ситуациями, она обеспечивает защиту, но не как избегание столкновения с реальностью, а, наоборот, открывает новые источники силы для того, чтобы вынести это столкно- вение и встретиться с критической ситуацией лицом к лицу [Pargament et al. 2013a]. Религия позволяет переосмыслить трагические события, а не способствует их вытеснению. Например, религиозные родители де- тей, которые умерли в раннем детстве от синдрома внезапной детской смерти, по прошествии времени видели данное событие как более на- деленное смыслом, соответственно, они смогли более стойко перенести это горе, по сравнению с менее религиозными родителями, которые не сформировали взгляда на это событие, позволяющего им смирить- ся с неизбежным, и их горе чаще приобретало патологический характер [McIntosh et al. 1993]. Итак, в психологическом контексте принято вы- делять следующие функции религии [Pargament et al. 2013a]: 1. Защита; 2. Порождение смысла; 3. Формирование идентичности; 4. Обеспечение эмоционального комфорта; 5. Обеспечение средствами для контроля импульсов и саморегуляции; 6. Реализация потребности власти и вли- яния; 7. Побуждение к личным изменениям; 8. Обнаружение, постро- ение отношений с тем, что для человека является святым, сакральным, духовным.
Религиозные верования и практики коррелируют в целом с меньшим числом случаев депрессии и тревоги [Koennig 2010]; помогают сохранять душевное равновесие людям тогда, когда они испытывают угрозу и тре- вогу [Shreve-Neiger, Edelstein 2004]; являются общим буферным факто- ром для психических расстройств [Levin 2010].
2 Более подробный обзор можно найти в ранее опубликованной статье, по- священной духовному совладанию [Шаньков 2015].
Модели духовного совладания Результаты различных исследований интегрированы в отражающие динамику модели духовного совладания (см.: [Gall, Guirguis-Younger 2013]). Например, указывается, что в процессе духовного развития у че- ловека формируется духовная диспозиция, определенное личное чувство духовного, которое утверждается в идентичности [Pargament 2013b]. При возникновении различных критических ситуаций эта диспозиция мо- жет значительно трансформироваться. На характеристики перестройки духовного мировоззрения терапевтам следует обращать внимание: чело- век может либо отбросить свои религиозные убеждения и погрузиться в кризис, зациклиться на нем, либо утвердиться в своих верованиях, ис- пользуя их как ресурс для преодоления критической ситуации, если об- ращение к духовной сфере будет способствовать реализации одной из вышеперечисленных функций3.
Позитивное и негативное религиозное совладание Посредством факторного анализа были выделены две большие ка- тегории религиозного совладания — позитивное совладание и негатив- ное. По данным масштабного метаанализа [Ano, Vasconcelles 2005] ото- бранных репрезентативных исследований с 1967 по 2005 г., обращение в критической ситуации к позитивному религиозному совладанию (на- пример, наличие духовной близости; религиозная переоценка ситуации в положительную сторону; совместное с другими религиозное совла- дание; поиск духовной поддержки и др.) приводит к повышению удов- летворенности жизнью, улучшению физического и психологического благополучия, уменьшает проявление депрессии. Напротив, негатив- ное религиозное совладание (например, духовная неудовлетворенность; переживание собственной греховности; восприятие Бога как карающе- го; рассмотрение ситуации как следствие влияния злых сил; межлич- ностная религиозная неудовлетворенность и др.) в критической ситу- ации может привести к повышению депрессии и тревоги, ухудшению физиологического благополучия, эмоциональному выгоранию, стрессу, духовным травмам. Таким образом, терапевтам следует учитывать, что различные типы совладания могут вносить как положительный, так и отрицательный вклад в переживание клиентами критических ситуаций, и знать, какие именно стратегии и когда избирает клиент.
3 Для описания духовной сферы клиента также используются следующие категории: метафизическое мировоззрение, религиозная вовлеченность, ре- лигиозная ортодоксия, религиозный проблемно-решающий стиль, духовная идентичность, образ Бога, конгруэнтность ценностному стилю жизни, духовное здоровье и зрелость. Этот словарь может помочь терапевтам различных теорети- ческих ориентаций подобрать смысловую формулу в конкретных кейсах.
