Психосемантический подход в исследованиях семейной и материнской направленности девушек 15—17 лет

Понимание природы индивидуального и общественного сознания в школе культурно-исторической психологии определяется изучением знака, языка и значения на основе фактического и концептуального материала психологии, психолингвистики и психосемантики.

Значимость для теории и практики гуманитарных наук понимания особенностей социально-психологической направленности в сознании и ее взаимосвязь с целостными характеристиками социально-психологической общности определяет цель нашего исследования.

Цель настоящей статьи состоит в анализе предпосылок применения психосемантического подхода в изучении социально-психологической направленности в сознании как системообразующем факторе социально-психологической общности.

Гипотеза исследования предполагает, что психо­семантический подход позволит выявить основные характеристики социально-психологической направленности в сознании как системообразующем факторе социально-психологической общности.

Для достижения цели исследования и верификации выдвинутой гипотезы рассмотрим, во-первых, на основе историографического исследования [17] прогрессивное развитие основных понятий психосеман­тики, определяющих современное состояние ее научных представлений; во-вторых, основные результаты психосемантических исследований социально-психологической направленности личности на примере ее семейной направленности; в-третьих, сформулируем задачи в изучении социально-психологической направленности в сознании личности как системообразующего фактора социально-психологической общности с позиций психосемантической парадигмы.

Историографическое исследование развития
основных понятий психосемантического подхода

Для решения первой задачи настоящей статьи рассмотрим развитие основных понятий психосе­мантической парадигмы, в соответствии с которой решаются концептуальные, инструментальные и другие исследовательские задачи.

Психосемантика, возникшая как экспериментальное направление, «исследует генезис, структуру и функционирование индивидуального и общественного сознания и его ведущей образующей — значения» [29, с. 58]. В современном понимании значение составляют идеальные конструкции, представляющие формы обобщений совокупного общественного опыта. Формой фиксации значения в его инвариантном для представителей данной культуры социально-нормативном смысле могут выступать знаки, символы, слова языка, изображения, выразительные движения, ритуальное поведение и т. д. [28, с. 251].

Начало формирования эпистемологического потенциала понятий знак и значение, определившее их современное место в фундаментальной научной теории, относится к первой трети XIX века, а первыми объектами исследования стали знаки языковых систем [8; 38].

Отечественная психологическая школа исследовала закономерности проявления деятельностного опосредования особенностей индивидуального и общественного сознания в значении знаковых систем [6; 11; 14; 15; 16].

Культурно-историческая теория Л.С. Выготского привнесла в науку «психологическую концепцию, где знак (слово), социум (общение) и деятельность в теоретическом единстве» [13]. В выполненном А.А. Леонтьевым анализе вклада идей Л.С. Выгот­ского в мировую психологию обозначены: понимание значения в его психологическом содержании; динамический, процессуальный характер значения как «путь от мысли к слову»; предметное содержание значения; смысловое содержание сознания; социальная природа значения (знака); знак и значение как результат единства общения и обобщения; анализ слова и действия в единой психологической системе [7, с. 430—449]. Значение Л.С. Выготский понимал как совокупность признаков, которые служат для дальнейшего усложнения и классификации в структуре сознания. Развитие индивидуальных семантических систем значений в ходе онтогенеза ведет к формированию осознанного содержания понятий. В своем заключении о методах исследования психики субъекта Л.С. Выготский писал: «Метод исследования интересующей нас проблемы не может быть иным, чем метод семантического анализа, метод смысловой стороны речи, метод изучения словесных значений» [6, с. 17].

Продолжив изучение сознания как объективного отражения реальности в семантических единицах языка, А.Н. Леонтьев показал сознание индивида в системе значений, имеющих эмоционально-образное содержание (чувственную ткань) и личностный смысл в контексте индивидуальной мотивационно- потребностной структуры личности [14; 15].

Обобщая достижения психологов и лингвистов, А.Р. Лурия утверждает, что «внутренний смысл высказывания может ...от поверхностного текста перейти к глубинному подтексту, от значения — к смыслу, а затем и к мотиву, лежащему в основе этого сообщения» [16, с. 230].

