Особенности полового самосознания и личностные факторы у несовершеннолетних с криминальным поведением

Проблема преступности несовершеннолетних всегда оставалась одной из актуальных и серьезных. За последние несколько лет в России наблюдается тенденция к снижению количества правонарушений, совершаемых несовершеннолетними, однако при этом удельный вес тяжких и особо тяжких правонарушений за последние годы не снижается и составляет около трети от общего числа правонарушений, совершенных несовершеннолетними [7].

Различными исследователями подчеркивается важная роль полоролевой идентичности, а также влияния представлений о поло­ролевых стереотипах на противоправное поведение, в том числе агрессивного характера [1; 2; 8; 11]. Полоролевая, или гендерная идентичность является одним из структурных звеньев самосознания, в которое входят:

•   представление о себе как представителе мужского или женского пола;

•   полоролевые ориентации и предпочтения;

•   полоролевые стереотипы, а также эмоциональное отношение к ним.

Она играет определяющую роль в процессах адаптации и саморегуляции [4]. В результате отождествления себя с определенным полом осваиваются соответствующие формы поведения и формируются личностные характеристики [2]. Агрессивное поведение у юношей, совершивших правонарушения, может быть следствием стремления соответствовать стереотипу маскулинности, неотъемлемой чертой которого традиционно является агрессивность. При анализе причин отклоняющегося поведения несовершеннолетних авторы указывают также на различные личностные особенности, определяющие отклонения от общепринятых норм и нарушение социальной адаптации. На данный момент существуют многочисленные исследования, посвященные изучению индивидуально-психологических особенностей несовершеннолетних правонарушителей, однако работ, предметом которых является полоролевая идентичность и ее взаимосвязь с личностными факторами, немного. В соответствии с этим, целью нашего исследования стало выявление взаимосвязи полоролевой идентичности и личностных качеств у несовершеннолетних, совершивших правонарушения, а предметом - полороле­вая идентичность и личностные особенности у несовершеннолетних с криминальным поведением.

В нашем исследовании приняли участие 60 юношей: 40 воспитанников Алексинской воспитательной колонии Управления исполнения наказаний Министерства юстиции Российской Федерации по Тульской области и 20 учащихся московских общеобразовательных школ. Испытуемые были разделены на три группы: 20 несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, 20 несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, и 20 учащихся московских общеобразовательных школ.

Гипотезы исследования

1)   у несовершеннолетних, совершивших правонарушения, существуют особенности полоролевой идентичности и полоролевых стереотипов, отличные от таковых у просоци- альных юношей;

2)   у несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, существует взаимосвязь между агрессивностью и представлениями о стереотипе маскулинно­сти;

3)   у несовершеннолетних с нормативным поведением полоролевая идентичность и личностные характеристики формируются совместно и представляют собой единую взаимосвязанную систему.

В качестве психологических методик исследования применялись методика МиФ (Т. Л. Бессонова, Н. В. Дворянчиков), методика «Кодирование» (А. А. Ткаченко, Г. Е. Вве­денский, Н. В. Дворянчиков) [9], Цветовой тест отношений (А. М. Эткинд) [10], Опросник диагностики агрессии А. Басса и М. Перри BPAQ [5], Пятифакторный опросник (Р. Мак- Крей и П. Коста) [6].

Для обработки и анализа результатов использовались математико-статистические методы. Статистическая обработка проводилась при помощи программы IBM SPSS Statistics 19. Для расчета корреляции между различными образами «Я» и составляющими полоролевой идентичности (методика МиФ) применялся коэффициент корреляции г-Пирсона. Для сравнения групп использовался непараметрический критерий U Манна-Уитни и угловое преобразование Фи­шера (ф*), а также метод кластерного анализа (Ward’s method с подсчетом Squared Euclidean distances).

Результаты, полученные по методике диагностики агрессии А. Басса и М. Перри BPAQ, показали, что в трех исследуемых группах по шкалам опросника не выявляется высокого уровня агрессии. Однако в контрольной группе, по сравнению с несовершеннолетними, совершившими правонарушения, наблюдается низкая выраженность чувства враждебности, являющегося предпосылкой роста прямых и косвенных форм агрессивного поведения (р<0,01).

