Культурно-историческая психология
2013. Том 9. № 4. С. 36–43
ISSN: 1816-5435 / 2224-8935 (online)
Возрастные изменения личностных черт у подростков: обзор литературы*
Аннотация
Общая информация
* Работа выполнена при поддержке грантов РГНФ № 11-06-00517 и РФФИ № 13-06-00156.
Ключевые слова: подростки, личностные черты, большая пятерка, изменения среднего уровня, нормативные изменения
Рубрика издания: Возрастная психология
Тип материала: научная статья
Для цитаты: Ахметова О.А., Слободская Е.Р. Возрастные изменения личностных черт у подростков: обзор литературы // Культурно-историческая психология. 2013. Том 9. № 4. С. 36–43.
Полный текст
К настоящему времени исследователи психологии личности пришли к согласию об иерархической структуре личностных черт [7; 15; 16]. Наибольшее эмпирическое подтверждение получила пятифакторная модель (Five-Factor Model), или Большая Пятерка (Big Five), которая устойчиво воспроизводится в разных странах [5; 7; 16].
Большая пятерка включает пять факторов личности: экстраверсию (extraversion), нейротизм (neuroticism), уступчивость (agreeableness), сознательность (conscientiousness) и открытость опыту (openness to experience) [5; 7; 15; 16]. Каждый из этих факторов объединяет несколько черт среднего уровня (фасетов), что позволяет провести более детальное описание личности [5; 15; 16]. Так, экстраверсия включает общительность, положительные эмоции, поиск впечатлений, активность и другие черты. Компонентами нейротизма являются тревожность, ранимость, застенчивость, гневливость, враждебность. Уступчивость включает отзывчивость, сочувствие, альтруизм, мягкосердечие и др. Сознательность объединяет такие черты, как организованность, ответственность, стремление к достижениям, самоконтроль/импульсивность. Открытость опыту включает сообразительность, проницательность, любопытство, воображение, фантазию, эстетику, креативность и др. [5; 7]. Установлено, что личностные особенности подростков образуют пятифакторную структуру, сходную с взрослой, а подростковые самоотчеты являются надежным методом изучения личностных черт [3; 8; 10; 16; 17].
Последние исследования продемонстрировали непрерывность развития и определенную устойчивость личностных черт Большой пятерки [5; 7]. Установлено также, что их выраженность меняется с течением времени и направление этих изменений сходно у большинства людей в популяции, что позволяет рассматривать их в качестве нормативной динамики развития личности. Нормативные изменения или, иначе, изменения среднего уровня (mean-level change) демонстрируют, насколько средний уровень какой-либо черты стал выше или ниже за определенный промежуток времени. Эмпирическими исследованиями показано, что начиная с подросткового возраста и на протяжении взрослости уступчивость, сознательность и открытость опыту в целом возрастают, нейротизм снижается, а паттерны изменения экстраверсии неоднородны: черты, относящиеся к сфере социального доминирования (social dominance), возрастают, а черты, относящиеся к социальной энергичности (social vitality), сначала возрастают, а затем снижаются [5; 7; 16; 22]. Эти паттерны нормативных изменений получили название «принцип зрелости» (maturity principle) [5]. Согласно этому принципу, изменения в выраженности личностных черт направлены на достижение все большей психологической зрелости, что способствует реализации роли взрослого в основных сферах жизни (семья, работа, общество). В основе нормативных изменений лежат процессы биологического созревания, социализации, а также контекстуальные факторы [5; 7; 16; 22].
Большинство исследований нормативных изменений личностных черт Большой пятерки проведено во взрослых выборках, исследований подростков гораздо меньше [3; 5; 13; 17; 21]. Между тем подростковый период является значимой стадией развития, когда быстрым физическим и нейрокогнитивным изменениям [6; 31; 32] сопутствуют существенные перемены в психологической и социальной сферах [2; 9; 27; 33]. Наиболее заметные аспекты психологического развития подростков — это возрастание интеллектуальных возможностей и компетентности, самоопределение и формирование идентичности. Ключевые аспекты социального развития — перестройка взаимоотношений с родителями и сверстниками и возрастание общественных влияний [1; 2; 9; 27; 33]. Нейробиологические исследования продемонстрировали дисбаланс центральной нервной системы подростков, при этом специфические структурные и функциональные изменения в некоторых отделах головного мозга (ГМ) являются решающими для овладения навыками саморегуляции, лежащими в основе приспособления [9; 27; 28; 30; 31].