На методологической основе школы Выготского- Леонтьева-Лурии, теории семантических исследований Ч. Осгуда и теории личностных конструктов Дж. Келли в начале 70-х гг. В.Ф. Петренко и А.Г. Шмелевым предложено понятие психосеманти­ка для обозначения области экспериментального исследования индивидуальных значений, используемых человеком для интерпретации событий [10; 40; 44; 45; 46]. Основы отечественной научной школы психосемантики заложены и развиваются работами Е.Ю. Артемьевой, В.Ф. Петренко, В.И. Похилько, А.О. Прохорова, В.В. Столина, Е.О. Федоровой, А.Г. Шмелева и др. [1; 2; 25; 26; 31; 33; 39; 41; 42].

В теоретических положениях психосемантики рассматриваются психологические особенности восприятия и сознания, и выделяется, во-первых, их опосредованный и обобщающий характер. «Единичное воспринимается и оценивается через призму содержания некоего множества, в которое входит это единичное.» [29, с. 60]. Во-вторых, при восприятии и осознании образа мира имплицитно присутствует позиция субъекта, представляющая его систему ценностей, мотивов, присущие ему культурно-исторические особенности категоризации. «Проблема образа, картины мира, — пишет В.Ф. Петренко, — ... выступает как проблема категорий сознания, в которых структурируется, упорядочивается опыт субъекта познания [29, с. 62].

В понятие сознание В.Ф. Петренко вкладывает «процесс вторичного восприятия объекта в превращенной знаковой форме и введение соответствующего объекту значения в систему отношений с другими значениями языкового тезауруса». Знаковые формы языка в данном случае понимаются в широком семиотическом аспекте символов, выразительных движений, ритуалов, архитектуры и т. д. [27].

Значение «выступает как единица общественного сознания, когда субъектом деятельности является общество в качестве гносеологического субъекта, или как единица индивидуального сознания в процессах категоризации отдельного индивида» [28, с. 251—252]. Как идеальная категория значение существует только в процессе реальной речевой или познавательной деятельности, в ходе которой оно может быть исследовано. Семантически знаковая категория представляет целостную систему знаний, выработанную обществом или индивидом в некоторой содержательной области и свернутую в понятие. Развитие значения в фило- и в онтогенезе направлено от неосознаваемых ранних простейших форм значения к развитым понятиям, в которых семантические категории обобщаются на основе сходства их эмоционального тона, общности оснований для классификации перцептивных признаков. Признак зрелого развития понятия состоит в его многокомпонентной, иерархической, системной целостности и осознанности. Функциональные обыден- ные,житейские категории-понятия развиваются в системы базисных категорий-понятий теоретического мышления, которые создают понятийный аппарат научной рефлексии и описания картины мира [26; 29].

Если в лингвистике описывается вербальное сознание посредством составления словаря базисных смыслов вербальных единиц и построения пространства языкового сознания человека, то в психологии изучаются репрезентации содержания индивидуального и общественного сознания в форме семантического пространства, наполненного ассоциативно связанными значениями. Семантическое пространство, по метафоричному описанию В.Ф. Петренко, представляет «пространство смыслов, некий микрокосм, образованный облаком их позиций, и, прочитывая эту «нотную» запись личностных смыслов другого человека, исследователь дешифрует, реконструирует сознание респондента» [29, с. 82].

Свернутая семантическая структура понятийного поля на поверхностном, осознаваемом уровне в большей части представляет его денотативные, предметные признаки, но в глубине неосознаваемых структур снижается их дифференциация, усиливается плотность, взаимосвязь и нарастают коннотативные признаки. Эмоциональные состояния человека «меняют кривизну семантического пространства и тем самым устанавливают иные ассоциативные связи» [29, с. 76]. В зависимости от эмоционального состояния, личностных установок и контекста событий действительности система ассоциативных связей в индивидуальном тезаурусе человека актуализируется и реконструируется, приобретая специфический акцент. В аффективных состояниях возрастает влияние на поведение свернутых глубинных неосознаваемых коннотаций невербальных переживаний. Если глубинное конно­тативное содержание проявляется на уровне осознания в поэтических метафорах, символике сновидений, гротеске живописи и т. д., то научные концептуальные формы знаний определяются категоризацией денотатов в структурах поверхностного осознаваемого уровня понятийного поля [12; 29; 30].

В психологических исследованиях при помощи методов экспериментальной психосемантики семантические пространства становятся многомерным инструментом анализа картины мира субъекта посредством установления семантических связей рассматриваемых содержательных областей. Например, пси­хосемантики массовой коммуникации, религиозной картины мира в контексте борьбы с терроризмом, системы отношений безработных к безработице, диагностики трудовой мотивации руководителей и специалистов и др. [3; 29; 36].