В образе «Я-реальное» (методика МиФ) статистически значимые различия наблюдаются по маскулинной шкале между нормативной группой и группой юношей, совершивших насильственные правонарушения (р<0,05). У юношей с просоциальным поведением при оценке себя в 45 % случаев маскулинные качества преобладают над фемининными. Поло­ролевые предпочтения в целом характеризуются преобладанием андрогинного типа образа «Я-идеальное», что наблюдается и в группах несовершеннолетних с криминальным поведением. В нормативной группе обнаруживаются тесные корреляционные связи по маскулинной и фемининной шкалам между образами «Я-реальное», «Я-идеальное» и «идеального мужчины», образующую триаду. Связи между образами «Я» и «Я-идеал» наблюдаются и в аспекте эмоционально­смыслового отношения (методика ЦТО). Поло­ролевое поведение, демонстрируемое юношами и девушками, соотносится с полоролевой идентичностью по маскулинной и фемининной шкалам и отражает значимость для образа «Я» оценок обеих референтных групп (р<0,01).

У просоциальных юношей при повышении выраженности маскулинных черт и уровня выраженности фактора «нейротизм» повышается склонность к физической агрессии в поведении, связанной с повышением гнева или враждебности. При этом в контрольной группе обнаруживается преобладание маскулинных черт над фемининными в образе «Я-реальное», а уровень физической агрессии находится на том же уровне, что и в группах несовершеннолетних, совершивших правонарушения. Можно предположить, что сдерживающим механизмом повышения агрессивности может служить средний уровень выраженности фактора «согласия». Это выражается в возможности переходить от управления ситуацией к покорности ее требованиям и учету интересов окружающих.

У несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, образ «Я-реальное» (методика МиФ) в 65 % случаев характеризуется выраженностью как ма­скулинных, так и фемининных качеств (ан­дрогинный тип). Образ «Я-реальное» связан с образом «Я-идеальное» только по феминин­ной шкале, отсутствует включенность мужского полоролевого стереотипа в формирование реальной полоролевой идентичности, однако образ «мужчины» соотносится с полоро­левыми предпочтениями («Я-идеальное») по маскулинной (р<0,01) и фемининной (р<0,05) шкалам. Результаты, полученные по методике ЦТО, показали, что в аспекте эмоционально­смыслового отношения образ «Я» в этой группе находится в непосредственной близости с понятием «жизнь», и далее в свою очередь связывается с понятием «отец», что свидетельствует об идентификации с образом отца. При этом образ «мужчины» связан с понятиями «решительность» и «доброжелательность», и далее с группой понятий «будущее» и «надежда», что свидетельствует о стремлении идентификации с иной мужской фигурой в перспективе. Полоролевое поведение подростков, демонстрируемое юношам, соотносится с полоролевой идентичностью только по фемининной шкале (р<0,05).

Отличительными личностными характеристиками несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, является низкий уровень выраженности факторов «экстраверсия», «согласие», а также очень высокий уровень выраженности фактора «нейротизм», что свидетельствует о стремлении к независимости, самостоятельности, недостаточном учете интересов и норм группы, враждебности в отношениях с людьми, частой раздражительности и эмоциональной нестабильности, а также некоторой сдержанности в общении с людьми, низкой потребности в обширных контактах, озабоченности своими потребностями. Взаимосвязь полоро­левой идентичности с личностными особенностями выявлена только по фемининной шкале с фактором «открытость опыту», который в свою очередь связан с фактором «добросовестность». Взаимосвязи между структурой полоролевой идентичности и агрессивностью не обнаружено.

