Особенности поведения в виртуальной среде подростков с разным уровнем сформированности «образа Я»

Введение

Подростковый возраст — период, когда ребенок решает две ключевые задачи. Первая разворачивается на индивидуальном уровне и связана с осознанием себя как уникальной, целостной личности, как субъекта собственной деятельности. Вторая раскрывается на социальном уровне и связана с активным включением ребенка в систему социальных отношений в качестве их полноценного участника. Решение первой задачи в зарубежной психологии рассматривается в терминах построения идентичности (Э. Эриксон) и формирования «Я-концепции», структурным элементом которой является «образ Я» (Р. Бернс, У. Джемс, К. Роджерс). В отечественной традиции данная проблематика обсуждается, прежде всего, в контексте идеи о развитии самосознания (Л.С. Выготский, Д.Б. Эльконин, Т.В. Драгунова) и становлении субъектности (К.А. Абульханова-Славская). Вторая задача традиционно рассматривается в контексте социализации и связывается с освоением ребенком новых социальных ролей (прежде всего, как определенных социальных функций).

Указанные возрастные задачи часто рассматриваются как два самостоятельных процесса, хотя, по сути, они пересекаются друг с другом. Так, решение обеих задач подразумевает, что подростку необходимо некое пространство «пробности» (К.Н. Поливанова) [Поливанова, 2000], в котором подросток сможет совершать эксперименты, необходимые как для конструирования собственной идентичности, так и для моделирования своего места в системе социальных отношений. Как утверждает Г.А. Цукерман, «зоны неопределенности образа Я» у подростков обусловливают их потребность в социально-психологическом экспериментировании, в условиях которого подросток одновременно экспериментирует как с психологическими, так и с социальными конструктами [Цукерман, 1995].

В работах О.В. Рубцовой проводится мысль о том, что в процессе экспериментирования подростки «опробуют», прежде всего, различные роли, которые автор рассматривает как сложные конструкты, отражающие единство индивидуальных особенностей и социальных условий развития [Рубцова, 2017; Рубцова, 2020]. Именно в процессе ролевого экспериментирования развиваются ключевые новообразования возраста — самосознание и рефлексия. В этой связи, по точному выражению А.М. Прихожан, «ролевое экспериментирование буквально пронизывает все сферы жизнедеятельности подростка» [Прихожан, 2015] — подобно тому, как это делает игра в дошкольный период детства [Рубцова, 2017].

В условиях новой социальной ситуации, когда традиционные формы деятельности оказываются опосредованными технологиями, реализация потребности в экспериментировании у подростков часто разворачивается в виртуальной среде. Виртуальное пространство открывает перед подростком широкие возможности для осуществления «пробы». В частности, оно позволяет создавать множество цифровых образов — кибер-идентичностей, наделяя их желаемыми чертами и трансформируя их в зависимости от целей взаимодействия и коммуникации [Галушкина, 2016; Рубцова  , 2019; Статистический анализ поведения подростков, 2017; Deviant online behavior, 2020].

Несмотря на возрастающее значение виртуальных платформ (в частности, социальных сетей и видеоигр) как площадок подросткового экспериментирования, на сегодняшний день в психологической науке сравнительно мало исследований, посвященных взаимосвязи личностных характеристик (в т.ч. отражающих уровень развития самосознания и сформирован- ности «образа Я») с особенностями поведения и самопрезентации подростков в виртуальном пространстве. Имеющиеся эмпирические данные получены преимущественно на выборках зарубежных респондентов [Ellison, 2007; O’Hagan, 2013; Quinones, 2015; Relationship between self-identity, 2019; Self-concept clarity across, 2014; The longitudinal role, 2019], а немногочисленные российские исследования носят фрагментарный характер [Галушкина, 2016; Медведева, 2019; Статистический анализ поведения подростков, 2017; Хороших, 2018]. В этой связи с 2019 г. на базе Центра междисциплинарных исследований современного детства МГППУ реализуется проект «Цифровой портрет современного подростка»[Галушкина, 2016], целью которого является изучение и анализ связей между личностными характеристиками подростков и своеобразием их взаимодействия в виртуальной среде. Для анализа и обсуждения в настоящей
статье предлагаются некоторые результаты, полученные в ходе реализации проекта[Интернет-зависимое поведение. Критерии, 2011].

