Факторы и психологические механизмы развития личности в затрудненных условиях

324

Общая информация

Ключевые слова: научно-методическое обеспечение

Рубрика издания: Инклюзивная практика: среда и обеспечение

Тип материала: материалы конференции

Для цитаты: Леонтьев Д.А. Факторы и психологические механизмы развития личности в затрудненных условиях // Инклюзивное образование: методология, практика, технологии.

Фрагмент статьи

Традиционно механизмы развития личности изуча­ются в психологии как механизмы роста и созревания в силу естественной динамики психологических структур и взаимодействия индивида с окружающей средой. Об этом идет речь во всех ведущих теориях и периодизаци­ях развития. Менее изучены и систематизированы меха­низмы развития в неблагоприятных для развития усло­виях, когда не все ключевые факторы развития действу­ют в одном и том же направлении. Хотя изучение подоб­ного затрудненного развития имеет также давнюю тра­дицию в психологии начиная с классического труда А. Адлера, посвященного телесной неполноценности [5], работы на эту тему во многом разрознены, и сохраняет­ся дефицит обобщающих теоретических моделей.

Полный текст

Традиционно механизмы развития личности изуча­ются в психологии как механизмы роста и созревания в силу естественной динамики психологических структур и взаимодействия индивида с окружающей средой. Об этом идет речь во всех ведущих теориях и периодизаци­ях развития. Менее изучены и систематизированы меха­низмы развития в неблагоприятных для развития усло­виях, когда не все ключевые факторы развития действу­ют в одном и том же направлении. Хотя изучение подоб­ного затрудненного развития имеет также давнюю тра­дицию в психологии начиная с классического труда А. Адлера, посвященного телесной неполноценности [5], работы на эту тему во многом разрознены, и сохраняет­ся дефицит обобщающих теоретических моделей.

В психологии развития рассматривают две основ­ных силы, влияющих на ход и результаты развития. Первый фактор — в самом индивиде, что можно рас­сматривать как данность или заданность; сюда отно­сится в первую очередь генотип, а также если мы рас­сматриваем развитие индивида не с момента его появ­ления на свет, а с какого-то более позднего момента, — его уже оформившийся на данный момент телесный субстрат во всех его аспектах, включая мозговые осно­вы психики. Можно сказать, что речь идет о задатках, в том числе частично реализовавшихся. Второй фак­тор — среда в самом широком смысле слова. По мере формирования представлений о личности не просто как о пассивной игрушке воздействующих на нее сил, а как об активном субъекте, влияющем на свою жизнь и деятельность, стало оформляться представление о «третьем факторе» развития личности [7], не своди­мом ни к «внутреннему», ни к «внешнему» — самой личности, ее позиции, отношении и активности.

Действие каждого из этих трех факторов может оцениваться в ракурсе того, насколько оно способству­ет развитию. Те или иные задатки могут быть выраже­ны сильнее или слабее. Более существенным момен­том является наличие изначальных морфофункцио-нальных нарушений, описываемое понятием ограни­ченных возможностей здоровья (ОВЗ). В психологии давно, проводя параллель между процессами развития и выздоровления, проводили оправданную параллель между здоровьем и зрелостью; вполне очевидно, что ограниченные возможности здоровья одновременно выступают в качестве затрудненных условий развития (ЗУР). Про ограничение возможностей развития было бы говорить некорректно, поскольку ОВЗ не столько ставит границы возможностям развития, сколько тре­бует вложения повышенных усилий и затраты боль­ших ресурсов, чем в ситуации обычного, незатруднен­ного развития. Тем самым ЗУР можно определить как неоптимальное состояние биологических и/или соци­альных предпосылок личностного развития, требую­щее существенно повышенных усилий для решения за­дач развития и предъявляющее в силу этого повышен­ные требования к личности.

Важно подчеркнуть, что речь идет о характеристи­ке именно условий, или предпосылок развития, но не самого развития. М. М. Семаго [4] построил типоло­гию вариантов отклоняющегося развития, используя, в частности, понятие дизонтогенеза. Мы различаем онтогенез как развитие психики и персоногенез как развитие личности (см. об этом, напр.: [2]) и говорим в данном контексте не о дисперсоногенезе, то есть от­клоняющемся личностном развитии, а о нормальном личностном развитии в затрудненных условиях. О том, что развитие личности лиц с ОВЗ представляет собой вариант нормального развития, говорят, в част­ности, данные наших исследований, подтверждающие, что по подавляющему большинству переменных, ха­рактеризующих степень развитости личностных ре­сурсов, значимые различия между УЗ учащимися и учащимися с ОВЗ отсутствуют [1].

