Клиническая и специальная психология
2022. Том 11. № 3. С. 181–204
doi:10.17759/cpse.2022110308
ISSN: 2304-0394 (online)
Профили жизнестойкости подростков (на примере подростков с врожденной, приобретенной инвалидностью и здоровых сверстников)
Аннотация
Общая информация
Ключевые слова: жизнестойкость, ролевая виктимность, копинг-стратегии, подростки, детский церебральный паралич, онкология, ревматические заболевания, врожденная инвалидность, приобретенная инвалидность
Рубрика издания: Эмпирические исследования
Тип материала: научная статья
DOI: https://doi.org/10.17759/cpse.2022110308
Финансирование. Исследование выполнено при поддержке Российского научного фонда (РНФ) в рамках научного проекта № 22-28-00820, «Психологические ресурсы социально уязвимых групп в условиях вызовов современности (на примере лиц с инвалидностью и их семей)».
Получена: 04.05.2022
Принята в печать:
Для цитаты: Одинцова М.А., Лубовский Д.В., Гусарова Е.С., Иванова П.А. Профили жизнестойкости подростков (на примере подростков с врожденной, приобретенной инвалидностью и здоровых сверстников) [Электронный ресурс] // Клиническая и специальная психология. 2022. Том 11. № 3. С. 181–204. DOI: 10.17759/cpse.2022110308
Полный текст
Введение
Взросление детей с врожденной (например, детский церебральный паралич, далее — ДЦП) и приобретенной (например, онкология, ревматические заболевания) инвалидностью связано с многочисленными проблемами не только медицинского, но и социально-психологического характера. К их числу относятся внешняя [24; 37] и внутренняя стигматизация, которая пагубно отражается на социальном взаимодействии и негативных переживаниях своего «Я»; проявления агрессии в зависимости от типа заболевания [22]; рост эмоциональных расстройств к подростковому возрасту [13], в том числе депрессии [20] и посттравматических стрессовых расстройств [42]; распространенность академических [23], когнитивных и эмоциональных трудностей [33]; снижение качества жизни [16], вовлеченности в жизнь общества [45], уровня автономии во всех сферах жизни [35], мотивации к овладению навыками [36]. В подростковом возрасте усиливается виктимизация подростков с инвалидностью [29; 34]. Подчеркивается, что эти проблемы могут иметь долгосрочные последствия: у взрослых людей с инвалидностью детства более низкое качество жизни, присутствует риск эмоциональных и когнитивных расстройств, сохраняются серьезные социальные проблемы [31], а возникающие в детстве «цепочки рисков» замедляют образовательные и профессиональные достижения на протяжении жизни [25].
Все это связано с многочисленными стрессами: материальными трудностями, физическими страданиями, стигматизацией, частой госпитализацией, болезненными медицинскими процедурами. Не случайно большинство исследований сосредоточено на отрицательных сторонах тяжелого заболевания, что свидетельствует о виктимизации подростков при «уходе в болезнь» [9]. Смирение с ситуацией, чрезмерное эмоциональное включение в нее, страх, отчаяние — состояния, препятствующие процессу выздоровления и способствующие виктимизации личности. С одной стороны, ситуация тяжелой болезни блокирует продуктивную самореализацию взрослеющего человека, с другой — это ситуация вызова, которая призывает к стойкости и содержит возможности для конструктивных изменений. Так, в исследованиях все чаще подтверждается возможность подростков с ДЦП проявлять активность, что отражается на их благополучии и качестве повседневной жизни [39]. Показана способность детей с онкологией и ревматическими заболеваниями активно вовлекаться в преодоление болезни, заботиться о своем здоровье и благополучии, осваивать техники самопомощи [14]. Дети и подростки с онкологией демонстрируют ускоренное психологическое созревание [12]; высокий уровень адаптации [21]; хорошие социальные связи, соответствующие нормам здоровых подростков [32]; достаточный уровень устойчивости, не отличающий их от здоровых сверстников [42].
Среди ресурсов, являющихся защитой от стрессоров и препятствием для пагубных последствий болезни, жизнестойкость занимает центральное место [15; 19]. В концепции жизнестойкости утверждается триединство диспозиций, которые в совокупности способствуют превращению стрессовых обстоятельств из бедствий в возможности роста. К ним относятся: вовлеченность в социальные и межличностные отношения в противовес отстраненности и изоляции; контроль как убежденность в том, что человек может повлиять на стрессовые события в противовес пассивности; принятие риска как осознание того, что жизнь по своей сути полна стрессов, которые являются возможностями для развития, в противовес стремлению к безопасности и избеганию [28]. Одновременное сочетание силы всех трех диспозиций составляет жизнестойкость. Жизнестойкие люди, как правило: 1) рассматривают жизнь как постоянно меняющийся процесс, который побуждает их учиться и меняться (принятие риска); 2) могут работать над собой, превращая стресс в полезный опыт (контроль); 3) делятся своим опытом со значимыми другими (вовлеченность) [28]. Противоположностью жизнестойкости является психологическая виктимность как личностная особенность, обусловленная особым сочетанием индивидуально-типологических, характерологических детерминант, взаимодействующих с внешними неблагоприятными факторами (в данном случае одним из таких факторов становится болезнь), способствующими проявлению виктимной активности. Это особая деформированная активность, выражающаяся в разных формах (зависимость, беспомощность, аутоагрессия, манипулятивность и т.п.) и направленная на действия и поступки, превращает индивида в жертву игрового (склонность к манипуляциям и рентные установки), либо социального (аутсайдерство, стигматизация) характера. Виктимность и виктимная активность обусловливают внутренний мир виктимной личности, которая объективируется во внешнем мире в виде разных поведенческих проявлений (игровая роль жертвы (аутовиктимность); социальная роль жертвы (социальная виктимность)) [5; 10].
