Проявление симптомов посттравматического стрессового расстройства у мужчин и женщин, проживающих в условиях конфликта на востоке Украины

Введение

Современное состояние общества характеризуется возникновением разного рода конфликтов и террористических угроз в тех регионах, где происходит разрыв между интересами человека и общества. С 2014 года по настоящее время происходит конфликт на юго-востоке Украины, который влечет за собой не только рост политической и социально-экономической напряженности, но и психологическую нестабильность каждого отдельно взятого человека. В общей сложности за период вооруженного конфликта Управление верховного комиссариата по правам человека (УВКПЧ) задокументировало 34847 пострадавших в результате конфликта (10244 убитых, в том числе 137 детей, и 24603 раненых). На сегодняшний день признаков прекращения конфликта не наблюдается, а число жертв среди гражданского населения возросло; в условиях безнаказанности серьезные нарушения прав человека, такие как пытки и произвольные задержания, продолжаются; количество зафиксированных посягательств на конституциональные права человека и гарантии, в частности свободу мнения, свободу средств массовой информации и мирных собраний, увеличивается. В докладе Управления верховного комиссариата по правам человека о ситуации с правами человека в Украине за 2018 год сформулирован тезис: чем дольше будет продолжаться конфликт, тем большие усилия потребуются для достижения примирения, ведь только за период с 16 февраля по 15 мая 2018 года была зафиксирована 81 жертва среди гражданского населения (19 погибших и 62 раненых) [Доклад о ситуации].

Состояния людей, проживающих на территории развертывания вооруженного конфликта, варьируются от психической напряженности до острой стрессовой реакции [Абакумова, 2016; Агарков, 2010; Александровский, 1991; Андрющенко, 2000]. Исследования показывают, что стресс представляет собой состояние сильного и длительного психологического напряжения, которое возникает, когда нервная система человека получает нагрузку, превышающую его внутренние ресурсы [Анисимов, 1999; Данильченко, 2007; Dohrenwend, 1990; Grinker, 1954]. Длительные стрессы оказывают влияние не только на физическое здоровье человека (обостряются сердечно-сосудистые, нервные заболевания, заболевания органов дыхания, желудочно-кишечного тракта и т.д.), но и на психологическое состояние (появляются бессонница, проблемы с аппетитом, различные страхи, тревога, негативные эмоции) [Анциферова, 1994].

Посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) является одним из видов психической дезадаптации вследствие воздействия на человека разнообразных психотравмирующих стрессоров высокой степени интенсивности. Как правило, ПТСР развивается после пережитого эмоционально-травмирующего события [Кузнецов, 1991]. Вооруженный конфликт, который длится четыре года, является мощным фактором, дестабилизирующим не только внешнюю сторону жизни (социальное обеспечение, возможность самореализации, гарантии прав и свобод граждан, безопасность жизни и т.д.), но и психическую жизнь, что проявляется в снижении активности людей, ухудшении их самочувствия, в преобладании плохого настроения, в проявлении ПТСР у лиц, проживающих непосредственно в зоне военного конфликта. Безусловно, длительное проживание в зоне обстрелов разной интенсивности формирует у людей нейтральное отношение к происходящему, люди привыкают, приспосабливаются к экстремальным условиям жизни, вырабатывают механизмы и стратегии смягчения травмирующих ситуаций, но тот травматичный опыт, который они пережили, сохраняется в их памяти и может проявляться с течением времени и в мирной жизни. Такое отсроченное напоминание о стрессе может вызывать в организме необратимые физиологические и психические отклонения, приводить к болезням и ухудшению состояния, утрате смысла жизни, вызывать приступы агрессии, тревоги и паники.

Новейших исследований по проблеме проявления симптомов ПТСР, а также стратегий преодоления травмирующего опыта у мирного населения в условиях вооруженного конфликта немного. Малоизученным является гендерный аспект проблемы. За последние годы предприняты попытки изучить выраженность симптомов ПТСР, проявляющихся у женщин и мужчин разного возраста в условиях вооруженных конфликтов. Так, А. Richards с коллегами изучали проявления ПТСР у вынужденных переселенцев Колумбии. Авторы пришли к выводам, что у значительной части респондентов наблюдались явные признаки ПТСР, его симптоматические проявления в виде тревожности и депрессии, однако у женщин они были более выражены, чем у мужчин. Было выявлено, что одинокие женщины и женщины, имеющие высшее образование, имеют более высокие уровни выраженности данных симптомов [Richards, 2011].

