Посттравматический рост и развитие личности студентов с ограниченными возможностями здоровья
Общая информация
Ключевые слова: профессиональный стандарт
Рубрика издания: Инклюзивная практика в профессиональном образовании
Тип материала: материалы конференции
Для цитаты: Александрова Л.А. Посттравматический рост и развитие личности студентов с ограниченными возможностями здоровья // Инклюзивное образование: методология, практика, технологии.
Фрагмент статьи
Посттравматический рост является одним из показателей меры преодоления личностью психотравми-рующих обстоятельств своей жизни и результатом внутренней работы личности [5] или работы переживания [1]. В понятии «посттравматический рост» отражаются различные аспекты воспринимаемых человеком позитивных изменений, возникших в результате преодоления травмы: изменение отношения к другим, повышение ценности жизни, нахождение новых возможностей, духовные изменения, рост силы личности. В нем также находит выражение смена исследовательской парадигмы в отношении психологической травмы с чисто клинической на позитивную, а также изменение практики психологической работы с травмой [9]. В зарубежных исследованиях этот феномен широко исследуется применительно к преодолению последствий экстремальных ситуаций, профессиональных стрессов и тяжелой болезни (там же), а также в связи с процессами совладания с жизненными трудностями [12]. Однако этот феномен не исследовался в условиях хронического, непрерывного преодоления и борьбы за достойную жизнь и равноправное включение в социум молодежи с ограниченными возможностями здоровья.
Полный текст
Посттравматический рост является одним из показателей меры преодоления личностью психотравми-рующих обстоятельств своей жизни и результатом внутренней работы личности [5] или работы переживания [1]. В понятии «посттравматический рост» отражаются различные аспекты воспринимаемых человеком позитивных изменений, возникших в результате преодоления травмы: изменение отношения к другим, повышение ценности жизни, нахождение новых возможностей, духовные изменения, рост силы личности. В нем также находит выражение смена исследовательской парадигмы в отношении психологической травмы с чисто клинической на позитивную, а также изменение практики психологической работы с травмой [9]. В зарубежных исследованиях этот феномен широко исследуется применительно к преодолению последствий экстремальных ситуаций, профессиональных стрессов и тяжелой болезни (там же), а также в связи с процессами совладания с жизненными трудностями [12]. Однако этот феномен не исследовался в условиях хронического, непрерывного преодоления и борьбы за достойную жизнь и равноправное включение в социум молодежи с ограниченными возможностями здоровья.
Для оценки роли психологической травмы и посттравматического роста были использованы: 1) анкета, направленная на выявление в личном опыте испытуемых психотравмирующих ситуаций, 2) опросник посттравматического роста [14] в адаптации М. Ш. Маго-мед-Эминова. В исследовании также использовались: 1) шкала удовлетворенности жизнью SWLS [8] в адаптации Д. А. Леонтьева и Е. Н. Осина; 2) шкалы субъективной витальности как диспозиции и как состояния [13] в адаптации Л. А. Александровой, Д. А. Леонтьева; 3) тест смысложизненных ориентаций СЖО [2]; 4) тест жизнестойкости [10; 3]; 5) опросник толерантности к неопределённости [11; 4]; 6) опросник копинг-стратегий COPE [7] в адаптации Т. О. Гордеевой, Е. Н. Осина, Е. И. Рассказовой; 7) анкета, направленная на выявление жизненных целей; 8) опросник общей самоэффективности [6]. При математико-статистической обработке данных использованы ^-критерий Стьюдента для анализа достоверности различий и корреляционный анализ. В исследовании принимали участие студенты факультета информационных технологий и социально-педагогического колледжа МГППУ: студенты с ОВЗ — 58 человек, условно здоровые — 93 человека. Значения коэффициентов корреляции для респондентов с ОВЗ: r>0,25 (p<0,05) и r>0,33 (p<0,01). Для условно здоровых испытуемых:
r>0,20 (p<0,05) и r> 0,26 (p<0,01).
