Варианты психосоциального развития в период отрочества (12–20 лет)

Проблеме индивидуализации развития, за исключением единичных работ, долгое время уделялось значительно меньше внимания, чем исследованию общих закономерностей развития психики в онтогенезе. Но в своей практической деятельности психолог имеет дело не с возрастным (нормативным) развитием как таковым, а с его конкретными вариантами и индивидуально-психологическими различиями. Таким образом, актуальность исследований вариативно-типологического аспекта возрастного развития обусловлена, прежде всего, наиболее острыми потребностями психологической практики.

Отдельные аспекты проблемы индивидуальных путей развития в подростково­юношеском возрасте рассмотрены в исследованиях О. Е. Байтингер, Л. И. Божович, А. Л. Венгера, И. С. Кона, Д. А. Леонтьева, Н. Ю. Максимовой, Д. Оффера, Л. A. Регуш, Д. И. Фельдштейна, Е. Шпрангера и других Экспериментальные попытки исследования этой проблемы представлены в современных работах Д. А. Леонтьева с соавторами (типы интеграции базовых механизмов самодетерминации - свободы и ответственности, пат­терны развития осмысленности, адаптации, саморегуляции), Н. В. Зотиковой (типы развития личности младших подростков), В. А. Ха­ритонова (типология состояний адаптации подростков), Н. Е. Харламенковой (стратегии самоутверждения в подростковом возрасте), Н. Г. Церковниковой (варианты средо­вой адаптации подростков), Н.В. Фурмановой (типология адаптивного реагирования юношей), Ю. И. Лановенко (варианты протеткания кризиса у юношей) и т. д. [более подробно см.: 6].

Проблема заключается в том, что эмпирические исследования, как правило, недостаточно учитывают целостную, эмерджентную сущность отрочества как периода взросления, основная задача которого состоит в том, чтобы обеспечить эффективную интеграцию личности в общество на фоне, с одной стороны, увеличения индивидуализации развития и, с другой - повышения значения в развитии социально-культурных факторов.

Сущность подростково-юношеского возраста как перехода от детства к взрослости определяет, прежде всего, его психосоциаль­ное содержание (индивидуализация и интеграция в общество). В процессе социального экспериментирования, проб и ошибок, освоения социальных ролей и психологических защит, выбора в пользу тех или иных тенденций поведения подросток более-менее осознанно «выбирает» индивидуальную траекторию взросления с целью адаптации и самоутверждения в социальной системе.

Тип (вариант) психосоциального развития мы определяем как паттерн, который характеризуется совокупностью наиболее общих и существенных признаков личностного (персоногенез как становление социального субъекта, субъекта общения), субъектного (субьектогенез как становление качества субъекта деятельности и жизни) и социального (социогенез как социальная адаптация) развития.

На основании теоретического анализа особенностей трактовки субьектогенеза, персоногенеза, социогенеза как линий развития было показано, что они отображают сложно структурированную специфику взаимодействия социального (личностного) и индивидуального (сущностного) в этом процессе, различные варианты реализации внутренних возможностей во взаимодействии с социальной средой [Шамне, 2013].

Целями исследования являлись эмпирическая операционализация концепта «тип психосоциального развития», количественный и качественный анализ выделенных вариантов (типов) психосоциального развития современной украинской молодежи (на примере периода 12-20 лет).

Методы исследования

В силу отсутствия релевантных исследуемому конструкту методик использовалась разработанная автором украиноязыч­ная методика «Психосоциальный опросник» (Psychosocial Inventory, PSI). Результаты его психометрической проверки (на выборке 1564 человека в возрасте 12-20 лет) показали, что он имеет удовлетворительные показатели и может использоваться как инструмент для диагностических и исследовательских целей [Шамне, 2014]. Шкалы методики «Психосоци­альный опросник» (PSI) позволяют диагностировать шесть показателей психосоциаль­ного развития (в соответствии с полученными факторными значениями первыми расположены прямые значения шкалы, а вторыми - обратные).

1.   Субьективное благополучие - субьективное неблагополучие [БН];

2.   Экстернальный локус-жизнь - интернальный локус-жизнь [ЭИ];

3.   Автономность - поиск поддержки [АП];

4.   Внешнее Я (конформизм) - Внутреннее Я (нонконформизм) [КН];

5.   Негативная эго-идентичность - позитивная эго-идентичность [НП];

6.   Материальные ценности - духовные ценности [МД].

