Эквивалентная и лакунарная диалектная лексика лезгинского языка (на материале ахтынского диалекта)

В статье рассматриваются некоторые исконные слова ахтынского диалекта с точки зрения их эквивалентности или лакунарности в отношении лексем лезгинского литературного языка. Приводятся их семантические эквиваленты на литературном языке, как правило, представленные в виде описательных конструкций или заимствованных слов. Сравнительно-сопоставительный анализ лексических единиц диалектной и литературной форм языка (с привлечением в ряде случаев материалов других языков лезгинской группы) указывает на архаичность и исконность диалектных форм, их принадлежность к правосточнолезгинскому (или более древнему) и собственно ахтынскому хронологическим уровням; утрату или изначальную лакунарность рассматриваемых исконных форм в литературном языке.

Диалектная лексика является неотъемлемой частью общенародного языка. Как хранители реликтовых явлений и лексико-грамматических форм диалектные слова представляют интерес для исследования языка на различных уровнях развития. Таким образом, актуальность выбранной темы обусловлена необходимостью фиксации и сохранения древних и исконных диалектных единиц как достоверного материала для исследования процессов исторического развития лезгинского языка, его диалектов и родственных языков, источника пополнения лексического фонда. Однако этот уникальный материал в настоящее время практически не исследуется.

В данной статье диалектная лексика рассматривается как ресурс, способный решить практические задачи нормирования и обогащения лезгинского литературного языка.

Материалом для исследования выступают некоторые часто употребляемые диалектные слова (группа имен) исконного происхождения, записанные из устной разговорной речи носителей ахтынского диалекта и его говоров. Проводится их сравнительно-сопоставительный анализ в аспекте языковой атрибуции со словами лезгинского литературного языка, в отдельных случаях — с привлечением данных близкородственных языков, где обнаруживаются общие корневые элементы с диалектными формами. В литературном языке рассматриваемые исконные формы или изначально лакунарны, или утрачены, или же имеют эквиваленты — описательные конструкции, заимствованные слова. Материал сопровождается примерами из разговорной речи, топонимии, фольклора и т.д.

Ниже мы приводим ряд лексем ахтынского диалекта, не имеющих эквивалентов в литературном языке:

• гуд «большая бочка из оцинкованного железа или нержавеющей стали (для хранения муки, отстоя воды)», гудан кIан «дно бочки»;
• игъи «1) не освоившийся с новой обстановкой; 2) перен. застенчивый, необщительный, чуждающийся (других людей)», игъи аял «не освоившийся с новой обстановкой ребенок»;
• къырт(ар) «1) непригодные для пахоты места с наклоном, свалка, межа на поле; 2) тропинки между грядками», хулун къырт — «тропинка вдоль канавки»; ср. мигр. къырт — «непригодные для пахоты места с наклоном, свалка, межа на поле»;
• кIымбыр(ар) «ком (комки земли, глины)», накьваз кIымбырар «комки земли», аял кIымбырзал акъалтна «стать самостоятельным, самодостаточным (с коннотацией, что ребенок вырос и больше не прислушивается к советам старших)» (букв. «ребенок встал на комок»);
• луьртI «жидкая грязь», рекъе луьртI ава «дорога в грязи (после дождя, мокрого снега)»;
• рекIв «1) лоск; 2) блеск», ср. кIвалай рекIв акъудун «убраться в доме до лоска», кIвачин къапарай (чекмейрай) рекIв акъудун «чистить обувь до блеска»;
• тырыч(ар) «жердь (жерди)», гъварарал тырычар вегьин «накладывать жерди на бревна (при строительстве крыши)», слово тырыч употребляется в значении строительного материала;
• цIан (цIынар) «заусеница (заусеницы)», цIынар къарагъна «заусеницы задрались»;
• цIир(ар) «пронзительный, душераздирающий крик», цIирархъен «человек, который кричит подобным образом», аялрин цIирар «детские крики»;
• кIвацI(ар) 1) «сопля (сопли)»; 2) «подкожный миаз (плотные бугорки с личинками крылатых насекомых под кожей животных)», аялдин кIвацI авахьзава «у ребенка текут сопли»;
• хьымыцI «намеренная выгода, польза», хьымыцI ккъудун «наперекор чему-то или кому-то извлечь выгоду». Выражение по семантике аналогично фразеологизму вакIай чIар акъудун (букв. «из свиньи волос вытащить»).

