Образы мужчины и женщины в дагестанской языковой картине мира (на материале рутульского языка)

Автохтонные дагестанские языки относятся к эргативной типологии, при которой вся языковая система подчинена отражению семантики активности/пассивности субъекта, его участию/неучастию в происходящем с ним или вокруг него событии, влиянию субъекта на объект, активность/пассивность которого тоже контролируется субъектом. В то же время субъект и сам может оформляться разными падежами, выражающими его роль в происходящем или производимом им самим событии. Выражению семантики активности субъекта подчинена вся система склонения рутульского языка, основной семантической составляющей которой является принцип антропоцентризма. В статье обсуждаются особенности отражения мышления народа и его представления об окружающем мире в языке, накладывающие отпечаток не только на языковую картину мира, но и на сам строй языка.

В последнее время в лингвистике наблюдается интерес к особенностям мышления народа, отражающегося в языке, накладывающего отпечаток не только на языковую картину мира, но и на сам строй языка. Материал рутульского языка демонстрирует, что данные особенности мышления народа, отраженные в языке, имеют еще одну особенность – в рутульской языковой картине мира  в центре мыслится мужчина.

Рутульский язык относится к лезгинской подгруппе нахско-дагестанских языков. Получил письменность на кириллице в 1991 году, хотя, возможно, был письменным в эпоху Кавказской Албании. Носителей насчитывается около 35 тысяч в России, приблизительно столько же проживает в данное время на своей исконной территории в Республике Азербайджан от города Нуха до правого берега реки Самур.

Актуальность настоящей статьи обусловлена необходимостью рассмотрения  фразеологического фонда рутульского языка, отражающего языковую картину мира и особенности менталитета горца, выраженных при помощи устойчивых выражений.

Задачей нашего исследования является выявление своеобразия и национально-культурной специфики рутульских фразеологизмов и паремиологических выражений, рассматривающих роль мужчины и женщины в  языковой картине мира.

Целью данного  исследования является выявление и сопоставление семантики концептов «Мужчина» и «Женщина» в  рутульском языке, в котором, в силу того что язык до 1991 года оставался бесписьменным, сохраняются многие черты грамматики и семантики, не подвергшиеся влиянию языковой агрессии со стороны крупных языков.

“Фразеологизмы возникают на основе образного представления о действительности, отображающего по преимуществу обиходно-эмпирический, исторический и духовный опыт языкового коллектива, связанный с его культурными традициями” [Телия 1993 с. 302].

Одним из основных образов в языковой картине мира горца является образ мужчины, который язык выводит на первый план,  вершину иерархии в субъектно-объектных отношениях. Имена существительные в языке делятся  по семантическому принципу на четыре класса, в которых класс мужчин – это первый класс, где никакого имени, кроме названий людей - представителей мужского пола и  имени Бога, быть не может:

Ми выгIылй-иъи

этот-ном.п.  муж-ном.п. 1-являться-наст.вр.

Это муж.

 

Ми Йинишй-иъи

этот-ном.п.  муж-ном.п. 1-являться-наст.вр.

Это Бог.

 

Второй класс – класс женщин, куда входят и названия божеств условного женского пола, как и названия ведьмы и кукол:

Ми къарир-иъи

этот-ном.п.  жена-ном.п. 2-являться-наст.вр.

Это жена.

 

Ми къараненийр-иъи

этот-ном.п.  ведьма-ном.п. 2-являться-наст.вр.

Это ведьма.

 

 Животные относятся к третьему классу, неодушевленные к четвертому классу, но два последних класса уже не так строго различаются, как класс мужчин и класс женщин. О важности категории мужского и женского классов в дагестанских языках свидетельствует факт отнесения новорожденного ребенка в некоторых диалектах даргинского языка к классу животных – к третьему классу, до тех пор, пока ему не исполнится год, после которого ребенка будут относить к своему по семантику классу.