Дизайн исследования

Представленные в статье эмпирические данные пилотного исследования получены в феврале 2020 г. на базе МБОУ «Средняя общеобразовательная школа № 27» г. Мытищи. В опросе приняли участие 52 подростка (из них мальчики — N=20, 38%, девочки — N=32, 62%). Средний возраст участников исследования составил 16,18±0,38 года.

Для исследования был подобран комплекс методик, направленных на выявление особенностей «образа Я» у подростков, а также на анализ их взаимодействия и самопрезентации в виртуальной среде.

Своеобразие «образа Я» изучалось с помощью методики «Шкала ясности “образа Я”» Дж. Кэмпбелл с соавторами (Self-Concept Clarity Scale, SCCS, J. Campbell et al, 1996). Особенности взаимодействия и самопрезентации подростков в социальных сетях изучались с помощью четырех методик: «Опросник онлайн-самопрезентации» К. Фулвуда (The Presentation of Online Self-Scale, POSS, C. Fullwood, 2016); «Шкала интенсивности использования социальных сетей» Н. Эллисон (Facebook Intensity Scale, N.B. Ellison, 2007); «Шкала Интернет-зависимости» С.Х. Чена с соавторами (Chen Internet Addiction Scale, CIAS, Chen et al., 2007) в адаптации В.Л. Малыгина и К.А. Фе- клисова (2011); «Опросник онлайн-активности» (О.В. Рубцова, Т.А. Поскакалова, 2019). Схематично дизайн исследования представлен на рис. 1.

 Рис. 1. Дизайн исследования

Ниже представлено краткое описание каждой из использованных методик.

1.   «Шкала ясности “образа Я”» (Self­Concept Clarity Scale, SCCS) была разработана Дж. Кэмпбелл с соавторами в 1996 г. [Self-concept clarity: measurement, 1996]. В основу данного опросника положен кон­структ «Self-Concept Clarity», перевод которого на русский язык в настоящее время не устоялся. Авторы статьи полагают, что наиболее близким русскоязычным эквивалентом может стать словосочетание «сформированность» или «ясность» «образа Я»[Медведева, 2019] (в настоящем исследовании данные термины используются как взаимозаменяемые). Понятие «Self-Concept Clarity» активно разрабатывается в зарубежной психологии последние 20 лет [Quinones, 2015; Self-concept clarity across, 2014; The longitudinal role, 2019]. Для изучения данного явления наиболее авторитетные зарубежные исследователи используют методику, разработанную Дж. Кэмпбелл с соавторами. Методика предназначена для выявления того, насколько сформированными являются представления человека о себе как о личности — каковы убеждения респондента о самом себе и не вступают ли они в противоречия, до какой степени респондент осознает собственные мотивы, потребности, возможности и способности, а также насколько стабильно и устойчиво знание респондента о собственной личности. Опросник состоит из 12 утверждений, которые респонденту предлагается оценить по Лайкертовской шкале, ранжируя варианты ответов от «абсолютно не согласен» до «абсолютно согласен». Чем выше полученный показатель, тем более размытым является представление человека о самом себе. Для проведения исследования на российской выборке опросник был переведен на русский язык и адаптирован О.В. Рубцовой и Т.А. Поскакаловой в 2019 году.