Что касается конкретных результатов исследований, показано, что позитивное религиозное совладание может снижать степень боли у боль- ных онкологией [Cole 2005], улучшать состояние пациентов, прошедших кардиохирургическую операцию [Ai et al. 2009]; улучшать процесс пост- травматического восстановления людей, переживших природные ка- тастрофы, внезапную смерть близкого человека, сексуальное насилие, переживание угрожающих жизни ситуаций и др. [Pargament et al. 2013a].
Часто негативное религиозное совладание связано с тем, что человек стал жертвой своей религиозной традиции или религиозных лидеров (напри- мер, в результате неприятия сексуальной ориентации); на терапию могут прийти приверженцы религиозных взглядов, которые являются вредо- носными для самого человека и/или для других [Plante 2011].
Установки в отношении участия Бога в разрешении проблем Немаловажным в контексте психотерапии является то, какая у ве- рующего человека в процессе решения проблем возникает установка в отношении участия Бога в данной ситуации (для некоторых клиентов — участия «вселенной», «судьбы» и т.п.) [Pargament et al. 2013a]. 1. Человек может полностью перекладывать ответственность за раз- решение ситуации на высшие силы, Бога. 2. Может проявить полную самостоятельность, считая, что Бог уже дал все, что нужно для разрешения ситуации, и незачем прибегать лиш- ний раз к Его помощи. 3. Со-работничество: установка на совместное с Богом решение про- блемы.
Первый вариант при большинстве проблем коррелирует с более низ- кими показателями психического здоровья, а последний — с более вы- сокими [Yangarber-Hicks 2004]. В контексте психотерапевтической по- мощи нередко встречаются ситуации, когда человек отказывается от требуемого медицинского вмешательства по своим религиозным убеж- дениям, т.е. реализует первую установку. В качестве примера реализации второй установки можно привести разнообразные вариации «несения креста»: непротивление физическому насилию в семье, бедности, отказ от помощи других, от поиска непривычных вариантов решения про- блемы и т.д. — это зачастую является источником глубокого страдания как для человека, так и для его близких и требует прояснения базовых убеждений личности, что можно сделать, например, в терминах описываемых установок. С другой стороны, при неизлечимой болезни данный вариант установки — единственно верный и способствует более кон- структивному принятию смерти, встрече с нею, когда сделать уже ниче- го не возможно.
Третий вариант установки подразумевает прежде всего личный вклад в построение отношений с духовной сферой, Богом, ответственность за свои решения, но и сохранение открытости к миру, к вмешательству Бога, в том числе подразумевает молитву и созерцание как особую форму по- строения отношений с Богом. Эта установка показала себя наиболее адек- ватной по эффективности в большинстве проблемных ситуаций, а следо- вательно, в ходе психотерапии ее можно поддерживать и усиливать.
Исследования показывают, что практически все люди стремятся к обретению смысла жизни «самотрансцендентным путем» [Park 2013], однако как именно это происходит, может различаться даже у предста- вителей одной конфессии, когда их верования и практики переносятся в поле решения проблем обыденной жизни. При этом некоторые иссле- дования показывают, что общая вера клиента и терапевта может здесь не то чтобы не способствовать, но даже служить помехой для понимания терапевтом клиента, эффективному исследованию его индивидуальной духовной сферы [Morrison, Borgen 2010]. Чтобы прояснить индивиду- альную стратегию духовного совладания в каждом конкретном случае, психотерапевт может использовать следующие вопросы, ответы на ко- торые помогут искать соответствующую литературу и затем определить эффективность подобного совладания [Pargament et al. 2013a]: 1) кто (член общины, духовенство, Бог и др.); 2) что (молитва, медитация, ритуалы и др.); 3) как (руководствуясь личным переживанием, чувством вины, внеш- ним давлением и др.); 4) где (в храме, общине, наедине и т.д.); 5) зачем (чтобы обрести смысл, чтобы получить контроль над ситуа- цией и др.) человек прибегает к духовному совладанию.
Рассмотрев некоторые аспекты духовной сферы человека, перейдем к рассмотрению результатов исследований, относящихся непосред- ственно к психотерапии.