Результаты исследования воздействия вооруженного конфликта на психическую жизнь студенческой молодежи в Кашмире (Индия) показали высокую распространенность симптомов ПТСР (49,8%) среди респондентов. Наличие ПТСР было связано как с характером, так и с частотой травматических событий, испытываемых респондентами. Также авторы констатировали, что симптомы ПТСР более были выражены у девушек-студенток, чем у юношей [Bhat R.M, 2017].

В контексте нашей проблемы интересным является исследование копинг- стратегий, используемых молодыми матерями из Кабула (Афганистан) для смягчения негативных последствий травмирующих событий. Выявлено, что преобладающей была стратегия поиска психосоциальной поддержки в виде обращения в медицинские учреждения, к духовным целителям и друзьям [Seino, 2008].

К.В. Тушкова, Н.Л. Бундало в своих работах проанализировали различия проявлений ПТСР различной степени тяжести у мужчин и женщин. Авторы показали, что у мужчины более устойчивы к риску развития расстройства в отдаленном периоде в ответ на воздействие стрессоров, но при развитии расстройства мужчины демонстрируют более тяжелую симптоматику, чем женщины [Тушкова, 2011].

Таким образом, важным является изучение выраженности симптомов посттравматического стрессового расстройства у мужчин и женщин, проживающих в условиях вооруженного конфликта, а также используемых ими копинг-стратегий с целью смягчения негативных последствий воздействия травматических событий. Результаты могут быть востребованы при разработке программ психологической реабилитации в период постконфликтного восстановления региона.

Цель исследования - анализ выраженности симптомов посттравматического стрессового расстройства у мужчин и женщин, проживающих в условиях вооруженного конфликта. Мы предположили, что у жителей интенсивно обстреливаемых районов будет в целом преобладать более высокий уровень ПТСР, а также в большей степени будут выражены основные его симптомы: неблагоприятное самочувствие, снижение жизненной активности и настроения, депрессивные состояния, причем у женщин это будет проявляться на более высоком уровне, чем у мужчин. Также мы предположили, что степень проявления посттравматического расстройства у жителей региона, пораженного вооруженным конфликтом, зависит от уровня ресурсности и используемого ими копинг-поведения.

Методы и процедура исследования

В исследовании приняли участие 723 человека (из них 58,2 % женского пола) в возрасте от 17 до 75 лет. Для получения достоверного результата выборка исследования была условно распределена на две группы.

Первую группу составили 335 жителей из районов малоинтенсивных обстрелов (РМО), из них: 60 % женского пола, средний возраст женщин - 43,5 года, мужчин - 40 %; 56,7 % респондентов состоят в браке, 43,3 % одиноки. В группу вошли жители г. Донецк  (центр, юго-восточная часть  города),  г.  Макеевка, г. Тельманово, г. Енакиево - 46,3% респондентов от общей выборки.

Во вторую группу вошли 388 жителей из районов интенсивных обстрелов (РИО), из них: 57 % женского пола, средний возраст - 42 года, мужчин - 43 %; 54 % респондентов состоят в браке, 46 % одиноки. Респонденты проживали в городах Горловка, Дебальцево, Докучаевск, Иловайск, Ясиноватая - 53,7 % от общей выборки.

Для изучения и анализа проявлений симптомов посттравматического стрессового расстройства у населения, проживающего в условиях вооруженного конфликта, нами использовались следующие методики: опросник «Самочувствие, активность и настроение» (САН) В. Доскиной, Н. Лаврентьевой, В. Шарай, М. Мирошникова; Шкала самооценки депрессии У. Зунга; опросник «Потери и приобретения персональных ресурсов» (ОППР) Н. Водопьяновой и М. Штейн для изучения индекса ресурсности личности в условиях вооруженного конфликта; Миссисипская шкала для оценки посттравматических реакций (гражданский вариант) Т.М. Кеапе. Результаты полученных эмпирических данных были подвергнуты математической обработке с использованием t-критерия Стьюдента, ф-критерия Фишера.

Результаты исследования и их обсуждение

Результаты изучения уровня самочувствия, активности и настроения респондентов двух исследуемых групп представлены в таблице 1.