При противостоянии стрессовой среде у человека формируются копинг-стратегии. В широком смысле они являются усилиями, направленными на управление стрессом вне зависимости от их результативности и внутренней ценности [37].
Исследования показывают, что люди с высокой жизнестойкостью в основном используют копинг-стратегии, ориентированные на решение проблем, в то время как люди с низкой жизнестойкостью — стратегии, ориентированные на эмоции, и в большей степени подвержены различным заболеваниям [15]. В целом, жизнестойкость является надежным фактором защиты от стресса, способствует здоровому преодолению ситуаций стресса и успешной адаптации, в то время как психологическая ролевая виктимность становится препятствием для развития жизнестойкости.
Между тем копинг-стратегии, жизнестойкость и ролевая виктимность подростков разных клинических групп и их здоровых сверстников остаются недостаточно изученными. Исследования копинг-стратегий детей в условиях заболевания [1; 3] и диспозиционных стилей подростков с онкологией и ревматическими заболеваниями [6] позволяют лишь частично проанализировать профили жизнестойкости подростков с врожденной и приобретенной инвалидностью. Несмотря на противоречивость данных, полученных на разных выборках [1–3; 6], все исследователи сходятся в одном: дети и подростки с врожденной и приобретенной инвалидностью могут по-разному адаптироваться к жизни в условиях болезни; стрессовое событие, связанное с болезнью, может стать одной из причин их личностных и поведенческих изменений, индикатором проявления тех или иных стилей совладания, которые начинают интенсивно формироваться к этому возрасту. Данное исследование с расширением выборки подростков и применением комплекса диагностических методик позволит углубить предшествующие наработки, выделить подростков группы риска и удовлетворить потребности медицинских и социальных работников и психологов в понимании специфики преодолевающего поведения подростков с врожденной и приобретенной инвалидностью, а также выстраивать взаимодействие с ними, ориентируясь не на диагноз, а на содержание профилей жизнестойкости. Включение в исследование группы здоровых сверстников, с одной стороны, позволяет обнаружить различия и возможные дефициты в профилях жизнестойкости подростков с разной инвалидностью, с другой — объединить эти группы и найти общие основания для непредвзятого понимания роли внутренних ресурсов самой личности, вне зависимости от наличия/отсутствия инвалидности.
Цель исследования — проанализировать профили жизнестойкости подростков с врожденной (ДЦП), приобретенной инвалидностью (онкология, ревматические заболевания) и их здоровых сверстников.
Задачи исследования:
1) выделение профилей жизнестойкости и анализ распределения подростков клинических групп и условно здоровых, а также подростков-мальчиков и девочек по данным профилям;
2) сравнительный анализ копинг-стратегий подростков с разными профилями жизнестойкости и выявление копинг-стратегий, являющихся предикторами альтернативных профилей.
Ожидается, что интеграция в исследовательскую модель жизнестойкости / виктимности — совершенно разных, но взаимосвязанных конструктов — позволит понять специфику копинг-стратегий подростков с различными профилями жизнестойкости. Исследования в основном измеряют эти конструкты независимо друг от друга, что затрудняет комбинирование эффекта силы и слабости в ответ на стрессы.
Методы исследования
Выборка. В исследовании приняли участие 249 подростков от 13 до 18 лет. Диагнозы для этого исследования были выбраны в качестве случаев врожденной (ДЦП) и приобретенной (онкология, ревматические заболевания) инвалидности, требующих от подростков жизнестойкости и развитых навыков преодоления стрессоров, связанных с тяжелыми последствиями поражения нервной системы при ДЦП, жизнеугрожающим характером болезни при онкологии, необходимостью пожизненного лечения при ревматических болезнях. Подростки с онкологией и ревматическими заболеваниями находились в стационарах, получали лечение и продолжали обучение в ГКОУ «Школа “Технологии обучения”». Подростки с онкологией сопровождались членом семьи. Подростки с ревматическими заболеваниями находились в стационаре без родителей. Подростки с ДЦП обучались на базе ресурсной школы в автономных малокомплектных классах по адаптированной образовательной программе с шифром 6.1 с обязательным включением коррекционно-развивающих курсов.
Тип опухоли головного мозга, тип ревматического заболевания, срок постановки диагноза и медикаментозное лечение не учитывались, поскольку мы не фокусировались на диагнозе и его последствиях, характерных для конкретных заболеваний. Условно здоровые подростки были набраны на базе одной из общеобразовательных школ. Все учреждения, в которых были набраны подростки, находились в Москве. Характеристика выборки представлена в таблице 1.
Таблица 1
Распределение подростков по группам
Группа |
N |
Возраст |
Пол |
||||
M |
SD |
Мальчики |
Девочки |
||||
n |
% |
n |
% |
||||
Условно здоровые |
86 |
15,0 |
1,5 |
46 |
53,5 |
40 |
46,5 |
ДЦП |
51 |
15,3 |
1,2 |
28 |
54,9 |
23 |
45,1 |
Онкология |
61 |
15,0 |
1,4 |
37 |
60,7 |
24 |
39,3 |
Ревматические заболевания |
51 |
14,5 |
1,7 |
17 |
33,3 |
34 |
66,7 |
Всего |
249 |
14,9 |
1,5 |
128 |
51,4 |
121 |
48,6 |
Методики
1. Опросник ролевой виктимности (М.А. Одинцова, Н.П. Радчикова) [5] для выявления степени выраженности виктимности игрового (манипулятивность) или социального (аутсайдерство) характера как альтернативы жизнестойкости. Включает 32 вопроса с прямыми «ключами» и вариантами ответов «нет» (0 баллов), «скорее нет» (1 балл), «скорее да» (2 балла), «да» (3 балла), представляющих две шкалы — Игровая роль жертвы (сумма всех нечетных пунктов опросника) и Социальная роль жертвы (сумма всех четных пунктов опросника), — а также общий уровень ролевой виктимности.