В анкете, направленной на оценку подверженности в прошлом воздействию психотравмирующих событий, задавались следующие вопросы: попадали ли в прошлом в серьезную аварию; ставился ли диагноз тяжелой и неизлечимой болезни; переживали ли внезапную утрату; сталкивались ли с угрозой серьезного ранения или смерти; были ли свидетелем, как подобные события переживал кто-то еще; было ли в жизни что-то еще, что переживалось очень сильно, но о чем не хотелось бы говорить. Полученные баллы суммировались. При анализе различий с использованием Т-кри-терия Стьюдента обнаружено, что сумма психотрав-мирующих событий (далее — «суммарный индекс травматизации»), указываемых студентами обеих групп, достоверно не различается, хотя в группе с ОВЗ достоверно чаще упоминается травма, связанная с постановкой диагноза тяжелой и неизлечимой болезни (p<0,000). Это говорит о том, что общее количество травм, некий «суммарный норматив травматизации» в обеих группах не различается, но содержание этого опыта различно.
При рассмотрении взаимосвязей суммарного индекса травматизации с другими исследуемыми показателями у студентов с ОВЗ обнаружено, что этот показатель демонстрирует значимые положительные взаимосвязи с суммарным показателем целей в жизни (r=0,38), всеми показателями методики посттравматического роста (от ?=0,27 до r=0,34), такими копинг-стратегиями, как эмоциональное отреагирование (r=0,31) и принятие (?=0,36), и отрицательные — с показателем осознанности, отражающим внимание к происходящему «здесь и сейчас» (r=-0,30). У условно здоровых студентов суммарный индекс травматиза-ции имеет положительные взаимосвязи с показателями посттравматического роста (от ?=0,23 до r=0,37), за исключением показателя, отражающего повышение ценности духовного измерения; с такой стратегией со-владания, как прием успокоительных (r=0,27), и отрицательные — со стратегией поиска инструментальной социальной поддержки (r= -0,21).
Что касается частных взаимосвязей отдельных типов психотравмирующих событий с исследуемыми показателями, наиболее информативными и нагруженными корреляционными взаимосвязями для выборки студентов с ОВЗ являются такие психотравмирующие события, как 1) диагноз тяжелой и неизлечимой болезни, при котором снижаются показатели жизнестойкости (от r = -0,26 до r = -0,29) и который не связан с посттравматическим ростом, в противоположность общей тенденции; 2) роль свидетеля переживаний других, которая активирует такие разноплановые стратегии совладания, как активный копинг (r = 0,31), принятие (r = 0,31), подавление конкурирующей активности (r = 0,26) и повышение уверенности в способности справляться с трудностями, или самоэффективность (r = 0,28); 3) травматический опыт, о котором студенты предпочли не говорить, который включает такие стратегии совладания, как отрицание (r = 0,27), обращение к религии (r = 0,30), принятие (r = 0,26). Это свидетельствует, что говорить студенты с ОВЗ не готовы именно о тех событиях, в которых они ничего не могут изменить. Наибольший вклад в посттравматический рост у студентов с ОВЗ вносят такие психотрав-мирующие события, как внезапная утрата, событие, о котором испытуемые предпочли умолчать, а также суммарный индекс травматизации. Наиболее часто при столкновении с психотравмирующими событиями студенты с ОВЗ предпочитают копинг-стратегию «принятие», которая предполагает активную работу личности в ситуации, когда кажется, что ничего нельзя изменить. Чем обширнее опыт пережитых травм у таких студентов, тем больше жизненных целей они перед собой ставят. Разные типы психотравмирующих событий запускают различные стратегии совладания для своего преодоления.
У условно-здоровых студентов обнаруживаются как общие для обеих групп закономерности, так и специфические. Прежде всего, необходимо отметить отсутствие значимых взаимосвязей с жизненными целями. Исключение составляет только опыт, о котором студенты предпочли не говорить, способствующий снижению числа выбираемых жизненных целей (r=-0,20). Значимых взаимосвязей с рассматриваемыми личностными ресурсами (осмысленностью жизни, витальностью, жизнестойкостью, толерантностью к неопределенности, самоэффективностью, осознанностью) не обнаружено. Наибольший вклад в посттравматический рост вносят такие прошлые травмы, как диагноз тяжелой и неизлечимой болезни, роль свидетеля того, как подобные травмы переживали другие, событие, о котором участники обследования решили не говорить, и суммарный индекс травматизации.
