Перейти к основному содержанию

Психология и право
2025. Том 15. № 1. С. 158–180
doi:10.17759/psylaw.2025150111
ISSN: 2222-5196 (online)

Первичная русскоязычная адаптация опросника диспозиционной устойчивости на выборке сотрудников уголовно-исполнительной системы

122

Кисляков П.А., Цветкова Н.А., Суслов Ю.Е.

PDF (RUS)
GS
Информация
в Google Scholar
Метрики

Резюме

Контекст и актуальность. Психологическая устойчивость является одним из наиболее важных личностных качеств, обеспечивающих успешность выполнения служебных задач. При этом в психологической службе уголовно-исполнительной системы пока до конца не решен вопрос о диагностическом инструментарии, позволяющем оперативно получать достоверные данные о психологической устойчивости сотрудников. Теоретической основой исследования послужила модель П. Бартоне, согласно которой психологическая устойчивость представляет собой интегративную характеристику личности и включает три компонента: вовлеченность, контроль, вызов (риск). Цель. Проверить надежность и валидность русскоязычной версии Шкалы диспозиционной устойчивости (DRS-15), а также выявить взаимосвязи между диспозиционной психологической устойчивостью и нервно-психической устойчивостью (показателем психического здоровья и стрессоустойчивости). Гипотеза. Опросник DRS-15 имеет трехфакторную структуру (шкалы «вовлеченность», «контроль», «вызов»); показатели диспозиционной психологической устойчивости выступают предикторами нервно-психической устойчивости сотрудников УИС. Методы и материалы. В исследовании приняли участие 786 сотрудников УИС от 20 до 55 лет (33 ± 7). Использовались методики «Шкала диспозиционной устойчивости» (DRS-15) (П. Бартоне, русскоязычная версия П.А. Кислякова и Е.А. Шмелевой), «Тест жизнестойкости» (С. Мадди, сокращенная русскоязычная версия Е.Н. Осина, Е.И. Рассказовой), «Прогноз-2» (В.Ю. Рыбникова). Результаты. Психометрические характеристики русскоязычной версии опросника DRS-15 подтвердили его трехфакторную структуру, надежность, согласованность и валидность. На основе полученных данных представлена характеристика диспозиционной устойчивости сотрудников уголовно-исполнительной системы по показателям чувства вовлеченности в события повседневной жизни и профессиональной деятельности, чувства контроля и открытости к изменениям, жизненным вызовам. Показано, что диспозиционная (психологическая) устойчивость выступает предиктором стрессоустойчивости и превентивным фактором нервных срывов. Выводы. Методика может служить диагностическим инструментом в работе психологов с сотрудниками отделов специального назначения и управлений (отделов) по конвоированию территориальных органов ФСИН России, а также применяться в других силовых структурах.

Общая информация

Ключевые слова: сотрудники уголовно-исполнительной системы, нервно-психическая устойчивость, жизнестойкость

Рубрика издания: Методологические проблемы юридической психологии

Тип материала: научная статья

DOI: https://doi.org/10.17759/psylaw.2025150111

Поступила в редакцию 15.07.2024

Принята к публикации

Опубликована

Для цитаты: Кисляков, П.А., Цветкова, Н.А., Суслов, Ю.Е. (2025). Первичная русскоязычная адаптация опросника диспозиционной устойчивости на выборке сотрудников уголовно-исполнительной системы. Психология и право, 15(1), 158–180. https://doi.org/10.17759/psylaw.2025150111

© Кисляков П.А., Цветкова Н.А., Суслов Ю.Е., 2025

Лицензия: CC BY-NC 4.0

Полный текст

Введение

В конце 1960-х годов в военной сфере США появился термин «мягкие навыки», который не был связан с профессиональными навыками и умениями, а подразумевал наличие у военнослужащих личностных качеств и навыков, обеспечивающих успешность выполнения служебных задач.
Начиная с 2000-х годов европейскими аналитиками рынка труда периодически составляется и обновляется перечень наиболее востребованных «мягких навыков/компетенций». Среди них важное место занимают следующие:
  • устойчивость (resilience) — способность сохранять позитивное отношение к себе и другим после неудач, трудностей или неожиданных изменений;
  • умение переносить стресс (stress tolerance) — способность выдерживать давление или неопределенность, не становясь при этом беспомощным или агрессивным по отношению к себе или другим;
  • гибкость (flexibility) — способность приспосабливаться к изменениям в своей жизни, не испытывая стресса (Кисляков, 2024).
В отечественной военной психологии устойчивость личности военнослужащего как предмет исследования рассматривается начиная с 1980-х годов в качестве индикатора профессионального отбора и эффективности служебной деятельности (В.В. Варваров, М.И. Дьяченко и В.А. Пономаренко, Г.И. Крамаренко и И.С. Рудой, В.Л. Марищук, М.Ф. Секач и др.).
Последние четыре десятилетия характеризовались всплеском разработки и изучения конструктов, связанных с психологической устойчивостью, например таких, как резилентность (resilience), жизнестойкость (hardiness), ментальная стойкость (mental toughness), сопротивление (resistance) и др. При этом два основных компонента включены в каждый из них — это риск или неблагополучие, с одной стороны, и положительная адаптация или компетенция — с другой (Махнач, 2013).
Психологическая устойчивость личности имеет сложную и многомерную природу и обычно рассматривается в контексте трех категорий. Во-первых, устойчивость можно определить как результат, характеризующийся успешной адаптацией индивида, несмотря на острые и хронические стрессоры (Masten, 2007). Во-вторых, устойчивость представляет собой динамический процесс, в котором человек адаптируется к жизненным невзгодам и быстро преодолевает их (Fletcher, Sarkar, 2013). Наконец, с точки зрения личностных качеств, устойчивость — это способность справляться с трудностями и при этом развиваться (Connor, Davidson, 2003).
Профессор Университета национальной обороны США П. Бартоне, предложивший опросник диспозиционной устойчивости (DRS-15), результаты первичной русскоязычной адаптации которого на выборке сотрудников уголовно-исполнительной системы представлены в данной статье, понимает психологическую устойчивость как обобщенную личностную характеристику, включающую когнитивные, эмоциональные и поведенческие качества, а также лежащие в их основе нейрофизиологические особенности (Bartone, 2013). Психологически устойчивый человек, в его понимании, мало восприимчив к жизненной боли, разочарованиям и стрессорам, но более адаптивен в сложных ситуациях и толерантен к стрессам, чем неустойчивый человек.
Анализ научной литературы показывает наличие разнообразных подходов к изучению психологической устойчивости; в отечественных и зарубежных публикациях встречается целый ряд психодиагностических методик, направленных на ее измерение (табл. 1).
Таблица 1 / Table 1
Психодиагностические методики измерения психологической устойчивости
Psychodiagnostic methods for measuring psychological resilience