2. Тест жизнестойкости (Е.Н. Осин, Е.И. Рассказова) [7] для обнаружения таких ресурсов, как вовлеченность, контроль и принятие риска. Включает 24 утверждения с вариантами ответов «нет» (0 баллов), «скорее нет» (1 балл), «скорее да» (2 балла), «да» (3 балла), сгруппированных в три шкалы: Вовлеченность (4 прямых и 6 обратных пунктов), Контроль (2 прямых и 6 обратных пунктов) и Принятие риска (1 прямой и 5 обратных пунктов).
3. Опросник СОРЕ (Е.И. Рассказова, Т.О. Гордеева, Е.Н. Осин) [8] для анализа основных копинг-стратегий и копинг-стилей, входящих в профили жизнестойкости. Состоит из 60 утверждений с вариантами ответов «нет» (1 балл), «изредка» (2 балла); «иногда» (3 балла); «часто» (4 балла), отражающих 15 копинг-стратегий (по 4 утверждения на каждую) и три копинг-стиля: когнитивно-ориентированный, эмоционально-ориентированный и дисфункциональный.
Процедура исследования. Исследование с подростками с инвалидностью проводилось психологом индивидуально на бланках и только после получения разрешения их лечащего врача. С подростками с онкологией и ревматическими болезнями исследование проводилось на второй-третьей неделе их пребывания в стационарах после предварительного знакомства психолога с ними и взрослыми, сопровождающими их. С подростками с ДЦП этапа предварительного знакомства не требовалось, т.к. они уже были знакомы с психологом. Со здоровыми подростками исследование проводилось в группах (классах). Процедура занимала от 20 (со здоровыми подростками) до 30–40 минут (с подростками с инвалидностью). Родители всех подростков дали письменное согласие на участие их детей в исследовании.
Методы обработки данных. Проверка на нормальность распределения данных осуществлялась с использованием критерия Колмогорова–Смирнова, дополнительно рассчитывались медианы для сравнения полученных средних значений по всем шкалам используемых опросников. Для выделения кластеров применялся метод k-средних при предварительной нормализации данных через z-значения. Для анализа различий между группами по количественным показателям использовался однофакторный дисперсионный анализ ANOVA и t-критерий Стьюдента для попарного сравнения групп, а c2 статистики — для анализа различий по качественным признакам. Выявление предикторов профилей жизнестойкости осуществлялось посредством дискриминантного анализа. Все расчеты производились в программе SPSS v. 21.0.
Результаты
Для выделения групп подростков с разными профилями жизнестойкости был проведен кластерный анализ по методу k-средних, в котором учитывались результаты двух методик — Опросника ролевой виктимности и Теста жизнестойкости. Кластерный анализ проводился по всей выборке (N=249), данные нормировались через z-значения, т.к. шкалы используемых методик были разными по диапазону значений.
Было предпринято несколько попыток кластеризации данных с выделением двух, трех и четырех кластеров. При выделении двух кластеров содержательный анализ получался неполным, так как показано, что профили жизнестойкости в подростковом возрасте могут иметь динамичную и неустойчивую структуру [6], а при выделении четырех — избыточным, так как два кластера из четырех совпадали по характеристикам ролевой виктимности, но несколько различались по жизнестойкости. Сравнения полученных решений при кластеризации, а также содержательный анализ трех кластеров, подтвержденный ANOVA, позволил нам остановиться на данном делении. Выделение трех групп с отчетливыми многомерными характеристиками профилей жизнестойкости (рис. 1) позволило решить задачи нашего исследования.
В первый кластер (n=94) вошли подростки со средними показателями по всем шкалам жизнестойкости и ролевой виктимности (неустойчивый профиль). Во второй кластер (n=67) попали подростки с высокими баллами по шкалам жизнестойкости и низкими — по ролевой виктимности (жизнестойкий профиль). Третий кластер (n=88) составили подростки с низкими значениями всех характеристик жизнестойкости и высокими — ролевой виктимности (виктимный профиль).
Рис. 1. Результаты кластерного анализа по всей выборке
подростков
(данные нормированы)
Кластеры различались по составу в зависимости от принадлежности к группе (c2=14,451, р=0,025). Здоровые подростки в основном пополнили кластеры с неустойчивым и жизнестойким профилями, подростки с онкологией распределились равномерно (примерно треть в каждом профиле), как и подростки с ревматическими заболеваниями. Подростки с ДЦП составили в основном виктимный и неустойчивый профили (рис. 2).
Рис. 2. Распределение подростков разных групп по кластерам, %
Мальчики и девочки также распределились по кластерам неравномерно (χ²=11,619, р=0,003). Для большинства мальчиков всей выборки (61,2%) характерен жизнестойкий профиль, в отличие от девочек, двум третям которых (63,2%) свойственен виктимный профиль.
