Неудовлетворенность телом и влияние родителей и сверстников как факторы риска нарушений пищевого поведения среди девушек подросткового и юношеского возраста

Пищевое поведение - это ценностное отношение к пище и ее приему, стереотип питания в обыденных условиях и в ситуациях стресса, а также поведение, ориентированное на формирование образа собственного тела [4]. Нарушения пищевого поведения - это хронические состояния, приводящие к снижению качества жизни в личностном, межличностном и финансовом аспектах [15].

Проблема нарушений пищевого поведения (НПП) является актуальной: как отмечают некоторые исследователи, за последние четыре десятилетия распространенность НПП резко возросла. Причины подобного роста не до конца изучены, но одним из решающих факторов считается изменение критериев «нормальной» фигуры [1].

К нарушениям пищевого поведения традиционно относят нервную анорексию, нервную булимию и компульсивное переедание. Дж. Нардонэ вместе с коллегами выделяют еще один вид НПП - вомитинг (vomiting), главными симптомами которого являются обжорство и вызывание рвоты. По мнению авторов предложенного термина, разница между нервной булимией и вомитингом заключается в том, что в последнем случае вызванная рвота «...представляет собой самостоятельный целостный процесс, начинающийся с подготовительной фантазии, продолжающийся во время переедания и завершающийся заключительным освобождением; при этом данная последовательность действий характеризуется интенсивным удовольствием» [6, с. 40].

Как правило, нарушения пищевого поведения характеризуются выраженным искажением восприятия собственного тела, наличием страха потери контроля над весом и использованием компенсаторных форм поведения, которые не являются эффективными и направлены на снижение веса и/или предотвращение увеличения массы тела. К таким формам поведения относятся: самоиндуцированная рвота, чрезмерные физические нагрузки, злоупотребление диуретическими препаратами, использование очистительных клизм и пр. По данным международной классификации болезней (МКБ-10), среди компенсаторных форм поведения наиболее распространены самоиндуцированная рвота (80-90 % обратившихся за помощью пациентов) и использование слабительных препаратов (около 33 % обратившихся за помощью) [17].

В настоящее время нарушения пищевого поведения встречаются по всему миру, включая развивающиеся страны, тогда как ранее отмечалось, что эти расстройства характерны в основном для западного общества [13]. Как полагают некоторые исследователи, культурные ценности развивающихся стран, не сталкивающихся ранее с проблемой распространенности НПП, «.разрушаются перед лицом аккультуризации подростков к массовой американской культуре - строгой диете и заимствованию идеала стройной фигуры» [12, с. 127].

По некоторым данным, распространенность нервной анорексии среди всего населения составляет от 0,5 до 1 %, нервной булимии - от 1до 3 %. Однако клинических случаев наличия подобных расстройств гораздо больше, поскольку значительная часть страдающих НПП не обращаются за медицинской и психологической помощью. Девушки- подростки примерно в четыре раза чаще страдают нарушениями пищевого поведения, по сравнению с юношами того же возраста; во взрослой популяции распространенность НПП среди женщин в десять раз превышает распространенность среди мужчин того же возраста [9]. Данные по российской популяции говорят о стремительном увеличении распространенности НПП: например, высокие показатели риска развития нарушений пищевого поведения были получены Т. И. Семиной в г. Томске (распространенность НПП среди обследованных 400 человек достигла 37,2 %) [6, с. 41].

Известно, что нарушения пищевого поведения нередко заканчиваются летальным исходом, но даже кажущиеся безопасными на первый взгляд ранние стадии развития нарушений пищевого поведения могут нанести существенный ущерб как физическому, так и психическому здоровью, а также дальнейшему формированию личности [3]. Смертность от нервной анорексии в американской популяции составляет от 5,9 до 7,4 %, а от нервной булимии - от 2,4 до 3 % в год [16].