Название, автор / Title, author

Шкалы / Scale

Теоретическая основа / Theoretical basis

Тест жизнестойкости (С. Мадди, русскоязычная версия Д.А. Леонтьева, Е.И. Рассказовой) / Hardiness Survey (S. Muddy, Russian version by D.A. Leontiev, E.I. Rasskazova)

вовлеченность / engagement;

контроль / control;

принятие риска, вызов / challenge

система убеждений о себе, о мире, об отношениях с миром / a belief system about oneself, about the world, about relationships with the world

Шкала диспозиционной устойчивости (П.Т. Бартон) / Dispositional Resilience Scale (P.T. Barton)

вовлеченность / engagement;

контроль / control;

принятие риска, вызов / challenge

стиль или шаблон реагирования, генерализованная форма функционирования / a style or pattern of reaction, a generalized form of functioning

Опросник жизнестойкости (Х. Корбин, русскоязычная версия М.В. Алфимовой и В.Е. Голимбет) / Resilience Scale (Н. Corbin, Russian version by M.V. Alfimova and V.E. Golimbet)

вовлеченность / engagement;

контроль / control;

принятие риска, вызов / challenge

личностная черта и один из факторов, отвечающих за развитие / a personality trait and one of the factors responsible for development

Шкала устойчивости (Г.М. Вагнильд, Х.М. Янг) / Resilience Scale (G.M. Wagnild, Н.М. Young.)

личная компетентность / personal competence;

принятие себя и жизни / acceptance of oneself and life

черта личности, имеющая решающее значение для преодоления трудностей и обеспечения благополучия / a personality trait crucial for overcoming difficulties and ensuring well-being

Профессиональная жизнестойкость (Б. Морено-Джименез с соавт.) / Occupational Hardiness Questionnaire (B. Moreno-Jimenez et al.)

вовлеченность / engagement;

контроль / control;

принятие риска, вызов / challenge

личный ресурс противостояния негативным стрессовым воздействиям, буфер профессионального стресса / a personal resource for resisting negative stressful influences, a buffer of professional stress

Шкала устойчивости (К. Коннор, Дж. Дэвидсон) / Connor-Davidson Resilience Scale (K. Connor, J. Davidson)

нет / no

мера способности справляться со стрессом / a measure of the ability to cope with stress

Краткая шкала резилентности (Б. Смит, русскоязычная версия Л.А. Александровой с соавт.) / Brief Resilience Scale (B. Smith, Russian version by L.A. Alexandrova et al.)

нет / no

процесс успешной адаптации в неблагоприятных условиях, или способность быстрого восстановления после травмы, трагической ситуации, негативных воздействий или угрозы / the process of successful adaptation in adverse conditions, or the ability to quickly recover from injury, a tragic situation, negative influences or threats

Прогноз (Оценка нервно-психической устойчивости) (В.Ю. Рыбников) / Forecast (Assessment of neuropsychiatric stability) (V.Yu. Rybnikov).

шкала нервно-психической устойчивости / scale of neuropsychiatric stability;

шкала искренности / scale of sincerity

признаки личностных нарушений, вероятность возникновения нервно-психических срывов, риск дезадаптации в стрессе / signs of personality disorders, the likelihood of neuropsychiatric breakdowns, the risk of maladjustment under stress

Опросник психологической устойчивости к стрессу (Е.В. Распопин) / Questionnaire of psychological resistance to stress (E.V. Raspopin)

негативная социальная оценка / negative social assessment;

негативная самооценка / negative self-assessment;

неопределенность / uncertainty;

дефицит времени / time deficit;

информационные перегрузки / information overload;

физические перегрузки / physical overload;

монотонность / monotony;

изоляция / insulation;

ситуации конкретной угрозы / specific threat situations;

повседневные стрессоры / everyday stressors;

неожиданность стрессора / the unexpected stressor;

длительность и повторяемость стрессора / duration and recurrence of the stressor

определение стрессоров, по отношению к которым личность может обнаруживать устойчивость и сопротивляемость или подверженность их негативному влиянию / identification of stressors in relation to which a person may show resilience and resistance or be subject to their negative influence
 
Проведенные в рамках различных концепций исследования показали, что психологическая устойчивость может оказывать положительное влияние на психологическое благополучие, психическое здоровье и качество жизни (Windle et al., 2011), сохранение работоспособности в различных стрессовых условиях (Bartone et al., 2008; Kobasa, Maddi, Kahn, 1982), эффективное совладающее поведение (Delahaij, Gaillard, van Dam, 2010) и служить посредником между стилем совладания и негативными психическими состояниями, такими как тревожность, депрессия, гнев, агрессия (Na, Ang, Ho, 2012).
Одной из наиболее исследованных категорий, встречающихся в литературе по проблеме психологической устойчивости, является жизнестойкость, которая определяется как стиль личности, развивающийся в раннем возрасте и достаточно стабильный во времени, хотя и поддающийся изменению при определенных условиях (Kobasa, Maddi, Kahn, 1982; Bartone, 2006).
На рис. 1 представлены основные корреляты жизнестойкости, обобщенные в отчете исследовательской технической группы RTG-171 (Психологический и физический отбор военнослужащих Сил специальных операций, 2024).
 