2.   «Опросник онлайн-самопрезента- ции» (The Presentation of Online Self-Scale, POSS) разработан в 2016 г. К. Фулвудом с соавторами [Fullwood, 2016]. Методика включает 21 высказывание, которые характеризуют предпочтения респондента в виртуальной самопре- зентации. Методика содержит 4 субшкалы: субшкала «Я идеальное» («ideal self») демонстрирует степень идеализации респондентом своего онлайн-образа; субшкала «Множественные Я» показывает, до какой степени респондент реализует стратегию множественных идентичностей (кибер-идентичностей) в виртуальном пространстве; субшкала «Устойчивое Я» показывает, насколько «образы Я» совпадают или расходятся в онлайн- и офлайн-пространствах; субшкала «Предпочтения в самопрезентации в онлайн-пространстве» показывает степень предпочтения виртуальной коммуникации реальному общению. Данные четырех суммарных показателей объединяются в общую шкалу — «Представление себя в Интернете». Оценка всех высказываний методики осуществляется по 5-балльной шкале Лайкерта. Чем больше показатель шкалы в числовом выражении, тем больше респондент склонен к экспериментированию со своей идентичностью в Интернете. В рамках исследования методика применялась в переводе и адаптации О.В. Рубцовой и Т.А. Поскакаловой (2019 г.).

3.   «Шкала интенсивности использования социальных сетей» (Facebook Intensity Scale, FIS, 2007) [Ellison, 2007], разработанная Н. Эл­лисон, позволяет измерять качественные показатели использования социальной сети — частоту обращений к сети, длительность нахождения в ней, а также эмоциональную привязанность[Поливанова, 2000] к деятельности в социальной сети. Таким образом, шкала определяет общий показатель интеграции социальной сети в повседневную жизнь респондента. Шкала состоит из 8 утверждений, 6 из которых предполагают оценку по шкале Лайкерта. Два вопроса являются открытыми. Методика была переведена и адаптирована О.В. Рубцовой и Т.А. Поскакаловой, при этом название «Facebook» было заменено на словосочетание «социальная сеть»[Прихожан, 2015].

4.   Шкала Интернет-зависимости (Chen Internet Addiction Scale, CIAS) была разработана С.Х. Чен с соавторами в 2007 году. Опросник включает в себя 5 оценочных шкал: «Шкала компульсивных симптомов», «Шкала симптомов отмены», «Шкала толерантности», «Шкала внутриличностных проблем и проблем, связанных со здоровьем», «Шкала управления временем». Для российской выборки методика была адаптирована в 2011 г. группой ученых под руководством В.Л. Малы­гина [Интернет-зависимое поведение. Критерии, 2011].

5.   Опросник онлайн-активности (О.В. Рубцова, Т.А. Поскакалова, 2019) направлен на выявление особенностей взаимодействия подростков в виртуальном пространстве. Методика содержит 5 субшкал, подробно характеризующих различные аспекты виртуальной подростковой активности:

•    Шкала «Как ты используешь Интернет?» дает общее представление об использовании подростком Интернета, о предпочитаемых виртуальных сервисах и платформах, а также о наиболее привлекательных для респондента видах активности в виртуальном пространстве.

•    Шкала «Кто я в Интернете?» отражает особенности виртуального образа («кибери­дентичности»), создаваемого респондентом в Интернете.

•    Шкала «Кем я представляюсь в социальных сетях?» направлена на выявление основных стратегий самопрезентации в социальных сетях.

•    Шкала «Как я общаюсь в Интернете?» позволяет выявить характерные для респондента особенности и предпочтения в онлайн коммуникации.

•    Шкала «Чем я рискую в Интернете?» позволяет выявлять тенденции, связанные с рискованным поведением в виртуальной среде.

Для обработки эмпирического материала использовались методы описательной статистики, поскольку малый объем выборки не позволил применить весь спектр статистических критериев для количественного анализа эмпирических данных.