Представления о профилях жизнестойкости будут неполными без анализа копинг-стратегий и копинг-стилей, отличающих выделенные нами группы. Однофакторный дисперсионный анализ показал, что профили жизнестойкости отличают: три копинг-стратегии, входящие в когнитивно-ориентированный стиль (активное совладание, сдерживание, использование инструментальной поддержки); одна копинг-стратегия, входящая в эмоционально-ориентированный стиль (использование эмоциональной поддержки), и все копинги, входящие в дисфункциональный стиль совладания. Такие когнитивно- и эмоционально-ориентированные стили совладания, как планирование, подавление конкурирующей деятельности, позитивное переформулирование, принятие, обращение к религии и юмор не зависят от профилей жизнестойкости (табл. 2).
Таблица 2
Различия в копинг-стратегиях в зависимости
от профиля жизнестойкости подростков
Копинг-стратегии |
Неустойчивый (n=95) |
Жизнестойкий (n=67) |
Виктимный (n=87) |
F (df=2) |
р |
|||
М |
SD |
М |
SD |
М |
SD |
|||
Активное совладание |
11,9 |
2,9 |
12,8 |
3,1 |
11,5 |
2,8 |
3,69 |
0,026 |
Сдерживание |
10,2 |
2,5 |
9,6 |
2,4 |
10,6 |
2,5 |
4,65 |
0,010 |
Использование инструментальной поддержки |
10,9 |
2,9 |
10,2 |
2,8 |
11,4 |
3,1 |
3,21 |
0,042 |
Использование эмоциональной социальной поддержки |
10,6 |
2,7 |
9,5 |
2,8 |
11,1 |
3,0 |
6,12 |
0,003 |
Мысленный уход |
9,8 |
3,1 |
7,8 |
2,7 |
11,2 |
2,9 |
25,06 |
<0,001 |
Концентрация |
10,2 |
2,9 |
8,2 |
2,7 |
11,9 |
2,6 |
35,58 |
<0,001 |
Отрицание |
9,3 |
2,5 |
7,7 |
2,7 |
10,3 |
2,9 |
17,64 |
<0,001 |
Поведенческий уход |
8,0 |
2,7 |
6,2 |
2,0 |
9,9 |
3,1 |
35,28 |
<0,001 |
Прием успокоительных |
5,8 |
2,8 |
4,4 |
1,2 |
6,6 |
3,4 |
11,81 |
<0,001 |
Дисфункциональный стиль |
8,6 |
2,0 |
6,9 |
1,2 |
10,0 |
2,0 |
54,53 |
<0,001 |
Примечание: в таблице представлены только те переменные, по которым получены значимые различия.
Результаты попарного сравнения копинг-стратегий указывают на то, что наиболее существенные различия в группах с разными профилями проявляются в копинг-стратегиях, входящих в дисфункциональный стиль совладания: поведенческий уход, концентрации на эмоциях, мысленный уход и отрицание (табл. 3). Различия по этим профилям статистически значимы между всеми группами, а наиболее высокие показатели наблюдаются в группе с виктимным профилем. Менее существенные, но значимые различия получены в группах с виктимным и жизнестойким профилями по таким копинг-стратегиям, как активное совладание, сдерживание, использование инструментальной и эмоциональной поддержки.
Таблица 3
Множественные различия в копинг-стратегиях в зависимости от профиля жизнестойкости подростков
Копинг-стратегии |
Сравнение профилей |
Разница средних значений |
SE |
t (df=246) |
p Тьюки |
d Коэна |
Активное совладание |
2–3 |
1,29 |
0,48 |
2,70 |
0,020 |
0,44 |
Сдерживание |
2–3 |
-1,23 |
0,40 |
-3,05 |
0,007 |
-0,50 |
Использование инструментальной поддержки |
2–3 |
-1,22 |
0,48 |
-2,53 |
0,032 |
-0,41 |
Использование эмоциональной социальной поддержки |
1–2 |
1,12 |
0,45 |
2,49 |
0,036 |
0,40 |
2–3 |
-1,58 |
0,46 |
-3,44 |
0,002 |
-0,56 |
|
Мысленный уход |
1–2 |
1,95 |
0,47 |
4,17 |
<0,001 |
0,67 |
1–3 |
-1,43 |
0,44 |
-3,28 |
0,003 |
-0,49 |
|
2–3 |
-3,38 |
0,48 |
-7,08 |
<0,001 |
-1,15 |
|
Концентрация на эмоциях |
1–2 |
2,05 |
0,43 |
4,74 |
<0,001 |
0,76 |
1–3 |
-1,67 |
0,40 |
-4,14 |
<0,001 |
-0,61 |
|
2–3 |
-3,72 |
0,44 |
-8,43 |
<0,001 |
-1,37 |
|
Отрицание |
1–2 |
1,60 |
0,43 |
3,73 |
<0,001 |
0,59 |
1–3 |
-0,99 |
0,40 |
-2,49 |
0,036 |
-0,37 |
|
2–3 |
-2,59 |
0,44 |
-5,93 |
<0,001 |
-0,96 |
|
Поведенческий уход |
1–2 |
1,80 |
0,43 |
4,19 |
<0,001 |
0,67 |
1–3 |
-1,87 |
0,40 |
-4,66 |
<0,001 |
-0,69 |
|
2–3 |
-3,67 |
0,44 |
-8,37 |
<0,001 |
-1,36 |
|
Дисфункциональный стиль |
1–2 |
1,76 |
0,29 |
6,04 |
<0,001 |
0,96 |
1–3 |
-1,34 |
0,27 |
-4,94 |
<0,001 |
-0,73 |
|
2–3 |
-3,10 |
0,30 |
-10,44 |
<0,001 |
-1,70 |
Примечания: профиль 1 — неустойчивый; профиль 2 — жизнестойкий; профиль 3 — виктимный. В таблице представлены только те переменные, по которым получены значимые различия.