Результаты исследований духовной сферы в контексте психотерапии
Запрос на обращение к духовной сфере со стороны клиентов Большинство исследований показывают не только то, что клиенты часто обращаются к духовному совладанию, но и то, что они изъявляют желание, чтобы представители помогающих профессий чаще уделя- ли внимание их духовным потребностям в ходе терапии [Larson, Larson 2003; Morrison et al. 2009]. Так, по данным опросов, одна треть пациентов хотели, чтобы их спрашивали об их религиозных взглядах, две трети счи- тали, что врачи должны быть поставлены в известность об их религиоз- ных взглядах [MacLean et al.2003]. Согласно другому опросу [American Association of Pastoral Counselors Samaritan Institute 2000], 83% считают, что есть связь между их религиозными убеждениями и психическим и физическим здоровьем; 75% предпочли бы консультанта, который учи- тывал бы их ценности и веру и интегрировал бы их в консультативный процесс [Rose et al. 2001].
В немногочисленных качественных исследованиях [Gockel 2011] были сделаны следующие выводы: — часто суждения клиентов о том, подходят ли им апеллирующие к духовности интервенции, были связаны с качеством терапевтических от- ношений (чем больше располагает к себе терапевт, тем более они чувство- вали потребность и возможность обсуждения своей духовной сферы); — клиенты лучше себя чувствуют во время терапии, когда терапевт открыт и восприимчив к обсуждению ими духовных вопросов, в то же время чувствуют себя хуже, когда видят отрицания и уход со стороны терапевта при обсуждении данных вопросов.
Отношение к духовной сфере со стороны психотерапевтов Что касается самих психотерапевтов, то, согласно опросам, многие включают те или иные духовные аспекты в ход лечения (приводится по: [Shafranske 2013]). Согласно данным опроса Американской психологи- ческой ассоциации за 2003 г., в 37% случаев психотерапевты отчитыва- лись о вкладе духовности в разрешение клиентских проблем вне зави- симости от того, сопровождались ли эти духовные процессы терапевтом (приводится по: [Gockel 2011]). Некоторые качественные исследования выявляют склонность терапевтов рассматривать консультирование само по себе как духовный процесс [White 2003]. Более 80% психологов верят, что духовная сфера — важная и значимая в человеческой жизни, однако больше половины спрашивают о духовности клиента лишь в 50% слу- чаев; 12 и 18% отвечают, что никогда не спрашивают о религиозности клиента во время первых сессий [Hathaway et al. 2004].
Все же, судя по большинству исследований, явной видится тенден- ция психотерапевтов тайно (имплицитно) или открыто (эксплицитно) придерживаться отрицательного отношения к религиозности клиентов, например, полагать, что религиозные клиенты более психически нездо- ровы или обладают худшим прогнозом в сравнении с нерелигиозными [Ruff 2008].
Исследователи видят следующие причины подобного избегания [Pargament et al. 2013a]: — Особенность психологов как выборки. Психотерапевты, психиатры и психологи как группа значимо отличаются от выборки общей популя- ции именно по критерию религиозности [Shafranske 2000], т.е., к приме- ру, в США 75% людей — не психологов — соглашаются, что их подход к жизни основан на религии, в то же время только 35% опрошенных пси- хологов согласились с этим утверждением [Delaney et al. 2007]. — Духовная безграмотность. Человек склонен не замечать, игнориро- вать и отрицать ту сферу, которую он не понимает. Это происходит в силу отсутствия курса по психологии религии в системе образования психо- логов и психотерапевтов. — Специфика духовной сферы. Духовная реальность трудно определя- ется и познается прежде всего через проживаемый духовный опыт, а не через формальные знания. Соответственно, психотерапевту, не имею- щему подобного опыта, даже при наличии академических знаний о ре- лигии трудно понимать эту сферу в клиенте. — Историческая судьба духовной и религиозной сферы в психотерапии.
Прежде всего благодаря влиянию работ Зигмунда Фрейда религия дол- гое время воспринималась как антагонист психологии. И сегодня эти взгляды все еще актуальны, хотя это противостояние больше не является тотальным. — Страх психологов и психотерапевтов, что рассмотрение метафизи- ческих измерений человеческого существования может поставить под угрозу их стремление видеть в психологии строгую научную дисциплину.