 
Рис. 1. Основные корреляты жизнестойкости
 
 
Fig. 1. The main correlates of resilience
 
Концепция жизнестойкости, предложенная С. Мадди и С. Кобаса, состоит из трех компонентов:
  • вовлеченность/приверженность (в отличие от отчуждения), относящаяся к способности чувствовать себя глубоко вовлеченным в жизненный процесс;
  • контроль (в отличие от бессилия), вера в то, что человек может контролировать или влиять на события своей жизни;
  • вызов/риск (в отличие от угрозы), отношение, которое рассматривает изменения как нормальное явление и как возможность для личностного развития, а не угрозу личной безопасности.
Данная модель жизнестойкости также используется рядом авторов при изучении психологической устойчивости. Так, например, упомянутый выше П.Т. Бартон с коллегами (Bartone et al., 2008) разработал концепцию и создал методику диагностики диспозиционной устойчивости (Dispositional Resilience Scale — DRS), также имеющую трехфакторную структуру, которую составляют вовлеченность, контроль, вызов. Термин «диспозиционный» говорит о том, что психологическая устойчивость в данном подходе, равно как и жизнестойкость, рассматривается в контексте мировоззрения или ориентации в отношении жизни, которые человек развивает со временем (Bartone, 2013). Отметим, что опросник DRS неоднократно проходил валидизацию, верификацию и в настоящее время широко применяется в системе психологического отбора военнослужащих в Европе (Johnsen et al., 2014; Sandvik et al., 2019; Arendse et al., 2020), а также в контексте исследования психического здоровья и благополучия различных категорий населения: студентов (Hystad et al., 2009), рабочих (Hystad, Eid, Brevik, 2011), пациентов медицинских учреждений (Solano et al., 2016). Также проведена межкультурная валидизация опросника на выборках из различных стран: в Норвегии (Bartone, 2013), Италии (Picardi et al., 2012), Бразилии (Solano et al., 2016), ЮАР (Arendse, Bester & Wijk, 2020), Южной Корее (Ko et al., 2017), Китае (Wong et al., 2014). Хотя данная методика хорошо себя зарекомендовала за рубежом, в России она до настоящего времени не использовалась.
Не вызывает сомнений утверждение о том, что психологическая устойчивость очень важна для специалистов профессий группы риска и силовых структур. Проведенные за рубежом исследования показали, что сформированная психологическая устойчивость позволяет солдатам противостоять сильному стрессу от многократного участия в боевых действиях (Bartone, 1999; Grundlingh, 2016; Bartone, 2016).
Она не менее важна и для сотрудников отечественной уголовно-исполнительной системы (далее — УИС) — как предиктор сохранения работоспособности в экстремальных условиях взаимодействия с подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными, а также коллегами и руководством. В 2014 году Е.В. Распопин поднял вопрос о методиках изучения стрессоустойчивости у сотрудников УИС (Распопин, 2014). В 2019 году у сотрудников УИС она изучалась в связи с жизнестойкостью (Цветкова, Кулакова, 2019). В том же году вышла в свет публикация А.В. Болдырева и В.Г. Захаровой, показавшая динамику нервно-психической устойчивости сотрудников УИС по мере их профессионализации (Болдырев, Захарова, 2019). В 2020 году Т.В. Викторовой и Э.В. Зауторовой была предложена программа формирования морально-психологической устойчивости сотрудников отдела охраны исправительных учреждений (Викторова, Зауторова, 2020). Публикации последних трех лет (Аксенова, Аксенова, Двойнишникова, 2021; Зауторова, Никитина, 2022; Александров, Кечил, 2023; Соболев, Ляпин, Сепиашвили, 2024; Наджафалиева, 2024) отражают растущий интерес к проблеме психологической устойчивости сотрудников УИС, ее предикторам и детерминантам.
В настоящее время перед психологами этой системы поставлена задача ее развития у сотрудников отделов специального назначения и управлений (отделов) по конвоированию территориальных органов ФСИН России. Однако в психологической службе УИС пока до конца не решен вопрос о диагностическом инструментарии, позволяющем оперативно получать достоверные данные о психологической устойчивости сотрудников. С этой целью применяются: методика жизнестойкости С. Мадди, опросник психологической устойчивости к стрессу Е.В. Распопина, методика «Прогноз» (оценка нервно-психической устойчивости В.Ю. Рыбникова), шкала тревоги Спилбергера — Ханина, то есть батарея тестов, требующая значительных временных затрат как на их выполнение, так и на обработку и фиксацию полученных психологами данных.
Цель настоящего исследования состояла в проверке надежности и валидности русскоязычной версии Шкалы диспозиционной устойчивости (DRS-15) на выборке сотрудников УИС, а также в выявлении взаимосвязи между диспозиционной психологической устойчивостью и нервно-психической устойчивостью — показателем психического здоровья и стрессоустойчивости.
Материалы и методы
Эмпирическое исследование проводилось в 2024 году. Выборку составили 786 сотрудников УИС, социально-демографические и профессиональные характеристики которых представлены в табл. 2.
Таблица 2 / Table 2
Социально-демографические и профессиональные характеристики выборки
Socio-demographic and professional characteristics of the sample

Переменная /
The Value

Значения / Variable

Пол / Gender

мужской — 98,5%; женский — 1,4% / male — 98.5%; female — 1.4%

Образование / Education

среднее, среднее профессиональное — 30,2% / secondary, professional secondary — 30.2%;

неполное высшее — 1,2% / incomplete higher education — 1,2%;

высшее — 68,6% / higher education — 68.6%

Семейное положение / Marital status

женат/замужем — 63,4% / married — 63.4%;

холост/не замужем — 23,2% / single — 23.2%;

сожительство — 7,6% / cohabitation — 7.6%;

в разводе — 5,8% / divorced — 5.8%

Должность в УИС / Position in the UIS

сотрудники управлений (отделов) по конвоированию (У(О)К) — 47,7% / employees of escort offices (departments)K) — 47.7%;

сотрудники отделов специального назначения (ОСН) — 52,3% / employees of special purpose departments (OSS) — 52.3%

Возраст / Age

от 20 до 55 лет (33 ± 7) / aged 20 to 55 (33 ± 7);