Наиболее часто условно здоровые студенты применяют такие стратегии совладания с травмами различного характера, как прием успокоительных и алкоголя (от r=0,21 до ?=0,27), которую нельзя считать полноценным копингом. Большинство стратегий совлада-ния задействуются такими травмами, как авария и диагноз тяжелой и неизлечимой болезни. При травматическом опыте аварий у условно здоровых студентов снижается способность к позитивному переосмыслению опыта (?=-0,28), отрицанию проблем (r=-0,21) и сдерживанию (?=-0,32). При постановке тяжелого диагноза у них включаются такие стратегии, как прием успокоительных (r=0,21), обращение к религии (r=0,21) и принятие (?=0,24). При повышении суммарного индекса травматизации снижается готовность к использованию такой стратегии совладания, как поиск инструментальной социальной поддержки (r=-0,21), что свидетельствует, что у условно здоровых студентов есть внутренние препятствия к использованию социальных ресурсов совладания со стрессом, чего не наблюдается у студентов с ОВЗ.
Следовательно, есть общие закономерности и закономерности, проявляющиеся к зависимости от наличия или отсутствия ограничений по здоровью. Кроме того, в обеих группах нет прямых значимых взаимосвязей между опытом переживания травм и удовлетворенностью жизнью.
В то же время условно здоровые студенты, пережив травму, воздействие которой выразилось в посттравматическом росте, отодвигают ее в сторону, и она больше не оказывает влияния на текущие характеристики личности, при этом негативно сказываясь на эффективности применения стратегий активного психологического преодоления. У респондентов с ОВЗ картина иная — пережитая травма постоянно «работает» в личности через посттравматический рост и соотносится с новым опытом, оказывая позитивное влияние на жизненные цели, стратегии совладания с текущими жизненными трудностями и в основном позитивное влияние на характеристики личности, являющиеся ресурсами преодоления. Исключение у них составляет только травма, связанная с диагнозом тяжелой и неизлечимой болезни, которая истощает личностные ресурсы преодоления и не способствует посттравматическому росту у студентов с ОВЗ.
Показатели методики, оценивающей посттравматический рост, также по-разному включены в систему саморегуляции у условно здоровых респондентов и испытуемых с ОВЗ.
Общий показатель посттравматического роста у студентов с ОВЗ связан положительной корреляцией с осмысленностью настоящего (7=0,39) и предпочтением таких стратегий совладания, как переосмысление (7=0,30), мысленный уход (7=0,30), поиск инструментальной (7=0,37) и эмоциональной (7=0,31) социальной поддержки, подавление конкурирующей активности (7=0,31). У условно здоровых студентов обнаруживается аналогичная положительная взаимосвязь с осмысленностью настоящего (7=0,23), однако взаимосвязи со стратегиями совладания совершенно иные: посттравматический рост активируют такие стратегии, как обращение к религии (7=0,27) и сдерживание (7=0,21).
Показатель, отражающий изменение отношения к другим в результате переживания травмы, у студентов с ОВЗ показывает значимые связи с осмысленность настоящего (7=0,30), стратегиями поиска инструментальной (7=0,34) и эмоциональной (7=0,35) социальной поддержки, подавлением конкурирующей активности (7=0,28). У условно-здоровых этот показатель имеет положительные связи с осмысленностью настоящего (7=0,24), уверенностью в подконтрольности значимых событий своей жизни (7=0,20), включенностью (7=0,20), копинг-стратегиями мысленныого ухода от проблем (7=0,20) и обращения к религии (7=0,33).
Показатель, отражающий переживание расширения возможностей в результате переработки травмы, у студентов с ОВЗ имеет значимые положительные связи с самоэффективностью (7=0,26), стратегиями переосмысления (7=0,27), мысленного ухода (7=0,31), поиска инструментальной социальной поддержки (7=0,27), сдерживания (7=0,26), подавления конкурирующей активности (7=0,27). У условно здоровых студентов этот показатель демонстрирует значимые корреляционные связи лишь с уверенностью в подконтрольности значимых событий жизни (7=0,20).
Показатель, отражающий ощущение роста силы личности в результате переживания травмы, у студентов с ОВЗ значимо связан с общим показателем осмысленности жизни (7=0,29) и осмысленностью настоящего (r=0,38), самоэффективностью (7=0,29), стратегиями мысленного ухода (7=0,26), юмора (7=0,29) и подавления конкурирующей активности (7=0,31). У условно здоровых этот показатель демонстрирует значимые связи только со стратегией сдерживания (7=0,26), других взаимосвязей не выявлено.
