О реабилитации термина «коллектив» и возрождении проблематики коллективизма

В статье представлены материалы, раскрывающие особенности динамики исследования проблематики «коллектива и коллективизма». При этом продемонстрировано, что в 60-70-е годы ХХ века в НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР (ныне Психологический институт РАО) эта тематика была напрямую связана, прежде всего, с научной деятельностью лабораторий под руководством А.В.Петровского и Л.И.Божович. В статье, с одной стороны, определяются причины, по которым термины «коллектив», «коллективизм» и т.п. практически «выпали» из современного отечественного научного лексикона, а с другой – обозначаются те области зарубежной современной психологии, в рамках которых и сама вышеуказанная терминология, и психологически-содержательное ее наполнение являются исследовательски востребованными и активно используемыми. Указывается на безусловную научную перспективность исследовательской тематики «коллектива», «коллективизма», «коллективности» в современной психологической науке, в том числе и в отечественной.

Эта статья написана в духе хронопси­хологии, которым пронизана последняя книга А. В. Петровского «Психология и время» [11]. Целый ряд актуальных про­блем по-настоящему можно увидеть, если рассматривать их в исторической перспективе, на фоне меняющегося со­циально-культурного контекста. Отсюда и откровенный интерес современных ис­следователей к «ремейкам», к кросс-ис­торическим исследованиям и т. п.

В 60—70-е гг. прошлого века в НИИ общей и педагогической психологии АПН СССР (ныне Психологический ин­ститут РАО), можно сказать, «бок о бок» сосуществовали две лаборатории — лаборатория психологического исследова­ния личности в коллективе и лаборато­рия психологии формирования личнос­ти. Их руководителями были, соответст­венно, А. В. Петровский и Л. И. Божо­вич. Несмотря на «похожесть названий», научные интересы сотрудников этих двух лабораторий заметно различались: сферой интересов первой из упомяну­тых была преимущественно социальная психология, а второй — психология лич­ности (с тем оттенком этих областей психологии, которые им придавались ве­домственной принадлежностью Инсти­тута к Академии педагогических наук СССР).

Несмотря на различия основных предметов исследований, а также их тео­ретических, методологических и методи­ческих оснований, в ряде случаев иссле­довательские проекты двух лабораторий были направлены на изучение, по сути дела, одних и тех же объектов. Одним из них была малая группа. Напомним, что как раз в те годы впервые в отечествен­ной психологии для изучения системы взаимоотношений в малой группе был использован метод социометрии, и сде­лано это было в лаборатории Л. И. Божо­вич, в диссертации ее аспиранта Я. Л. Коломинского [3]. Выполнить дис­сертационное исследование, где в каче­стве центрального был применен «бур­жуазный» метод социометрии, было по тем временам делом отчаянной смелос­ти, граничащей почти с безрассудством, на что мало кто, кроме Л. И. Божович, мог отважиться.

Еще одной общей темой были объе­динены практически параллельно про­водившиеся в обеих лабораториях ис­следования конформизма и конформно­сти, также заимствованные, в том числе и методически, из зарубежной, «буржу­азной» психологии. Результаты этих ис­следований, впрочем, получили во мно­гом иные, чем на Западе, содержатель­ные интерпретации.

Но в данной работе мы сосредото­чим свое внимание на исследованиях, совершенно, если так можно выразить­ся, «социалистических» — на психоло­гических исследованиях коллектива и коллективизма. В педагогике, особенно в области воспитания, эта тематика в те годы была центральной, и ей было по­священо множество работ, так как вос­питание коллективиста было приоритетной идеологической задачей. Однако в тех подходах к проблеме, которые раз­рабатывались в лабораториях Л. И. Бо­жович и А. В. Петровского, идеологиче­ский «накал» был отнюдь не на первом месте. И это были по-настоящему нова­торские (причем в данном случае раз­ные) подходы, внесшие значительный вклад в понимание собственно психоло­гических механизмов развития группы (на этом был сделан акцент в работах А. В. Петровского и его сотрудников) и личности (именно она была объектом исследования в лаборатории Л. И. Бо­жович).

