О некоторых подходах к лечению детского аутизма

Проблема детского аутизма в последние десятилетия становится все более масштабной. Причина такого катастрофического (называемого иногда эпидемией) роста остается неясной. К факторам, которые, возможно, играют роль в развитии заболевания, относят: наследственность, воздействие инфекционных агентов, в частности, вирусов герпеса, гриппа, кори, краснухи, лекарственных препаратов во время беременности. Широко дискутируется роль профилактических прививок, которые могут двояким образом нарушать равновесие организма маленького ребенка: через токсическое воздействие ртутьсодержащего консерванта - тимеросала и через непосредственное воздействие вирусов кори из вакцины MMR, к зрелому ответу на внедрение которых иммунная система ребенка оказывается неготовой. Результатом является целый каскад патологических, в том числе, аутоиммунных, процессов, приводящих и к нарушению психического развития - аутизму.

Несмотря на то, что «прививочная» гипотеза этиологии аутизма не получает признания в официальных медицинских кругах, она остается популярной и имеет большое количество сторонников. Аргументов «за» и «против» этой точки зрения предостаточно. Начатое в 50-х годах прошлого века одним из американских институтов - Autism Research Institute - направление, получившее аббревиатуру ARI, имеет и сейчас своих последователей; в Израиле это движение получило название DAN! (Defeat Autism Now! - победим аутизм сейчас!). Основной идеей данного направления исследований является предположение, что аутизм - это следствие интоксикации организма ртутью, полученной в превосходящих допустимые величины дозах в серии прививок. Сторонники этой гипотезы считают, что в результате вакцинирования страдают не все дети, а лишь те, у которых отсутствует белок, выводящий ртуть из организма, то есть не способные сами себя детоксицировать. Происходящие потом изменения затрагивают многие органы и звенья обмена веществ: от развития сверхпроницаемой кишечной стенки до нарушений клеточного метаболизма. В качестве коррекции предлагаются: 1. Безглютеново-безказеиновая диета (предложенная американским врачом Курти­сом Доэном (Dohan) в 60-х годах, который связал малую встречаемость шизофрении у жителей одного из тихоокеанских островов с низким потреблением молока и пшеницы), не позволяющая токсичным белкам поступать в кровь через поврежденный кишечник; 2. Насыщение организма витаминами, минералами и биологически активными веществами в мега­дозах; 3. Хелирование, т.е. выведение ртути из организма при помощи веществ- хелаторов, связывающих ртуть.

Поскольку данная гипотеза не признана официальной медициной, такое лечение берутся проводить сами родители, общающиеся на Интернет-форумах. Кроме того, можно поехать в Израиль и пройти биокоррекцию под руководством DAN!-специалиста. По моему мнению, впечатляют как доказательства правильности гипотезы и примеры восстановления психических функций, так и возражения, и опровержения со стороны традиционной медицины. Практически на каждый факт или аргумент можно найти контрфакт и контраргумент. Я с уважением и пониманием отношусь к энтузиазму родителей, остающихся перед лицом беспомощной традиционной медицины, страдания и неутешительных перспектив жизни собственного ребенка. Проследив случаи использования безглютеново-безказеиновой диеты у нескольких десятков детей с аутизмом, я наблюдала значительное улучшение в 5 случаях, причем все эти случаи приходились на очень ранний возраст начала коррекции - до 3-х лет. Делать какие-либо выводы об эффективности витаминов и БАДов крайне затруднительно, так как они, согласно биомедицинской концепции, назначаются практически одновременно, а инструкция: назначьте витамин и смотрите, что будет в течение недели, и если ребенок начинает вести себя хуже - значит, это не ваш витамин, - вызывает сомнения в своей правомочности. Состояние детей с аутизмом крайне нестабильно, и как только у измученного родителя появляется возможность приписать очередное ухудшение или «плохой» день не зловещему течению заболевания, а просто съеденному печенью или «не той» добавке, родитель испытывает огромное психологическое облегчение, хотя бы благодаря приобретаемому чувству контроля над ситуацией. Такими же спорными, к примеру, кажутся утверждения, что чуть ли ни во всех бедах виноваты грибки рода Candida, которые размножены и диссеми- нированы в организме аутичного ребенка всегда, даже если повторные анализы их не выявляют, а при появлении нежелательного поведения надо снова и снова назначать противогрибковые средства.