Психосемантические исследования
социально-психологической направленности
личности

Анализ основных результатов нашего исследования материнской и семейно-ориентированной направленности девушек 15—22 лет позволит решить вторую задачу настоящей статьи.

Цель исследования состояла в проведении сравнительного анализа структуры социально-психологической направленности на примере семейно-ориентированной направленности в сознании девушек в зависимости от их личностных качеств, возрастных особенностей и условий социализации в семье или в детском доме с использованием методов психосе­мантической диагностики. Гипотеза исследования предполагала, что индивидуально-личностные особенности и условия социализации девушек отражаются в индивидуальном сознании на характеристиках представлений, определяющих их семейно-ориентированную направленность.

Семейственность и материнство, которое определяется нами как ее составная часть, представляют органическую часть структуры личности и в нашей работе рассматриваются как социально обусловленная направленность, генетически определяемая психическими и биологическими характеристиками и неразрывно связанные с жизненным опытом [18].

В исследовании установлено, во-первых, что одним из критериев оценки социально-психологической направленности в сознании на примере семейно-ориентированной направленности девушек может стать ее связь с представлениями о своем будущем и о своей будущей семье, т. е. с ориентиром в будущее временного вектора семантики системы понятий в сознании личности.

Процессы развития личностного самосознания, путей для самореализации, поиск смысла жизни, становление социальной направленности в юношеском возрасте тесно связаны с развитием временнoй перспективы. Жизненный план, обращенность в будущее, по определению Л.И. Божович, составляют «аффективный центр» юношества [4]. В 15—16 лет, отмечает И.С. Кон, личностный интерес перемещается с понятия «Я в настоящем времени» на понятие «Я в будущем» [9]. Процессы формирования временнoй перспективы отражают успешность личностного становления; так, согласно теории Э. Эриксона, кризис идентичности в юности становится причиной нарушений дальнейшей жизненной перспективы [43].

В эксперименте приняли участие 158 девушек, в том числе 86 учащихся 9—11 классов средних школ в возрасте 15—17, лет и 72 студентки Дальневосточной академии государственной службы в возрасте 18— 22 лет г. Хабаровска.

В исследовании особенностей семейно-ориентированной направленности девушек в зависимости от возраста с помощью методики семантического дифференциала достоверность результатов подтверждают стандартные отклонения по факторным оценкам до 1,5 [37].

Установлено, что в юношеский период происходит изменение временнбй направленности категорий семейно-ориентированной сферы в сознании личности, которое становится новообразованием юношеского возраста, направляющим девушек 18—22 лет на создание своей будущей семьи и на материнство.

Так, у девушек в возрасте 15—17 лет кластер представлений семейной сферы («моя мать», «секс», «моя семья», «уход за младенцем», «достижение успеха», «мое увлечение», «материнство», «мое прошлое», «моя беременность» и «материальное благополучие») включает понятие «мое прошлое», которое отражает его временную семантику. У девушек 18—22 лет понятия, определяющие семейные отношения, напротив, семантически связаны с представлениями о будущем и о своей будущей семье («мой муж», «мое увлечение», «уход за младенцем», «моя профессия», «мое будущее», «интересное занятие», «Я», «секс», «материнство», «беременность» и «мое замужество»). Следовательно, у девушек при переходе от подросткового к юношескому возрасту изменяется с прошлого на будущее временнoй вектор семантики семейной системы понятий семейной сферы в сознании, что направляет их на создание своей семьи [18; 22].

Во-вторых, на основе психосемантического исследования выявлены особенности психологических характеристик семейной и материнской направленности девушек 15—17 лет.

В этом исследовании приняли участие 224 школьницы 10—11 классов средних школ г. Хабаровска в возрасте 15—17 лет. Работа проведена с использованием психосемантической диагностики скрытой мотивации, основанной на методе цветовых метафор И.Л. Соломина [37]. Соответственно цели работы были подобраны 60 понятий, включивших в себя 13 понятий, характеризующих отношение к материнству и семье: «моя мать», «мой отец», «моя родительская семья», «мой будущий муж», «замужество», «моя будущая семья», «материнство», «беременность», «роды», «рождение ребенка», «мой будущий ребенок», «уход за ребенком», «воспитание ребенка». В целях диагностики индивидуально-личностных качеств использовались тест-опросник Г.Ю. Айзенка, позволяющий выявить индивидуально-психологический склад индивида [34]; краткий ориентировочный тест интеллекта [32]; методика исследования субъективного контроля, разработанная в НИИ им. В.М. Бехтерева, шкала общей интернальности [34].