Особенности интегрированности/дезинтегрированности этих компонентов представлены тремя факторами второго порядка, которые были получены в результате факторизации матрицы интеркорреляций первичных шкал методом главных компонент с дальнейшим «варимакс»-вращением:

-  фактор I «Авторство жизни», в который вошли три шкалы первого порядка ([НП], [ЭИ], [МД]) (достигнутая эго-идентичность, интер- нальный локус-жизнь, ориентация на внутренние ценности, внутренняя позиция «Я - автор жизни»). Следует подчеркнуть (и это важная особенность выборки), что фактор был сформирован из шкал, которые представлены негативными полюсами;

-  в фактор II «Социальная субьектность» вошли две шкалы ([БН], [АП]). Их содержание отражает становление социальной позиции «Я среди людей», особенности развития субъекта общения (доверие к миру и людям, автономность, социальная интернальность, социальная активность);

-   фактор III «Социабельность/индивиду- ализм», в который вошли три шкалы первого порядка (шкала [КН] в прямых значениях и шкалы [АП] и [МД] - в обратных) отражает позицию «Я в обществе» (ориентация на людей и духовные ценности, нормативность, социальный интерес, поиск поддержки).

В исследовании принимали участие 1130 человек (552 мальчика и 578 девочек) в возрасте 12-20 лет - учащиеся городских и сельских общеобразовательных учебных заведений (6-11 классы), профессионально­технических (ПТУ, техникумы) и высших учебных заведений (1-3 курсы) разных регионов Украины (гг. Днепропетровск, Дрогобыч, Киев, Кривой Рог, Львов, Орджоникидзе).

Основным статистическим методом исследования был кластерный анализ (программный продукт SPSS 11.0. - метод К-средних, K-Means Cluster Analysis). Факторы второго порядка (как эмпирические корреляты процессов психосо­циального развития) выступали исходными переменными, по которым проходила кластеризация. Критериями выбора наилучшей модели были репрезентативность и возможность содержательной интерпретации.

Результаты исследования

Лучшей была признана модель из 5 кластеров (см. табл.), различия между которыми проверялись с помощью дисперсионного анализа и оказались значимыми по большинству позиций.

Таблица

Факторные значения в подгруппах, которые соответствуют выделенным кластерам

Профиль представителей первого кластера (N = 293) в процентном отношении является наиболее распространенным (25,9%). В конфигурации профиля имеется пик (-1,02) по первому фактору «авторство жизни», средние значения по второму фактору (0,61) и высокие обратные значения (-0,90) по фактору «социабельность/индивидуализм». Эта группа подростков и юношей (девушек) имеет наиболее выраженный (по сравнению с другими группами) интернальный локус контроля, они положительно оценивают свой потенциал быть субъектом собственной жизни, чувствуют себя компетентными во времени, конструктивно относятся к своим жизненным неудачам и ошибкам, довольны собой. При этом высокие обратные значения по третьему фактору свидетельствуют о том, что представители первого кластера являются ориентированными на себя, независимыми от оценок окружения, прагматичными, ориентированными на достижения и материальные ценности, им присуща склонность идти к цели, используя различные средства (в том числе манипулирование другими, пренебрежение моральными нормами) по принципу «цель оправдывает средства».

Базовым процессом психосоциального развития является субьектогенез (становление субъектной активности, автономности, самодетерминации). «Слабой» стороной этого варианта развития является акцент на достижении своих целей за счет других людей, что может приводить к проблемам во взаимодействии с ближним окружением. Тип был назван «интернальный» (содержание: целенаправленная активность).

Профиль второго кластера (N = 177) отличается относительно высокими значениями по факторам «социальная субъектность» (0,94), «авторство жизни» (0,88) и нейтральными (-0,02) - по фактору «социабельность/ индивидуализм». Этот тип подростков и юношей (девушек) характеризуют позитивное эмоционально-ценностное отношение к жизни, базовое доверие к миру и людям, внутренняя мотивация. Они аутентичны, вовлечены в различные формы самореализации, как правило, независимы от оценок и суждений извне, имеют высокую интернальность в сфере межличностных отношений, активную, деятельную позицию в общении, высокий уровень автономии и социальной компетентности, чувствуют себя источником социального влияния. Им присущи доминантность, эгоцентризм, индивидуализм, стремление к лидерству. Общение является для них основной сферой реализации субъектности.