Показатель, отражающий повышение ценности духовного измерения в результате переживания травмы, у респондентов с ОВЗ имеет значимые взаимосвязи с суммарным индексом целей в жизни (7=0,26), стратегиями мысленного ухода (7=0,27), поиска инструментальной (7=0,37) и эмоциональной (7=0,28) социальной поддержки, обращения к религии (7=0,32) и подавления конкурирующей активности (7=0,32). У условно здоровых студентов этот показатель значимо связан с ощущением подконтрольности значимых событий жизни (7=0,25), копинг-стратегиями отрицания (7=0,20), обращения к религии (7=0,40), сдерживанием (7=0,20) и приемом успокоительных (7=0,21).
Показатель, отражающий повышение ценности жизни в результате переживания травмы, у студентов с ОВЗ имеет значимые взаимосвязи с суммарным индексом целей (7=0,26), осмысленностью настоящего (7=0,45), включенностью (7=0,26), стратегиями переосмысления (7=0,26), поиска инструментальной (7=0,55) и эмоциональной (7=0,46) социальной поддержки, юмором (7=0,30), подавлением конкурирующей активности (7=0,51) и плановым решением проблемы (7=0,30). У условно здоровых этот показатель обнаруживает взаимосвязи с осмысленностью настоящего (7=0,21), стратегией обращения к религии (7=0,24) и приема успокоительных (7=0,29).
Психологическая травма и посттравматический рост у респондентов с ОВЗ, судя по полученным результатам, становятся ресурсами эффективного преодоления вновь возникающих стрессовых ситуаций. У условноздоровых посттравматический рост способствует в основном самоизменению и работе защитных, или охранительных копингов, не связанных с активным преодолением стрессовой ситуации. Опыт переработки травм «учит терпеть» условно здоровых, а людей с ОВЗ — и терпеть, и действовать.
Полученные результаты и различия в исследуемых взаимосвязях необходимо учитывать в ходе психотерапевтической и консультационной работы со студентами в условиях высшего и среднего специального инклюзивного образования.
Литература
-
Василюк Ф. Е. Работа переживания. — М.: Изд-во МГУ, 1984.
-
Леонтьев Д. А. Тест смысложизненных ориентаций (СЖО). — М.: Смысл, 1992.
- Леонтьев Д. А., Рассказова Е. И. Тест жизнестойкости. — М.: Смысл, 2006.
- Луковицкая Е. Г. Социально-психологическое значение толерантности к неопределенности: Дисс. ... канд. психол. наук. — СПб., 1998.
- Магомед-Эминов М. Ш. Трансформация личности — М.: Изд-во ПАРФ 1998.
- Шварцер Р., Ерусалем М, Ромек В. Русская версия шкалы общей самоэффективности Р. Шварцера и М. Ерусалема // Иностр. психол. 1996. № 7. С. 71—76.
- Carver C.S., Scheier M.F., Weintraub J.K. Assessing coping strategies: A theoretically based approach.
- Diener E, Emmons R.A., Larsen RJ, Griffin S. The Satisfaction With Life Scale // Journal of Personality Assessment. 1985. Vol. 49. Р. 71—75.
- Jackson A. C. Posttraumatic Growth: Is there evidence for changing our practice? // The Australasian Journal of Disaster and Trauma Studies 2007. Vol. 1 URL: http://trauma.massey.ac.nz
- Maddi S. R, Khoshaba D. M. PVSIII-R: Test development and Internet instruction manual. — Newport Beach (CA): The Hardiness Institute, 2001.
- Mclain D. L. The MSTAT-I: a new measure of an individual's tolerance for ambiguity // Journal of Educational & Psychological Measurement. 1993. № 53. P. 183—189.
- Morris B. A. Shakespeare-Finch J. Scott J. L. Coping Processes and Dimensions of Posttraumatic Growth // The Australasian Journal of Disaster and Trauma Studies 2007 Vol. 1 URL: http://trauma.massey.ac.nz
- Ryan R. M, Frederick C. On energy, personality, and health: Subjective vitality as a dynamic reflection of well-being // Journal of Personality. 1997. Vol. 65. Р. 529—565.
- Tedeschi R. G, Calhoun L. G. The Posttraumatic Growth Inventory: Measuring the positive legacy of trauma // Journal of Traumatic Stress. 1996. Vol. 9. P. 455—471.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 3225
В прошлом месяце: 18
В текущем месяце: 1
Скачиваний
Всего: 420
В прошлом месяце: 8
В текущем месяце: 1