Существует множество теорий, объясняющих причины возникновения нарушенного пищевого поведения. Приверженцы биологического подхода полагают, что решающую роль в возникновении НПП играют наследственные факторы, индивидуальные психофизиологические особенности и пр. Сторонники идей Зигмунда Фрейда объясняют возникновение нарушений пищевого поведения наличием непреодолимых архаичных комплексов, которые трансформируются в телесные симптомы. Основная идея теории отношений заключается в том, что НПП возникают лишь в том случае, когда речь идет о наличии неконструктивных и конфликтных по своему характеру взаимоотношений внутри семейной системы [5]. Несмотря на имеющийся плюрализм теорий, объясняющих механизмы возникновения нарушенного пищевого поведения, большинство ученых разделяют общую идею, что НПП - это сложные мультифактор- ные заболевания, которые являются результатом взаимодействия генетических, социокультурных и психологических факторов [14].

В данной статье мы остановимся на анализе влияния неудовлетворенности телом, установок родителей и сверстников на формирование нарушений пищевого поведения среди девушек подросткового и юношеского возраста.

Неудовлетворенность телом является одним из наиболее важных факторов, приводящих к возникновению и развитию нарушений пищевого поведения среди девушек подросткового и юношеского возраста [2]. Как отмечают многие исследователи, в настоящее время озабоченность внешностью достигла колоссальных размеров и охватывает все более молодые возрастные группы населения, в том числе и детей. По данным журнала «The Times» от 2004 г., в Великобритании 92 % девушек-подростков, недовольных собственной фигурой. Сравнительный анализ результатов опросов, проведенных в 1972 и 1985 гг., показал повышение уровня неудовлетворенности внешностью среди женщин с 23 до 56 %, а среди мужчин - с 15 до 43 % [7].

Согласно Стайсу и Уитентону [10], почти 25 % девушек-подростков имеют выраженную на клиническом и субклиническом уровне неудовлетворенность собственным телом, которая вызвана, главным образом, социальным давлением со стороны ближайшего окружения (семья, ровесники) и средств массовой информации. Стайс и Шо показали, что женщины, которые подвергаются влиянию привлекательных образов масс-медиа, становятся менее уверенными в себе, более депрессивными и демонстрируют высокий уровень неудовлетворенности телом по сравнению с теми, кто не подвергается воздействию данных образов [10].

Как отмечают некоторые исследователи, особенности стиля детско-родительских отношений и взаимодействие со сверстниками могут также приводить к формированию неудовлетворенности телом и нарушениям пищевого поведения [там же]. Повторяющиеся негативные комментарии о фигуре и весе подростка, подшучивания и поддразнивания со стороны членов семьи и сверстников могут приводить к формированию устойчивого нарушения восприятия собственного тела (высокого уровня неудовлетворенности физической привлекательностью), что, в свою очередь, может привести к НПП. Таким образом, одним из факторов формирования устойчивой детской самооценки является влияние ближайшего окружения ребенка, которое может сознательно или непреднамеренно влиять на детей с самого раннего детства, транслируя им собственные тревоги и переживания, а также формы поведения, связанные с преодолением имеющихся «дефектов» внешности. Обсуждение в кругу семьи, к примеру, внешности других людей содержит в себе сформированные в семье установки относительно внешности; эти установки транслируются детям на бессознательном уровне и могут привести к формированию беспокойства по отношению к собственному телесному образу.

Изучение влияния описанных факторов на формирование нарушений пищевого поведения и было центральной задачей проведенного нами исследования.

Первая часть работы была посвящена изучению влияния неудовлетворенности телом на формирование нарушений пищевого поведения среди девушек подросткового и юношеского возраста. Мы предположили, что высокий уровень неудовлетворенности телом связан с риском развития НПП.

В исследовании приняли участие девушки неклинической популяции Москвы в возрасте от 13 до 25 лет (163 человека) - учащиеся школ и студентки. Все испытуемые не имеют клинического диагноза пищевых расстройств (нервной анорексии, нервной булимии и расстройства по типу компульсивного переедания).

Для проверки рабочей гипотезы были использованы две зарубежных скрининго­вых методики - Eating Attitude Test (EAT-26) и Body Appreciation Scale (BAS). Первая представляет собой широко применяемый во всем мире опросник, направленный на выявление степени риска развития пищевых расстройств и состоящий из трех шкал: увлечение диетами, шкалы булимии и шкалы орального контроля. Суммарный балл по EAT, превышающий двадцать баллов, свидетельствует о наличии риска нарушений пищевого поведения. Вторая - опросник, который направлен на исследование отношения к собственному телу (оценку телесного Я). Высокий суммарный балл отражает наличие позитивного отношения к своему телу.