Но представители этой группы еще находятся в зависимости от событий и обстоятельств жизни, характеризуются ситуативно- стью поведения, проблемами относительно инициации активности, направленной на себя (саморазвитие, самовоспитание), неустойчивой Я-концепцией, низким уровнем компетентности во времени, ориентированностью преимущественно на материальные ценности (высокое значение денег как мотиватора поведения).

Базовым процессом психосоциального развития выступает персоногенез, поэтому слабой стороной этого типа является акцент на реализации социальной субъектности на фоне проблем в личностном самоопределении. Тип был назван «доминантный» (содержание развития: самореализация в общении).

Индивидуальные варианты развития, описанные в кластерах 1 и 2, способствуют развитию субъектности и близки к двум типам развития личности, выделенным в исследовании Н.В. Зотиковой [Зотикова, 2002]: это подростки, которые стремятся к самореализации в сфере достижений (соответствует кластеру 1 «интер- нальный») и в сфере общения (соответствует кластеру 2 «доминантный»).

У представителей третьего кластера (N = 228) высокий уровень социабельности (1,06) сочетается с выше среднего уровнем факторов «авторство жизни» (-0,85) и средним уровнем фактора «социальная субъектность» (0,25). Они уверены в себе, доверяют людям, им свойственно ощущение счастья, вера в способность влиять на окружающих. В сознательной регуляции поведения важным фактором является принятие ценностно­нормативной системы социума, усвоенная система норм поведения и общественных ожиданий (высокая социализированность). Но эти особенности сочетаются со способностью ориентироваться и на себя, на свои желания и ценности, с личным локусом каузальности, ощущением себя (а не других людей) источником собственных действий.

Иначе говоря, эти подростки интегрированы в социальную среду по одному из наиболее благоприятных в отношении задач возраста сценарию: они умеренно ориентированы на требования окружения, мнения и позиции других, склонны к соблюдению норм и к сотрудничеству, но при этом являются достаточно автономными, имеют средний для возраста уровень развития всех компонентов субъектности. Тип был назван «интегрированный» (содержание развития: ориентация на сотрудничество).

Особенностью представителей четвертого кластера (N = 212) является то, что доминирующим в кластере является пик по фактору «социальная субъектность» (-1,01). Это свидетельствует о пассивной позиции «Я среди людей», проблемах с автономным поведением, о низком психологическом благополучии. Они в значительной степени зависят от окружения, конформны, ориентированы на мнение других, имеют сильно выраженные потребности в одобрении, поддержке, в опоре на других. Им присущи высокая социа- бельность, конформная ответственность, повышенная обязательность, ориентация на духовные ценности, контроль за своим поведением и эмоциями, склонность придерживаться привычных поведенческих установок и внешних ожиданий, установленных правил и традиций.

Отрицательные показатели (0,53) фактора «авторство жизни» и высокая социабельность (0,81) свидетельствуют об ориентации на заданность жизни извне и таких характеристиках, как экстернальный локус-жизнь, социальная пассивность, отсутствие жизненных целей, ощущение себя «пешкой», негативное представление о себе во времени прошлого, настоящего и будущего, недовольство собой и жизнью.

Основной линией развития является со­циогенез с ярко выраженным уклоном в сторону социализации за счет индивидуализации. Эти подростки (юноши, девушки) имеют существенные проблемы со становлением субъектности (как в общении, так и в отношении собственной жизни), реализуют преимущественно адаптационную деятельность, стратегию уступок, скрытой (избегание, бегство) конфронтации, низкую субъектную активность. В своих крайних проявлениях они оказываются практически полностью зависимыми от внешних обстоятельств, людей и норм. Тип был назван «зависимый» (содержание развития: конформизм и поиск поддержки).