Следующие ниже лексемы ахтынского диалекта имеют полные или частичные эквиваленты в литературном языке, представленные, как правило, в виде описательных конструкций или заимствованных слов; для сравнения мы даем примеры из родственных лезгинских языков, в которых выявляются общие корни с исконно ахтынскими лексемами:

• ахт. кам «пуговица» — лит. дуьгме (тюрк.), седеф (араб.), ср.: рут. кIычI, цах. кIычI, агул. кIучI [5]; камар тун «застегивать пуговицы»;
• ахт. квенгвеч «череп» — лит. келле (перс.) или описательно кьилин кIараб «головная кость», ср.: рут. гаIвгаIвый, таб. хвахва, хаххай; кицIин квенгвеч «череп собаки»;
• ахт. кул «палец ноги» — лит. кIвачин тIуб, ср.: таб. муркул, агул. кумул.

Следует отметить, что слово кул многозначное и омонимичное — «а) кул 1) куст, кустарник; 2) хворостина; 3) палец ноги; 4) кисть, гроздь; 5) рой; 6) ливень; б) ккул веник, метелка» [4, с. 165-166]. В третьем значении лексема кул как соматизм «палец ноги» служит семантической основой для следующих слов и выражений:

• ахт. кул акъулдун
• «начинать вязание носка»;
• в переносном значении «собираться сделать что-либо или идти куда-либо»;
• кулар акъатей «дырявый (о носках)» (букв. «пальцы выходящие»);
• куларал кьуьл авун «танцевать на пальчиках»;
• кул галкын «спотыкаться»;
• кулар ягIен «натереть пальцы ног (до мозолей)», а также агул. ккул-ун муртт «пола» (букв. «носочный угол») и т.д.;
• ахт. ккIал «камешек» — лит. бицIи къван «маленький камень», ср.: таб. кикIел, хин. кIакIал, крыз. кIыкIааьел (и пуля); ккIалар кIватIун — «собирать камешки»;
• ахт. ктIур «половник» — лит. кавча, абугерден (перс.); са ктIур хуьрак «один половник супа»;
• ахт. къвал «дождь» — лит. марф (перс.), къвал акатна «начался дождь»;
• ахт. къых, фий. къух «скала, утес» — лит. раг (перс.); Салманан къых «Скала Салмана» (с. Зрых);
• ахт. кIап(ар) «1) ноздря (ноздри); 2) крылья носа» — лит. нерин хел (хилер); еке кIапар «большие ноздри»;
• ахт. тагъанг «просвет» — лит. экуь чка «светлое место», экуьнин зул «светлая полоса». Термин тагъанг используется в отношении к природе, ср.: къвал къвадай береда цаву тагъанг гана — «во время дождя образовался просвет в небе»;
• ахт. тирхи «шероховатый» — лит. гелер-кьацIар авай — «следы, отверстия имеющий», цIалцIам тушир — «негладкий»; тирхи пад — «шероховатая сторона»;
• ахт. тIве — «пятка» — лит. дабан (тюрк.), куьлуьтрин (лит. гуьлуьтрин) тIве —«пятка носков»; ср. цин. тIегь — «пятка». Слово тIве в настоящее время малоупотребительно и встречается в основном в речи старшего поколения;
• ахт. хуркIуш (харкIуч) «мокрота» — лит. балгъан (араб.); хуркIушар вегьин —«сплевывать мокроту».

Следует также отметить, что разные реалии, которые в литературном языке называются одним исконным словом, в диалекте обозначаются другими исконными словами и наоборот, ср.:

• ахт. тегъв «затылок (у основания черепа)», ср. рут. даьхъв, даьхъ «затылок» — лит. кьам «шея» и «затылок»; инсандин тегъв «затылок человека», якIвадин тегъв «затылочная сторона топора»;
• ахт. зран «край ч-л.», ср. мигр. зран «край ч-л.» — лит. къерех «край ч-л.» и «берег, окраина»; кьвалан (кьвал «овраг») зран «край оврага»;
• ахт. кул «палец ноги» — лит. тIуб «палец руки и ноги»; кIачIал кул «мизинец (ноги)» и т.д.

Исследование показывает, что в литературном языке наблюдается факт вытеснения исконных слов заимствованными. Поэтому при изучении языков в условиях отсутствия памятников письменности неоценима роль фактического материала диалектов, родственных языков, а также топонимов, наиболее точно характеризующих исконную лексику языка.

Выше приведена лишь незначительная часть исконных собственно диалектных и общелезгинских слов, которые не сохранились в литературном языке. Они представлены различными лексико-тематическими группами и вызывают интерес в плане не только семантики, но и структуры. Односложность диалектных слов показывает исконность форм и значений, а словообразовательный потенциал создает новые лексические единицы и различные смысловые оттенки, отсутствующие в литературном языке.