Эти факторы приводят к появлению так называемой избегающей ду- ховности психотерапевтической помощи [Saunders et al. 2010].
Психотерапевт и исследователь К. Паргамент (приводится по: [Plante 2016]) выделяет в особенности два пагубных проявления отношения к религиозности со стороны психотерапевтов. 1. Духовная нетолерантность. Автор выделяет два вида нетолерантно- сти: отрицание и исключительность. Например, случаи, когда терапевт допускает, что духовность по своей природе является проблемой и источ- ником патологии, т.е. на нее и следует направить лечение. Анализ про- токолов показывает, что подобный антагонизм обычно не выражается напрямую, но проявляется в трудно уловимых формах нечувствительно- сти к тем или иным нюансам переживаний, их обесценивании, которые отражают нехватку уважения терапевта к клиенту. Исключительность же выражается в убеждении, что есть одна-единственная абсолютная исти- на и один-единственный путь ее постигнуть. Автор предупреждает, что подобное убеждение, часто свойственное и глубоко религиозным тера- певтам, приводит к ложным допущениям в отношении духовного мировоззрения клиента и может затмить важные нюансы выражения их ин- дивидуальной веры. Благие намерения в этом случае приводят к слепоте в отношении уникального вклада духовности в жизнь и идентичность клиента, отдаляют от понимания и использования потенциально цен- ных ресурсов, помогающих совладанию с критической ситуацией. 2. Духовная безграмотность. Имеется в виду не только недостаток ос- ведомленности о мировых религиях и духовных традициях, но также и о научной литературе, посвященной психологии духовности и религии, и в первую очередь о тех проявлениях этой сферы, которые могут вносить существенный вклад в психотерапевтическую практику (например, рас- смотренные выше исследования религиозного совладания).
Обращение к духовной сфере в психотерапии Одним из основных направлений в плане обращения к духовности в психотерапии является адаптация ведущих психотерапевтических под- ходов к религиозным людям. Например, приспособленная для христиан когнитивно-бихевиоральная терапия, в которой особое внимание уделя- ется религиозным образам, молитве, библейским ориентирам. В целом обнаружено, что подобные религиозно-адаптированные подходы рабо- тают так же хорошо, как и секулярные, но подтверждений тому, что по- добная терапия работает лучше секулярной, — мало [Worthington 2013].
Однако такие подходы являются предпочтительной альтернативой для религиозных клиентов и отвечают их запросам (см. обзор: [McCullough 1999]). Отличительная особенность таких подходов в том, что они уделя- ют внимание в первую очередь клинически релевантной стороне духов- ного измерения, которую можно легко интегрировать в существующие секулярные терапевтические модели. Тем самым они не бросают вызов эпистемологическим ценностным основаниям терапевтических модаль- ностей, а также не требуют разделения религиозного мировоззрения со стороны терапевтов. В то же время они не рассматривают функциональ- но не отвечающие им стороны духовной реальности.
Есть также пока еще эмпирически не апробированные модели, инте- грирующие секулярные и религиозные мировоззрения [Richards, Bergin 2005]. К подобному классу относят и программы анонимных алкоголи- ков, которые предлагают обращение к духовной перспективе, но без от- несения к какой-либо конкретной религиозной традиции. Здесь остается множество вопросов о функциональном вкладе духовности в такие про- граммы [Tonigan et al. 1999], но их эффективность свидетельствует о боль- шом терапевтическом потенциале включения духовной сферы в терапию.