Как известно, проблемы с самочувствием отражаются на качестве жизни. Самочувствие человека является также отражением его здоровья. Невозможно быть счастливым, активным и продуктивным, если есть какие-либо проблемы со здоровьем, когда присутствуют болевые симптомы различного уровня. Лишь небольшое количество респондентов этой группы (11,3 % мужчин и 17,4 % женщин) указали на свое неблагоприятное состояние, пожаловались на плохое самочувствие и ухудшение здоровья. Более половины мужчин считают себя в меру активными (60,4 %), с благоприятным настроением (52,9 %), что может свидетельствовать об их оптимистичном отношении к жизни и желании улучшить ее качество. В ходе исследования были выявлены также мужчины, которые оценивают свой уровень активности как низкий (16,5 %) и уровень настроения как неблагоприятный (15,8 %).

У большинства женщин первой группы наблюдаются высокие уровни активности (59,7 %) и благоприятного настроения (56,7%).

У 16,9 % женщин обнаружена низкая жизненная активность, а у 10 % - неблагоприятное настроение, что может быть следствием воздействий различных негативных явлений (например, проживание в зоне вооруженного конфликта). В ходе изучения самочувствия респондентов первой группы между мужской и женской выборками с использованием ф-критерия Фишера по показателям «нормальное состояние активности» (ф=6,96 при р<0,01) и «благоприятное состояние активности» (ф=6,66 при р<0,01) выявлены статистически значимые различия: среди мужчин больше респондентов с нормальным уровнем активности, а среди женщин - с высоким уровнем активности.

У респондентов второй группы - жителей интенсивно обстреливаемых районов (РИО) - в основном выявлено неблагоприятное самочувствие (51,6 % мужчин и 53,6 % женщин), средний уровень активности (55,9 % мужчин и 61,3 % женщин) и нейтральное настроение (57,7 % мужчин и 59,5 % женщин) (рис. 2).

Рис. 2. Выраженность показателей самооценки физического состояния респондентов второй группы (РИО) по методике САН (в %)

Примечание: 1. Неблагоприятное состояние. 2. Нормальное состояние. 3. Благоприятное состояние. * – статистически значимые различия между мужчинами и женщинами р<0,05.

Лишь у небольшого количества респондентов второй группы выявлено благоприятное самочувствие (9 % мужчин и 15,5 % женщин).

Низкий уровень активности в этой группе наблюдается у 22 % мужчин. У женщин активность снижена всего у 12,4 % респондентов (ф=1,067 при р<0,05). Несмотря на снижение общего самочувствия, настроение у респондентов второй группы более или менее нормальное, возможно, за счет личностных ресурсов. Неблагоприятное настроение выявлено лишь у 15 % мужчин и 14,2 % женщин.

Последствия посттравматического расстройства могут проявляться разной степенью депрессивного состояния индивида. Известно, что депрессивные проявления очень разнообразны и охватывают достаточно широкий спектр симптомов. Эмоциональные нарушения при депрессии характеризуются, как правило, пониженным фоном настроения, апатией, ощущением безысходности, заниженной самооценкой и переживанием чувства вины. При депрессии наблюдается также нарушение мыслительного процесса, ухудшение концентрации внимания, переживание чувства беспомощности, отсутствие стремления к деятельности и планированию будущего [Лазебная, 1999]. Некоторые авторы отмечают, что депрессия часто сопровождается соматическими симптомами:  проблемами с аппетитом и сном, снижением полового влечения, сильными головными болями, различными заболеваниями желудочно-кишечного тракта, сниженным энергетическим тонусом, повышенной утомляемостью [Левитов, 1969].

Для определения уровня депрессии у респондентов двух групп нами была использована шкала У. Зунга (рис. 3).

Рис. 3. Выраженность уровня депрессии у респондентов двух групп по шкале У. Зунга (в %)

Примечание: 1. Депрессия отсутствует. 2. Легкая депрессия. 3. Умеренная депрессия. 4. Тяжелая депрессия. * – статистически значимые различия между: мужчинами первой и второй групп по параметру «Депрессия отсутствует» (φ=2,62 при р<0,01); мужчинами первой группы и женщинами второй группы (φ=3,15 при р<0,01); по параметру «тяжелая депрессия»; мужчинами первой группы и женщинами второй группы (φ=3,34 при р<0,01).