Ниже мы приводим лексемы, которые функционируют в литературном языке и в ахтынском диалекте с небольшими фонетическими изменениями, противопоставляя их однокоренным словам рассматриваемого диалекта, имеющим специфические семантические оттенки: лит., ахт. тIекьуьл горький» — ахт. къетIекьуьл «горьковатый»; лит. цуру, ахт. цыры «кислый» — ахт. цирихим «кисловатый», «кисло-сладкий»; лит. тIур, ахт. тур «ложка» — ахт. ктIур «половник»; лит., ахт. лам «сырость» — ахт. шлам «мокрица (ракообразное, обитает во влажных теплых местах)»; лит., ахт. гъед «звезда» — ахт. гъедрез «вечером» — ахт. гъедрех «к вечеру» — ахт. гъедрен «сумерки» и т.д.

Особый интерес представляет группа слов, которая полностью отсутствует в литературном языке и в кюринском наречии в целом. Многие из них, в частности из ахтынского диалекта, по замечанию У.А. Мейлановой, вошли в литературный язык, ср.: пара «много», фаф «жена дяди по отцу», фичIи «голубой цвет», мичар «съедобная трава» [3, с. 375], хважамжам «радуга», мигьи «поливной участок земли», кьуьчIуь «богарный участок земли» и т.д. Проследить пласт диалектизмов, которые уже нашли отражение в литературном языке, можно на основе анализа произведений писателей и поэтов — носителей определенного диалекта. Собственно лексические единицы из разных идиом включены в «Лезгинско-русский словарь» М.Б. Бабаханова [1].

Лезгинский язык, как и любой естественный язык, постоянно эволюционирует: появляются новые слова, в том числе заимствования, другие переходят в разряд историзмов и архаизмов, меняются значения слов и т.д. Все эти изменения в той или иной степени происходят как в литературной, так и диалектной формах языка. Как показывает исследование, нередко наблюдается нецелесообразный процесс полной замены исконных слов эквивалентами, представленными в виде описательных конструкций или заимствований (в диалектах — также замена литературными словами), и бесследная утрата исконных слов. В связи с выпадением из лексического фонда языка исходных этимонов, нарушением системных связей слов и этимологических рядов возникает лексическо-семантическая лакунарность.

Однако диалекты и говоры в наименьшей степени подвержены изменениям и некоторым языковым процессам, они сохраняют исконные лексические единицы. На примере отдельно взятого диалекта мы наблюдаем изначальную лакунарность или утрату рассматриваемых исконных диалектных форм в литературном языке, при этом не исключаем их наличие в некоторых других диалектах и говорах. Устаревшие или утраченные в литературном языке лексические единицы не перестают быть компонентами словарной системы языка. Они продолжают активно использоваться в идиомах разного уровня или «употребляться в различных контекстах, хотя их использование ограничено ситуационно и, как правило, носит особую выразительно-смысловую или какую-либо иную нагрузку» [2, с. 81]. Таким образом, исконная диалектная лексика способна не только сохранить и обогатить лексический фонд языка, но и пролить свет на многие процессы на различных уровнях его развития.

Список условных сокращений языков и диалектов:

агул. — агульский язык,

араб. — арабский язык,

ахт. — ахтынский диалект лезгинского языка,

крыз. — крызский язык,

лит. — литературный язык,

мигр. — миграхский говор докузпаринского диалекта,

перс. — персидский язык,

рут. — рутульский язык,

таб. — табасаранский язык,

тюрк. — тюркские языки,

фий. — фийский смешанный диалект лезгинского языка,

цах. — цахурский язык,

цин. — цинитский говор яркинского диалекта.

1. Бабаханов М.Б. Лезгинско-русский словарь. 2020. Махачкала: Алеф. 623 с.
2. Гайдаров Р.И. Лексика лезгинского языка. 1977. Махачкала: Дагучпедгиз. 86 с.
3. Мейланова У.А. Очерки лезгинской диалектологии; под общ. ред. Ш.И. Микаилова. 1964. М.: Наука. 417 с.
4. Талибов Б.Б., Гаджиев М.М. Лезгинско-русский словарь / под общ. ред. Р.И. Гайдарова. 1966. М.: Советская энциклопедия. 603 с.
5. Хайдаков С.М. Сравнительно-сопоставительный словарь дагестанских языков. 1973. М.: Наука. 179 с.