В последнее время появляется много терапевтических моделей, ко- торые полностью основаны на теистических духовных взглядах на чело- веческую природу и мир [Richards, Bergin 2005]. В них напрямую вместе терапевт и клиент обращаются к исцеляющей силе духовности, уделяя внимание моральным основаниям религии. Здесь открыто используют- ся духовные интервенции, такие как молитва, чтение духовных текстов, духовное наставничество, медитативные практики. В этих подходах не религиозное включается в духовное, а скорее психологическое включает- ся и подчиняется духовному [Sperry 2012]. В целом эта группа подходов показывает высокую эффективность при работе с депрессией, тревогой, пищевыми расстройствами и стрессом (см. обзор: [Smith et al. 2007]); на выходе они показывают лучшие результаты в сравнении с секулярными подходами по показателям общего качества жизни и благополучия. На- пример, духовно-ориентированные подходы высоко эффективны в рабо- те с больными онкологией [Kaplar et al. 2004]. Еще один пример эффектив- ности таких подходов: религиозная поддержка, ободрение и религиозное наставничество (обсуждение религиозных тем, чтение Корана) лучше помогали переживающим утрату малазийским мусульманам, чем общая секулярная поддержка [Azhar, Varma 1995]. Подобные формы открытой интеграции провоцируют сомнения в терапевтической нейтральности и вызывают множество вопросов о границах этих профессиональных прак- тик и роли, которую занимает психотерапевт. При использовании их как отдельно взятых рекомендуется бдительно следить за соблюдением этики и процессом принятия решения терапевтом [Plante 2007].
Есть также специально разработанные программы интервенций, ос- нованные на исследованиях религиозного совладания. Приведем здесь несколько примеров. Восьминедельная программа интервенции, опи- рающаяся на духовные ресурсы, для помощи женщинам, пережившим сексуальное насилие в детстве [Murray-Swank, Pargament 2005]. После ин- тервенции, а затем при контрольной оценке спустя месяц 80% женщин сообщали о снижении негативных психологических и духовных пережи- ваний. Похожим образом была разработана психодуховная интервенция для страдающих тяжелыми психическими расстройствами [Phillips et al. 2002]. На протяжении семи недель участники могли свободно делиться историями своих духовных поисков, обсуждать такие духовные темы, как усилия воли, духовная борьба, прощение и надежда. Вопреки беспокой- ству и опасениям, которые возникают в связи с обсуждением духовных тем психически больными, в этой группе не возникло никаких серьезных психологических нарушений, получена положительная обратная связь от участников, попросивших продолжить группу в течение всего последую- щего года. Разрабатываются и апробируются на студентах колледжей спе- циальные программы, направленные на изменение методов религиозного совладания с негативных на позитивные и культивирование образа Бога как любящего, а не контролирующего [Oman et al. 2007; Gear et al. 2008].
После этих интервенций у участников обнаруживаются значительные улучшения в показателях психологического благополучия, эмоциональ- ной регуляции, соответствия духовных ценностей личному поведению, снижение степени духовных терзаний. Отдельным активно разрабатыва- емым направлением является разработка подходов к консультированию лиц, ставших жертвой своей религиозной традиции и религиозных ли- деров (например, в случае неприятия сексуальной ориентации), или тех клиентов, которые разделяют религиозные взгляды, являющиеся вредо- носными для них самих или окружающих [Plante 2011].
Интегративный подход к обращению к духовности и религиозности в психотерапии Э. Шафранске Наиболее методически и эмпирически обоснованной интегра- тивной моделью, по результатам нашего обзора, нам представляет- ся подход к работе с духовной сферой, предложенный Э. Шафранске [Shafranske 2013]. В рамках данного подхода прояснять духовную сферу клиента рекомендуется с целью достижения понимания роли духов- ности в их ориентировочной системе (например, мировоззрения или глобального смысла жизни), способов их обращения к религиозному совладанию и духовным ресурсам, а также определения степени вклада клиентской духовности в лечение. Рекомендуется обратить внимание на следующие аспекты: 1. Важность. Насколько духовная сфера важна в жизни клиента с его точки зрения? 2. Интеграция. Каким образом и в какой степени духовная сфера вли- яет на повседневную жизнь клиента (например, на его ценности, про- цесс принятия решений)? 3. Духовные переживания, верования, ценности, религиозная привержен- ность, практики. Как клиент переживает что-то сакральное? Каковы ее или его базовые убеждения и ценности? Какова природа вовлеченности в духовную жизнь и вклад этого в его качество жизни? 4. Совладание. В какой степени клиент использует духовное совлада- ние как источник разрешения проблем, насколько эти ресурсы оказыва- ются для него значимыми в улучшении процесса совладания и психологиче- ского благополучия? 5. Страдания/конфликт. Актуальные трудности клиента связаны с духовным конфликтом или духовными страданиями? Верит ли клиент, что духовность может быть источником их дистресса? Использует ли клиент негативное религиозное совладание (см. выше и в: [Шаньков 2015]), присутствуют ли в мышлении такие показатели риска для психо- логического благополучия, как злость по отношению к Богу [Pargament 1997]? Насколько психическое состояние клиента нарушает качество его обращения к религиозным ресурсам?