В результате проведенной статистической обработки данных была обнаружена значимая отрицательная корреляция между суммарными баллами по EAT-26 и BAS (R= =-0,41, р<0,00001). То есть чем ниже уровень удовлетворенности собственным телом, тем выше риск возникновения нарушений пищевого поведения и наоборот.

Интересно отметить, что корреляции между индексом массы тела (И МТ) и баллами ЕАТ и BAS значительно ниже (между EAT-26 и ИМТ R=0,18, р=0,02; между BAS и ИМТ R= =-0,18, р=0,02). Однако все же чем выше индекс массы тела, тем меньше удовлетворенность телом и тем выше риск нарушений пищевого поведения. Можно предположить, что риск развития НПП больше связан с наличием субъективного чувства неудовлетворенности своим телом, чем с объективным превышением массы тела. По всей видимости, существуют психологические причины наличия высокой степени неудовлетворенности телом и стремления к компенсации через увлечение диетами, интенсивными физическими нагрузками, слабительными препаратами и пр.

Мы обратили внимание на тот факт, что риск НПП наиболее выражен у школьниц - учащихся престижной гимназии с углубленным изучением немецкого языка: 9 учениц этой гимназии из 42 (21,4%) демонстрируют превышение критического значения по тесту EAT-26. У остальных испытуемых (ученицы обычных школ и студентки) риск нарушений пищевого поведения не превышает 6 %, что согласуется с зарубежными исследованиями, выполненными по этой же методике (как правило, группа риска составляет около 10 %). Полученные данные согласуются с результатами исследования Т. А. Мешковой и Н. О. Николаевой (по их данным, встречае­мость критических значений по тесту EAT-26 среди женщин среднего возраста оказалась равной 9,5 %, а среди девушек - 7,6 %) [6].

Вместе с тем оказалось, что удовлетворенность телом (по тесту BAS) выше в группе учащихся гимназии, по сравнению с группой учащихся других школ и студенток (при сравнении учениц из обычных школ и гимназисток t=1,92, р=0,02; при сравнении групп студентов и учащихся гимназии t=2,26, р=0,02). То есть ученицы из престижной гимназии более удовлетворены собственным телом, по сравнению с остальными девушками, и в то же время увлечены диетами и проявляют другие формы ограничительного пищевого поведения. По всей видимости, неудовлетворенность телом не является единственным фактором риска развития НПП: необходимо учитывать имеющиеся личностные особенности девушек из этой подгруппы.

Можно предположить, что девушки из гимназии представляют собой некоторую субкультуру, отличительными чертами которой является ориентация на успех, достижения, стремление к идеалу - все это представляет собой особенности перфекционистской личности. Объективно эти девушки выглядят хорошо (обладают высоким социальным статусом), поэтому уровень удовлетворенности телом у них выше по сравнению с остальными подгруппами. Однако на субъективном уровне они могут испытывать чувство дискомфорта, вследствие которого будут стремиться к идеальной физической форме, возможно, через компенсаторные формы пищевого поведения, являющиеся малоэффективными и рисковыми для физического и психического здоровья. В результате этой цепочки действий может развиться нарушенное пищевое поведение. Высказанное предположение требует дополнительной проверки. Можно лишь отметить, что проводимые в настоящее время исследования показывают сильную связь между чертами перфекционистской личности и пищевыми расстройствами [8].

Вторая часть исследования касалась изучения влияния родителей и сверстников на формирование нарушений пищевого поведения.

Часть испытуемых общей выборки (92 девушки) - учащиеся старших классов московских школ (средний возраст испытуемых 16,2), помимо указанных опросников EAT-26 и BAS, заполняли разработанный Т. А. Меш­ковой и Е. В. Мареновой опросник, направленный на изучение влияния сверстников и родителей на формирование отношения к телу и пищевого поведения. Опросник включает 59 пунктов и содержит утверждения, на которые испытуемые должны были выбрать один из трех вариантов ответа (верно, отчасти верно, неверно).

