Чувствительность к справедливости и психологическое благополучие у несовершеннолетних правонарушителей мужского пола^*

Исследование посвящено изучению взаимосвязи психологического благополучия и чувствительности к справедливости у несовершеннолетних правонарушителей мужского пола. Был опрошен 171 респондент в возрасте от 13 до 18 лет, среди них 82 правонарушителя и 89 правопослушных подростков. Для исследования изучаемых переменных были использованы методики: опросник чувствительности к справедливости М. Шмитта, измеряющий чувствительность к справедливости с разных ролевых позиций, и Шкала психологического благополучия Варвик- Эдинбург. Выявлено, что правонарушители значимо более чувствительны к справедливости по сравнению с правопослушными подростками. Психологическое благополучие правонарушителей положительно связано со всеми видами чувствительности к справедливости: с чувствительностью к справедливости с позиции жертвы, а также с трех других ролевых позиций - свидетеля, бенефициара, нарушителя, составляющих просоциальную чувствительность к справедливости. В группе правопослушных подростков значимые связи психологического благополучия и чувствительности к справедливости не обнаружены.

Введение

Одними из самых актуальных и социально значимых задач, стоящих перед нашим обществом сегодня, являются поиск путей снижения роста правонарушений среди молодежи и повышение эффективности профилактики делинквентного поведения. Переживание психологического неблагополучия считается одной из причин формирования противоправного поведения подростков, а также их криминализации и суицидоопасного поведения в местах лишения свободы [3; 12]. В связи с этим изучение факторов психологического благополучия подростков - правонарушителей весьма важно для оптимизации процессов профилактики и психологической коррекции личности правонарушителя, а также для повышения потенциала воспитательных мер в местах социальной изоляции.

Согласно результатам последних исследований, гораздо более важный вклад в психологическое благополучие вносят не внешние события и объективные условия жизни, а индивидуально-психологические особенности: черты, ценности, установки, которые формируются при жизни и опосредуют эффекты врожденных и средовых факторов [4].

Целью данного исследования является изучение связи психологического благополучия и чувствительности к справедливости у несовершеннолетних правонарушителей мужского пола.

Многочисленные наблюдения психологов и педагогов, работающих с подростками, свидетельствуют, что потребность в справедливости у них выражена гораздо ярче, чем у детей и взрослых. Результаты наблюдений подтверждаются рядом зарубежных исследований [9; 13; 16; 17].

Согласно результатам исследования веры в справедливый мир у несовершеннолетних правонарушителей, потребность в справедливости у них выражена в большей степени, чем у правопослушных подростков [1]. У правонарушителей значимо выше вера в общую справедливость мира, связанная, в отличие от веры в справедливость по отношению к себе, преимущественно с антисоциальными установками. Помимо этого, у них искажена композиция веры в справедливый мир: вера в общую справедливость преобладает над верой в справедливость по отношению к себе, что может ассоциироваться с переживаниями «обойденности судьбой», несправедливости и обострять желание восстанавливать справедливость, в том числе криминальными способами. Наблюдения пенитенциарных психологов также свидетельствуют о большом интересе правонарушителей к теме справедливости: у подростков - правонарушителей ярко выражено свойство рассматривать себя как жертв несправедливого обращения [3; 10].

Исследование К. Дальберт (C. Dalbert), проведенное в колониях Германии, показало, что, напротив, вера в справедливый мир является ресурсом для психологического благополучия и просоциального поведения правонарушителей [14]. В исследовании была выявлена положительная связь веры заключенных в справедливость мира по отношению к себе со склонностью к контролю гнева, которую К. Дальберт объяснила наличием своего рода «договора» человека и мира о взаимном бережном отношении. Исследование также показало, что с течением срока пребывания в колонии вера в справедливый мир снижается.

Несмотря на очевидную научную и практическую значимость проблемы отношения к справедливости у несовершеннолетних правонарушителей, к настоящему моменту она остается недостаточно изученной. Поэтому исследование связи чувствительности к справедливости с психологическим благополучием у несовершеннолетних правонарушителей весьма актуально.