Для уточнения того, какие из копинг-стратегий являются предикторами, из которых складывается профиль жизнестойкости у мальчиков и девочек, был использован дискриминантный анализ. В качестве зависимой переменной выступил уровень жизнестойкости/виктимности, представленный контрастными группами подростков. Группа со средними показателями не включалась в анализ, поскольку в нее вошли подростки с менее стабильными характеристиками по всем используемым методикам. В качестве независимых переменных выступили копинг-стратегии. Для выявления наиболее значимых из них использовался прямой пошаговый метод дискриминантного анализа (табл. 4).
Таблица 4
Результаты дискриминантного анализа
Показатели качества моделей |
Мальчики (n=73) |
Девочки (n=81) |
Процент правильных предсказаний |
86,3 |
81,5 |
Канонический коэффициент корреляции |
0,75 |
0,69 |
Лямбда Уилкса |
0,44 (p<0,001) |
0,53 (p<0,001) |
Копинг-стратегии |
Структурные коэффициенты канонический функции |
|
Поведенческий уход |
0,75* |
0,63* |
Мысленный уход |
0,51* |
0,46* |
Концентрация на эмоциях |
0,48* |
0,69* |
Юмор |
0,13* |
- |
Активное совладание |
- |
-0,29* |
Примечания: * — p<0,001 для статистики F-удаления для каждого предиктора. «-» — переменная не использовалась в анализе модели.
Показатели качества моделей являются достаточно высокими: процент правильных предсказаний в группе мальчиков — 86,3%, в группе девочек — 81,5%. Канонический коэффициент корреляции в группе мальчиков — 0,75, в группе девочек — 0,69, а Лямбда Уилкса для дискриминантной функции статистически значима в обеих группах — 0,44 (p<0,001) и 0,53 (p<0,001) соответственно. Согласно модели, важнейшими предикторами, определяющими альтернативные профили жизнестойкости, у мальчиков являются такие копинг-стратегии, как поведенческий уход, мысленный уход, концентрация на эмоциях и юмор. Использование этих копинг-стратегий приводит к снижению жизнестойкости у мальчиков. В свою очередь для девочек концентрация на эмоциях, поведенческий уход, мысленный уход и слабое фокусирование на активном совладании являются предикторами снижения жизнестойкости.
Обсуждение результатов
Изучение профилей жизнестойкости, основанное на двух альтернативных поведенческих проявлениях (жизнестойкость/ролевая виктимность), позволило выделить подгруппы подростков, которые характеризуются сходством и различиями по ряду показателей. Здоровых подростков в основном отличают неустойчивый и жизнестойкий профили; подростков с онкологией — все профили, но с небольшим доминированием жизнестойкого; подростков с ревматическими заболеваниями — также все профили, с некоторым доминированием виктимного; подростков с ДЦП — виктимный и неустойчивый. Выявленные отличия, вероятно, связаны с возрастом, особенностями социальной ситуации развития и ресурсами среды. Известно, что социальная ситуация развития относительно стабильна во времени при врожденном заболевании ребенка и критически меняется при приобретенном, разделяя жизнь на два этапа — здоровое функционирование и инвалидность.
Ресурсами среды в условиях инвалидности становится поддержка ближайшего окружения (медицинских работников, родителей, ровесников). Насыщенная ресурсами социальная ситуация развития является источником развития жизнестойкости при инвалидности в детстве. Наоборот, недостаток или неадекватность ресурсов, например, сосредоточенность медицинских работников исключительно на болезни и медикаментозном лечении при обесценивании самой личности молодых людей с хроническими заболеваниями [40], чрезмерная забота и сочувствие родителей, давление на подростка, сосредоточение на болезни, а не на личности [41], ограничение самостоятельности [26], пренебрежение, изоляция, жалость со стороны сверстников в отношении детей и подростков с онкологией [12], травля и виктимизация подростков с ДЦП [44] могут приводить к снижению жизнестойкости. Особенно это касается подростков с ДЦП, у которых наряду с отсутствием опыта здорового функционирования, нет и опыта инклюзивного обучения, т.к. подростки нашей выборки обучались в автономных специализированных классах. Это подтверждается лонгитюдным исследованием взрослых людей с ДЦП, в котором показано, что «защитная» среда, которую обеспечивает специальное образование в детстве и которая соответствует защитному стилю воспитания, формирует более слабую вовлеченность людей с ДЦП в межличностные отношения. Даже уровень функциональной тяжести, тип ДЦП или факторы, влияющие на функции организма, не становятся значимыми предикторами вовлеченности [43]. В исследовании D.G. Whitney и соавторов [44] также было показано, что дети с ДЦП подвергаются социальной стигме и виктимизации со стороны сверстников, что становится причиной повышенной тревожности, нарушений психического здоровья, трудностей в поведении и может негативным образом сказываться на развитии жизнестойкости. Изолированность подростков с ДЦП нашей выборки от здоровых сверстников также накладывает отпечаток на их профили жизнестойкости и копинг-стратегии. Показано, что использование активных стратегий подростками с ДЦП увеличивается с возрастом, но они появляются позже, чем у детей с нормотипичным развитием [18]. Кроме того, в условиях врожденного заболевания копинг-стратегии чаще могут передаваться от родителей к детям, формируя соответствующее поведение [1].