Станет ли повышенный уровень требований действи­тельно ограничением возможностей, зависит от двух ос­тальных факторов — насколько среда будет поддержи­вать развитие и предоставлять необходимые ресурсы, и насколько индивид окажется готов, мотивирован и спо­собен к приложению интенсивных усилий для ответа на вызовы социальной и индивидуальной ситуации разви­тия. Следует отметить, что даже в развитом обществе, ис­ходящем из представления о социальной полноценности лиц с ОВЗ, нормативные требования социальной ситуа­ции развития по отношению к ним ниже, чем по отноше­нию к остальным, что дает им возможность ставить са­мим себе разную планку притязаний. Они могут либо осознанно принимать позицию инвалида, принимая как должное снижение ожиданий по отношению к ним, по сравнению с остальными, и пользуясь привилегией эко­номии усилий, либо отказываться от этой привилегии, претендуя на отношение, не отличающееся от отношения к остальным, пусть даже ценой затраты усилий, намного превышающих те, которые приходится прилагать для ре­шения тех же задач остальным. Поэтому решающим фак­тором, определяющим траекторию развития, является, в конечном счете, именно третий фактор — позиция лично­сти по отношению к своей социальной ситуации. Следу­ет отметить, что этот выбор, который осознанно или нео­сознанно делает каждый человек с ОВЗ, является част­ным случаем выбора, стоящего перед любым человеком, переходящим от решения нормативных задач «социаль­ной ситуации развития» к постановке и решению не обя­зательных, но возможных задач «личной ситуации разви­тия» [3].

Социальную ситуацию и ее влияние на личность чело­века с ОВЗ можно рассматривать по меньшей мере в двух аспектах. Первый аспект — макросоциальная ситуация в обществе, проявляющаяся в общей политике государства и в отношении общества к лицам с ОВЗ. Сюда относятся механизмы установления инвалидности, пенсии по инва­лидности, другие механизмы адресной социальной помо­щи, возможности и механизмы трудоустройства, получе­ния среднего и высшего образования, специальное обуст­ройство городской среды (пандусы и т. п.) или же его от­сутствие. Второй аспект — микросоциальная ситуация в окружении данного конкретного человека, наличие в его окружении людей, способных выполнять по отношению к нему функции социальной поддержки как в морально-психологическим, так и в практическом отношении. Огра­ничение возможностей здоровья повышает степень зави­симости человека от социальной поддержки (причем эта зависимость может быть для него тягостной), а не вполне благоприятная макросоциальная ситуация повышает за­висимость индивида от микросоциальной ситуации. Если и микросоциальная ситуация оставляет желать лучшего, есть все основания говорить о затрудненных социальных условиях развития даже при благоприятной макросоци-альной ситуации; как и во всех других ситуациях социаль­ных влияний на личность, влияние контактных малых групп всегда сильнее, чем влияние общих макросоциаль-ных условий, и опосредуют влияние этих условий на лич­ность. Сочетание затруднений, порождаемых биологичес­кими предпосылками развития (ОВЗ) и затруднений, по­рождаемых социальными (особенно микросоциальными) контекстами, создает колоссальное давление на личность; единственными ее ресурсами остаются личностные ресур­сы, на которые ложится особая нагрузка. Как показывают предварительные данные исследований, проводившихся в 2009—2010 гг. лабораторией проблем развития личности лиц с ОВЗ ИПИО МГППУ, некоторые личностные ре­сурсы развития студентов с ОВЗ находятся на более вы­соком уровне, чем у их «условно здоровых» сверстников, что мы связываем с их большей востребованностью, необ­ходимостью и, соответственно, тренированностью. В пер­вую очередь речь идет о тех ресурсах, которые связаны со сложной деятельностью по решению задач, которые им не удается решить простыми, шаблонными способами. Тот универсальный тезис, что решение жизненных задач и развитие личности представляет собой трудоемкую рабо­ту, для молодых людей с ОВЗ наполнен весьма конкрет­ным содержанием — ведь для них решение даже обычных повседневных шаблонных ситуаций требует мобилизации многих ресурсов, — в то время как условно здоровыми студентами этот тезис нередко воспринимается как общие красивые слова, лишенные для них конкретного смысла, а проблемы, в том числе психологические, часто решаются ими благодаря использованию стереотипных приемов за­щиты и совладания.