В группе юношей, совершивших корыстные правонарушения, маскулинный тип по­лоролевой идентичности встречается в 25 % случаев, андрогинный - в 50 %, однако статистически значимых различий между этой и контрольной группами не выявлено. У несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, в формировании идентичности участвуют представления о мужской половой роли (р<0,01). Связь между образами «Я-реальное» и «Я-идеальное» выявляется только по фемининной шкале (р<0,01). Образ «Я-идеальное» коррелирует и с мужским (р<0,01) и с женским (р<0,05) образами, однако больше ориентирован на мужской стереотип. На уровне эмоционально-смыслового отношения выявляется недостаточная диф­ференцированность и противоречивость самосознания: образ «Я» оказывается в тесной связи с понятием «удовольствие» и входит в кластерную группу, включающую образ «женщины», при одновременном стремлении к идентификации с мужской фигурой, основным атрибутом которой является власть. По­лоролевое поведение несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, демонстрируемое юношам, соотносится с полоролевой идентичностью по маскулин­ной (р<0,05) и фемининной (р<0,01) шкалам. «Я-реальное» соотносится с полоролевым поведением, демонстрируемое девушкам по маскулинной и фемининной шкалам (р<0,01), что также, как и в нормативной группе, свидетельствует о значимости оценок мужской и женской референтных групп.

У несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, значимых различий между типом полоролевой идентичности, по сравнению с контрольной группой, выявлено не было, однако «Я-реальное» отрицательно коррелирует с «физической агрессией» по маскулинной и фемининной шкале, а также с «гневом» - по фемининной. Очень высокий уровень выраженности фактора «нейро- тизм» сочетается с физической агрессией, а такие факторы, как «открытость опыту», «согласие», «добросовестность» отрицательно коррелируют только с поведенческим компонентом, не затрагивая эмоциональный и когнитивный.

При исследовании полоролевых образов (образов «идеального мужчины» и «идеальной женщины») при помощи методики МиФ были выявлены значимые различия в преобладании маскулинных и фемининных качеств. Юноши с нормативным поведением представляют себе «идеального мужчину» значимо более маскулинным (в 60 % случаев), нежели юноши, совершившие насильственные правонарушения (р<0,05). В группе юношей, совершивших насильственные правонарушения, в 60 % случаев образ «идеального мужчины» характеризуется смешанностью маску­линных и фемининных качеств (андрогинный тип). В группе юношей, совершивших корыстные правонарушения, наблюдается преобладание андрогинного типа образа «идеального мужчины», однако статистически значимых различий, по сравнению с контрольной группой, выявлено не было.

Образ «идеальной женщины» (методика МиФ) в группах юношей, совершивших насильственные правонарушения, и просоци- альных юношей характеризуется преобладанием фемининных черт над маскулинными (в 75 % случаев), что свидетельствует о сфор- мированности представлений о женском по­лоролевом стереотипе и соответствии его культуральным. В группе несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, преобладает андрогинный тип образа «идеальной женщины» (в 50 % случаев) по сравнению с контрольной группой (р<0,05).

Эмоционально-смысловая окраска образа «женщины» и «мужчины» (методика ЦТО) во всех группах является положительной. В группе просоциальных юношей образ «женщины» не находится в непосредственной близости с каким-либо понятием. В группе несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, образ «женщины» также не находится в тесной связи с каким-либо понятием, но приобретает сексуальную окраску. В группе несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, образ «женщины» находится в тесной связи с понятием «любовь».

Результаты, полученные по методике «Кодирование», показали, что в контрольной группе преобладает положительное эмоциональное отношение к образу «мужчины», нежели в группе несовершеннолетних, совершивших насильственные и корыстные правонарушения (р<0,01). В группах юношей с криминальным поведением наблюдается отрицательное, амбивалентное и деперсонифици- рованное восприятие «образа» мужчины, что не встречается в группе просоциальных юношей. Ассоциативные образы (методика «Кодирование»), характеризующие «мужчину», в нормативной группе сопровождались приписыванием таких качеств, как «крепкий», «отважный», «сильный», «надежный», «стойкий», «добрый», «ответственный», «смелый», «умный», «храбрый», «властный». В группе несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, «мужчине» приписывались такие характеристики, как «крепкий», «сильный», «колючий», «смелый», «храбрый», «злой», «плохой». В группе несовершеннолетних, совершивших корыстные правонарушения, «мужчине» приписывались такие характеристики, как «крепкий», «сильный», «колючий», «смелый», «грубый». Во всех трех группах в единичных случаях встречается такая характеристика, как «агрессивный».