6. Потенциальный вклад в ход лечения. Считает ли клиент, что духов- ное исцеление значимо или играет важную роль в ходе терапии? Влияет ли духовное и религиозное прошлое терапевта на участие клиента в ходе терапии? Поддерживает ли религиозная община клиента его обращение к помощи психотерапевта?
На первых этапах терапии автор предлагает следовать за клиентом по мере разворачивания его духовного нарратива и в то же время удерживать задачу прояснения роли духовности в его проблемах. На изначальное прояснение может влиять теоретическая ориентация терапевта. Напри- мер, в когнитивно-бихевиоральной терапии в первую очередь будет рас- смотрен вклад духовности и религиозности в когнитивные искажения, дисфункциональные схемы и стиль мышления клиента в контексте его отношений с Богом [Nielson et al. 2001]. Этот стиль определенным обра- зом способствует развитию или устранению симптомов [Tan 2013].Пси- хоаналитик более заинтересован в природе и функциях репрезентаций Бога и роли духовности и религиозности в интрапсихическом конфлик- те. Выражение клиентом его отношений с Богом может быть ключом к пониманию его стиля отношений и привязанности [Kirkpatrick 2013], что важно для работы в рамках, например, набирающей все бо́льшую популярность эмоционально-фокусированной терапии.
На этом этапе также стоит обращать внимание на значимые жизнен- ные события, характеризующие духовный путь клиента [Hodge 2013].
Это также служит терапевтическим целям, так как клиент, благодаря та- кому прояснению, попутно осознает роль и влияние духовности на свою жизнь. Например, известно, что в становлении духовной сферы лично- сти важное место занимает встреча со значимыми людьми. Обращение к опыту общения с этими людьми дает терапевтический эффект. Для системной семейной терапии прояснение духовного пути может многое прояснить о системе взаимоотношений в семье [Frame 2003]. Некото- рым терапевтам привычнее пользоваться опросниками по ходу терапии: Паргамент и Крумеи [Pargament, Krumei 2009] выделили 14 инструмен- тов для измерения различных аспектов духовности в ходе психотерапии (например, шкала религиозного комфорта) [Exline et al. 2000]. Ни один из этих опросников пока не переведен на русский язык и не адаптирован к российской практике.
После того как терапевт прояснил естественно возникающее обра- щение к духовным ресурсам у клиента, он может обсудить с ним воз- можное включение этих ресурсов в ход терапии. Цель данного этапа — обеспечить место в терапевтическом процессе для духовности клиента и поддерживать его или ее личные духовные ресурсы.
Т. Планте [Plante 2007] выделяет 13 духовных и религиозных тера- певтических инструментов, которые эмпирически подтвердили свою эффективность в научных исследованиях: занятия медитацией и мо- литвой; практика библиотерапии; внимание к темам, связанным со смыслом, целью и чувством призвания в жизни; участие в ритуалах, бла- готворительной деятельности и волонтерстве; приверженность социаль- ной справедливости; участие в научении через наблюдение за высоко- значимыми духовными моделями; принятие и прощение себя и других (с учетом недостатков); уделение внимания прощению, благодарности и состраданию; внимание к религиозной этике; ощущение участия в чем- то большем, чем собственная личность; способность ценить духовное измерение в жизни.