Существует предположение, что многие из нормативных изменений, происходящих в подростковом возрасте в биологической и психосоциальной сферах, а также трудности этого этапа развития (эмоциональная неустойчивость, склонность к риску и др.) находят отражение в изменениях личностных черт подростков [13; 17; 29]. Следует отметить, что имеющиеся сведения неоднородны [4; 10; 17; 21; 25]. Наиболее сходные результаты получены в отношении открытости опыту: рост этой черты у подростков показан и в срезовых [3; 8; 25; 26; 29], и в продолжительных исследованиях [4; 13; 17; 21]. Метаанализ продолжительных исследований также выявил тенденцию к росту открытости опыту в период от 10 до 18 лет [22].
Открытость опыту (или открытость) включает две основные сферы: черты, относящиеся к когнитивным способностям (сообразительность, тяга к знаниям и др.), и черты, относящиеся к открытости новым идеям и впечатлениям (фантазия, креативность и др.) [5; 7]. Полагают, что рост открытости отражает возрастающие когнитивные способности подростков [32; 33], однако не ограничивается этим.
Анализ динамики черт среднего уровня, образующих открытость, показал, что наряду с интеллектуальными интересами возрастают и эстетические способности, способности понимать настроение и эмоции, а также терпимость к альтернативным ценностям [17; 25; 26; 29]. Установлено также, что открытость тесно связана с моральными суждениями, развитием идентичности и «я-концепции» [17; 20]. Действительно, одной из задач развития в подростковом возрасте является формирование идентичности и создание целостного «Я», гармонично сочетающего различные элементы личности [1; 2; 9; 33].
Есть единичные сведения о снижении открытости у младших подростков [10; 29]. Так, в срезовом исследовании снижение открытости наблюдали в позднем детском и младшем подростковом возрасте, а в дальнейшем отмечался рост этой черты [29]. В продолжительном исследовании достоверный рост открытости начинался со среднего подросткового возраста [21]. Эти данные согласуются со сведениями о снижении самооценки у младших подростков, которая впоследствии возрастает и становится все более стабильной [2; 33].
Высокое сходство результатов получено и в исследованиях динамики нейротизма. Нейротизм (или отрицательная эмоциональность) отражает степень переживания отрицательных эмоций и эффективность их регуляции; противоположный полюс этой черты носит название «эмоциональная устойчивость» [5; 7]. Установлена положительная связь нейротизма с эмоциональными проблемами [5; 14; 23; 24; 26]. Большинство авторов показали снижение этой черты на протяжении подросткового возраста [10; 13; 18; 21; 22; 29]. Так, в срезовом исследовании уровень нейротизма у подростков 14—17 лет был ниже, чем у детей 8—11 лет [18]. В продолжительных исследованиях продемонстрировано последовательное снижение нейротизма от младшего к среднему, а затем и к старшему подростковому возрасту [13; 21]. Мета-анализ также выявил значимое снижение нейротизма с 10 до 18 лет [22].
Однако есть сведения о росте нейротизма и ряда составляющих его черт у младших подростков разного пола. Например, в продолжительном исследовании выявлено значимое повышение нейротизма у девочек младшего подросткового возраста [17]. В другой работе фасеты нейротизма «депрессия» и «тревожность» у девочек возрастали от позднего детского к среднему подростковому возрасту, а затем снижались; у мальчиков «депрессия» возрастала от позднего детского к среднему подростковому возрасту, а «тревожность» снижалась в течение всего подросткового возраста [29].
Действительно, подверженность отрицательным эмоциям и эмоциональная неустойчивость являются заметными характеристиками подростков [2; 32]. Отрицательные эмоциональные состояния чаще отмечают у младших подростков, а также у девочек [27; 28]. Согласно эпидемиологическим исследованиям, в подростковом возрасте отмечается рост эмоциональных проблем (например, тревоги, депрессии), особенно у лиц женского пола [1; 24]. Полагают, что девочки, в отличие от мальчиков, больше испытывают психологические и социальные трудности, обусловленные началом пубертата, негативным самовосприятием, влиянием гендерных стереотипов и ожиданий и др. [2; 33]. Есть сведения, что нейротизм у девочек-подростков выше, чем у мальчиков того же возраста [13; 17].