Наше исследование базируется на концепции чувствительности к справедливости немецкого психолога М. Шмитта (M. Schmitt), согласно которой чувствительность к справедливости (ЧС) - это черта личности, которая проявляется как готовность воспринимать и эмоционально сильно реагировать на случаи несправедливости [17]. Выраженность ЧС описывается при помощи четырех индикаторов: частоты переживаемой несправедливости; интенсивности эмоциональных реакций на несправедливость; устойчивости мыслей о несправедливых событиях; мотивации к восстановлению справедливости [7; 17].

Большинство исследователей ЧС рассматривали этот конструкт с точки зрения жертвы неблагоприятных обстоятельств. Однако поскольку эпизоды несправедливости вовлекают большое число причастных к событию людей, выполняющих разные социальные роли, М. Шмитт предлагает рассматривать четыре вида чувствительности к справедливости: с позиции жертвы (victim sensitivity), свидетеля (observer sensitivity), бенефициара (beneficiary sensitivity) и нарушителя (perpetrator sensitivity). Чувствительность жертвы (Чжертв) проявляется в случае нарушения прав, ущемления интересов человека и сопровождается чувством гнева. Чувствительность свидетеля (Чсвид) характерна для ситуаций, когда событие не затрагивает непосредственно интересов самого субъекта, но вызывает у него чувство морального возмущения. Чувствительность нарушителя (Чнаруш) проявляется в случае, когда субъект получил выгоду в результате активного нарушения прав другого человека, а чувствительность бенефициара (Чбенеф) - когда субъект случайно получил выгоду за счет других. В двух последних случаях ведущая эмоция - чувство вины.

Согласно концепции М. Шмитта, реакции на несправедливость каждого из ролевых участников несправедливого события сопровождаются негативными переживаниями. При этом каждый из видов ЧС имеет социально-адаптивный смысл. В частности, чувствительность с позиции жертвы как черта личности хотя и является вредной для психологического благополучия особенностью, связанной положительно с враждебностью, завистью, недоверием людям, паранойей и мстительностью, но в недружественной среде может оказаться весьма полезным качеством [8]. В ситуации конфликта чувствительность жертвы сопровождается страхом быть использованными другими людьми и превентивной агрессией и, таким образом, позволяет защитить свои границы.

Три других вида ЧС (Чсвид, Чбенеф, Чнаруш), напротив, сопровождаются просоциальной направленностью [7; 15]. В исследованиях С. Лотца (S. Lotz) было выявлено, что люди с высокими показателями Чсвид, Чбенеф, Чнаруш ведут себя в соответствии с декларируемыми ими нормами и склонны восстанавливать справедливость даже ценой личных потерь, что и позволило автору обобщить эти три качества в категорию просоциальной чувствительности (Чпросоц).

Исследования на взрослой российской выборке, проведенные С.К. Нартовой- Бочавер совместно с нами, показывают, что в отношении психологического благополучия ни одно из измерений ЧС не является полезным. Напротив, некоторые виды ЧС оказывают негативное влияние на личность. Выявлено, что наиболее разрушительное влияние оказывает Чжертв [5; 6; 8].

В результате нашего предыдущего исследования, посвященного изучению ЧС у российских подростков, было выявлено, что в юношеском возрасте восприимчивость к справедливости значимо ниже по сравнению с подростковым [2]. Основной задачей текущего исследования является изучение особенностей ЧС и их сравнение в группах несовершеннолетних правонарушителей и законопослушных подростков, а также изучение связи ЧС и психологического благополучия в обеих группах.

Организация и процедура исследования

Гипотезой исследования стало предположение о более высокой ЧС у правонарушителей по сравнению с правопослушными подростками, а также об отрицательной связи ЧС и психологического благополучия в обеих группах респондентов.

В исследовании принял участие 171 подросток мужского пола от 13 до 18 лет. Контрольную группу составили 89 подростков, учащиеся школ и среднеспециальных учебных заведений г. Воронежа. В состав экспериментальной группы вошли 82 правонарушителя: воспитанники спецшколы для детей с девиантным поведением, воспитательной колонии, а также содержащиеся в следственном изоляторе г. Воронежа и Воронежской области.