В нашем исследовании выявлено, что большинству девочек в отличие от мальчиков характерен виктимный профиль. Данный вывод согласуется с исследованием V. Malkin и соавторов [30], в котором показано, что у мальчиков все компоненты жизнестойкости значительно выше, чем у девочек. Но мальчики и девочки с ДЦП распределились по кластерам практически одинаково, с явным перевесом в сторону виктимного профиля. Возможно, это связано с половозрастными девиациями, обнаруженными в исследовании Е.Н. Дмитриевой и Т.Е. Левицкой [4].
Центральное место в профиле жизнестойкости занимают копинг-стратегии как стратегии убежденности подростков в активном преодолении трудностей. Считается, что совладание — это процесс, а жизнестойкость — результат [17]. Наше исследование показало, что жизнестойкий профиль характерен подросткам (и мальчикам, и девочкам), которые реже прибегают к копинг-стратегиям, входящим в дисфункциональный стиль. А для девочек активное совладание становится «противоядием» [17] от стрессов. Подростки с жизнестойким профилем реже других используют копинги, направленные на поиск эмоциональной поддержки, что в основном характерно для традиционно женских ролей [38]. Хотя считается, что сочетание копингов поиска поддержки и активного совладания у подростков неклинических групп улучшает их адаптацию [11], в нашем случае этот вывод не подтверждается. Возможно, это связано с «мужественностью» данной группы и ее разнообразием в плане включения в нее как подростков с приобретенной инвалидностью, так и здоровых подростков. Показано, что, с одной стороны, более высокая социальная поддержка детей с онкологией способствует самоэффективности и развитию позитивного стиля совладания с психологическим стрессом. С другой стороны, чрезмерная социальная поддержка побуждает к выбору негативного стиля совладания [26] и приводит к эгоизму [27].
Выводы
1. Исследование позволило выявить профили жизнестойкости подростков с врожденной (ДЦП), приобретенной инвалидностью (онкология, ревматические заболевания) и их здоровых сверстников в зависимости от выраженности жизнестойкости/виктимности. Для большинства условно здоровых подростков характерны неустойчивый и жизнестойкий профили; для подростков с врожденными заболеваниями — все профили в равной мере; для большинства подростков с ДЦП — виктимный и неустойчивый. Бóльшая часть подростков-мальчиков всей выборки, в отличие от девочек, характеризуется жизнестойким профилем.
2. Виктимный профиль определяют такие копинг-стратегии, как концентрация на эмоциях, поведенческий и мысленный уход, отрицание, что приводит к снижению жизнестойкости подростков. Доминирование активного совладания, редкое использование стратегий, входящих в дисфункциональный стиль, отличают подростков с жизнестойким профилем. Неустойчивый профиль, характеризующийся средним уровнем жизнестойкости/виктимности с более частым использованием дисфункционального стиля совладания, нуждается в дополнительном изучении.
3. Использование таких копинг-стратегий, как поведенческий уход, мысленный уход, концентрация на эмоциях и юмор приводит к снижению жизнестойкости у мальчиков всей выборки. Концентрация на эмоциях, поведенческий уход, мысленный уход и редкое использование активного совладания являются предикторами снижения жизнестойкости у девочек.
Заключение
Результаты исследования демонстрируют обоснованность объединения в одну теоретическую модель жизнестойкости/виктимности как альтернативных характеристик, обусловливающих профили жизнестойкости подростков с врожденной и приобретенной инвалидностью и условно здоровых подростков. Данные о таких профилях имеют большое значение для психолого-педагогической и медицинской практик, а также социальной помощи подросткам с инвалидностью и их здоровым сверстникам.
Ограничения исследования. Во-первых, нуждается в дальнейшей проработке теоретическая модель, объединяющая жизнестойкость и виктимность. Во-вторых, для проверки гипотезы о неустойчивости профиля совладающего поведения подростков необходимы более детальные и системные исследования с применением идиографических методов (проективных техник, анкет и т.п.). В-третьих, требуется сравнение профилей жизнестойкости подростков с ДЦП, обучающихся в специальных классах и в условиях инклюзии. Данные ограничения являются одновременно и перспективам дальнейших исследований. В целом, результаты исследования вносят существенный вклад в понимание профилей жизнестойкости подростков с врожденной и приобретенной инвалидностью и их условно здоровых сверстников. Они позволяют осмыслить роль уникального опыта жизнестойкого преодоления в жизни подростков с разными типами инвалидности и их здоровых сверстников.
Литература
- Бакаева И.А., Новохатько Е.Н., Шевырева Е.Г. Защитные механизмы и копинг-стратегии у детей с детским церебральным параличом и их родителей // Сибирский психологический журнал. 2019. № 71. С. 180–196. DOI: 10.17223/17267080/71/10
- Буслаева А.С. Особенности развития личности детей и подростков с ревматическими заболеваниями // Вопросы современной педиатрии. 2012. Том 11. № 6. С. 92–96.
- Горьковая И.А., Микляева А.В. Жизнестойкость и копинг-стратегии подростков с нарушениями опорно-двигательного аппарата // Клиническая и специальная психология. 2019. Том 8. № 1. С. 90–102. DOI: 10.17759/psyclin.2019080106
- Дмитриева Е.Н., Левицкая Т.Е. Особенности восприятия собственного возраста детей и подростков, страдающих ДЦП // Сибирский психологический журнал. 2005. № 22. С. 66–70.
- Одинцова М.А., Радчикова Н.П. Этапы разработки опросника «Тип ролевой виктимности» // Ярославский педагогический вестник. 2012. Том 2. № 1. С. 309–314.