Практически у половины респондентов первой группы (РМО) депрессия отсутствует (47,7 % мужчин и 44,2 % женщин), что указывает на их активное стремление планировать свою жизнь, несмотря на экстремальные условия жизнедеятельности, поиск разнообразных возможностей для улучшения ее качества.

Во второй группе депрессивные расстройства не выявлены лишь у трети респондентов (36,9 % мужчин и 33,1 % женщин). На наш взгляд, такие результаты получены вследствие непосредственного проживания исследуемых этой группы в районах интенсивных обстрелов, где наблюдаются определенные трудности в реализации личностных планов, нормальном жизнеобеспечении, сохранении здоровья и гарантии жизни. По данному критерию у мужчин групп РИО и РМО, а также у мужчин первой группы и женщин второй получены статистически значимые различия.

Как показано на рисунке 3, легкая депрессия выявлена у трети респондентов первой и второй групп. В переживании умеренной депрессии между двумя группами различий не обнаружено.

Тяжелая форма депрессии была нами обнаружена у незначительного количества людей из первой исследуемой группы (4,6 % мужчин и 8,6 % женщин). Во второй группе проявление тяжелой депрессии было выявлено у 10,8 % мужчин и 16,5 % женщин, значимые различия по данному параметру выявлены между мужчинами первой группы и женщинами второй группы.

Как известно, депрессивные расстройства респондентов можно охарактеризовать рядом негативных проявлений на разных уровнях: физиологические - боли различного характера, нарушение сна, аппетита, функций кишечника, снижение сексуальной активности; эмоциональные - страдания, подавленность, раздражительность, снижение интереса к окружающему миру, утрата способности переживать какие-либо чувства, снижение самооценки, недовольство собой; когнитивные - негативное мышление, замедленность мышления, трудности в принятии решений, мысли о самоубийстве; поведенческие - избегание контактов, пассивность, отказ от развлечений, злоупотребление алкоголем и различными психоактивными веществами.

Таким образом, у людей, проживающих в районах интенсивных обстрелов (вторая исследуемая группа), уровень депрессии выражен более сильно, чем у жителей из менее обстреливаемой территории (первая группа).

При анализе степени посттравматического расстройства личности важным является выявление уровня ее ресурсности. Ресурсность личности - это достаточно многогранное понятие, которое включает в себя различные аспекты: психологические (характер и навыки человека), социальные (социальные институты, семья, адекватные и гармоничные взаимоотношения с окружающими, система социального обеспечения), физиологические (правильное питание, режим, наследственность, экология жизни), а также энергетические (духовный рост, вера и личностный потенциал) и временные (правильное распределение времени) параметры [Дмитриева, 2002]. Ресурсы личности - это все те жизненные опоры, которые находятся в распоряжении человека и позволяют ему обеспечивать свои основные потребности:    выживание; физический комфорт, безопасность; вовлеченность в социум; уважение и самореализацию со стороны социума; стрессоустойчивость.

Нам показалось интересным изучить индексы личностной ресурсности личности в условиях вооруженного конфликта. Для этой цели мы использовали опросник «Потери и приобретения персональных ресурсов» (ОППР) Н. Водопьяновой и М. Штейн, результаты анализа представлены в таблице 2.

Таблица 2

Выраженность индекса ресурсности у респондентов двух групп (в %)

Установлено, что в первой группе (РМО) преобладает в основном средний уровень жизненного ресурса (42,5 % мужчин и 42,2 % женщин).

Более трети респондентов этой группы (34,4 % мужчин и 30 % женщин) имеют высокий уровень индекса ресурсности, который характеризуется сбалансированностью жизненных разочарований человека и его достижений, наличием высокого адаптационного потенциала и стрессоустойчивостью.

Низкий уровень жизненных ресурсов выявлен у 23,1 % мужчин и 27,8 % женщин, что свидетельствуют о том, что в данный момент они намного больше теряют ресурсов, чем получают взамен, снижается их адаптационный потенциал, и как следствие возрастает уязвимость к стрессу.