Заметим, что кластеры «доминантный» (2) и «зависимый» (4) отражают вариативность психосоциального развития в контексте особенностей социальной адаптации (субъектный - объектный, активный - пассивный, нонконформный - конформный, независимый - зависимый). Подобные типы самоутверждения подростков (стратегия доминирования и самоподавления) описаны Н. Е. Харламенковой [Харламенкова, 2007]. Тип «зависимый» совпадает с описанием симбиотического, конформного, гиперконформного паттернов развития в исследовании Д. А. Леонтьева с соавторами [Леонтьев, 2011].

Конформный паттерн в исследованиях российских психологов [Леонтьев, 2011] распадается на два одинаково неблагополучных варианта (в одном доминирует безличная каузальность и отчужденность (в нашем исследовании - это кластер 5), а во втором - внешняя каузальность и неудовлетворенность жизнью). Мы получили несколько иной результат: высокая ориентация на других (социа- бельность, нормативность поведения) может быть как благоприятной, например, при условии конструктивного взаимодействия с окружением, субъективного благополучия, интернального локус-контроля (кластер 3 «интегрированный»), так и неблагоприятной для продуктивного развития (кластер 4 «зависимый»).

Представители пятого кластера (N = 220) характеризуются негативным проявлением всех трех факторов. Наиболее слабым звеном является очень высокий уровень безличного локуса каузальности в общении, низкий уровень развития всех компонентов социальной субъектности. Представителям этого кластера характерны экстернальность, пассивность, отсутствие жизненных целей, неудовлетворенность жизнью, недоверие к миру и людям, низкое субъективное благополучие, низкий уровень автономности, экстринсив- ная мотивация, отсутствие интереса и эмоциональной насыщенности в жизни, оценка своей жизни как не результативной.

Высокие обратные показатели по третьему фактору свидетельствуют о выраженном индивидуализме, прагматизме, ориентации на внешние мотивы поведения, материальные ценности (деньги), о низкой потребности в поддержке и одобрении. Ситуативный характер общения, отсутствие глубоких, близких отношений, несовершенство социальной рефлексии сопровождаются отсутствием коммуникативной инициативы, страхом быть отверженным, высокой тревожностью.

Кластер 5 подобен по содержанию к эгоцентрическому типу развития личности [Зотикова, 2002], паттерну «отчужденный» (выраженное неблагополучие и отчуждение от собственной жизни, пассивность, отсутствие собственных целей, внешний локус контроля, склонность «плыть по течению) [Леонтьев, 2011], варианту социально­психологической дезадаптации [Хломов, 2014]. Но содержание выделенного нами кластера (5) позволяет показать специфику социальной ситуации развития этого типа: отчуждение не только от своей жизни, но и от субъект-субъектного взаимодействия, близких, конгруэнтных отношений с окружением. Учитывая сходство характеристик, тип также был назван «отчужденный» (содержание: латентная субъектность и неблагополучие).

Подчеркнем, что индивидуализм и эгоцентризм (высокие обратные показатели по третьему фактору), присущие представителям первого и пятого кластеров, имеет разный характер: первый ориентирован на себя на фоне высокого субъективного благополучия и успешного опыта субъектного поведения, второй - на фоне латентной субъектности и социальной пассивности в субъективно «враждебном» мире.

Сочетание типологического и динамического подходов позволяет предполагать, что описанные типы психосоциального развития являются одновременно его уровнями. Поэтому полученные кластерные группы можно дифференцировать по критериям:

1)   продуктивный (конструктивный, благополучный) и непродуктивный (деструктивный, неблагополучный) характер развития;

2)   психосоциальная интегрированность (адаптация) и дезинтегрованность (дезадап­тация) в социальном мире.

Неблагополучные типы развития представлены четвертым и пятым кластерами («зависимый» и «отчужденный»). Они имеют одинаково низкие показатели по фактору «социальная субъектность», но в одном доминирует безличная каузальность, конформизм и зависимость, а во втором - латентная субъектность, отчуждение, индивидуализм и прагматизм. Отметим, что подобные по содержанию продуктивные (кластеры 1, 2, 3) и непродуктивные (кластеры 4, 5) типы развития были описаны по результатам обобщения работы фокус-групп учителей [Шамне, 2014а]. Эти результаты также подтверждают вывод Д.А. Леонтье­ва с соавторами о том, что распределение выборки на адаптивных, благополучных и деза- даптивных, неблагополучных» является базовой основой типизации развития подростков в современных условиях [Леонтьев, 2011].