Значимых различий в преобладании положительного восприятия образа «женщины» (методика «Кодирование») между группами не обнаружено. Явным отличием между группами является наличие деперсонифи- цированного, отрицательного, амбивалентного отношения к образу «женщины» в группах юношей, совершивших правонарушения. В нормативной группе помимо положительного встречается только амбивалентное восприятие образа «женщины». Ассоциативные образы (методика «Кодирование»), характеризующие «женщину», в нормативной группе сопровождались приписыванием таких качеств, как «красивая», «нежная», «грациозная», «хрупкая», «хитрая», «заботливая». В группе юношей, совершивших правонарушения, подчеркивались такие качества, как «красивая», «нежная», «умная», «ласковая», «хитрая», «хозяйственная», «смелая».

Таким образом, у юношей с нормативным поведением отмечается положительный характер самоотношения, включенность мужского полоролевого стереотипа в структуру полоролевой идентичности и стремление ему соответствовать. Полоролевое поведение просоциальных юношей соотносится с маскулинной полоролевой идентичностью и отражает значимость оценок мужской и женской референтных групп. Мужской и женский полоролевые стереотипы имеют позитивную окраску и соответствуют социокультурным эталонам маскулинности и фемининности. Физическая агрессия, коррелирующая с ма­скулинностью «Я-образа» у просоциальных юношей, сочетается с возможностью учета норм и интересов окружающих, способностью переходить от управления ситуацией к покорности ее требованиям, что может служить фактором, оказывающим влияние на снижение уровня агрессии на когнитивном, эмоциональном и поведенческом уровне.

У несовершеннолетних, совершивших насильственные правонарушения, отмечается несогласованность «Я-реального» и полороле­вых предпочтений. На уровне эмоционально­смыслового отношения выявляется идентификация с образом отца и стремление соответствовать мужской половой роли, что сочетается со слабой сформированностью и отсутствием включенности в реальную идентичность мужского полоролевого стереотипа. Отмечается несоответствие мужского полороле­вого стереотипа и соответствие женского по­лоролевого стереотипа социокультурным эталонам маскулинности и фемининности. Особенности полоролевой идентичности, а также отсутствие ее взаимосвязи с личностными характеристиками может свидетельствовать о слабой сформированности самосознания в целом. В сочетании со стремлением удовлетворять в первую очередь собственные потребности, не учитывая интересы и нормы группы, враждебность в отношениях с людьми, эмоциональная нестабильность может препятствовать регуляции собственной деятельности и поведения, а также большей подверженности ситуативным факторам.

У юношей, совершивших корыстные правонарушения, выявляется включенность мужского полоролевого стереотипа в структуру полоролевой идентичности и стремление ей соответствовать. При этом на уровне эмоционально-смыслового отношения выявляется недифференцированность и противоречивость полоролевой идентичности. Женский полоролевой стереотип не соответствует культуральным эталонам фемининности, а мужской полоролевой стереотип в основном согласуется с мужским эталоном маскулинно­сти. Полоролевое поведение юношей, совершивших корыстные правонарушения, соотносится с полоролевой идентичностью и отражает значимость оценок мужской и женской референтных групп.

Итак, гипотеза о наличии различий поло­ролевой идентичности и личностных особенностей несовершеннолетних, совершивших насильственные и корыстные правонарушения, и просоциальных юношей подтвердилась полученными данными. Наряду с этим не нашла подтверждения гипотеза о взаимосвязи между агрессивностью и представлениями о стереотипе маскулинности в группе юношей, совершивших насильственные правонарушения. Однако выявленное отсутствие взаимосвязи между особенностями полоро­левой идентичности и личностными факторами у несовершеннолетних, совершивших агрессивно-насильственные деликты, свидетельствует о слабой сформированности самосознания и может выступать в качестве фактора, оказывающего влияние на регуляцию поведения и деятельности.