Мотив возвращения как национальная идея в рамках бинарной оппозиции «изгнание – возвращение» в дискурсе крымской прозы

В статье в рамках бинарной оппозиции Изгнание – Возвращение в дискурсе крымской прозы художественно, метафорически, концептуально раскрывается национальная идея крымских татар, питаемая несокрушимой верой и наделяемая смыслами с позиции религиозного и национального самосознания, требующего усилия воли в борьбе, в которой циклически воспроизводятся архетипы, вечные образы, бинарные оппозиции и универсалии, существующие в общечеловеческом сознании, а значит понятные человечеству в истинном смысле.

Конец 80-х – 90-е гг. 20 века были ознаменованы беспрецедентным и уникальным как в историческом, так и гуманитарном отношении явлением – массовым возвращением крымского народа в Крым из изгнания, в котором народ принудительно удерживался с 1944 года. Именно вследствие репрессивного характера воздействия властей на крымский народ в прозе нашли выражение ряд ситуаций бинарного оппонирования с позиции как религиозного, так и национального самосознания крымских татар, с включением в свою структуру архетипов и универсалий.

В данном контексте интерес представляет проза вышеозначенного периода, которую с уверенностью можно назвать прозой «изгнания – возвращения», именно в рамках этой бинарной оппозиции рассмотрение поднятых в прозе проблем приобретает общечеловеческую значимость.

В воспоминаниях крымских прозаиков, детьми познавшими горечь преступного выселения из родного Крыма, Крым представлялся тем гармоничным миром и жизненным укладом, в котором все герои были счастливы, в то время как сущность преступных репрессий и природа их вершителей доносится ими метафорическим языком, передающим их бесчеловечность, обесчеловечивание через своеобразную механизацию, где противостояния наблюдается по линии бинарных архетипов порядок-хаос, гармония-дисгармония, рай-ад, в контексте именно разлуки с родным Крымом.

Есть еще немало сюжетов, мотивов, тем единых и сродненных по смыслам, или базовым архетипическим схемам, но разных по формам выражения и стилям творческого преображения действительности. Одна из этих тем – это базовая тема «къайтув»-возвращение. Уникальное явление стойкого духовно мотивированного стремления к возвращению на Родину целого народа, оформленного в национальной идее, первой ее составной задачей в условиях изгнания.

Тема изгнания усилила тенденции к религиозной и этнической самоидентификации крымских татар по той причине, что она в силу мусульманской ментальности народа уже прочно обосновалась в его сознании в виде мощных архетипических схем, в которых именно изгнание было той формой массовых репрессий, практикуемой мушриками (язычниками), беззаконниками, преступниками в отношении монотеистов. Именно  эта форма массовых репрессий в отношении крымцев и была реализована в СССР.

Айдер Осман метафорически высказался о мотиве возвращения во всенародном масштабе как движущем мотиве крымскотатарского народа: «Крымские татары с момента преступного выдворения из Крыма думают о возвращении. Скорее не было ни дня, ни часа, ни минуты, чтобы они об этом не думали. Эти мысли проникли в сердца и умы, постепенно чувство Родины превратилась в особую чувствительную точку в мозгу крымских татар. Эта точка самостоятельно работает, никогда не спит, действует, как когда татарин плачет, так и когда смеется. Теперь и детишки рождаются с такой точкой в мозгу. Чувство тоски терзает сердца…» [2; с.3].

Метафорическое выражение: «активная точка в мозгу» в отношении тоски ли, либо душевной травмы, пережитой вследствие несправедливости и преступного самоутверждения преступного режима над крымским татарином, встречается в произведениях автора. Эта точка движет людьми с целью ликвидировать последствия той несправедливости, угнетения и потерь, пережитых во время репрессий, политики геноцида и этноцида. Этот мотив возвращения стремительно и ярко выразился в творчестве Айдера Османа. Все это отвечает стремлению к постижению национального менталитета и его составляющих (национального характера, идеи, идентичности) через глубинные архетипы, определяющие самодвижение народной жизни — наперекор навязываемым догмам. «Архетип» тогда выступает не как абстрактная величина, предмет отвлеченного теоретизирования, но как воплощение «коллективного опыта народа» [3].