Результаты исследования

Связь уровня сформированности «образа Я» со стратегиями самопрезентации и взаимодействия подростков в социальных сетях

Согласно данным, полученным по «Шкале ясности “образа Я”», чуть больше половины опрошенных подростков имеют высокий уровень сформированности «образа Я» (рис. 2). При этом в целом по показателям описательной статистики мальчики обладают более ясным «образом Я» по сравнению с девочками (средний балл по тесту у мальчиков равен 27,8, в то время как у девочек он составил 31,8). Результаты опросника Дж. Кэмпбэлл позволили разбить выборку на четыре подгруппы: подростки с крайне высокой ясностью «образа Я» (11 человек — 21% от всей выборки), подростки с высокой ясностью «образа Я» (18 человек — 35% от всей выборки), подростки со средней ясностью «образа Я» (15 человек — 29% от всей выборки) и подростки с низкой ясностью «образа Я» (8 человек — 15% от всей выборки). Настоящее распределение стало исходным условием анализа эмпирических данных. На рис. 2 сопоставлены процентные соотношения для трех разных выборок: всей выборки в целом (N=52), мужской подвыборки (N=20) и женской подвыборки (N=32).

Дальнейший анализ полученных данных показал, что респонденты с низким уровнем сформированности «образа Я» в большей степени склонны к манипуляциям со своей кибер-идентичностью, причем при выборе стратегии самопрезентации такие подростки как намеренно преувеличивают, так и преуменьшают собственные достоинства. Осознанно избегают преувеличения своих достоинств в социальных сетях 63% подростков с низкой ясностью «образа Я» и 73% подростков со средней ясностью «образа Я». У подростков с высокой и крайне высокой ясностью «образа Я» данный показатель составляет 89%. При этом подростки с низкой ясностью «образа Я» преувеличивают свои достоинства для привлечения внимания (25% опрошенных данной подгруппы), а также для того, чтобы вызвать отклик и симпатию (12% опрошенных данной

Рис. 2. Распределение подростков по уровням сформированности «образа Я» для всей выборки, мужской и женской подвыборок подгруппы). Преуменьшают свои достоинства подростки преимущественно для того, чтобы избежать нежелательного внимания (около 13% внутри каждой подгруппы).

Примечательно, что, создавая свой виртуальный образ, подростки с высоким и крайне высоким уровнем ясности «образа Я» стремятся к тому, чтобы он максимально отражал их реальную идентичность (72,7% и 61,1% соответственно). В подгруппах респондентов со средней и низкой ясностью «образа Я» число подростков, стремящихся к соответствию между виртуальным и реальным образом, меньше, составляя 40% и 50% соответственно (рис. 3). На рис. 3 сопоставлены процентные доли подростков с разным уровнем ясности «образа Я», положительно ответивших на ряд утверждений опросника О.В. Рубцовой, Т.А. Поскакаловой.

В целом полученные данные свидетельствуют о том, что высокий уровень сформиро- ванности «образа Я» удерживает подростков от разного рода искажений собственного образа в виртуальном пространстве.

Важно отметить, что цели общения подростков в социальных сетях значительно отличаются в зависимости от степени сформиро- ванности «образа Я» (рис. 4). Так, 12,5% подростков из подвыборки с низкой ясностью «образа Я» общаются онлайн для того, чтобы «не чувствовать себя одинокими»; 12,5% этой же категории подростков выходят в сеть для «возможного флирта или романтических отношений». При этом данная группа подростков почти не использует сети в целях получения практической информации. Напротив, подростки с высокой и крайне высокой степенью сфор- мированности «образа Я» чаще рассматривают сети в качестве источника практической информации (18% и 17% соответственно). При этом почти 45% подростков с крайне высокой ясностью «образа Я» стремятся с помощью социальных сетей «держать все под контролем, быть в курсе событий». У подростков со средней и низкой степенью ясности «образа Я» этот показатель составил 7% и 12,5% соответственно. Кроме того, подростки с крайне высокой ясностью «образа Я» в 2 раза реже общаются в Интернете в целях развлечения и отдыха, по сравнению со сверстниками с низкой ясностью «образа Я» (18% и 38% от обеих подвыборок соответственно).. Также стоит отметить, что подростки с крайне высокой ясностью «образа Я» в меньшей степени стремятся набрать «лайки» и тем самым получить одобрение в социальных сетях. Так, 55% подростков с крайне высокой ясностью «образа Я» не испытывают желания набрать как можно больше лайков, в то время как в других трех подвыборках данный показатель варьируется от 38% до 40%. На рис. 4 представлены процентные соотношения для подвыборок подростков с разным уровнем ясности «образа Я».