Мы разделили экспериментальную группу на три подгруппы в зависимости от возраста, степени криминализации и длительности социальной изоляции. Первую подгруппу составили 19 подростков - воспитанников спецшколы, направленные в учреждение по решению суда за кражи; возраст подростков - 13-14 лет. В состав второй группы вошли 35 подростков, отбывающие наказание в воспитательной колонии; возраст - от 15 до 18 лет. Третью группу составили 28 подростков, содержащиеся в следственном изоляторе в статусе «обвиняемые» и «осужденные»,  возраст - от 16 до 18 лет. Правонарушители, находящиеся в колонии и в следственном изоляторе, обвиняются или осуждены за тяжкие и особо тяжкие преступления корыстной, агрессивной и агрессивно-насильственной ориентации.

По нашей просьбе к участию в исследовании психологи учреждений привлекали только подростков с сохранным интеллектом.

Для достижения цели исследования были использованы следующие методики: 1) опросник чувствительности к справедливости М. Шмитта (Justice Sensitivity Inventory), включающий 4 шкалы, измеряющие чувствительность к справедливости с разных ролевых позиций; 2) Шкала психологического благополучия Варвик- Эдинбург (Warwick-Edinburgh Mental Well-being Scale).

Результаты исследования и их обсуждение

Сравнение чувствительности к справедливости у правонарушителей и правопослушных подростков показало наличие значимых различий по всем видам ЧС: у правонарушителей показатели были значимо выше (табл. 1). Для сравнения применялся критерий Манна-Уитни.

Таблица 1

Результаты сравнения чувствительности к справедливости в группах правонарушителей и правопослушных подростков

Таким образом, правонарушители в большей степени склонны воспринимать и эмоционально реагировать на несправедливость по сравнению с правопослушными подростками. При этом выявлено, что они более чувствительны к справедливости и в случае воспринимаемого ими ущемления своих интересов (Чжертв), и в случае ущемления чужих интересов, когда они являются сторонними наблюдателями несправедливости (Чсвид), либо случайными или активными виновниками несправедливости по отношению к другому человеку (Чбенеф и Чнаруш).

В результате изучения взаимосвязи ЧС и психологического благополучия в группе правонарушителей выявлены значимые положительные корреляции психологического благополучия со всеми видами ЧС. В группе правопослушных подростков значимых корреляций не обнаружено (табл. 2). Корреляционный анализ проводился с использованием коэффициента ранговой корреляции Ч. Спирмена.

Таблица 2

Коэффициенты корреляции между шкалами опросника чувствительности к справедливости и Шкалой психологического благополучия в группах правопослушных подростков и правонарушителей

Примечание. * - р<0,01.

Таким образом, вопреки нашему предположению, в группе правопослушных подростков ЧС не связана с психологическим благополучием, а для правонарушителей является не фактором снижения психологического благополучия, а, напротив, его ресурсом. Психологическое благополучие правонарушителей сопровождается их способностью замечать и эмоционально реагировать на случаи нарушения справедливости. При этом им важно быть чувствительными как с позиции жертвы, так и с трех других ролевых позиций (Чсвид, Чбенеф, Чнаруш), составляющих просоциальную чувствительность к справедливости, которая предполагает эмоциональную вовлеченность и стремление восстанавливать справедливость в случае ущемления чужих интересов.

Чувствительность к справедливости у правонарушителей выполняет, вероятно, ряд важных функций. Чувствительность жертвы - черта, являющаяся для взрослых людей определенно вредной в среде дружественной, для законопослушных подростков, согласно полученным результатам, становится не полезной, в то время как для правонарушителей оказывается ресурсом. Повышенная Чжертв, вероятно, полезна в условиях враждебной среды, характерной для криминальных групп подростков в целом и, в частности, для воспитательных учреждений. Недружественность среды воспитательных учреждений обусловлена фактом социальной изоляции подростков, их особым статусом правонарушителя, а также нормами криминальной субкультуры, с которыми приходится неизбежно соприкасаться в следственных изоляторах, колониях, несколько меньше - в спецшколах. Чжертв, предполагающая постоянное ожидание несправедливого обращения по отношению к себе и готовность агрессивно реагировать на несправедливое обращение, в среде правонарушителей позволяет быть чувствительным к своим границам, защищать их, что обеспечивает возможность занимать и поддерживать высокий социальный статус в подростковой криминальной среде.