В творчестве Айдера Османа движущий народный мотив возвращения – «къайтув» наиболее явственно проявился в одноименной повести. Несомненным остаётся лейтмотив, как повести «Къайтув» («Возвращение») [1], так и жизненного материала, лёгшего в ее основу, - это мотив возвращения, густо и насыщенно пропитавший всю художественную структуру повести. Этот мотив столь явственно проявляется и в повести трилогии «Агент» [4], «Агентнинъ изинден» («По следам агента») [5] и «Агентнинъ олюми» («Смерть агента») [6], хоть и облачен в метафорическую форму «активной точки в мозгу», как протестное выражение произволу и беззаконию, трагически отразившегося на судьбе героя - психически надломленного больного человека. Эта та самая точка, активно погружающая человека в параллельный образный мир, в котором он противостоит беззаконию и произволу, уже нанесшему ему психическую травму. Точка, зовущая к возвращению и восстановлению преступно разорванной целостности с Родиной и родными, близкими людьми, к ликвидации последствий беззакония и произвола. Мотив «активной точки в мозгу» впервые был применен Айдером Османом в повести «Тутушув» («Схватка»), где надломленная репрессиями уже 30-х гг. психика героя – Юсуфа Батырова аналогичным образом реагирует на трагические обстоятельства вследствие произвола и беззакония.

В трилогии «Агент», «Агентнинъ изинден» («По следам агента»)  и «Агентнинъ олюми» («Смерть агента»)  мотив «активной точки в мозгу» раскрывается в течение повествования в следующих аспектах:

1. В контексте раскрытия трагедии и ужаса, пережитых героем в детстве во время преступного выселения крымскотатарского народа и внутренним протестом против произвола и беззакония, реализующимся от мечт о возвращении до участия в акциях Национального движения крымских татар в Москве и задержания [4; с.191-192].

2. В тюремном заключении, после подписания Ахтемом абсурдных признательных показаний о его сотрудничестве с ЦРУ после задержания  с соратником Зеври на шестой день пребывания в Москве, где через мотив «активной точки в мозгу» и ее компенсаторскую функцию ухода от ужасающей и пугающей внешней реальности во внутренний мир, где Ахтем проецирует другую реальность, исходя из потребности и внутренней справедливой установки и устремленности к ликвидации последствий ужасной несправедливости, произвола и беззакония, передается надлом психики доведенного до отчаяния от ощущения безысходности Ахтема [4; с. 198-202], [4; с. 207].

3. Айдер Осман совместил в своей повести мотив птицы с психологическим смятением от безысходности Ахтема Халилова, компенсируемым мотивом «активной точки в мозгу», точки, зовущей к возвращению и восстановлению преступно разорванной целостности с Родиной и родными, близкими людьми, к ликвидации последствий беззакония и произвола. Мотив этот раскрывается в той психологической диспропорции между процессами интериоризации и экстериоризации, когда человек замыкается от внешнего враждебного воздействия и внешних угроз из-за психологического стресса от неспособности на них повлиять. В этой атмосфере гнетущего страха от безысходности он уходит от пугающей реальности во внутренний мир воображаемой реальности, в которой у него есть задачи, сопоставимые с задачами национального героя, восстанавливающего справедливость и попранные права народа,  и вынуждающего власти признать ошибки, ликвидировать последствия геноцида и вернуть народ на родину. Айдер Осман именно передал это художествеными средствами [4; с.207],[5; с.131].

Выводы. Таким образом, в крымской прозе в рамках художественного освоения действительности раскрывается следующая схема: преступный произвол или репрессивное воздействие извне непременно направлено на то, чтобы сломать человека, сделать для него преступный произвол приемлемым, вынудить принять картину мира, враждебного духовности и справедливости как неизбежную реальность, с которой он должен сжиться и смириться. Человек же по-разному реагирует на враждебную реальность, но ни в коем случае не принимает преступный произвол.

1. Айдер Осман. «Къайтув». Икяе. // Йылдыз. – 1997. –  №1. – С.101-121.
2. Айдер Осман. Языджы минбери. Умютлер девири. // Ленин байрагъы. – 1989. - №125. – октябрь 24. – С.3. – Салы.
3. Myths and Motifs in Literature. Ed. D. J. Barrows, F. R. Lapides, J. T. Shaweross. N. Y., 1973. P. 2.
4. Айдер Осман. Агент. Повесть. // Йылдыз. – 1993. - №5–6. – С.190-253.
5. Айдер Осман. Агентнинъ изинден. // Йылдыз. – 1994. - №2. – С.107–164.
6. Айдер Осман. Агентнинъ олюми. Повесть. Сонъу. // Йылдыз. – 1996. - №3. – С.108-135.

PlumX

Метрики публикации