Также выделено 19 примеров основанных на духовности интервен- ций, которые могли бы быть применены в рамках открытой (эксплицит- ной) интеграции духовности и религиозности в ход терапии [Richards, Bergin 2005]: молитва терапевта; обучение религиозным концептам; от- сылки к духовным текстам; духовное самораскрытие терапевта; духов- ная конфронтация; оценка духовности; религиозная релаксация или визуализация; совместная молитва терапевта и клиента; благословение терапевта; побуждение к прощению; задействование религиозного со- общества; молитва клиента; побуждение клиента к исповеди; направле- ние на принятие благословения священника; ведение записей в рели- гиозном дневнике; духовная медитация; религиозная библиотерапия; заучивание Библии наизусть; религиозная интерпретация сновидений.
В то время как множество психологов указывают на то, что зачастую обращаются к духовным верованиями и практикам клиента, по всей видимости использование таких эксплицитных интервенций происхо- дит реже. Исследователям мало что известно о принятии решения, об использовании этих интервенций «непосредственно в момент» и как именно совершается принятие решения об их использовании. Стоит об- ратить внимание, что в то время как 33% клиентов заявили о желатель- ности обсуждения духовных вопросов с их врачами, лишь 19% согласи- лись, что врач должен молиться с пациентом. Терапевты, предупреждает автор, должны подходить к принятию решений об этих интервенциях с глубоким уважением к клиентской автономии и с опорой на полученные знания и профессиональное обучение. Терапевтам также следует иметь в виду возможность консультации или коллаборации с религиозным про- поведником (например, раввином, священником, имамом) или пастор- ским консультантом.
Включение клиентских верований, практик, религиозных ориента- ций, религиозной истории и т.д. должно быть явно связано с заботой о клиенте и исследованием его проблемы. По отношению к клиентам, для которых духовность играет не такую большую роль в их жизни, до- статочно нескольких проясняющих вопросов. В то же время терапевт не должен терять чутье и не упускать из виду те переживания клиентов, в которых духовные аспекты могут быть затронуты имплицитно, без ис- пользования явно апеллирующих к духовности категорий для описания этих переживаний (некоторые клиенты могут не осознавать важность роли духовности в решении их проблем) [Pargament, Krumrei 2009].
Итак, автор заключает, что духовность играет важнейшую роль в психологической стороне жизни человека, внимание к этой сфере со стороны терапевта может, помимо прочего, показать его заинтересован- ность в клиенте как полноценной личности, что в свою очередь усили- вает качество и глубину терапевтических отношений. В то же время для некоторых клиентов вопросы о личных убеждениях могут показаться посторонними и восприниматься ими как нерелевантные, директив- ные и непрофессиональные, что может привести к обратному эффекту.
Таким образом, терапевтам следует инициировать обсуждение с осто- рожностью и уважением, уделяя предельное внимание клиентским ре- акциям и уровню их безопасности. Это не должно ни в коем случае быть формальным расспрашиванием с целью получения информации. Вклю- чение любой стороны духовного в ход терапии нуждается в открытом согласии со стороны клиента. Подобный подход не снижает важности вклада других — психологических, поведенческих и биологических — факторов в психическое здоровье и не заменяет другие формы помощи [Pargament 1997], а, наоборот, нацелен на более современный, научно- обоснованный и холистический подход [Shafranske 2013].
Профессиональные компетенции и обращение к духовной сфере клиента
Какими знаниями и навыками должен обладать психотерапевт, что- бы прибегать к интеграции духовной сферы в работу?
Степень компетентности специалиста для обращения к духовной сфе- ре клиента основывается прежде всего на общепринятых профессиональ- ных компетенциях, в том числе: наличие минимального образования и обширной клинической подготовки; избегание смешения ролей и кон- фликтов, связанных с пределами допустимого вмешательства в личное пространство клиента (навязывание личных верований и ценностей или замещение и незаконное посягательство на роль духовного авторитета); отсутствие пристрастности, предубежденности (проявлений нетолерант- ности к духовной сфере клиента); получение информированного согласия со стороны клиента; поиск подходящей консультации, сотрудничества, обращение за помощью к компетентным в духовной сфере специалистам [McMinn et al. 2003]. Разработаны также специализированно духовные и религиозные компетенции психотерапевтов (см.: [Young et al. 2007; Vieten et al. 2013]), они базируются на результатах вышеприведенных исследова- ний, и их обобщают применительно к решению практических задач.