По полученным суммарным баллам теста ЕАТ-26 методом квартильного деления были выделены крайние группы по 23 человека - группа риска по НПП с высокими баллами по ЕАТ-26 и контрольная группа с низкими баллами по той же методике. Для поиска значимых различий между крайними группами использовался f-критерий Стьюден- та для независимых выборок [3]. Оказалось, что девушки, имеющие высокие показатели по EAT-26, значимо более негативно относятся к собственному телу, чем девушки с низкими суммарными баллами по этой же методике (f=-5,04, р<0,00001). Таким образом, это подтверждает описанную выше корреляцию и может служить еще одним доказательством, что неудовлетворенность телом на субъективном уровне является предиктором развития нарушений пищевого поведения в подростковом возрасте.

Кроме того, девушки группы риска имеют в среднем более высокий индекс массы тела (различия достоверны, р<0,05), хотя само значение среднего ИМТ вполне соответствует норме. Если обратимся к результатам описанного выше корреляционного анализа, мы увидим, что и там были получены слабые, но статистически достоверные корреляции между ИМТ и суммарными баллами по тестам ЕАТ-26 и BAS.

Сравнение крайних групп показало, что по 32 из 59 пунктов примененного опросника имеются значимые различия между группой риска и контрольной группой. Наиболее заметные различия получены по 7 пунктам опросника. Например, девушки группы риска чаще отвечают положительно в утверждениях о желании посидеть на диете за компанию - как с мамой, так и с подругой. Можно предположить, что одобрение и пример окружающих как дома, так и среди сверстников склоняет девушек-подростков к диетам.

Еще одним фактором риска является установка в семье на то, что избыточный вес - это большой недостаток. Постоянное внушение девушке, что иметь излишний вес плохо и для успеха нужно быть худой, толкает ее к увлечению диетами и другим способам снижения веса. Положительные ответы на утверждения «Когда я вижу стройных девушек, у меня возникает желание сесть на диету» и «Моя фигура хуже, чем у других девушек» говорят о недовольстве своим телом в сравнении с другими девушками. То есть девушки, озабоченные своей фигурой и стремящиеся сбросить вес, постоянно сравнивают себя с другими девушками, причем не в свою пользу, при оце­нивании внешности других девушек уделяют особое внимание стройности фигуры. Можно предположить, что девушки группы риска имеют сниженную самооценку, что вообще является характерным при нарушениях пищевого поведения [8; 11].

Еще один пункт, на который они отвечают положительно - утверждение «Мои подруги увлекаются диетами». Очевидно, здесь имеет место моделирование поведения. Зачастую девушки хотят вписаться в компанию и придерживаются общих правил, а также начинают увлекаться диетами «за компанию». В подростковом возрасте вопросы, касающиеся внешнего вида, активно обсуждаются, и если речь заходит о том, что полные девушки менее привлекательны, и выдвигается идея о худобе как идеальной форме, зачастую среди девушек возникает желание следовать этим стандартам и принимать их. Мощной поддержкой подобных влияний со стороны семьи и сверстников является навязывание средствами массовой информации стандартов привлекательности.

На основании полученных результатов можем сделать вывод, что неудовлетворенность телом выступает в качестве индикатора для выявления риска нарушений пищевого поведения среди девушек подросткового и юношеского возраста, в особенности это касается учениц престижных школ. Таким образом, образ тела (точнее, субъективное отношение к собственному телу) является своего рода «лакмусовой бумагой» в диагностике нарушений пищевого поведения. В свою очередь, наличие высокого уровня неудовлетворенности телом может быть вызвано влиянием сложившихся по поводу физической привлекательности установок как внутри семейной системы, так и в кругу сверстников. Также на развитие неудовлетворенности телом могут влиять личностные особенности самих девушек, например, наличие черт перфекци­онистской личности.

Если говорить о предупреждении нарушений пищевого поведения, то необходимо подчеркнуть важность создания условий для формирования адекватного образа тела у девушек подросткового и юношеского возраста, а также создание профилактических программ работы с подростками и их родителями (например, разработка информационных курсов, тренингов и т. п.).