Стаж в УИС / Experience in the UIS

от 0,5 до 32 лет (9,5 ± 6,5) / from 0.5 to 32 years old (9.5 ± 6.5);

Стаж в должности / Length of service

от 0,3 до 31 лет (8 ± 6,5) / from 0.3 to 31 years old (8 ± 6.5)
 
Использовался вариант русскоязычной версии «Шкалы диспозиционной устойчивости» (DRS-15), предложенный П.А. Кисляковым и Е.А. Шмелевой (Кисляков, Шмелева, 2024). Для обеспечения лингвистической эквивалентности русский вариант опросника был дополнительно проанализирован авторами статьи, чтобы оценить, соответствуют ли пункты опросника рассматриваемым характеристикам психологической устойчивости. Затем носителем английского языка был осуществлен независимый обратный перевод с проверкой сохранения смысла и формы утверждения.
Опросник состоит из 15 пунктов и включает три шкалы: вовлеченность (прямые: 1, 7, 10 и обратные 4, 13), контроль (прямые: 2, 6, 12, 15 и обратные 8), принятие риска / вызов (прямые: 5, 9 и обратные 3, 11, 14).
Испытуемому предлагается оценить степень соответствия утверждений своим чувствам или поведению по 4-балльной шкале Ликерта (0 — совсем не верно, 1 — отчасти верно, 2 — вполне верно, 3 — полностью верно). Общий показатель психологической устойчивости определяется суммой баллов по всем шкалам и варьируется от 0 до 45.
Проверка валидности осуществлялась с помощью методики «Тест жизнестойкости» (С. Мадди, сокращенная русскоязычная версия Е.Н. Осина, Е.И. Рассказовой), которая имеет аналогичные шкалы. Чем выше балл по каждой шкале опросника, тем более выражена жизнестойкость (сумма баллов варьировалась от 0 до 72 баллов).
В исследовании также использовалась методика «Прогноз-2» В.Ю. Рыбникова (НПУ), предназначенная для определения уровня нервно-психической устойчивости. Максимальная сумма баллов составляла 71 (чем ниже балл, тем выше уровень нервно-психической устойчивости).
Полученные данные обрабатывались с использованием программ SPSS 25 и JASP 17.0.

Результаты

В табл. 3 и на рис. 2 представлены описательные статистики диагностики психологической устойчивости сотрудников УИС. Проверка надежности шкал DRS с использованием коэффициента α Кронбаха показала, что они имеют достаточные показатели внутренней согласованности (α > 0,7). Установлено, что по методике DRS психологическая устойчивость сотрудников УИС в целом (31,75 ± 4,75) и отдельно по шкалам вовлеченности (12,04 ± 2), контроля (12,11 ± 2,33) и вызова (7,59 ± 2,07) выше среднего уровня.
Таблица 3 / Table 3
Описательные статистики используемых шкал
Descriptive statistics of the scales used

Шкалы / Scales

Min

Max

M

SD

As

Ex

знач. / value.

стд. ошибка / std. mistake

знач. / value

стд. ошибка / / std. mistake

Вовлеченность (DRS) / Engagement

4

15

12,04

2

-0,67

0,09

0,41

0,17

Контроль (DRS) / Control

4

15

12,11

2,33

-0,75

0,09

0,18

0,17

Вызов (DRS) / Challenge

2

15

7,59

2,07

0,51

0,09

0,60

0,17

Диспозиционная устойчивость (общий балл) (DRS) / Dispositional Resilience Scale (total score)

15

45

31,75

4,76

-0,31

0,09

0,19

0,17

Вовлеченность (HS) / engagement

11

30

25,12

4,1

-0,77

0,09

0,02

0,17

Контроль (HS) / Control

8

24

19,78

3,56

-0,53

0,09

-0,53

0,17

Вызов (HS) / Challenge

2

18

14,27

2,86

-0,46

0,09

-0,14

0,17

Жизнестойкость (общий балл) (HS) / Hardiness Survey (total score)

26

72

59,18

9,84

-0,6

0,09

-0,42

0,17

Нервно-психическая устойчивость (Прогноз-2) / Neuropsychiatric stability (Forecast-2)

0

71

10,46

10,56

2,5

0,09

7,7

0,17
 
Рис. 2. Частотное распределение испытуемых по баллам методики DRS
 
Fig. 2. Frequency distribution of subjects according to DRS scores
 
Оценка нормальности распределения шкалы диспозиционной устойчивости проводилась на основе расчета критерия Колмогорова — Смирнова. Был сделан вывод о несоответствии распределения нормальному. Вместе с тем значения эксцесса и асимметрии не превышает ± 1 и по визуальному изображению распределения можно отметить, что оно достаточно близко к нормальному с преобладанием незначительного смещения вправо.
На основании выделения 33 и 66 процентилей можно предложить разделение испытуемых на три группы по степени выраженности у них психологической устойчивости — ниже среднего, средний, выше среднего значения (табл. 4).
Таблица 4 / Table 4
Распределение результатов по 33 и 66 процентилям
Distribution of results by 33 and 66 percentiles

Шкалы / Scales

Диапазон баллов / Score range

% респондентов /
% of respondents

Вовлеченность (DRS) / Engagement

от 0 до 10

35

от 11 до13

40

от 14 до 15

25

Контроль (DRS) / Control

от 0 до 10

35

от 11 до 13

32

от 14 до 15

33

Вызов (DRS) / Challenge

от 0 до 6

32

от 7 до 10

37

от 11 до 15

31

Диспозиционная устойчивость (общий балл) (DRS) / Dispositional Resilience Scale

от 0 до 29

31

от 30 до 35

32

от 36 до 45

37
 
В перспективе указанные диапазоны шкал могут быть использованы в качестве нормативных для специалистов силовых структур.
Для проверки трехфакторной структуры Опросника DRS был применен конфирматорный факторный анализ (метод максимального правдоподобия) в соответствии с распределением утверждений по шкалам в оригинальной версии опросника. Получены следующие параметры модели: χ2 = 1666,616; df  = 105; р < 0,001; RMSEA = 0,073 (приемлемое согласие); GFI = 0,992 (хорошее согласие); CFI = 0,767 (приемлемое согласие); TLI = 0,719 (приемлемое согласие). Все пункты опросника имеют статистические значимые нагрузки (p < 0,001). Наименьшие нагрузки имеют п. 14 и п. 3 (табл. 5). Исключение их из модели не позволило значимо улучшить статистические параметры.
Таблица 5 / Table 5
Факторная структура и нагрузки Опросника DRS
Factor structure and loads of the DRS Questionnaire