Современными нейробиологическими исследованиями установлено, что с началом пубертата существенно возрастает активность подкорковых структур ГМ, ответственных за оценку социальных и эмоциональных стимулов (лимбическая система), тогда как области, отвечающие за саморегуляцию и когнитивный контроль (префронтальная кора ГМ), достигают зрелости существенно позже. Этот дисбаланс в развитии двух систем ГМ отчасти объясняет эмоциональную неустойчивость подростков, особенно младшего возраста [6; 9; 30; 32]. Предполагается также, что подростки более чувствительны к отрицательным стимулам и стрессогенным факторам, чем дети и взрослые [30]. В то же время возрастающая потребность в дружеских отношениях и освоение новых социальных ролей способствуют росту эмоциональной устойчивости [13; 32]. Таким образом, сведения об особенностях эмоционального и социального развития подростков согласуются с данными о снижении нейротизма на протяжении этого возраста; хотя у части подростков (как правило, младшего возраста и у девочек) нейротизм может повышаться в силу биологических особенностей и/или психосоциальных факторов.
Встречаются данные и о стабильном уровне нейротизма на протяжении подросткового периода [4; 25; 26]. При этом значимые различия могут обнаруживаться по чертам среднего уровня. Например, у подростков 13—15 лет по сравнению с молодыми людьми 18—20 лет были выше фасеты нейротизма «гневная враждебность» (angry hostility) и «уязвимость/ранимость» (vulnerability), тогда как в целом выраженность нейротизма не различалась [25].
Несколько меньше сходства наблюдается в исследованиях динамики сознательности, уступчивости и экстраверсии. Сознательность характеризует поведенческий и когнитивный контроль и описывает различия в аккуратности и самодисциплине [5; 7]. В некоторых работах показан рост сознательности в подростковом возрасте [4; 18; 25; 26]. Например, в срезовом исследовании у молодых людей 18—20 лет по сравнению с подростками 13—15 лет был выше уровень сознательности и всех ее фасетов; наибольшие различия касались самодисциплины (self-discipline), обязательности (dutifulness), компетентности (competence) и стремления к достижениям (achievement striving) [25]. В продолжительном исследовании сознательность возрастала от младшего к среднему подростковому возрасту [4].
Однако есть сведения о снижении сознательности, в основном у подростков младшего и среднего возраста [3; 10], а также о нелинейных паттернах изменений в зависимости от возрастной группы и пола [13; 29]. Например, в одном срезовом исследовании сознательность и все ее фасеты снижались от позднего детского до среднего подросткового возраста, а затем возрастали [29]. В одном продолжительном исследовании у мальчиков наблюдалось снижение сознательности от младшего к среднему подростковому возрасту, тогда как у девочек уровень сознательности был стабилен [13]. И наконец, мета-анализ продолжительных исследований [22], а также несколько других лонгитюдных работ, не вошедших в этот метаанализ [17; 21], не выявили достоверных изменений среднего уровня сознательности у подростков.
Полагают, что сознательность связана с процессами саморегуляции и отражает в большей степени волевой контроль над поведением [5]. Показано, что ряд компонентов сознательности (например, самоконтроль, осмотрительность) обратно пропорционально связаны с импульсивностью [7; 11; 19]. Имеющиеся сведения о росте сознательности у подростков согласуются с данными о возрастной динамике импульсивности, которая последовательно снижается от детского к взрослому возрасту [31]. В нейроби- ологических исследованиях также получены данные о длительном созревании префронтальной коры ГМ, ответственной за контроль над побуждениями и достигающей полной зрелости у взрослых [6]. Таким образом, рост сознательности может частично объясняться биологическими причинами.
Помимо этого, сознательность положительно связана с успехами в учебе и в профессиональной деятельности [5; 20]. В подростковом возрасте характер учебной деятельности существенно перестраивается. Отношение к учебе как к необходимому и важному условию подготовки к будущей самостоятельной жизни становится все более осознанным. Усложнение учебной деятельности, возрастающие социальные ожидания, освоение новых социальных ролей требуют от подростков большей организованности, ответственности, дисциплины и т. п. [9; 13; 27; 29]. Можно полагать, что эти изменения тоже способствуют росту личностных черт, относящихся к сфере сознательности [13].