Однако я далека от огульного отрицания данного направления. Работая с семьями, избравшими путь биомедицинской коррекции, я не встретилась ни с одним случаем нежелательных эффектов витаминотерапии, а из рекомендуемых БАДов был один случай тошноты, рвоты и рыбного запаха от тела при приеме больших доз L-карнитина и несколько случаев гиперактивности на фоне диме- тилглицина (широко рекламируемой при аутизме биодобавки). Так что предварительные впечатления от биомедкоррек- ции говорят хотя бы о ее безопасности для ребенка на этапах, предшествующих хелированию (случаев хелирования я лично не наблюдала, за исключением применения альфа-липоевой кислоты как антиоксиданта и гепатопротектора у аутичного подростка, не вызвавшего никаких эффектов, кроме улучшения «печеночных» проб). Для формирования более определенного отношения к био- медкоррекции требуется гораздо большее количество наблюдений, желательно маленьких, 2-3-летних, детей, родители которых изъявляют желание придерживаться данной стратегии. Что несомненно, - это тот факт, что родитель, занятый строгим соблюдением огромного количества предписаний, оказывается психологически в более комфортном состоянии: он сам лечит своего ребенка и видит пусть крошечные и пусть непонятно с чем связанные, но улучшения.

Такого же терпимого отношения заслуживают и традиционно применяемые при аутизме лекарственные средства: нейролептики и ноотропы. Разница в подходах между отечественной и зарубежной психиатрией состоит в том, что на Западе нейролептики (рисперидон) назначаются для коррекции поведенческих расстройств: гиперактивности, агрессии и самоагрес- сии, раздражительности, деструктивности. В российской же клинической школе психиатры опираются прежде всего на способность определенных нейролептиков в определенных дозах улучшать когнитивные функции (внимание, запоминание), контакт и речь. В любом случае, терапия должна быть гибкой, приспособленной к образовательному процессу, т.е. не вызывать торможения психических функций, и видимо, не всегда обязательной: некоторые дети московского Центра психолого- медико-социального сопровождения детей и подростков с аутизмом (Кашенкин Луг, дом 7) проделывали значительную положительную динамику при полном отказе родителей от лечения. Такую же динамику могли проделать и дети, получавшие психофармакологическую поддержку, возможно, с меньшими поведенческими проблемами. Зачастую на практике получается такая закономерность: менее пострадавшего от болезни ребенка педагоги обучают и без помощи психиатра; наиболее тяжело пораженных детей, плохо обучаемых, с признаками сопутствующего органического поражения головного мозга, чаще направляют к психиатру, т.к. образовательный процесс не движется, но эти дети, к сожалению, и у психиатра могут оказаться резистентными к терапии или дающими на неё только нежелательные реакции.

Конечно, нейролептики - не панацея, но, по нашим данным, в половине случаев они позволяют улучшить состояние ребенка и качество обучения при условии отслеживания побочных эффектов, если таковые возникают, коррекции доз и схем, чередовании периодов активной терапии и периодов «отдыха» с последующей оценкой целесообразности продолжения лечения.

В заключение нельзя не отметить первостепенную роль обучающих методов в реабилитации детей с аутизмом. Без интенсивных обучающих воздействий, примером которых может служить прикладной поведенческий анализ (АВА), прогресс будет гораздо скромнее. Я наблюдала случаи, когда интенсивный поведенческий тренинг действовал на ребенка почти как антипсихотический препарат. Для достижения эффекта при любой работе с аутичным ребенком требуется ее интенсивность, охват ею большей части времени бодрствования ребенка, а это, в свою очередь, требует перестройки жизни всей семьи, включения в работу всех ее членов. От родителей, родственников и нянь требуются и определенные личностные качества: ловкость, быстрота реакции, изобретательность, неутомимость, огромное терпение, последовательность. Чего стоит запомнившийся совет в одном из зарубежных руководств: если ваш ребенок увидел качели и захотел покачаться, а вы учите бабушку работать по АВА, быстро извлеките карточку «качели», удерживая ребенка от моментального влезания на них, сбегайте за бабушкой, подскажите ребенку, как дать карточку бабушке, и после этого сразу разрешите качели, а бабушке подскажите возгласы понимания и одобрения.

Итак, дорогу осилит идущий. В добрый путь! Изменения, происходящие с аутич­ным ребенком во время работы, настолько поразительны, что стоят всех затраченных сил, а изменения в мировоззрении взрослых сродни духовному перерождению.