Фактор (шкала) /
Factor (scale)

Пункт / Item

Оценка / Evaluation

Стд. ошибка / Std. error

p

Шкала вовлеченность / Engagement scale

п. 1

0,378

0,029

< 0,001

п. 4

0,22

0,019

< 0,001

п. 7

0,335

0,032

< 0,001

п. 10

0,409

0,025

< 0,001

п. 13

0,277

0,024

< 0,001

Шкала контроль / Scale control

п. 2

0,3

0,023

< 0,001

п. 6

0,37

0,024

< 0,001

п. 8

0,263

0,038

< 0,001

п. 12

0,429

0,025

< 0,001

п. 15

0,452

0,031

< 0,001

Шкала вызов / Challenge scale

п. 3

0,11

0,033

0,004

п. 5

0,52

0,057

< 0,001

п. 9

0,337

0,042

< 0,001

п. 11

0,21

0,044

< 0,001

п. 14

0,09

0,038

0,021
Конвергентная валидность Шкалы диспозиционной устойчивости подтвердилась с помощью корреляционного анализа Спирмена между соответствующими шкалами теста жизнестойкости (табл. 6).
Таблица 6 / Table 6
Корреляционные связи между методиками
Correlations between techniques

Переменные / Variables

1

2

3

4

5

6

7

8

9

1. Вовлеченность ШДУ / Engagement DRS

1

0,484
**

0,195
**

0,736
**

-0,279
**

0,403
**

0,342**

0,329
**

0,394
**

2. Контроль ШДУ / Control DRS

0,484
**

1

0,260
**

0,803
**

-0,306
**

0,344
**

0,321
**

0,261
**

0,339
**

3. Вызов ШДУ / Challenge DRS

0,195
**

0,260
**

1

0,638
**

-0,123
**

0,159
**

0,177
**

0,198
**

0,195
**

4. ШДУ / DRS

0,736
**

0,803
**

0,638
**

1

-0,313
**

0,409
**

0,377
**

0,349
**

0,416
**

5. Прогноз / Forecast

-0,279
**

-0,306
**

-0,123
**

-0,313
**

1

-0,389
**

-0,431
**

-0,423
**

-0,446
**

6. Вовлеченность ЖС / Engagement HS

0,403
**

0,344
**

0,159
**

0,409
**

-0,389
**

1

0,801
**

0,779
**

0,929
**

7. Контроль ЖС / Control HS

0,342
**

0,321
**

0,177
**

0,377**

-0,431
**

0,801
**

1

0,835
**

0,938
**

8. Вызов ЖС / Challenge HS

0,329
**

0,261
**

0,198
**

0,349**

-0,423
**

0,779
**

0,835
**

1

0,920
**

9. ЖС / HS

0,394
**

0,339
**

0,195
**

0,416**

-0,446
**

0,929
**

0,938
**

0,920
**

1
Примечание: «**» — p ≤ 0,001
Note: “**” — p ≤ 0,001
 
Для проверки гипотезы о том, что психологическая устойчивость позволяет обеспечивать сотрудникам УИС работоспособность и психическое здоровье (предупреждение нервных срывов), был проведен регрессионный анализ. Из табл. 7 видно, что предикторами нервно-психической устойчивости как показателя психического здоровья выступают показатели вовлеченности и контроля.
Таблица 7 / Table 7
Результаты регрессионного анализа: зависимая переменная НПУ;
независимые переменные — шкалы DRS
Regression analysis results: dependent variable of the Neuropsychic Resilience;
independent variables — DRS scales

Предикторы / Predictors

β

р

R2

F

Контроль (DRS) / Control

-0,245

< 0,001

0,106

46,32,

p < 0,001

Вовлеченность (DRS) / Engagement

-0,119

0,003
 
Также был проведен сравнительный анализ результатов, полученных на выборке сотрудников УИС с помощью методики «Шкала диспозиционной устойчивости» с учетом различных социально-демографических и профессиональных факторов. Так, по половому признаку (U-критерий Манна — Уитни), семейному положению (критерий Краскела — Уоллиса), уровню образования (критерий Краскела — Уоллиса), возрасту и стажу службы (коэффициент корреляции Спирмена) различий не обнаружено. Однако были выявлены различия по шкалам «вовлеченность» и «вызов», а также в целом по Шкале диспозиционной устойчивости в зависимости от должности: у сотрудников отделов специального назначения показатели этих шкал оказались выше, чем у сотрудников управлений (отделов) по конвоированию (табл. 8).
Таблица 8 / Table 8
Результаты сравнительного анализа показателей диспозиционной устойчивости (DRS) группы сотрудников управлений (отделов) по конвоированию (У(О)К) и группы сотрудников отделов специального назначения (ОСН)
The results of a comparative analysis of the indicators of dispositional stability (DRS) of a group of employees of escorting departments and groups of employees of special purpose departments

Переменная / Variable

Среднее значение /
The average value

U-критерий Манна — Уитни / Mann-Whitney U-test

p

Сотрудники У(О)К / Employees of U(O)K

(n = 375)

Сотрудники ОСН / Employees of OSN

(n = 411)

Вовлеченность (DRS) / Engagement

11,81

12,26

66818,5

0,001

Контроль (DRS) / Control

11,96

12,25

72337

0,133

Вызов (DRS) / Challenge

7,43

7,74

69459

0,15

Диспозиционная устойчивость (общий балл) (DRS) / Dispositional Resilience Scale (total score)