Вопрос о функциях просоциального блока ЧС для поддержания психологического благополучия правонарушителей, с нашей точки зрения, более дискуссионный. Не исключено, что просоциальная чувствительность также обслуживает потребность в защите своих границ. Так, в работах С. Лотца подробно изучена позиция свидетеля несправедливости, который в наиболее вероятном случае испытывает радость из-за того, что жертва это не он, и стремится исправить несправедливость, основываясь не столько на эмоциях, сколько на здравом расчете [7; 15]. Можно предположить, что подростки, более внимательные и чувствительные к тому, что происходит вокруг в среде учреждения, и в особенности к тому, за что поощряют, а за что наказывают, будут успешнее защищать свои границы и адаптироваться к условиям учреждения.

Вероятно также, что более благополучными оказываются те несовершеннолетние правонарушители, кто более дружественно настроен по отношению к людям. Несмотря на тот факт, что большая часть опрошенных нами подростков осуждены за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, сложно делать выводы о степени устойчивости их криминальной мотивации. Известно, что среди несовершеннолетних правонарушителей помимо явно антисоциально настроенных, высока доля подростков с положительной и неустойчивой личностной направленностью [10;                        11]. Первые совершают правонарушения под влиянием

случайных обстоятельств в сочетании с легкомысленной оценкой действий. Мотивация вторых очень сильно зависит от среды: в просоциальном окружении для них характерны просоциальные мотивы, в антисоциальном - проявляются подражательная мотивация, а также страх отвержения и унижения группой. Под групповым давлением такие подростки становятся способными к совершению тяжких преступлений.

В условиях социальной изоляции воспитательных учреждений просоциальные установки могут проявляться у кого-то прямо, сопровождаясь чувством вины, а также под действием психологических защит, в виде иллюзорной цели в жизни. В этом случае жизнь на свободе неосознанно идеализируется, все хорошее выглядит еще более привлекательным, а трудности игнорируются. Подростки ждут, когда выйдут на свободу, будут работать, помогать родителям, однако к моменту подготовки к освобождению начинают испытывать тревогу в связи с осознанием реальных трудностей жизни на свободе [3].

Вероятно, что просоциальный блок ЧС связан с психологическим благополучием правонарушителей, поскольку сопровождает укрепление их связи c внешним миром, преодоление чувства обособленности, обусловленного статусом правонарушителя, появление надежды и цели в жизни.

С целью получения более точных данных о чувствительности к справедливости и его связи с психологическим благополучием у несовершеннолетних правонарушителей, мы проанализировали данные отдельно в трех группах: среди подростков, находящихся в спецшколе, в СИЗО и в воспитательной колонии.

Сравнение ЧС по критерию Краскелла-Уоллиса свидетельствует о наличии значимых различий: наиболее высокие показатели ЧС характерны для подростков, содержащихся в СИЗО, менее выражена ЧС у подростков из спецшколы и колонии (табл. 3).

Таблица 3

Результаты сравнения чувствительности к справедливости между группами правонарушителей, содержащихся в спецшколе, СИЗО и воспитательной колонии

Для наглядности изучения различий в степени выраженности ЧС мы представили результаты измерения средних значений ЧС в трех группах подростков на рис. 1.

Рис. 1. Средние значения чувствительности к справедливости в группах правонарушителей, содержащихся в спецшколе, СИЗО и воспитательной колонии

Наиболее высокой ЧС по всем параметрам характеризуются правонарушители, содержащиеся в следственном изоляторе. Вероятно, что для этой категории правонарушителей тема справедливости особенно актуальна в связи с ожиданием суда, вынесением приговора, воздействием стрессовых факторов новой обстановки.