Подводя итоги своей научной дея­тельности, в уже упомянутой книге «Психология и время» А. В. Петров­ский начинает рассказ о своих социаль­но-психологических исследованиях именно с изучения проблемы коллек­тива. «Я взял на себя смелость, — пи­шет он, — не относить “социальную психологию” к “буржуазной” и найти ей место среди других разделов психо­логической науки. Сейчас ситуация вы­глядит несколько комичной, но 45 лет назад это была серьезная проблема, имеющая определенный политический привкус. Социальной психологией я стал заниматься именно в эти годы. И в центре моего внимания была проблема коллектива. Возможно, некий историк науки, кстати, такие находились уже, сразу же делает вывод: автор обратился к социальному явлению, вполне идео­логически выдержанному… Заниматься проблемой коллектива, казалось, мож­но было, только твердо ступив на “осо­бый путь” развития психологии — под знаменем марксизма… Мне с самого на­чала было ясно, что в равной мере мож­но сказать “коллектив советских кос­монавтов” и “коллектив американских астронавтов”. Я не видел какой-либо разницы в этих обозначениях» [11, c. 90—91]. Изучением психологиче­ских механизмов существования кол­лектива, его структуры, складываю­щихся в нем межличностных отноше­ний, влияния этих отношений на эф­фективность совместной деятельности было положено начало создания тео­рии деятельностного опосредствования межличностных отношений в группах разного уровня развития.

И все же важно отметить, что в книге, написанной уже в XXI в., А. В. Петров­ский счел нужным специально открес­титься от идеологического привкуса те­мы коллектива, поместив разговор о со­ответствующих исследованиях в главу с названием «Социальная психология “без всякой политики”» и далее слово «кол­лектив» не употребляя. Термин этот се­годня практически ушел из лексикона даже прямых последователей А. В. Пет­ровского, непосредственно занимаю­щихся проблематикой малой группы. Его нет ни в «Азбуке социального психо­лога-практика» [4], ни в «Современном психологическом словаре» [12], ни в но­вейшем энциклопедическом словаре «Психология общения» [13], ни в других аналогичных изданиях. Сегодня фор­мальное, «вегетарианское» определение можно найти разве что в общих толко­вых словарях русского языка: «Коллек­тив — группа лиц, объединенных общей работой, учебой, общими интересами» [9, с. 283].

В социальной психологии термин «коллектив» сегодня повсеместно заме­няется термином команда, а такое попу­лярное когда-то словосочетание, как «формирование коллектива», — коман­дообразованием, тимбилдингом.

В работах Л. И. Божович и ее сотруд­ников термин «коллектив» в 60—70-е гг. был весьма популярен. Наибольший ин­терес в этом контексте, с нашей точки зрения, представляют исследования, связанные с изучением направленности личности. В них велись поиски аргумен­тов в пользу гипотезы, что стержнем це­лостной структуры личности является именно направленность, понимаемая как возникающая в процессе жизни и воспитания устойчиво доминирующая система мотивов, в которой основные, ведущие мотивы, подчиняя себе все ос­тальные, определяют строение мотива­ционной сферы человека. В качестве на­иболее глубокой, фундаментальной рас­сматривалась характеристика направ­ленности с точки зрения отношения че­ловека к себе и к обществу: «В зависимо­сти от того, что побуждает человека — мотивы личной заинтересованности или мотивы, связанные с интересами других людей, строятся и все другие особеннос­ти его личности: интересы, черты харак­тера, стремления и переживания. Более того, от направленности личности зави­сит не только комплекс характерных для данного человека качеств, но и внутрен­нее строение каждого присущего ему ка­чества» [1, c. 422]. Соответственно ос­новными видами направленности лич­ности исходно были индивидуалистиче­ская и коллективистическая. В серии экспериментальных исследований [6—8; 15; 17] с использованием остроумных методик, основанных на феномене трансформации пространственных из­мерений субъективного образа восприя­тия под влиянием мотива, помимо инди­видуалистической и коллективистичес­кой был выявлен и третий вид направ­ленности — деловая направленность.

Интересно, что в те же годы незави­симо от этих работ в США велись близ­кие по содержанию исследования типов ориентаций личности (personality orien­tation). Примером могут служить исследования Б. Басса и его коллег [16], в ко­торых ориентации личности изучались в контексте социального поведения ин­дивидов. В этих работах тип ориента­ции определяется в результате выявле­ния индивидуальных различий в отно­шении индивидов к себе, к взаимодей­ствию с другими людьми и к делу, к за­даче. Американскими исследователями были выявлены также три вида ориен­тации:

1) — ориентация на себя (self­orienta­tion), которая определяется как характе­ристика такого человека, который во многих ситуациях социального взаимо­действия более интересуется собствен­ными нуждами, чем нуждами других лю­дей, для которого более значимым явля­ется внешнее вознаграждение, чем внут­ренняя удовлетворенность от работы, группа для которого выступает как «плацдарм» для завоевания статуса, ува­жения, проявления агрессивности, ит.п.;

2) — ориентация на взаимодействие (interaction­orientation), характеризую­щая человека, для которого в большин­стве случаев группа выступает прежде всего средством установления дружес­ких отношений, который щедро делится всем возможным с окружающими, уста­навливает прочные интерперсональные связи;

3) — ориентация на дело (task­orien­tation), которая характеризует человека, всеми силами старающегося помочь в достижении групповой цели, не отступа­ющего перед трудностями при решении различных задач, проявляющего в этом настойчивость, и т. п.