31,19

32,25

67756,5

0,003
Обсуждение результатов
Сопоставление полученных результатов с данными, полученными на зарубежных выборках специалистов силовых структур (табл. 9), позволяет сделать вывод об их репрезентативности и о достаточной сформированности психологической устойчивости у большинства сотрудников УИС. При этом сотрудники УИС в среднем набрали больше баллов по шкалам «вовлеченность» и «контроль». То есть их характеризует когнитивный стиль (система убеждений о себе, о мире, об отношениях с миром) с предпочтением известных ситуаций, в которых они чувствуют, что могут контролировать результат своей профессиональной деятельности и оставаться преданными служебным задачам. Аналогичный тип психологической устойчивости был определен B.H. Johnsen на выборке норвежских солдат (Johnsen et al., 2014).
Таблица 9 / Table 9
Результаты психодиагностики DRS, полученные на различных выборках
The results of the DRS psychodiagnostics obtained on various samples

Выборка / Sampling

Шкала / Scale

М

SD

Кадеты норвежской военно-морской академии /
Cadets of the Norwegian Naval Academy

(n = 297) (Bartone et al., 2008)

Общая / General

30,03

4,42

Курсанты военной академии США /
Cadets of the US Military Academy (n = 436)

(Bartone et al., 2008)

Общая / General

30,76

4,65

Сотрудники хорватских гражданских компаний Employees of Croatian civil companies / (n = 597)

(Kardum, Hudke-Knezevic & Krapic, 2012)

Общая / General

Вовлеченность / Engagement

Контроль / Control

Вызов / Challenge

28,85

10,39

10,45

8,01

5,14

2,47

2,07

2,59

Моряки Королевского ВМС Норвегии /
Sailors of the Royal Norwegian Navy (n = 281)

(Nordmo et al., 2017)

Общая / General

48,19

2,68

Военнослужащие ВМС ЮАР /
South African Navy personnel (n = 1007)

(Arendse, Bester, Wijk, 2020)

Общая / General

35,2

5,2

Взрослые итальянцы / Adult Italians (n = 150)

(Picardi et al., 2012)

Общая / General

Вовлеченность / Engagement

Контроль / Control

Вызов / Challenge

28,95

9,95

9,15

9,9

5,1

2,35

1,95

3,1

Взрослые пациенты клиник в Бразилии /
Adult patients in clinics in Brazil (n = 575)

(Solano et al., 2016)

Общая / General

26,5

5,2

Взрослые корейцы / Adult Koreans (n = 409)
(Ko et al., 2017)

Общая / General

Вовлеченность / Engagement

Контроль / Control

Вызов / Challenge

28,62

9,81

8,58

10,23

5,63

2,53

2,29

2,57
 
Проведенное исследование позволило установить, что диспозиционная (психологическая) устойчивость позволяет сотрудникам УИС сохранять нервно-психическую устойчивость, выраженную в высокой работоспособности и обеспечивающую психическое здоровье, что согласуется с зарубежными исследованиями (Windle et al., 2011; Na, Ang, Ho, 2012).
Учитывая, что для поддержания оптимального уровня работоспособности и сохранения психического здоровья важна сформированность всех трех компонентов психологической устойчивости, перед психологической службой УИС стоит задача формирования у сотрудников установки рассматривать ситуацию неопределенности как возможность развития и позитивного изменения.

Заключение

Проведенное исследование подтверждает значимость проблемы развития психологической устойчивости сотрудников отечественной уголовно-исполнительной системы, а также в целом специалистов силовых структур в современных условиях социальной нестабильности, интенсификации и экстремальности служебной деятельности.
В психологической науке и практике востребованы методики оценки психологической устойчивости, актуальна задача разработки и адаптации надежного инструментария для выявления ее уровня и степени влияния на развитие других профессиональных и личностных характеристик.
Результаты пилотажного исследования психометрических свойств русскоязычной версии методики «Шкала диспозиционной устойчивости» на выборке сотрудников уголовно-исполнительной системы подтвердили трехфакторную структуру оригинального опросника, его внутреннюю надежность, согласованность и конвергентную валидность. Также нашло подтверждение предположение о том, что психологическая устойчивость как система убеждений о себе, о мире, об отношениях с миром выступает фактором превенции нервных срывов и риска дезадаптации в ситуациях стресса. Методика может служить диагностическим инструментом в работе психологов с сотрудниками отделов специального назначения и управлений (отделов) по конвоированию территориальных органов ФСИН России. Также возможно ее применение в кадровой работе в других силовых структурах.