Планирование исследования представлений семейной сферы в зависимости от личностных качеств и условий воспитания девушек 15—17 лет представлено в табл. 1. Группа девушек 224 чел., воспитанных в семье, по результатам диагностики личностных качеств разделена 1) на две подгруппы по качествам экстраверсии (129 чел.) и интроверсии (95 чел.); 2) затем на две подгруппы со стабильным нейротиз- мом (108 чел.) и высоким нейротизмом (116 чел.); 3) на две подгруппы по интернальности (102 чел.) и экстернальности (122 чел.); 4) на подгруппы по показателям нормального (113 чел.) и сниженного уровня интеллекта (111 чел.).

Однородность выборки четвертой подгруппы воспитанниц детских домов по качествам интровер­сии, интернальности и сниженного интеллекта, доказанная расчетом t-критерия Стьюдента, позволила рассматривать ее как единую группу по отношению к фактору семейной и материнской направленности, в отличие от подгруппы девушек, воспитанных в семье.

Для девушек указанных подгрупп составлены психологические характеристики понятия «мой отец» на основании диагностики методом цветовых метафор И.Л. Соломина, достоверность результатов которой обеспечивалась репрезентативностью и объемом выборки [18].

С целью выявить доминирующие ценности, характеризующее личностную направленность участников исследования, нами предложен прием определения рейтинга значений анализируемых понятий по числу респондентов, оценивающих данное слово с помощью избранного цвета теста М. Люшера, что дает возможность выявить отличия в уровне значимости отдельных представлений для большинства испытуемых.

Особенности психологической характеристики семейной и материнской направленности девушек 15—17 лет представлены в табл. 2.

Таблица 1

Планирование исследования представлений семейной сферы в зависимости от личностных качеств и условий воспитания девушек 15—17 лет

Анализ рейтинга выявил среди 13 понятий, определяющих материнскую и семейно-ориентированную сферу девушек, две доминирующие ценности: «моя будущая семья» и «мой будущий ребенок», которые меняются в зависимости от факторов личностных качеств и условий воспитания девушек. Наиболее значимо понятие «моя будущая семья» (рейтинг 1) для девушек с интернальным локусом контроля, который характеризует высокий уровень осознания смысла жизни, цели, социальную зрелость и просоциальное поведение личности [5; 35]. Напротив, минимальную значимость (рейтинг 5) среди всех сравниваемых групп семейственность, материнство и связанные с ними понятия имеют для девушек-интровертов [18; 20].

В-третьих, на основе критериев доминирования ценностей «моя будущая семья» или «мой будущий ребенок» и психологических характеристик понятий семейной и материнской сфер респондентов, взаимосвязанных с их личностными качествами и условиями воспитания, выделены психологические типы семейной направленности девушек 15—17 лет, представленные в табл. 2.

Таблица 2

Психологическая характеристика семейной и материнской направленности девушек 15—17 лет

Так, для групп девушек, которые обладают адаптивными личностными качествами (экстраверсия, стабильные нейротические реакции, нормальный интеллект и интернальный локус субъективного контроля), ведущей ценностью, определяющей направленность личности, является создание своей будущей семьи. Указанные группы, согласно предложенной нами типологии, обладают психологической характеристикой семейной направленности на воспроизведение социально-психологической общности — создание своей семьи.

Доминирование в структуре психосемантических понятий ценности своего будущего ребенка сочетается с качествами сниженной адаптивности (интровертированность, высокие нейротические реакции, экстернальность и сниженный интеллект) и является психологической характеристикой семейной направленности на реализацию в материнстве — рождение своего ребенка [15; 19; 21].

В-четвертых, сравнительный анализ отношения к понятию «моя будущая семья» девушек, выросших в семье, и девушек — воспитанниц детских домов позволяет выявить специфические особенности структуры семейной и материнской мотивации указанных подгрупп.

Так, своя будущая семья для девушек 15—17 лет, воспитанных в семье, ассоциируется с будущим и воспринимается как источник удовольствия, счастья, радости, любви, успеха. Связывается в сознании с беременностью, рождением ребенка, материнством, своей собственной матерью, мужем, друзьями и отдыхом. Девушки видят сходство родительской, своей семьи с идеальным представлением о семье и идентифицируют себя с ней. Таким образом, понятие о своей будущей семье у девушек, воспитанных в семье, вполне дифференцировано от других сфер жизнедеятельности и семантически гармонично сформировано.