Б. Бассом и его коллегами были про­ведены многочисленные исследования, в которых использовался специально разработанный опросник (Orientation Inventory). Опросник позволяет судить о виде ориентации на основании само­отчетов испытуемых и дает, таким обра­зом, знание о том, какого рода представ­ления о характерном для себя поведе­нии имеет тот или иной участник опро­са. Впервые описанный в нашей работе [2], которая была посвящена изучению процесса формирования направленнос­ти личности, этот опросник сегодня можно встретить во многих выпущен­ных у нас сборниках тестов, причем ча­сто он так и называется — методика для изучения направленности личности (см., напр.: [10]).

Сравнивая подходы Л. И. Божович и Б. Басса, отметим два момента. Во-пер­вых, совпадение по содержанию тех мо­тивов, которые могут определять основ­ные виды направленности (ориентации) личности, что, на наш взгляд, свидетель­ствует о близости российской и амери­канской культур и, соответственно, типа личности, который в этих культурах формируется. Во-вторых, бросающееся в глаза различие и в названии, и в содер­жательном наполнении того вида на­правленности, который здесь называли коллективистической направленностью, а там — ориентацией на взаимодействие. Если в первом случае речь идет о при­оритете общественных ценностей, вооб­ще коллектива перед личными, то во втором — просто о высокой значимости для человека разного рода социальных контактов, взаимодействия с другими людьми (обычно если судить по содер­жанию опросника, с людьми из близкого окружения).

С термином «коллективистическая направленность» в школе Л. И. Божо­вич, а также в стане тех, кто впоследст­вии продолжил изучение направленнос­ти личности, постепенно произошло то же самое, что и с термином «коллектив» в социальной психологии, — его переста­ли употреблять, деликатно заменив та­кими определениями направленности, как «просоциальная», «альтруистичес­кая», «общественная». Постепенно и са­ми исследования этого феномена сошли на нет.

Понятно, конечно, что исчезновение из научного словоупотребления терми­нов «коллектив», «коллективистическая направленность» и других с тем же кор­нем, потеря интереса к соответствующей проблематике были вызваны в том числе и желанием (иногда просто на уровне лингвистического чутья) уйти от той идеологической доктрины, на которой строилась вся жизнь в СССР. Произо­шедшее в конце XX — начале XXI в. из­менение экономической и культурной жизни в России, переход от строительст­ва социализма и коммунизма к строи­тельству капитализма привели к тому, что почти во всех сферах общественной жизни ориентация на коллективизм бы­ла заменена ориентацией на индивидуа­лизм. В сфере образования достаточно быстро деградировали практически все коллективные формы работы, основным стал индивидуальный подход, который в ряде случаев (например, в некоторых не­государственных школах) стал единст­венным, когда каждый ребенок осваивал разные учебные предметы буквально один на один с преподавателем, и такая форма обучения рассматривалась как идеальная, гарантирующая сегодняшне­му учащемуся в будущем максимальную личную успешность и конкурентоспо­собность.

Но «коллективизм» вернулся в пси­хологию, придя на этот раз из Америки. Я имею в виду развернувшиеся в конце ХХ в. кросс-культурные исследования типов культур и формирующихся в них типов личности, которые были иниции­рованы психологами из Чикагского уни­верситета под руководством Г. Трианди­са [18—21] и впоследствии получили широкое распространение [5 и др.]. Суть идеи в том, что наиболее существенным параметром, по которому сегодня могут быть сопоставлены существующие в ми­ре культуры и, соответственно, типы личности, которые в них формируются, является их характеристика либо как индивидуалистических, либо как кол­лективистических. Причем если прове­денная по этому параметру граница меж­ду, скажем, традиционной японской (коллективистической) культурой и той, что характеризует культуру Кали­форнии (индивидуалистической), про­слеживается со всей очевидностью, то для того чтобы определить, что собой представляет сегодня российская куль­тура, еще предстоит приложить сущест­венные усилия.