Рис. 3. Особенности конструирования виртуальной идентичности в социальных сетях подростками
с разным уровнем сформированности «образа Я»

Иными словами, высокий уровень сфор- мированности «образа Я» у подростков способствует инструментальному использованию сети Интернет для достижения конкретных практических целей (например, для информационного поиска), в то время как несфор- мированность «образа Я» в большей степени способствует тенденции использовать Интернет в качестве площадки для общения, в т.ч. романтического.

Анализ результатов, полученных по методике К. Фулвуда, также подтверждает наличие связи между уровнем сформированности «образа Я» и стратегиями самопрезентации подростков в социальных сетях6 (см. табл. 1). Так, стабильное снижение общего показателя теста и показателя субшкалы «Идеальное Я» при повышении показателя ясности «образа Я» свидетельствует о том, что по мере развития и оформления «образа Я» подростки теряют интерес к экспериментам с кибер­идентичностями и конструируют в виртуальной среде образ, максимально приближенный к реальному. Причем, согласно данным субшкалы «Предпочтение самопрезентации в онлайн-пространстве», подростки с высокой и крайне высокой ясностью «образа Я» отдают предпочтение живому, а не опосредованному общению. Данное обстоятельство также подтверждается результатами, полученными по методике Н. Эллисон. Так, по мере развития «образа Я» у подростков одновременно снижаются и интенсивность использования социальных сетей (показатели падают с 3,14 до 1,8), и эмоциональная привязанность к ним (показатели колеблются от 3,14 до 1,8).

Необходимо отметить неоднозначность данных, полученных по субшкале «Множественное Я» опросника К. Фул- вуда. Полученные данные нуждаются в дальнейшем теоретическом и экспериментальном осмыслении.

Таким образом, полученные данные подтверждают гипотезу о том, что подростки используют социальные сети как платформы для экспериментирования (в т.ч. ролевого), в процессе которого они решают важные возрастные задачи, связанные с развитием самосознания и формированием «образа Я».

Связь уровня сформированности «образа Я» со склонностью подростков к Интернет-зависимости и рискованному поведению в виртуальной среде

Проведенное исследование показало, что девочки-подростки являются более активными пользователями социальных сетей по сравнению с мальчиками (общий показатель онлайн-активности по методике Н. Эллисон у девочек составил 19,59, а у мальчиков — 18,30 из возможных 30). Как и в аналогичных зарубежных исследованиях [O’Hagan, 2013], данные, полученные на российской выборке, показывают, что девочки-подростки чаще заходят в социальные сети и ежедневно проводят там почти в 2 раза больше времени, чем мальчики (девочки — 9,47 часа, мальчики — 4,20 часа). Также девочки более склонны ощущать потерю связи с окружающим миром, если длительное время не имеют возможности заходить в социальную сеть (по методике Н. Эллисон показатель у девочек — 2,13, у мальчиков — 1,95). Девочки-подростки обладают также большей склонностью к формированию эмоциональной зависимости от социальных сетей и более болезненно переживают отсутствие доступа к ним (показатель у девочек — 3,06, у мальчиков — 2,65). При этом, согласно полученным данным, и у девочек, и у мальчиков склонность к Интернет-зависимому и рискованному поведению связана с уровнем сформированности «образа Я».