Другими словами, три названных выше группы факторов, вносящих вклад в процессы развития лич­ности, находятся между собой во взаимодополни­тельных отношениях, частично компенсируя один другой. Вот некоторые из конкретных гипотез о взаи­модействии этих факторов, которые можно вывести из изложенных соображений и которые в настоящее время проверяются в исследованиях нашей лабора­тории:

у лиц с ОВЗ психологическое благополучие в боль­шей степени зависит от наличия социальной поддерж­ки и удовлетворенности ею, чем у условно здоровых

(УЗ);

психологическое благополучие в большей степени зависит от выраженности личностных ресурсов само­регуляции, чем у УЗ;

потребность в социальной поддержке более выра­жена, чем у УЗ. При этом она не всегда адекватно осо­знана и не любая форма социальной поддержки может эту потребность удовлетворить;

может доминировать либо стратегия преимущест­венной опоры на социальную поддержку, либо страте­гия преимущественной опоры на личностные ресурсы саморегуляции как главные ресурсы компенсации ог­раниченных возможностей здоровья. Это зависит прежде всего от доступности ресурсов социальной поддержки;

у лиц с ОВЗ более выражены, чем у УЗ, эффекты посттравматического роста, которые играют роль ре­сурса совладания с трудной ситуацией. Под посттрав­матическим ростом понимаются парадоксальные эф­фекты позитивных изменений определенных аспектов личности под воздействием травматической ситуации; такие эффекты наблюдаются не вместо негативных из­менений, характерных для ПТСР, а одновременно с ни­ми, и в состоянии компенсировать большую часть нега­тивных последствий травмы [6]. Посттравматический рост наблюдается у меньшей части людей, попадающих в психотравмирующую ситуацию; возможно, он явля­ется следствием принятия вызова этой ситуации в виде готовности к осуществлению внутренней работы.

Сказанное выше развивает взгляд на психологиче­скую ситуацию лиц с ОВЗ как на ситуацию постоян­ного решения человеком с ограниченными ресурсами жизненных задач и преодоления ситуации ограничен­ности этих ресурсов. Достоинство предлагаемой моде­ли видится в том, что она предусматривает индивиду­альную вариативность стратегий и тактик решения этой задачи и одновременно позволяет выдвинуть и проверить достаточно конкретные предположения.

Литература

  1. Александрова Л. А., Леонтьев Д. А., Лебедева А. А., Рассказова Е. И. Личностные ресурсы и совладание в затрудненных условиях развития // Личностный по­тенциал: структура и диагностика / Под ред. Д. А. Ле­онтьева. М.: Смысл (в печати).
  2. Леонтьев Д. А. Онтогенез и персоногенез // Раз­вивающийся человек в пространстве культуры: психо­логия гуманитарного знания. Тезисы Всероссийской научно-практической конференции / Отв. ред. Е. Е. Сапогова. Тула, 2004. С. 43—45.
  3. Леонтьев Д. А. Человечность как проблема // Че­ловек — наука — гуманизм: К 80-летию со дня рожде­ния академика И. Т. Фролова / Отв. ред. А. А. Гусей­нов. М.: Наука, 2009. С. 69—85.
  4. Семаго М. М. Психология развития в постнеклас-сической научной картине мира. М.: Изд-во АПКиППРО, 2010.
  5. Adler A. Studie uber Minderwertigkeit von Organen. Frankfurt am Main: Fischer Taschenbuch Verlag, 1977.
  6. Calhoun, L, Tedeshi, R. (Eds). Handbook of post­traumatic growth. Research and practice. Mahwah: Lawrence Erlbaum, 2006.
  7. Dabrowski K. Positive Disintegration. Boston: Little, Brown, and Co, 1964.

Информация об авторах

Леонтьев Дмитрий Алексеевич, доктор психологических наук, ведущий научный сотрудник лаборатории сравнительных исследований качества жизни, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Томский государственный университет» (ФГАОУ ВО ТГУ), заведующий международной лабораторией позитивной психологии личности и мотивации; профессор факультета социальных наук департамента психологии, ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики» (ФГАОУ ВО НИУ ВШЭ), г. Москва, Томск, Россия, ORCID: https://orcid.org/0000-0003-2252-9805, e-mail: dmleont@gmail.com

Метрики

Просмотров

Всего: 9470
В прошлом месяце: 116
В текущем месяце: 35

Скачиваний

Всего: 324
В прошлом месяце: 8
В текущем месяце: 6