В процессе образования психотерапевтов рекомендуется заострять внимание на теме мультикультурности, а также на других источниках раз- личий и специфики в психологии клиентов. Иными словами, в образо- вание психотерапевтов включается развитие компетенций, связанных с определением и учетом различий, касающихся гендерной идентичности, сексуальной ориентации, расовой и этнической принадлежности. Анало- гичным образом в образование психотерапевтов могут быть включены и компетенции, связанные с духовной и религиозной сферой [Plante 2016].
Конечно, нельзя ожидать, что психотерапевт станет экспертом в области исследований духовной сферы, однако необходима осведомленность, по- нимание основ природы и функций духовности, их выражения в культуре, в которой они практикуются. Также необходима осведомленность, касаю- щаяся результатов научных исследований духовности и здоровья [Masters, Hooker 2013], духовного и религиозного совладания [Pargament et al. 2013] и духовных страданий [Exline, Rose 2013].
Ричардс (приводится по: [Gonsiorek et al. 2009, р. 389]) предлагает че- тыре вопроса, которые стимулируют профессиональную рефлексию и способствуют развитию духовных и религиозных компетенций: 1. Есть ли у меня возможность обеспечить духовно безопасную и при- нимающую терапевтическую среду для моих клиентов? 2. Есть ли у меня возможность провести грамотное определение ре- лигиозной и духовной сферы моих клиентов? 3. Есть ли у меня возможность использовать или поддерживать духов- ные интервенции, если есть на то необходимость, чтобы помочь клиен- там получить доступ к ресурсам их веры и духовности во время процесса терапии? 4. Есть ли у меня возможность результативно проконсультироваться, сотрудничать или, когда потребуется, обратиться к духовенству или дру- гой профессиональной пастырской помощи?
Заключение
Настоящий обзор кроме ознакомления с конкретными теоретически- ми и практическими результатами западной психологии религии позволя- ет оценить общее методологическое положение этой области. В отличие от нашей страны, психология религии и духовно-ориентированная пси- хотерапия на Западе полноправно входят в корпус академической психо- логии, укоренены в различных религиозных институтах. Благодаря чему?
Несмотря на то что христианская психология в России прошла большой путь (см.: [Василюк 2015]), все еще как жанр преобладают идеологические споры и метафизические дискуссии, отсутствует полноценный научный диалог. На Западе же полем научной коммуникации становятся конкрет- ные эмпирические исследования феноменов духовной и религиозной жизни и их участие в процессах совладания с жизненными кризисами.
Если у нас сам факт обращения психолога к проблематике духовной и ре- лигиозной жизни человека чаще всего определяется его личной религи- озностью, с соответствующей опасностью субъективизма и идеологизма, у большинства западных авторов, работы которых рассмотрены в обзоре, определяющим фактором интереса к этой проблематике являются по- требности и специфика их верующих клиентов, а также научное и клини- ческое знание того, насколько духовная сфера значима для жизни клиента и для психотерапевтической помощи им.
Рассмотренные исследования убедительно показывают эффектив- ность обращения к духовной сфере в психотерапии, что диктует необхо- димость как обогащения духовным измерением психотерапевтических подходов, развитие соответствующих компетенций у психотерапевтов, так и теоретического осмысления, дальнейших исследований духовных процессов. С нашей стороны в этом русле перспективным представля- ется проведение исследований на базе фундаментальных разработок синергийной антропологии [Хоружий 2005; Василюк 2010], которая, сочетая в себе западную философию и глубокий анализ восточнохри- стианских духовных практик, способна также сохранить ту трезвую, объективную исследовательскую установку, которая присуща рассма- триваемым в обзоре работам. В целом же рецепция этих установок может помочь преодолеть избыточную метафизичность, идеологизм, неоправданные богословские претензии и укрепиться на плодородной почве конкретных эмпирических исследований, которые могут поспо- собствовать развитию полноценного научного диалога, установлению связи между теоретическими разработками и практикой, а также вне- сут прямой вклад в качество психологической помощи человеку, на- ходящемуся в кризисе.
Благодарности Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ (проект № 15-06- 10889 «Синергийно-феноменологический подход в консультативной психологии»).