Рискованное поведение в Сети определяется характером, целями, а также структурой контактов в онлайн-коммуникации [Медведева, 2019; Deviant online behavior, 2020]. Эмпирические данные, полученные в ходе исследования, свидетельствуют о том, что чем более размытым «образом Я» обладают подростки, тем чаще они демонстрируют рискованное поведение в социальной сети. Так, например, подростки с низким уровнем ясности «образа Я» чаще используют социальные сети как площадки для мести, злых шуток и розыгрышей (12,5% подгруппы). Подростки с низким и средним уровнем ясности «образа Я» значительно чаще других используют бранные слова и нецензурную лексику в комментариях (38% и 20% подростков из соответствующих подгрупп), в то время как ни один подросток с крайне высокой ясностью «образа Я» так себя не проявляет. Более того, 82% подростков с крайне высокой ясностью «образа Я» никогда не беседуют онлайн на темы, которые бы вызвали у них смущение в реальной жизни. По мере снижения ясности «образа Я» данный показатель повышается. На рис. 5 приводятся процентные соотношения для подвыборок подростков с разным уровнем ясности «образа Я».

Значимыми показателями, связанными с рискованным поведением в Сети, являются непроверенные контакты и общение с незнакомцами. Согласно данным, полученным на нашей выборке, 100% подростков с крайне высокой ясностью «образа Я» добавляют в друзья исключительно тех людей, с которыми общаются в реальной жизни. У 12,5% подростков с низкой ясностью «образа Я» большинство онлайн-друзей составляют люди, с которыми они никогда не встречались вжи­вую (см. рис. 5).

Важным результатом исследования стало выявление связи между уровнем сформи- рованности «образа Я» и показателями Интернет-зависимости. Ни у одного подростка с крайне высокой ясностью «образа «Я» (по методике Дж. Кэмпбелл) не было выявлено признаков интернет-зависимости (средний показатель у данной подгруппы по методике С.Х. Чена составляет 40,6). У остальных трех подгрупп выявлена потенциальная склонность к интернет-зависимому поведению (у подгрупп с низкой, средней и высокой ясностью «образа Я» данный показатель составляет 54, 57,5 и 49,3 соответственно). Как показано на рис. 6, по мере повышения уровня ясности «образа Я» у подростков наблюдается устойчивое сокращение проблем, связанных с управлением временем, проводимым в Интернете.

Таким образом, данные, полученные на нашей выборке, свидетельствуют о том, что, чем более высокой ясностью «образа Я» обладает подросток, тем меньше риск, что у него будет сформирована зависимость от Интернета.

Рис. 5. Признаки Интернет-рискованного поведения, характерные для подростков с разным уровнем
сформированности «образа Я»

Рис. 6. Сравнение выраженности симптомов Интернет-зависимости по опроснику Чена в группах подростков с разным уровнем ясности «образа Я»

Заключение

В результате проведенного пилотного исследования было показано, что стратегии взаимодействия и самопрезентации подростков в социальных сетях, а также их склонность к Интернет-зависимому и рискованному онлайн-поведению тесно связаны с уровнем сформированности «образа Я». Подростки с размытым «образом Я» часто экспериментируют в социальных сетях: они искажают представляемую о себе информацию и создают разные кибер-идентичности. По мере развития и оформления «образа Я» подростки теряют интерес к онлайн-экспери- ментированию и «конструируют» в виртуальной среде образ, максимально приближенный к реальному.

Многие подростки с размытым «образом Я» также демонстрируют рискованное поведение в социальных сетях: они часто общаются с незнакомыми людьми, проявляют агрессию, используют бранные слова. Кроме того, у данной категории подростков проявляется склонность к Интернет-зависимому поведению и эмоциональной привязанности к социальным сетям.

Таким образом, полученные в работе данные подтверждают гипотезу о том, что современные подростки используют социальные сети как платформы для экспериментирования (в т.ч. ролевого), в процессе которого они решают важные возрастные задачи, связанные с развитием самосознания и формированием «образа Я».

Перспективы дальнейшей работы связаны со стандартизацией использованных методик на российской выборке, а также с проверкой полученных результатов на более объемной выборке респондентов.