Низкая сознательность связана с поведенческими проблемами, например, с антисоциальным поведением, употреблением психоактивных веществ и др. [5; 11; 19; 20; 23]. Действительно, склонность к нарушению социальных норм и запретов является одной из наиболее заметных характеристик поведения подростков, особенно младшего и среднего возраста [2; 9; 33]. Поэтому данные о снижении сознательности в этих возрастных группах подростков согласуются со сведениями о распространенности поведенческих проблем, которые к среднему подростковому возрасту достигают максимума, а затем снижаются [1; 24; 33]. Показано, что у большей части подростков с поведенческими проблемами эти трудности носят временный характер и ограничиваются отрочеством и лишь у некоторых проблемы с поведением начинаются раньше, продолжаются в течение всего подросткового периода и сохраняются в дальнейшем. Полагают, что в первом случае существенный вклад вносят средовые факторы (например, влияние сверстников), а во втором, важную роль играет биологическая предрасположенность, которую усугубляет воздействие неблагоприятной среды [1; 33].
Таким образом, общая тенденция к росту сознательности по мере взросления на некоторых этапах развития может сопровождаться снижением уровня этой черты в силу биологических и социальных факторов. Это подтверждают сведения о нелинейной динамике сознательности [13; 29]. Противоположная динамика сознательности на разных этапах подросткового периода может приводить к тому, что при изучении всего возрастного диапазона будет наблюдаться отсутствие значимых различий [29].
Уступчивость (или, иначе, согласие) характеризуют добрые отношения к другим людям и просоциальное поведение [5]. Многими авторами показан рост уступчивости у подростков. Например, в одном срезовом исследовании у подростков 14—17 лет уступчивость была выше, чем у детей 8—11 лет [18]. В другом срезовом исследовании уступчивость и все ее фасеты были выше у молодых людей 18—20 лет по сравнению с подростками 13—15 лет; наблюдаемый эффект по большей части объяснялся такими чертами среднего уровня как альтруизм (altruism), покладистость (compliance) и скромность (modesty) [25]. В одном продолжительном исследовании уступчивость возрастала от младшего к среднему подростковому возрасту [4], а в другом — последовательно возрастала во всем возрастном диапазоне подросткового возраста [13].
В единичных работах наблюдалось снижение уступчивости [3], а некоторые авторы выявили смешанные паттерны динамики этой черты у подростков [21; 29]. Так, в срезовом исследовании уступчивость снижалась в позднем детском и в младшем подростковом возрасте, а затем возрастала [29]. В продолжительном исследовании снижение уступчивости наблюдалось только у младших подростков, а в среднем и старшем возрастах выраженность этой черты существенно не менялась [21]. Стабильный уровень уступчивости показан и другими авторами. Например, в срезовом исследовании не было достоверных различий в выраженности уступчивости у подростков 11 — 14 и 15—18 лет [26]. В продолжительных исследованиях выраженность уступчивости существенно не менялась от старшего детского к младшему подростковому возрасту [10] и от младшего к среднему подростковому возрасту [17]. Мета-анализ продолжительных исследований также не выявил достоверных изменений среднего уровня уступчивости на протяжении подросткового периода [22].
Установлено, что уступчивость отражает индивидуальные различия в способности и стремлении поддерживать гармоничные взаимоотношения с другими людьми [5; 7; 20]. В подростковом возрасте одна из наиболее заметных характеристик — это расширение социальных контактов. Ключевое значение в жизни подростков приобретают взаимоотношения со сверстниками, возникает потребность в близких друзьях, доверительных отношениях [2; 27; 33]. Существенным фактором приобретения друзей является умение устанавливать и поддерживать позитивные связи. Кроме того, согласно опросам самих подростков, дружелюбие и умение ладить с другими — важные критерии популярности [2; 33]. Поэтому сведения о росте уступчивости у подростков согласуются с данными о происходящих изменениях в сфере социальных взаимоотношений. Отсутствие изменений в выраженности уступчивости, показанное в ряде работ, соответствует данным, что просоциальное поведение относительно стабильно в течение школьного возраста и ранней взрослости [5].
Наряду с просоциальными характеристиками уступчивость включает и такие черты, как антагонизм, упрямство и гнев/раздражительность, связанные с нейротизмом. Уступчивость также связана и с сознательностью: оба фактора включают элементы контроля или торможения (inhibition) [5]. Действительно, уступчивость, как и сознательность, отрицательно связана с поведенческими проблемами [5; 12; 14; 19; 20; 23; 26]; а поведение лиц с низкой уступчивостью часто противоречит принятым общественным нормам [7; 11].