- Одинцова М.А., Радчикова Н.П., Саркисян А.О. и др. Диспозиционные стили в авторских сказках подростков с онкологическими и ревматическими заболеваниями // Клиническая и специальная психология. 2019. Том 8. № 2. С. 80–104. DOI: 10.17759/cpse.2019080205
- Осин Е.Н., Рассказова Е.И. Краткая версия теста жизнестойкости: психометрические характеристики и применение в организационном контексте // Вестник Московского университета. Серия 14: Психология. 2013. № 2. С. 147–165.
- Рассказова Е.И., Гордеева Т.О., Осин Е.Н. Копинг-стратегии в структуре деятельности и саморегуляции: психометрические характеристики и возможности применения методики COPE // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2013. Том 10. № 1. С. 82–118.
- Шаповал И. А. Социальная инклюзия лиц с ограниченными возможностями здоровья де-юре и де-факто: «включаемые», «включающиеся», «невключающиеся» // Вестник Балтийского федерального университета им. И. Канта. Серия: Филология, педагогика, психология. 2019. № 1. С. 84–99.
- Яценко Т.Е. Взаимосвязь виктимной деформации личности и склонности к виктимному поведению в подростковом и юношеском возрастах // Вестник Шадринского государственного педагогического университета. 2019. № 3 (43). С. 233–241.
- Amai K., Hojo D. Early adolescent psychological adaptation differences by stress-coping profiles: A latent transition analysis // Anxiety, Stress and Coping. 2021. Vol. 35. № 7. P. 1–18. DOI: 10.1080/10615806.2021.1980782
- Anthony S. J., Robertson T., Selkirk E. et al. The social impact of early psychological maturity in adolescents with cancer // Psycho‐Oncology. 2019. Vol. 28. № 3. P. 586–592. DOI: 10.1002/pon.4982
- Asano D., Takeda M., Nobusako S. et al. Self-rated depressive symptoms in children and youth with and without cerebral palsy: A pilot study // Behavioral Sciences (Basel, Switzerland). 2020. Vol. 10. № 11. Article 167. DOI: 10.3390/bs10110167
- Bagge-Petersen C.M., Skovdal M., Langstrup H. The socio-material self-care practices of children living with hemophilia or juvenile idiopathic arthritis in Denmark // Social Science and Medicine. 2020. Vol. 255. Article 113022. DOI: 10.1016/j.socscimed.2020.113022
- Bahrami M., Mohamadirizi S. Hardiness and optimism in women with breast cancer // Iranian Journal of Nursing and Midwifery Research. 2018. Vol. 23. № 2. P. 105–110. DOI: 10.4103/ijnmr.IJNMR_200_16
- Boldyreva U., Streiner D.L., Rosenbaum P.L. et al. Quality of life in adolescents with epilepsy, cerebral palsy, and population norms // Developmental Medicine and Child Neurology. 2020. Vol. 62. № 5. P. 609–614. DOI: 10.1111/dmcn.14450
- Frydenberg E. My journey in coping research and practice: The impetus and the relevance // Educational and Developmental Psychologist. 2020. Vol. 37. № 1. P. 83–90. DOI: 10.1017/edp.2020.9
- Gilmore L., Wotherspoon J. Perceptions of cerebral palsy in the Australian community // International Journal of Disability, Development and Education. 2021. DOI: 10.1080/1034912X.2021.1882664
- Haj Hashemi F., Atashzadeh-Shoorideh F., Oujian P. et al. Relationship between perceived social support and psychological hardiness with family communication patterns and quality of life of oncology patients // Nursing Open. 2021. Vol. 8. № 4. P. 1704–1711. DOI: 10.1002/nop2.808
- Hanns L., Cordingley L., Galloway J. et al. Depressive symptoms, pain and disability for adolescent patients with juvenile idiopathic arthritis: Results from the Childhood Arthritis Prospective Study // Rheumatology (Oxford). 2018. Vol. 57. № 8. P. 1381–1389. DOI: 10.1093/rheumatology/key088
- Hoffmann R., Kaiser J., Kersting A. Psychosocial outcomes in cancer-bereaved children and adolescents: A systematic review // Psycho-Oncology. 2018. Vol. 27. P. 2327–2338. DOI: 10.1002/pon.4863
- Iannucci J., Nierenberg B. Suicide and suicidality in children and adolescents with chronic illness: A systematic review // Aggression and Violent Behavior. 2021. DOI: 10.1016/j.avb.2021.101581
- Jarl J., Alriksson-Schmidt A. School outcomes of adolescents with cerebral palsy in Sweden // Developmental Medicine and Child Neurology. 2021. Vol. 63. № 4. P. 429–435. DOI: 10.1111/dmcn.14769
- Kayama M., Johnstone C., Limaye S. Adjusting the “self” in social interaction: Disability and stigmatization in India // Children and Youth Services Review. 2019. Vol. 96. P. 463–474. DOI: 10.1016/j.childyouth.2018.11.047
- Latham-Mintus K., Aman K.M. Childhood disadvantage, psychosocial resiliency, and later life functioning: Linking early-life circumstances to recovery from mobility limitation // Journal of Aging and Health. 2019. Vol. 31. № 3. P. 463–483. DOI: 10.1177/0898264 317733861
- Liu Q., Mo L., Huang X. et al. Path analysis of the effects of social support, self-efficacy, and coping style on psychological stress in children with malignant tumor during treatment // Medicine (Baltimore). 2020. Vol. 99. № 43. e22888. DOI: 10.1097/MD.0000000000022888