Для девушек 15—17 лет, выросших в детском доме, понятие «моя будущая семья» ассоциируется с большим количеством разнообразных ценностей, потребностей и занятий, включающих увлечение, удовольствие, счастье, радость, отдых, развлечения, богатство, уверенность, общение, друзей, любовь, карьеру, уважение, знание, успех, обязанности, ответственность, труд, работу, учебу, образование, свободное время, домашнее хозяйство, мужа, беременность, рождение ребенка, материнство, младенца, уход за ребенком, воспитание ребенка, которые семантически связаны не только с будущим, но и с настоящим.

Следовательно, у девушек — воспитанниц детских домов представление о своей будущей семье не дифференцировано и ассоциируется с понятиями иных ценностных категорий (учебная, трудовая деятельность). Вследствие нарушения базисных мотивов личности, связанных с представлениями о матери и отце, несформированной идентификацией с образом матери и присутствием в сознании следов перенесенных психотравм, у них развивается компенсаторная идеализация комплекса представлений о своей будущей семье и материнстве и формируется психологический тип идеализации семьи. В отличие от них девушки, воспитанные в семье, в силу своей возрастной незрелости для создания семьи проявляют тип адекватной возрастной нормы семейной и материнской направленности [18; 19].

В-пятых, анализ отношения к будущей беременности и родам в сознании девушек 15—17 лет показал, что условия воспитания в семье или в детском доме становятся основой взаимосвязи в сознании понятия «беременность» с понятиями, определяющими семейную направленность поведения. Отношение к будущим родам недоступно для осознания и связано с негативными стрессогенными эмоциями у девушек 15—17 лет, выросшими в семье. В отличие от них воспитанницы детских домов осознают роды как болезненное, пугающее событие, возможный источник неприятных переживаний. Следовательно, решение проблемы репродуктивного здоровья женщин требует разработки превентивных мер психотерапевтического характера в подростковом и юношеском периодах онтогенеза [23].

В-шестых, проведенное ситуационное исследование особенностей консультирования семей и матерей, воспитывающих детей с ограниченными возможностями здоровья, с применением психосеман­тических методов позволило выявить основные проблемы указанной категории семей и матерей [24].

Следовательно, психосемантический подход позволяет выявить семантические закономерности семейной и материнской направленности в сознании девушек 15—17 лет; рассмотреть взаимосвязь исследуемой области с временными семантическими индикаторами и их изменения в зависимости от возраста девушек; определить доминирующие ценности семейной сферы и их динамику в зависимости от личностных характеристик и условий воспитания; выделить психологические типы семейной и материнской направленности девушек 15—17 лет в зависимости от индивидуально-личностных качеств и условий воспитания на основе критериев доминирующих ценностей и психосемантических характеристик семейной сферы.

Перейдем к третьей задаче, решаемой в настоящем исследовании, и определим основные направления в изучении социально-психологической направленности в сознании как системообразующего фактора социально-психологической общности на основе психосемантической парадигмы.

Современный кризис семейного института и тенденции развития научного знания определяют актуальность исследований проблемы социально-психологических закономерностей функционирования и онтогенетического воспроизводства социальной общности.

Методологическая основа психосемантической теории позволяет рассмотреть систему семантических категорий, определяющих социально-психологическую направленность в сознании человека, как целостное многомерное и многоуровневое образование в онтогенетическом развитии и во взаимосвязи с характеристиками социально-психологической общности.

Изучение социально-психологической направленности человека как системообразующего фактора социально-психологической общности приобретает особое значение при ее анализе на примере семейной социально-психологической направленности в сознании во взаимосвязи с интегральными характеристиками семьи. Исследование системы семейных семантических категорий позволит выявить их характеристики в зависимости от устойчивых индивидуально-личностных качеств, выявить коррелятивные связи особенностей семейной социально-психологической направленности в сознании с интегральными социально-психологическими особенностями семейной общности.

Психосемантический подход обладает концептуальным и инструментальным потенциалом для анализа системы семантических категорий социально-психологической направленности в сознании человека.

Теоретические и практические результаты исследования позволят раскрыть особенности социально-психологической общности во взаимосвязи с категориями, определяющими направленность личности, которые будут востребованы в практической работе педагогов, психологов и социальных работников учреждений образования и здравоохранения для формирования семейной социально-психологической направленности, а также для раннего выявления отклонений и их социально-психологической коррекции.