Как социально интегрированные (второй критерий) можно определить типы «доминантный» и «интегрированный», которые характеризуются более-менее оптимальным сочетанием тенденций социализированно- сти и автономности поведения, как дезинте­грированные - типы «интернальный», «зависимый», «отчужденный», представителям которых присущи проблемы во взаимодействии с окружением и установлением конгруэнтных отношений. Каждый из этих типов имеет свои факторы проблем психосо­циальной интеграции (адаптации), которые обусловлены:

- отсутствием собственной системы убеждений, опоры на себя, высоким конформизмом (тип «зависимый»);

-  фиксацией на реализации собственных целей и материальных достижений на фоне отсутствия социального интереса, пренебрежения к общественной необходимости, мнениям и ожиданиям окружающих (тип «интернальный»);

-    индивидуализмом, негативизмом, базальным недоверием к людям, отчуждением от них и собственной жизни (тип «отчужденный»).

Как показали результаты исследования, типы психосоциального развития выделились на основе разных вариантов системного сочетания процессов субьектогенеза, персо- ногенеза, социогенеза, которые отображают сложно структурированную специфику взаимодействия социального (личностного) и индивидуального (сущностного) в развитии.

При относительном усилении процесса персоногенеза на первый план выходит самореализация в общении, стремление к влиянию и лидерству (тип «доминантный»). При акцентировании процессов социогенеза преобладают тенденции развития нормативно ориентированного, несамостоятельного (тип «зависимый») или (при условии внутреннего локуса, опоры на себя, автономности) - «интегрированного» в социальное окружение подростка. Превалирование субьектогенеза (в виде чрезмерного развития интернально- сти, самоуверенности на фоне отсутствия социального интереса и просоциальной мотивации) предопределяет развитие ориентированного на себя и собственные цели человека (тип «интернальный»).

Как видим, каждая из индивидуально­типичных вариаций психосоциального развития высвечивает определенные «слабые зоны» и риски развития. Например, особенности «Я-концепции» представителей типов «домининантный», «интернальный» и «зависимый» могут приводить к гипо- или ги­персоциализации. Ориентация подростка (юноши) на ценности влияния, власти, денег или излишняя самостоятельность на фоне снижения социального интереса (которое А. Адлер считал основой психического здоровья) при относительно низком уровне нравственного самосознания может приводить к успеху не лучшим (адекватным) способом, отрицательно сказываться на отношениях с окружающими (типы «домини- нантный», «интернальный»), и, в конечном счете, приводить к сужению пространства самоактуализации.

Полученные в нашем исследовании кластеры показали высокое значение гармоничного сочетания тенденций субьектогенеза (рост индивидуальной силы Я и субъектной активности), персонали­зации (оптимальные пути реализации коммуникативно-социальной активности в обществе) и социализации (формирование просоциальних мотивов и ценностей, нормативного Я) в развитии.

Полученная в результате исследования типология развития позволила выявить те зоны коррекции, которые в дальнейшем могут и должны быть решены при практической развивающей и личностной работе с подростками и юношами. Так, для представителей 4, 5 кластеров - это работа с механизмами «Я-концепции», коррекция самооценки, повышение локуса контроля над ситуациями собственной жизни; для представителей 1, 2 и 5 типов - это развитие просоциальной мотивации, ориентации на других, духовных ценностей, навыков субъект-субъектного взаимодействия и др.

Полученные результаты подтвердили целесообразность и перспективность использования вариативно-типологического похода в возрастной психологии. В результате обобщения эмпирических данных выявлены и проанализированы пять кластеров («интернальный», «доминантный», «интегрированный», «зависимый», «отчужденный»). Их содержание отражает индивидуально­вариативные особенности психосоциально­го развития в период перехода от детства к взрослости.

Обобщение опыта тренинговой и консультативной работы с подростками и юношами/ девушками позволяет утверждать, что полученные в результате обобщения эмпирических данных результаты не являются теоретическими абстракциями. Это реальные типы взросления современной украинской молодежи, которые необходимо учитывать в психотерапевтической, консультативной и учебно­воспитательной работе. Важность результата определяется тем, что на практике описанные «риски развития» каждого типа соответствуют многим проблемам взрослых людей, связанным с нерешенными задачами развития в период отрочества.