У детей и подростков уступчивость также показывает, насколько ребенок послушен и поддается воспитанию. Низкая уступчивость связана с конфликтностью и деструктивными способами урегулирования конфликтов [5]. Действительно, конфликты с родителями достаточно распространены среди подростков вследствие усиливающегося стремления к автономии и независимости [2; 27; 33]. Таким образом, снижение уступчивости у некоторой части подростков может указывать на такие возрастные трудности, как склонность к отрицательным эмоциям, недостаточная зрелость навыков саморегуляции, конфликтность и проблемы с поведением, о которых говорилось выше. Следует отметить, что эти трудности, как правило, наблюдаются у младших подростков, и может быть поэтому большинство данных о снижении уступчивости получено именно в этой возрастной группе.
Экстраверсия (или положительная эмоциональность) отражает индивидуальные различия в энергичности и стремлении к социальным контактам [5; 7; 16]. В продолжительных исследованиях показан рост экстраверсии у подростков младшего и среднего возраста [13; 21]. Мета-анализ продолжительных исследований также выявил значимое повышение экстраверсии в подростковом возрасте [22]. Однако есть единичные сведения, что у старших подростков экстраверсия ниже, чем у более младших [18; 29]. Например, в одном срезовом исследовании экстраверсия значительно снижалась в младшем и среднем подростковом возрасте, а в старшем существенно не менялась [29].
Эти, на первый взгляд, противоречивые сведения, могут указывать на то, что динамика экстраверсии неоднородна [29]. Так, во многих работах показаны различные паттерны изменения экстраверсии в зависимости от возраста и пола подростков, а также от компонентов самой экстраверсии [4; 8; 13; 25]. Например, в одном продолжительном исследовании у мальчиков экстраверсия снижалась, а у девочек сначала возрастала, а затем снижалась [4]. В одном срезовом исследовании фасет экстраверсии поиск возбуждения (excitement seeking) у подростков 13— 15 лет был выше, а положительные эмоции ниже, чем у молодых людей 18—20 лет; хотя в целом выраженнность экстраверсии достоверно не различалась [25]. Стабильный уровень экстраверсии у подростков показан и в других срезовых [3; 26] и продолжительных [10; 17] исследованиях: в широком возрастном диапазоне от 12 до 18 лет не было выявлено различий в уровне экстраверсии [3; 17].
Одним из основных компонентов экстраверсии является общительность [5]. Поэтому сведения о том, что в подростковом возрасте наблюдается рост фасетов экстраверсии, относящихся к сфере социальной энергичности (social vitality), например, общительности (sociability), положительных эмоций [22], как и экстраверсии в целом [13; 21], полностью соответствуют данным о возрастающем стремлении подростков к социальным контактам [2; 27; 33]. С этим согласуются и данные о снижении другого фасета экстраверсии — застенчивости (shyness) у подростков [13].
Важным аспектом экстраверсии является активность/энергичность [5; 16]. Установлена отрицательная связь двигательной активности с возрастом [5]. В одной из немногих работ, показавших снижение экстраверсии у подростков, авторы отметили, что полученный результат в существенной степени определялся активностью [29]. Показано, что у взрослых этот аспект экстраверсии проявляется в большей разговорчивости, энтузиазме и энергичности [5].
Другими заметными компонентами экстраверсии являются поиск возбуждения, чувствительность к вознаграждению и положительная эмоциональность [5; 7]. Накоплены убедительные доказательства повышенной чувствительности подростков к стимулам вознаграждения по сравнению с детьми и взрослыми; тинэйджеры часто ищут новые волнующие стимулы и ситуации [28; 30; 31]. Показано, что поиск вознаграждения (reward-seeking), измеренный в условиях эксперимента и с помощью самоотчетов, возрастал от младшего до среднего подросткового возраста, достигая максимума, а затем несколько снижался [31]. Сходный результат получен и по шкале поиска ощущений (sensation-seeking), максимальная выраженность которого отмечалась у старших подростков [30]. Значимым вознаграждением для подростков является популярность у сверстников и их одобрение [9]. Отмечается, что присутствие ровесников существенно влияет на принятие решений и поведение подростков [28; 32]. Установлена положительная связь чувствительности к вознаграждению, поиска возбуждения и сходных черт с рискованным поведением и поведенческими проблемами у подростков [5; 11; 23]. Показано также, что склонность к риску в подростковом возрасте существенно выше, чем до и после этого периода [2; 6; 30; 31].