Литература

  1. Аксенова, Г.И., Аксенова, П.Ю., Двойнишникова, В.Н. (2021). Эмпирическое исследование психологической устойчивости сотрудников уголовно-исполнительной системы к стрессовым ситуациям. Человек: преступление и наказание, 4, 526—538.
    Aksenova, G.I., Aksenova, P.Yu., Dvoynishnikova, V.N. (2021). An empirical study of the psychological resilience of employees of the penitentiary system to stressful situations. Man: Crime and Punishment, 4, 526 —538. (In Russ.).
  2. Александров, Б.В., Кечил, Д.И. (2023). Детерминанты психологической устойчивости сотрудников уголовно-исполнительной системы в экстремальных условиях профессиональной деятельности. Человеческий капитал, 12-1(180), 254— https://doi.org/10.25629/HC.2023.12.25
    Alexandrov, B.V., Kecil, D.I. (2023). Determinants of psychological stability of employees of the penal system in extreme conditions of professional activity. Human Capital, 12-1(180), 254—261. (In Russ.). https://doi.org/10.25629/HC.2023.12.25
  3. Болдырев, А.В., Захарова, В.Г. (2019). Динамика нервно-психической устойчивости сотрудников уголовно-исполнительной системы по мере профессионализации. Вестник Оренбургского государственного университета, 2(220), 91— https://doi.org/10.25198/1814-6457-220-91
    Boldyrev, A.V., Zakharova, V.G. (2019). Neuro-mental stability dynamics of the penitentiary officers as they professionalize. Bulletin of Orenburg State University, 2(220), 91—98. (In Russ.). https://doi.org/10.25198/1814-6457-220-91
  4. Викторова, Т.В., Зауторова, Э.В. (2020). Программа формирования морально-психологической устойчивости сотрудников отдела охраны исправительного учреждения. Пенитенциарная наука, 4, 527—
    Viktorova, T.V., Zautorova, E.V. (2020). A program for the formation of moral and psychological stability of employees of the correctional institution's security department. Penitentiary Science, 4, 527—533. (In Russ.).
  5. Зауторова, Э.В., Никитина, Е.А. (2022). Особенности психологической устойчивости сотрудников отдела охраны исправительных учреждений. Психология и педагогика служебной деятельности, 4, 52—
    Zautorova, E.V., Nikitina, E.A. (2022). Features of psychological stability of employees of the correctional institutions security department. Psychology and pedagogy of professional activity, 4, 52—57. (In Russ.).
  6. Кисляков, П.А., Шмелева, Е.А. (2024). Психологическая безопасность: психодиагностика. Красноярск: Научно-инновационный центр. https://doi.org/10.12731/978-5-907608-21-4
    Kislyakov, P.A., Shmeleva, E.A. (2024). Psychological safety: psychodiagnostics. Krasnoyarsk: Scientific and Innovation Center. (In Russ.). https://doi.org/10.12731/978-5-907608-21-4
  7. Психологический и физический отбор военнослужащих Сил специальных операций: окончательный отчет исследовательской технической группы (RTG-171) (октябрь 2012) / перевод А.Д. Демкина. URL: https://onkto.ru/images/docs/Profotbor-NATO.pdf (дата обращения: 13.07.2024).
    Psychological and physical selection of military personnel of Special Operations Forces: the final report of the research technical group (RTG-171) (October 2012); translated by A.D. Demkin. (In Russ.). URL: https://onkto.ru/images/docs/Profotbor-NATO.pdf (viewed: 13.07.2024).
  8. Махнач, А.В. (2013). Жизнеспособность человека: измерение и операционализация термина. В: А.Л. Журавлев, Е.А. Сергиенко (ред.), Психологические исследования проблем современного российского общества (с. 54—83). М.: ИП РАН.
    Makhnach, A.V. (2013). Human vitality: measurement and operationalization of the term. In: A.L. Zhuravlev, E.A. Sergienko (Eds.), Psychological studies of the problems of modern Russian society (pp. 54—83). Moscow: IP RAS. (In Russ.).
  9. Наджафалиева, К.Н. (2024). Методы повышения психологического благополучия и эмоциональной устойчивости у сотрудников пенитенциарной системы. Мировая наука, 1(82), 72—
    Najafalieva, K.N. (2024). Methods of increasing psychological well-being and emotional stability among employees of the penitentiary system. World science, 1(82), 72—81. (In Russ.).
  10. Распопин, Е.В. (2014). Методики изучения стрессоустойчивости сотрудников уголовно-исполнительной системы. Вестник Кузбасского института, 4(21), 167—
    Raspopin, E.V. (2014). Methods of studying the stress tolerance of employees of the penal system. Bulletin of the Kuzbass Institute, 4(21), 167—176 (In Russ.).
  11. Соболев, Н.Г., Ляпин, А.И., Сепиашвили, Е.Н. (2024). Особенности жизнестойкости сотрудников отделов охраны и безопасности исправительного учреждения. Прикладная психология и педагогика, 9(1), 60— https://doi.org/10.12737/2500-0543-2024-9-1-60-68
    Sobolev, N.G., Lyapin, A.I., Sepiashvili, E.N. (2024). Special features of the resilience of employees of the correctional institution's security and safety departments. Applied Psychology and Pedagogy, 9(1), 60—68. (In Russ.). https://doi.org/10.12737/2500-0543-2024-9-1-60-68.
  12. Цветкова, Н.А., Кулакова, С.В. (2019). Исследование стрессоустойчивости и жизнестойкости сотрудников уголовно-исполнительной системы. Психология и право, 9(2), 112— https://doi.org/10.17759/psylaw.2019090208
    Tsvetkova, N.A., Kulakova, S.V. (2019). The study of stress tolerance and resilience of employees of the penal system. Psychology and Law, 9(2), 112—129. (In Russ). https://doi.org/10.17759/psylaw.2019090208
  13. Arendse, D.E., Bester, P., Wijk, C.H. (2020). Exploring Psychological Resilience in the South African Navy. In: N.M. Dodd, P.C. Bester, J. van der Merwe (Eds.). Contemporary Issues in South African Military Psychology. Stellenbosch: African Sun Media, 137— https://doi:10.18820/9781928480631/08
  14. Bartone, P.T. (2013). Cross-cultural adaptation of the DRS-15 Dispositional Resilience Scale: A short hardiness measure. Final report on Fulbright Research Fellowship, Bergen, Norway.
  15. Bartone, P.T. (1999). Hardiness protects against war-related stress in Army reserve forces. Consulting Psychology Journal, 51(2), 72— https://doi:10.1037/1061-4087.51.2.72
  16. Bartone, P.T., Valdes, J.J., Sandvik, A. (2016). Psychological hardiness predicts cardiovascular health. Psychology, Health & Medicine, 21(6), 743— https://doi:10.1080/13548506.2015.1120323
  17. Bartone, P.T. (2006). Resilience under military operational stress: Can leaders influence hardiness? Military Psychology, 18(Suppl.), 131— https://doi:10.1207/s15327876mp1803s_10
  18. Bartone, P.T., Roland, R.R., Picano, J.J., Williams, T.J. (2008). Psychological hardiness predicts success in US Army special forces candidates. International Journal of Selection and Assessment, 16(1), 78— https://doi:10.1111/j.1468-2389.2008. 00412.x
  19. Connor, K.M., Davidson, J.R.T. (2003). Development of a new resilience scale: The Connor–Davidson resilience scale (CD-RISC). Depression and Anxiety, 18(2), 76— https://doi:10.1002/da.10113
  20. Delahaij, R., Gaillard, A.W.K., van Dam, K. (2010). Hardiness and the response to stressful situations: Investigating mediating processes. Personality and Individual Differences, 49, 386—
  21. Fletcher, D., Sarkar, M. (2013). A review and critique of definition, concepts, and theory. European Psychologist, 18(1), 12— https://doi:10.1027/1016-9040/a000124
  22. Grundlingh, A. (2016). New military leaders for new wars in Africa. In: Van Dyk, GAJ. (ed.), Military psychology for Africa (pp. 323—347). Stellenbosch: African Sun Media.
  23. Hystad, S.W., Eid, J., Brevik, J.I. (2011). Effects of psychological hardiness, job demands, and job control on sickness absence: A prospective study. Journal of Occupational Health Psychology, 16(3), 265— https://doi:10.1037/a0022904
  24. Hystad, S.W., Eid, J., Laberg, J.C., Johnsen, B.H., Bartone, P.T. (2009). Academic stress and health: Exploring the moderating role of personality hardiness. Scandinavian Journal of Educational Research, 53(5), 421— https://doi:10.1080/00313830903180349
  25. Johnsen, B.H., Hystad, S.W., Bartone, P.T., Laberg, J.C., Eid, J. (2014). Hardiness Profiles: Defining Clusters of the Dispositional Resilience Scale and Their Relation to Soldiers’ Health. Military Behavioral Health 2(2), 123— https://doi:10.1080/21635781.2013.867789
  26. Kardum, I., Hudke-Knezevic, J. Krapic, N. (2012). The structure of hardiness, its measurement invariance across gender and relationship with personality traits and mental health outcomes. Psychological Topics, 21(3), 487—
  27. Ko, E., Kim, H.Y., Bartone, P.T., Kang, H.S. (2018). Reliability and validity of the Korean version of the 15-item Dispositional Resilience Scale. Psychology, Health & Medicine, 23(sup1), 1— https://doi:10.1080/13548506.2017.1417612
  28. Kobasa, S.C, Maddi, S.R., Kahn, S. (1982). Hardiness and health: A prospective study. Journal of Personality and Social Psychology, 42(1), 168— https://doi:10.1037/0022-3514.42.1.168
  29. Masten, A.S. (2007). Resilience in developing systems: Progress and promise as the fourth wave rises. Development and Psychopathology, 19(3), 921— https://doi:10.1017/S0954579407000442
  30. Ng, R., Ang, R.P., Ho, M.R. (2012). Coping with anxiety, depression, anger and aggression: The mediational role of resilience in adolescents. Child & Youth Care Forum, 41(6), 529— https://doi:10.1007/s10566-012-9182-x
  31. Nordmo, M., Hystad, S.W., Sanden, S., Johnsen, B.J. (2017). The effect of hardiness on symptoms of insomnia during a naval mission. International Maritime Health, 68(3), 147— https://doi:10.5603/IMH.2017.0026
  32. Picardi, A., Bartone, P.T., Querci, R., Bitetti, D., Tarsitani, L., Roselli, V., Maraone, A., Fabi, E., Michele, F., Gaviano, I., Flynn, B., Ursano, R., Biondi, M. (2012). Development and validation of the Italian version of the 15-item Dispositional Resilience Scale. Rivista di Psichiatria, 47(3), 231— https://doi:10.1708/1128.12446
  33. Sandvik, A.M., Gjevestad, E., Aabrekk, E., Øhman, P., Kjendlie, P., Hystad, S.W., Bartone, P., Hansen, A.L., Johnsen, B.J. (2020). Physical fitness and psychological hardiness as predictors of parasympathetic control in response to stress: A Norwegian police simulator training study. Journal of Police and Criminal Psychology, 35, 504— https://doi:10.1007/s11896-019-09323-8
  34. Solano, J.P., Bracher, E.S., Faisal-Cury, A., Ashmawi, H.A., Carmona, M.J., Neto, F.L, Vieira, J.E. (2016). Factor structure and psychometric properties of the Dispositional Resilience Scale among Brazilian adult patients. Arquivos de Neuro-Psiquiatria, 74(12), 1014— https://doi:10.1590/0004-282X20160148
  35. Windle, G., Bennett, K.M., Noyes, J. (2011). A methodological review of resilience measurement scales. Health and Quality of Life Outcomes, 9, 8. https://doi:10.1186/1477-7525-9-8
  36. Wong, J.Y.H., Fong, D.Y.T., Choi, A.W.M., Chan, C.K.Y., Tiwari, A., Chan, K.L., Lai, V., Logan, T.K., Bartone, P. (2014). Transcultural and psychometric validation of the Dispositional Resilience Scale (DRS-15) in Chinese adult women. Quality of Life Research, 23(9), 2489— https://doi:10.1007/s11136-014-0713-9