Во второй группе (РИО) преобладают респонденты со средним уровнем ресурсности (51,7 % мужчин и 50,4 % женщин), более трети - люди с низким уровнем (38,1 % мужчин и 41,3 % женщин), также уменьшилось число респондентов с высоким индексом (10,2 % мужчин и 8,3 % женщин) в сравнении с первой группой. В процессе исследования ресурсности респондентов установлены статистически значимые различия по параметру «низкий индекс ресурсности» у мужчин первой и женщин второй групп (ф=2,38 при р<0,05), что показывает, что женщины из опасных районов имеют более низкий ресурсный потенциал, чем мужчины из более спокойной зоны конфликта. И соответственно, мужчины из первой группы имеют более высокий индекс ресурсности, чем женщины из второй группы (ф=4,79 при<0,1).

Мы уже отмечали, что ресурсы человека являются важными для его гармоничного развития и здоровья. Чем выше внутренний потенциал личности (характер, навыки, психика, здоровье), тем она легче и быстрее справляется с проблемными и стрессовыми ситуациями. Известно, что оценка происходящего играет важную роль в процессе развития человека, от нее зависит интенсивность и характер эмоций, которые испытывает человек, встречаясь с проблемами [Дементий, 2004].

Когнитивная оценка стрессовой ситуации, по мнению С. Фолькман и Р. Лазаруса, является важным фактором в процессе преодоления. Авторы также подчеркивают, что любое преодолевающее поведение начинается с оценки среды, которая оценивается как значимая для жизни и хорошего  самочувствия, как вредная, выгодная, угрожающая или изменчивая. Безусловно, характер такой оценки влияет на копинг, который в свою очередь может изменять взаимоотношения человека и среды. Копинг зависит от когнитивной оценки своего состояния или произошедшего события, которая включается в эмоциональную оценку и предопределяет качество эмоций [Lazarus, 1987].

В контексте рассмотрения копинг-поведения человека в стрессовой ситуации для нас представляет особый интерес оценка человеком стрессового события в условиях неопределенности, поскольку в настоящее время вооруженный конфликт на Донбассе носит затяжной и неопределенный характер. В.А. Бодров, например, отмечает, что неопределенность ситуации ведет к ощущению беспомощности и к возрастанию стрессовых реакций, а в условиях повышенной неопределенности может быть затруднена и функция прогноза -способность предсказать динамику и сценарий ситуации. С ростом неопределенности ситуации уменьшается степень прогнозируемости события и, как следствие, становится невозможным применение копинг-стратегий, связанных с планированием своих действий по преодолению стрессового события [Бодров, 1996].

Для выяснения особенностей копинг-стратегий респондентов двух исследуемых групп использовалась методика «Копинг-поведение в стрессовых ситуациях» (С. Нормана и др.; адаптация Т.А. Крюковой). Результаты преобладающего копинг-поведения людей, проживающих в условиях вооруженного конфликта, представлены на рисунке 4. Как видно на рисунке, основной стратегией совладания со стрессом у мужчин первой группы (РМО) является копинг, ориентированный на избегание (42,5 %). Люди, нацеленные на избегание стресса, стараются различными способами уйти от проблем, стремятся отвлечься от них и не думать. К стратегии избегания относятся также две субшкалы методики: отвлечение и социальное отвлечение. Стратегия отвлечения проявляется у людей в хождении по магазинам, стремлении купить вещи; они стараются больше спать, смотрят развлекательные программы и комедийные фильмы, слушают приятную музыку, отправляются на прогулку в лес, к морю; занимаются различными бытовыми делами, чтобы отвлечься от существующих проблем. Практически половина респондентов первой группы (43,2 % мужчин и 38,8 % женщин) и значительная часть второй группы (51,7 % мужчин и 44,1 %) отмечала, что часто прибегают к этой стратегии.

Рис. 4. Выраженность копинг-стратегий в стрессовых ситуациях у мужчин и женщин из групп РМО и РИО (в %)

Примечание: ПОК – проблемно-ориентированный копинг; ЭОК – эмоционально-ориентированный копинг; КОИ – копинг, ориентированный на избегание. * – статистически значимые различия по параметру ЭОК у мужчин и женщин первой группы (φ=1,47 при р<0,05) и у мужчин и женщин второй группы (φ=3,65 при р<0,01); по параметру КОИ – у мужчин и женщин второй группы (φ=3,25 при р<0,01).