В целом имеющиеся данные указывают на нелинейную динамику экстраверсии. А отсутствие изменений в уровне экстраверсии, выявленное некоторыми авторами, может объясняться противоположной динамикой черт среднего уровня или более поздним началом значимых изменений, например в уровне черт, относящихся к социальному доминированию [22], и другими причинами.
Подводя итог литературным сведениям об изменениях среднего уровня личностных черт у подростков, можно отметить несколько основных моментов. Динамика черт Большой пятерки в подростковом возрасте исследована недостаточно, а имеющиеся данные отчасти противоречивы. Неоднородность сведений может быть обусловлена различиями методик, дизайна исследования, источника данных, возрастным и половым составом выборки, межкультурными различиями и т. п. [4; 10; 13; 21; 29].
Данные большинства исследований указывают на то, что в подростковом возрасте открытость, сознательность, уступчивость и экстраверсия растут, а нейротизм — снижается. Эти нормативные паттерны сохраняются в дальнейшем и отражают возрастание психологической зрелости и приспособленности [5; 7; 16; 22]. Многие из нормативных изменений личностных черт, происходящих в подростковом возрасте, связаны с решением основных задач развития в этот период жизни: рост открытости — с формированием идентичности; рост сознательности — с овладением навыками самоконтроля; рост уступчивости — с установлением близких взаимоотношений; рост экстраверсии — с реализацией потребности в общении и внимании со стороны сверстников; снижение нейротизма — с формированием навыков совладания с отрицательными эмоциями и трудностями повседневной жизни [13; 17; 29].
Сведения о неоднородной динамике ряда личностных черт в подростковом возрасте позволяют предположить, что эти нормативные изменения могут сопровождаться и негативными паттернами [13; 17; 29], отражающими специфические трудности этого возраста: конфликты с родителями, нарушение норм и запретов (снижение уступчивости), эмоциональная неустойчивость и депрессия (рост нейротизма), склонность к риску (рост экстраверсии и снижение сознательности) и др. [2; 9; 32; 33]. Трудности «переходного периода» отчасти объясняются созреванием нейрофизиологических систем, отчасти — воздействием факторов окружения [ 6; 9; 30; 31]. Таким образом, подростковый возраст является сенситивным для формирования как адаптивных, так и неадаптивных паттернов развития [32]. В целом большинство подростков благополучно проходят стадию «шторма и стресса» [33], однако в некоторых случаях «ненормативная» динамика личностных черт может являться сигналом неблагополучия [13; 16].
Литература
- Гудман Р., Скотт С. Детская психиатрия. М.: Триа- да-Х, 2008. 405 c.
- Психология подростка. Полное руководство / Под общ. ред. А.А. Реана. СПб.: Прайм-ЕВРОЗНАК, 2008. 504 с.
- Allik J., Laidra K., Realo A., Pullmann H. Personality development from 12 to 18 years of age: Changes in mean lev- els and structure of traits // Eur. J. Pers. 2004. V. 18. № 6. P. 445—462.
- Branje S.J., van Lieshout C.F., Gerris J.R.M. Big Five per- sonality development in adolescence and adulthood // Eur. J. Pers. 2007. V. 21. P. 45—62.
- Caspi A., Shiner R.L. Personality development // Handbook of child psychology. Social, emotional, and person- ality development. 2006. V. P. 300—365. New York: Wiley.
- Casey B.J., Jones R.M., Hare T.A. The Adolescent Brain // Annals of the New York Academy of Sciences. 2008. V. 1124. P. 111—126.
- Corr P.J., Matthews G. The Cambridge handbook of per- sonality psychology. New York: Cambridge University Press, 2009. 850 p.
- Costa P.T.Jr., McCrae R.R., Martin A.T. Incipient adult personality: the NEO-PI-3 in middle school-aged children // Brit. J. Dey. Psychol. 2008. V. 26. № 1. P. 71—89.
- Crosnoe R., Johnson M.K. Research on adolescence in the twenty-first century // Annu. Rev. Sociol. 2011. V. 37. P. 439—460.
- DeFruyt F., Bartels M., Van Leeuwen K.G. et al. Five types of personality continuity in childhood and adoles- cence // Journal of Personality and Social Psychology. 2006. V. 91. № 3. P. 538—552.
- Hong R.Y., Paunonen S.V. Personality traits and health- risk behaviours in university students // Eur. J. Pers. 2009. V. 23. № 8. P. 675—696.