Информация об авторах

Кисляков Павел Александрович, доктор психологических наук, доцент, главный научный сотрудник Научно-исследовательского института, Федеральная служба исполнения наказаний (ФКУ НИИ ФСИН России), профессор кафедры психологии, конфликтологии и бихевиористики Российского государственного социального университета (ФГБОУ ВО РГСУ), Москва, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-1238-9183, e-mail: pack.81@mail.ru

Цветкова Надежда Александровна, доктор психологических наук, доцент, главный научный сотрудник, Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний (ФКУ НИИ ФСИН России), Москва, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-0967-205X, e-mail: tsvetkovaNA@yandex.ru

Суслов Юрий Евгеньевич, кандидат психологических наук, Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний (ФКУ НИИ ФСИН России), начальник, отдел психологического обеспечения профессиональной деятельности сотрудников уголовно-исполнительной системы, Научно-исследовательский институт Федеральной службы исполнения наказаний (ФКУ НИИ ФСИН России), доцент, факультет политических и социальных наук, Российский государственный социальный университет (ФГБУ ВО РГСУ), Москва, Российская Федерация, ORCID: https://orcid.org/0000-0001-9824-748X, e-mail: zimburu@mail.ru

Метрики

 Просмотров web

За все время: 78
В прошлом месяце: 61
В текущем месяце: 17

 Скачиваний PDF

За все время: 44
В прошлом месяце: 27
В текущем месяце: 17

 Всего

За все время: 122
В прошлом месяце: 88
В текущем месяце: 34