ЧС у воспитанников колоний и спецшколы значительно ниже по сравнению с подростками СИЗО, что, вероятно, связано с завершенностью для большинства подростков процесса адаптации к условиям изоляции, особому статусу правонарушителя, а также к своему положению в неформальной подростковой среде учреждений. По уровню своей ЧС эти категории правонарушителей ближе к правопослушным подросткам.

Изучение связи психологического благополучия с ЧС показывает также наличие особенностей в исследуемых группах. В группах подростков спецшколы и СИЗО психологическое благополучие значимо положительно связано с Чжертв; в группе воспитанников колонии - с Чсвид, Чбенеф, Чнаруш (табл. 4).

Таблица 4

Коэффициенты корреляции между шкалами опросника чувствительности к справедливости и Шкалой психологического благополучия в группах правонарушителей, содержащихся в спецшколе, СИЗО, воспитательной колонии

Примечание. * - р < 0,05;** - р < 0,01.

Итак, результаты свидетельствуют, что психологическое благополучие правонарушителей СИЗО и спецшколы сопровождается чувствительностью к справедливости с позиции жертвы, в то время как для психологического благополучия подростков колонии большее значение имеет просоциальная чувствительность. Вероятно, в следственном изоляторе, где подросток только адаптируется к условиям социальной изоляции, чувствительность жертвы помогает сохранить и защитить свои границы, а также совладать с переживаниями в связи с новым статусом правонарушителя. В спецшколе, помимо этой функции, чувствительность жертвы также может помогать удовлетворять потребность в получении внимания. Не исключено, что в силу младшего возраста воспитанников спецшкол к позиции жертвы более толерантно относятся и сами подростки, и воспитатели. В условиях колонии чувствительность жертвы менее важна для психологического благополучия (корреляция положительна, но не значима). Среди воспитанников колонии, которые представляют собой наиболее криминализованную часть подростков, как это ни парадоксально, более благополучны те, кто сохраняет способность быть справедливым по отношению к другому человеку, даже в ущерб собственным интересам.

Заключение

Итак, гипотеза нашего исследования подтвердилась частично. Правонарушители значимо более чувствительны к справедливости по сравнению с правопослушными подростками. Вопреки нашим ожиданиям, в группе правопослушных подростков чувствительность к справедливости не связана с психологическим благополучием, а для правонарушителей является не фактором снижения психологического благополучия, а его ресурсом. Психологическое благополучие правонарушителей положительно связано со всеми видами чувствительности к справедливости: с чувствительностью к справедливости с позиции жертвы, а также трех других ролевых позиций - чувствительностью свидетеля, бенефициара и нарушителя, составляющих просоциальную чувствительность к справедливости.

Чувствительность к справедливости в среде правонарушителей, вероятно, выполняет ряд важных функций. Чувствительность жертвы позволяет сохранять индивидуальность в недружественной среде, быть чувствительным к своим границам и защищать их. Просоциальная чувствительность сопровождает укрепление связи с внешним миром, помогает преодолеть чувство обособленности, обусловленного статусом правонарушителя.

Связь психологического благополучия и чувствительности к справедливости правонарушителей имеет особенности в зависимости от возраста, степени криминализации, длительности социальной изоляции. Психологическое благополучие подростков, содержащихся в следственном изоляторе и спецшколе, сопровождается чувствительностью к справедливости с позиции жертвы. Для воспитанников колонии большее значение имеет просоциальная чувствительность к справедливости.

Пенитенциарная практика показывает, что при работе с криминализованным контингентом подростков, находящихся в колониях, формирование общечеловеческих ценностей, в том числе ценности справедливости, осуществляется очень сложно. Тем не менее на основе результатов исследования можно заключить, что эта работа является необходимой и очень ценной не только для реализации исправительных и воспитательных целей, но и для поддержания психологического благополучия подростков.

Перспективой данного исследования является изучение связи психологического благополучия и чувствительности к справедливости у несовершеннолетних правонарушителей, не имеющих опыта социальной изоляции.

Финансирование

Исследование было проведено при поддержке РГНФ, проект № 15-36-01233.