Стратегия социального отвлечения характеризуется желанием людей при возникновении какой-либо проблемы тесно контактировать с обществом, проводить больше времени с близкими, родными, друзьями, обсуждая с ними различные вопросы. По свидетельству респондентов исследуемых групп, особенно в начале вооруженного конфликта на Донбассе, когда интенсивным обстрелам подверглась значительная часть территории Донецкой области, была разрушена социально-экономическая сфера, жители старались больше общаться. Многие отмечали, что собирались с соседями по дому, вместе готовили еду, делились самым необходимым, обсуждали различные жизненные проблемы, спасаясь таким образом от стресса. Данная стратегия прослеживается у значительного количества исследуемых лиц первой (44 % мужчин и 34,3 % женщин) и второй (45,2 % мужчин и 35,4 % женщин) групп.

Как известно, в условиях стресса сложно осуществлять рациональный анализ ситуации, и не всегда это зависит от волевых усилий человека и его эмоциональных переживаний. Так, у трети мужчин группы РМО (31,1 %) выявлена эмоциональная реакция на стресс, которая характеризуется, прежде всего, нерешительностью людей, возможными самообвинениями за то, что оказались в подобной ситуации, чувством безвыходности ситуации. Более четверти мужчин (26,4 %) ориентированы на разрешение проблемной ситуации, в которой они оказались. Такие люди, как правило, разбирают ситуацию, анализируют ее, расставляют приоритеты и ищут способы для минимизирования негативных последствий.

У женщин первой группы в большей степени проявился копинг, ориентированный на эмоции (46,8 %). Женщины, как показывают исследования некоторых авторов, более эмоционально, чем мужчины, реагируют на стресс, проживая его «сердцем», острее чувствуя негативные события, испытывая нервное напряжение и раздражение [Зеленов, 1997; Рупперт, 2012]. Так, лишь у 18,9 % респондентов-женщин первой группы выявлена стратегия поведения в стрессе, направленная на ее рациональное разрешение. Более трети женщин (34,3%) стремятся уйти от негативной ситуации.

Следует отметить, что статистически значимых различий в выборе стилей совладающего поведения в зависимости от пола в первой группе выявлено не было, кроме копинг-стратегии, ориентированной на эмоции, что говорит о том, что женщины этой группы в большей степени ориентированы на эмоции, чем мужчины (по ф=1,47 при р<0,05).

Во второй исследуемой группе (РИО) у большинства мужчин также наиболее выражена копинг-стратегия, ориентированная на избегание (54,7 %), а у женщин превалирует эмоционально-ориентированный копинг (57,2 %), о чем свидетельствуют выявленные статистически значимые различия (по параметру ЭОК - ф=3,65 при р<0,01; по параметру КОИ - ф=3,25 при р<0,01). Увеличение количества людей с непродуктивными стратегиями реагирования на стресс во второй группе может говорить о том, что в зоне интенсивных обстрелов снижается рациональное осмысление сложившейся ситуации, обостряется чувство страха не только за собственную жизнь, а и за жизнь близких, усиливается раздражение и нервозность, наступает ощущение безысходности и невозможности хоть что-то изменить.

Во второй группе людей с проблемно-ориентированным копингом (19,8 % мужчин и 13,7 % женщин) немного меньше, чем в первой (26,4 % мужчин и 18,9 % женщин), статистически значимые различия не выявлены.

Таким образом, копинг-стратегии населения, проживающего в условиях вооруженного конфликта, в основном связаны с избеганием у мужчин и эмоциональными реакциями на экстремальную ситуацию у женщин, причем у жителей из интенсивных районов обстрелов эти стратегии выражены сильнее.

Проанализировав результаты наличия и степени выраженности посттравматического расстройства у мужчин и женщин в исследуемых группах при помощи Миссисипской шкалы для оценки посттравматических реакций, было установлено, что у людей из районов интенсивных обстрелов проявления посттравматического стрессового расстройства (и у мужчин, и у женщин) выражены в большей степени, чем у проживающих в более спокойных населенных пунктах (рис. 5).