Исследования коллективистических и индивидуалистических культур гово­рят о том, что в современном мире про­исходит их сближение. При этом не только Восток «присматривается» к За­паду и многое у него заимствует, но и За­пад «присматривается» к Востоку и мно­гое берет у него. В психологии этот факт особенно отчетливо заметен в рамках гу­манистической и других научных школ, относящихся к «третьей силе» в психо­логии. Но даже бихевиоризм, детище су­губо индивидуалистической американ­ской культуры, на котором в основном построена система обучения в США, по­хоже, готов признать важность и полез­ность «коллективности». Во всяком слу­чае, в самые последние годы в США за­метен все более выраженный интерес к использованию в процессе обучения коллективных форм работы.

Наши собственные исследования, связанные со сравнительным анализом развития личности в условиях разных технологий обучения, свидетельствуют о том, что правильно организованное обучение в начальной школе, основан­ное на использовании в качестве веду­щих именно групповых, коллективных форм работы, не только не тормозит раз­витие личности, но, напротив, оказыва­ется во многих отношениях наиболее эффективным [14].

Вывод, который можно было бы сде­лать из этих рассуждений, сводится к то­му, что, возможно, стоило бы сегодня по­новому взглянуть на проблему коллек­тива и коллективизма как в области со­циальной психологии, так и в области психологии личности и педагогической психологии, тем более, что в отечествен­ной науке были созданы и сегодня разра­батываются интереснейшие подходы, так или иначе связанные с обсуждаемы­ми здесь идеями. Их не стоит отбрасы­вать в угоду новой идеологии — идеоло­гии индивидуализма, межличностной конкуренции и т. п. Что же касается нос­тальгии по тем «коллективистическим» временам, когда автор была молодой, то она вовсе не связана с тоской по пионер­ской или комсомольской организации, а основана на памяти о том, как в соседних комнатах работали ученые, которые хоть и исповедовали во многом совершенно разные научные взгляды, но находились при этом в процессе постоянного (и пря­мого, и заочного) оппонирования, взаи­модействия, составляя тем самым еди­ный, целостный коллектив Института и тот коллективный разум, который ус­пешно решал сложнейшие проблемы на­уки и жизни.

1. Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1968.
2. Власова (Толстых) Н. Н. Особенности доминирования мотивов у детей младшего школьного возраста: Дисс. … канд. психол. наук. М., 1977.
3. Коломинский Я. Л. Опыт психологического изучения взаимоотношений между учениками в классе: Дисс. … канд. психол. наук. М., 1963.
4. Кондратьев М. Ю., Ильин В. А. Азбука социального психолога-практика. М., 2007.
5. Мацумото Д. Человек, культура, психология. Удивительные загадки, исследова­ния и открытия. СПб., 2008.
6. Неймарк М. С. Изучение подростков с разной направленностью личности // Изу­чение мотивации поведения детей и подростков. М., 1972.
7. Неймарк М. С. Опыт экспериментального исследования направленности личнос­ти подростка // Вопросы психологии. 1963. № 1.
8. Неймарк М. С. Психологическое изучение направленности личности подростка: Дисс. ... д-ра психол. наук. М.,1972.
9. Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фра­зеологических выражений. М., 1999.
10. Определение направленности личности (Ориентационная анкета) // Энцикло­педия психологических тестов. Личность, мотивация, потребность. М., 1997.
11. Петровский А. В. Психология и время. СПб., 2007.
12. Психология общения: Энциклопедический словарь / Под общ. ред. А. А. Бодале­ва. М., 2011.
13. Современный психологический словарь / Под ред. Б. Г. Мещерякова, В. П. Зин­ченко. СПб., 2006.
14. Толстых Н. Н. Хронотоп: культура и онтогенез. М.; Смоленск, 2010.
15. Чудновский В. Э. Опыт экспериментального выявления преобладающих мотивов у школьников // Вопросы психологии. 1968. № 1.
16. Bass B. M. Social behavior and the orientation inventory: a review // Psychol. Bull, 1967. V. 68. № 4.
17. Neimark M. Personality Orientation. New Jersey: Educational Technology Publication, 1976.
18. Triandis H. Culture and Social Behavior. N. Y., 1994.
19. Triandis H. The self and social behavior in differing cultural context // Psychological Review. 1989. 96 (3).
20. Triandis H., Bontempo R., Villareal M., Asai M. and Lucca N. Individualism and collec­tivism: cross-cutural perspectives on self-ingroup relationships // Journal of Personality and Social Psychology. 1988. V. 54.
21. Triandis H. C. The Analysis of Subjective Culture. N. Y., 1972.