- Liu Q., Mo L., Huang X. et al. The effects of self-efficacy and social support on behavior problems in 8~18 years old children with malignant tumors // PloS One. 2020. Vol. 15. № 7. e0236648. DOI: 10.1371/journal.pone.0236648
- Maddi S. Personal Hardiness as the Basis for Resilience // Hardiness. SpringerBriefs in Psychology. Springer, Dordrecht, 2013. P. 7–17. DOI: 10.1007/978-94-007-5222-1_2
- Malecki C.K., Demaray M.K., Smith T.J. et al. Disability, poverty, and other risk factors associated with involvement in bullying behaviors // Journal of School Psychology. 2020. Vol. 78. № 9. P. 115–132. DOI: 10.1016/j.jsp.2020.01.002
- Malkin V., Rogaleva L., Kim A. et al. Hardiness of adolescents in various social groups // Frontiers in Psychology. 2019. Vol. 10. Article 2427. DOI: 10.3389/fpsyg.2019.02427
- Nicklin E., Velikova G., Hulme C. et al. Long-term issues and supportive care needs of adolescent and young adult childhood brain tumour survivors and their caregivers: A systematic review // Psycho-Oncology. 2019. Vol. 28. № 3. P. 477–487. DOI: 10.1002/pon.4989
- Pahl D.A., Wieder M.S., Steinberg D.M. Social isolation and connection in adolescents with cancer and survivors of childhood cancer: A systematic review // Journal of Adolescence. 2021. Vol. 87. P. 15–27. DOI: 10.1016/j.adolescence.2020.12.010
- Pascali M., Matera E., Craig F. et al. Cognitive, emotional, and behavioral profile in children and adolescents with chronic pain associated with rheumatic diseases: A case-control study // Clinical Child Psychology and Psychiatry. 2019. Vol. 24. № 3. P. 433–445. DOI: 10.1177/1359104518805800
- Pinquart M. Systematic Review: Bullying involvement of children with and without chronic physical illness and/or physical/sensory disability — a meta-analytic comparison with healthy/nondisabled peers // Journal of Pediatric Psychology. 2017. Vol. 42. № 3. P. 245–259. DOI: 10.1093/jpepsy/jsw081
- Rožkalne Z., Mukāns M., Vētra A. Transition-age young adults with cerebral palsy: Level of participation and the influencing factors // Medicina (Kaunas). 2019. Vol. 55. № 11. Article 737. DOI: 10.3390/medicina55110737
- Salavati M., Vameghi R., Hosseini S.A. et al. Comparing levels of mastery motivation in children with cerebral palsy (CP) and typically developing children // Medical Archives. 2018. Vol. 72. № 1. P. 41–45. DOI: 10.5455/medarh.2018.72.41-45
- Silván-Ferrero P., Recio P., Molero F. et al. Psychological quality of life in people with physical disability: The effect of internalized stigma, collective action and resilience // International Journal Environmental Research and Public Health. 2020. Vol. 17. № 5. Article 1802. DOI: 10.3390/ijerph17051802
- Shochet I.M., Smith C.L., Furlong M.J. et al. A prospective study investigating the impact of school belonging factors on negative affect in adolescents // Journal of Clinical Child and Adolescent Psychology. 2011. Vol. 40. № 4. P. 586–595. DOI: 10.1080/15374416.2011.581616
- Smits D.W., van Gorp M., van Wely L. et al. Participation in social roles of adolescents with cerebral palsy: Exploring accomplishment and satisfaction // Archives of Rehabilitation Research and Clinical Translation. 2019. Vol. 1. № 3–4. Article 100021. DOI: 10.1016/j.arrct.2019.100021
- Steinberg H. Distance and acceptance: Identity formation in young adults with chronic health conditions // Advances in Life Course Research. 2020. Vol. 44. Article 100325. DOI: 10.1016/j.alcr.2020.100325
- Taylor R.M., Gibson F., Franck L.S. The experience of living with a chronic illness during adolescence: A critical review of the literature // Journal of Clinical Nursing. 2008. Vol. 17. P. 3083–3091. DOI: 10.1111/j.1365-2702.2008.02629.x
- Tillery R., Howard Sharp K.M., Okado Y. et al. Profiles of resilience and growth in youth with cancer and healthy comparisons // Journal of Pediatric Psychology. 2016. Vol. 41. № 3. P. 290–297. DOI: 10.1093/jpepsy/jsv091
- Van Wely L., van Gorp M., Tan S.S. et al. Teenage predictors of participation of adults with cerebral palsy in domestic life and interpersonal relationships: A 13-year follow-up study // Research in Developmental Disabilities. 2020. Vol. 96. Article 103510. DOI: 10.1016/j.ridd.2019.103510
- Whitney D.G., Peterson M.D., Warschausky S.A. Mental health disorders, participation, and bullying in children with cerebral palsy // Developmental Medicine and Child Neurology. 2019. Vol. 61. № 8. P. 937–942. DOI: 10.1111/dmcn.14175
- Wintels S.C., Smits D.W., van Wesel F. et al. How do adolescents with cerebral palsy participate? Learning from their personal experiences // Health Expectation. 2018. Vol. 21. № 6. P. 1024–1034. DOI: 10.1111/hex.12796
Информация об авторах
Метрики
Просмотров
Всего: 1240
В прошлом месяце: 53
В текущем месяце: 19
Скачиваний
Всего: 337
В прошлом месяце: 14
В текущем месяце: 8