Рис. 5. Выраженность уровня посттравматического стрессового расстройства у мужчин и женщин первой (РМО) и второй (РИО) групп

Примечание: 1. Низкий уровень ПТСР; 2. Пониженный уровень ПТСР; 3. Средний уровень ПТСР; 4. Повышенный уровень ПТСР. * – статистически значимые различия по показателям: низкого уровня ПТСР у мужчин первой и второй групп (φ=2,38 при р<0,01), у мужчин первой и женщин второй групп (φ=3,03 при р<0,01), у женщин первой и второй групп (φ=3,04 при р<0,01); среднего уровня ПТСР у мужчин первой и второй групп (φ=2,39 при р<0,01), у мужчин первой и женщин второй групп (φ=1,95 при р<0,05); повышенного уровня ПТСР у мужчин первой и женщин второй групп (φ=3,74 при р<0,01), у мужчин и женщин второй группы (φ=2,70 при р<0,01), у женщин первой и второй групп (φ=2,86 при р<0,01).

У 40,2 % мужчин и 39,3 % женщин первой группы (РМО) выявлен низкий уровень ПТСР. Несмотря на проживание в зоне вооруженного конфликта, люди адаптировались к условиям жизни и позитивно настроены на будущее. 26,3 % мужчин и 20,8  % женщин этой группы имеют пониженный уровень посттравматического расстройства, который характеризуется менее адекватным реагированием, легкой формой беспокойства, незначительным изменением физического состояния. Треть респондентов (27,6 % мужчин, 30,5 % женщин) показали результаты среднего уровня ПТСР, что свидетельствует о некоторых признаках депрессивных состояний, нарушении сна, тревожности, об излишнем беспокойстве, сужении круга общения. У 5,9 % мужчин и 9,4 % женщин выявлен повышенный уровень ПТСР.

Результаты второй группы (РИО) имеют характерные признаки ПТСР в большей степени, чем в первой группе. Практически у трети респондентов (27,9 % мужчин и 25,9 % женщин) выявлен низкий уровень посттравматического расстройства. Пониженный уровень ПТСР наблюдается у 22,7 % мужчин и 18,3 % женщин (значимых различий не выявлено). Средний уровень превалирует у 39,8 % мужчин и 36,7 % женщин. Повышенный уровень ПТСР в большей степени выявлен у женщин второй группы (19,1 %), чем у мужчин той же группы (9,6 %).

Установлено, что у мужчин первой группы в большей степени проявляется низкий уровень ПТСР, чем у женщин второй группы. Среди мужчин первой группы больше респондентов со средним уровнем ПТСР, чем женщин из второй группы. По параметру «Повышенный уровень ПТСР» статистически значимые результаты были получены у мужчин первой и женщин второй групп, а также у мужчин и женщин второй группы, что говорит о том, что у женщин, непосредственно проживающих в зоне конфликта, в большей степени выражено ПТСР, чем у мужчин.

Следует отметить, что высокий уровень ПТСР (различного рода пограничные расстройства) в двух исследуемых группах выявлен не был.

Выводы

Таким образом, анализ выраженности симптомов посттравматического стрессового расстройства у мужчин и женщин, проживающих в условиях вооруженного конфликта, показал, что у жителей из интенсивно обстреливаемых районов в целом преобладает более высокий уровень ПТСР, чем у населения из менее опасных районов. Выявлено, что у респондентов, непосредственно проживающих в зоне обстрелов, в большей степени выражены основные симптомы ПТСР: неблагоприятное самочувствие, низкая или умеренная жизненная активность, сниженный фон настроения, депрессивные состояния. Вышеописанные результаты подтвердили наше предположение о том, что у женщин (особенно проживающих в зоне интенсивных обстрелов) исследуемые параметры проявляются на более высоком уровне, чем у мужчин. Все эти факторы, на наш взгляд, свидетельствуют о непосредственном воздействии вооруженного конфликта на трансформацию физического и психологического состояния людей, непосредственно проживающих в зоне его прохождения, и требуют тщательного рассмотрения и выработки комплекса эффективных мер по устранению негативных симптомов и реакций на военные действия у гражданского населения в постконфликтный период.

Перспективами дальнейшего изучения проблемы является разработка программ психологической реабилитации населения в период постконфликтного восстановления региона.

Финансирование

Исследование выполнено в рамках реализации Задания №25.7450.2017/БЧ «Разработка технологий инициации смыслообразования как компонента современных коммуникативных систем с целью обеспечения информационной безопасности сети Интернет» (№ ВнГр-07/2017-01).