- Jones S.E., Miller J.D., Lynam D.R. Personality, antiso- cial behavior, and aggression: a meta-analytic review // J. Crim. Justice. 2011. V. 39. P. 329—337.
- Klimstra T.A., Hale W.W., Raaijmakers Q.A. et al. Maturation of personality in adolescence // Journal of Personality and Social Psychology 2009. V. 96. P. 898—912.
- Kotov R., Gamez W., Schmidt F., Watson D. Linking «big» personality traits to anxiety, depressive, and substance use disorders: A meta-analysis // Psychological Bulletin. 2010. V. 136. P. 768—821.
- Markon K.E. Hierarchies in the structure of personality traits // Social and Personality Psychology Compass. 2009. V. 3. P. 812—826.
- McAdams D.P., Olson B.D. Personality development: continuity and change over the life course // Annu. Rev. Psychol. 2010. V. 61. P. 517—542.
- McCrae R.R., Costa P.T.Jr., Terracciano A. et al. Personality trait development from age 12 to age 18: longitu- dinal, cross-sectional, and cross-cultural analyses // J. Pers. Soc. Psychol. 2002. V. 83. № 6. P. 1456—1468.
- Мerenakk L., Harro M., Kiive E. et al. Association between substance use, personality traits, and platelet MAO activity in preadolescents and adolescents // Addictive behaviors. 2003. V. 28. № 8. P. 1507—1514.
- Miller J.D., Lynam D.R., Jones S. Externalizing behavior through the lens of the five-factor model: a focus on agreeable- ness and conscientiousness // J. Pers. Assess. 2008. V. 90. № 2. P. 158—164.
- Ozer D., Benet-Martinez V. Personality and the predic- tion of consequential outcomes // Annu. Rev. Psychol. 2006. V. 57. P. 401—421.
- Pullmann H., Raudsepp L., Allik J. Stability and change in adolescents' personality: A longitudinal study // Eur. J. Pers. 2006. V. 20. № 6. P. 447—459.
- Roberts B.W., Walton K. E., Viechtbauer W. Patterns of mean-level change in personality traits across the life course: A meta-analysis of longitudinal studies // Psychological Bul- letin. 2006. V. 132. P. 3—25.
- Ruiz M.A., Pincus A.L., Schinka J.A. Externalizing pathology and the five-factor model: A meta-analysis of per- sonality traits associated with antisocial personality disorder, substance use disorder, and their co-occurrence // J. Pers. Disord. 2008. V. 22. P. 365—388.
- Rutter M., Taylor E. Child and Adolescent Psychiatry (4th edn.). Blackwell Science Ltd, 2006. 1209 p.
- Sherry A., Henson R.K., Lewis J.G. Evaluating the appropriateness of college-age norms for use with adolescents on the NEO Personality Inventory-Revised // Assessment. 2003. V. 10. P. 71—78.
- Slobodskaya H.R., Akhmetova O.A. Personality devel- opment and problem behavior in Russian children and adoles- cents // Int. J. Behavioral Development. 2010. V. 34. № 5, P. 441—451.
- Smetana J.G., Campione-Barr N., Metzger A. Adolescent development in interpersonal and societal contexts // Annu. Rev. Psychol. 2006. V. 57. P. 255—284.
- Somerville L.H., Jones R.M., Casey B.J. A time of change: Behavioral and neural correlates of adolescent sensitivity to appetitive and aversive environmental cues // Brain and Cognition. 2010. V. 72. P. 124—133.
- Soto C.J., John O.P., Gosling S.D., Potter J. Age differ- ences in personality traits from 10 to 65: Big Five domains and facets in a large cross-sectional sample // Journal of Personality and Social Psychology. 2011. V. 100. P. 330—348.
- Spear L.P. Rewards, aversions and affect in adoles- cence: Emerging convergences across laboratory animal and human data // Developmental Cognitive Neuroscience. 2011. V. 1. P. 390—403.
- Steinberg L. A dual systems model of adolescent risk- taking // Dev. Psychobiol. 2010. V. 52. P. 216—224.
- Steinberg L. Cognitive and affective development in adolescence // Trends in Cognitive Sciences. 2005. V. 9. № 2. P. 69—74.
- Steinberg L., Morris A.S. Adolescent development // Annu. Rev. Psychol. 2001. V. 52. P. 83—110.
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 3320
В прошлом месяце: 29
В текущем месяце: 5
Скачиваний
Всего: 1507
В прошлом месяце: 2
В текущем месяце: 1