Образ мужчины и образ женщины – это два важных концепта для языка, однако в языке содержатся сведения о разном отношении к ним. Мужчина представляется гордым, не боящимся ничего, даже смерти, лишь бы не уронить свою честь и честь своей семьи. В конституции горца существует кодекс чести мужчины, который в рутульском языке известен  как Абыр,четко регламентирующий поведение мужчины в любой жизненной  ситуации. За нарушение этого кодекса мужчина может лишиться чести и даже жизни, самым легким наказанием за нарушение закона гор является изгнание нарушителя и его семьи из селения, что покрывало позором весь его род[Махмудова 2018 с. 75-81].

Своеобразным регламентом поведения для рутулов, однако не таким строгим, как кодекс Абыр, служили пословицы, значение которых для  управления повседневной жизнью носителей языка подчеркивает пословица

Гьакьалдыхдахъунарых,

ум- пост-эссив следовать-деепр. идти-имп.

 

гьакьаладишди – мисаладыхда

ум-абс.п.  иметь –нег. когда пословица – пост-эссив

Следуй за своим умом, если ума нет, следуй за пословицей.

 

 если мужчина храбр:

Къадамхьуълирхьеди, хъуъгамакъ

Делаяшагвперед, неоглядывайсяназад;

 

Хъуълакъадйигитдиш

Тотнехрабрец, ктодумает о последствиях и т.д.,

 

мужественен  -

ВыгIылды садагьухуд и, сада йикьид

Мужчинаодинразрождается и одинразумирает,

 

Об уважении к мужчине свидетельствует рутульская пословица–

ТикIыъдывыгIылдыкибармакаскьухьайиъи

Даже самый маленький мужчина старше женщины на папаху.

Об уважении к мужчине свидетельствует и тот факт, что, по обычаю, все женщины в доме обязаны были встать при входе мужчины, даже если этому мужчине всего три года.Вставала даже бабушка этого мальчика, которая таким образом показывала пример более молодым представительницам женского пола.

 

Образ женщины  в рутульской языковой картине мира в корне отличается от образа мужчины. Женщина здесь ведомая, хранительница очага, которая не должна ничем обнаруживать себя и свое присутствие в обществе, ее поведение четко регламентируют пословицы и фразеологические выражения. Женщина в патриархальном рутульском обществе изначально не  удостаивается  положительной характеристики, как это демонстрирует паремиологический фонд:

а) женщина не отличается умом –

кIатIырдыкьулгъад

(букв.) «имеющая голову курицы» (тупая);

 

хьыдынийдыгьакьалдабне а –лаълурзуйне, саъсивилхьварад

(букв.) «ум женщины в подоле платья – если встанет, ум падает на пол»;

 

б) женщина не должна высовываться из общей массы, люди не должны о ней ничего услышать: высшей похвалой женщине являются устойчивые фразы:

сада рухури, хьур, иришири, сада – рикьири, хьур

О ней услышали только два раза – в день ее рождения и в день ее смерти”;

 

дуригъидхьусдыхъаъулигъибхьуй

лучше пусть лишится глаза, чем люди услышат ее имя;

 

къыIрыыласаърыхьыдхьыдылдыдиш

она никогда не переступала границу своего селения

и так далее;

в) и даже красота женщины, не желательная в доме,  передается интересным сравнением:

 

йибтIидхьырыскалды

(букв.)  похожая на связанный веник 

очень красивая ;

 

бытIрадкъари не юргъайиванкъумшияхдайикий!

Красавица жена и конь-иноходец пустьбудут у соседа.

 

В лакском языке незамужняя женщина относится к классу животных до тех пор, пока не выйдет замуж, после чего попадает в класс людей – женщин. Если девушка не выйдет замуж, то до самой смерти остается в классе животных.

Таким образом, дагестанская языковая картина мира отражает патриархальные взгляды на устройство общества, восхваляя мужчину и принижая женщину, образы которых кардинально противопоставляются в языковой системе, вывод о чем позволяют сделать пословицы и фразеологизмы – тот слой лексики, который создавался тысячелетиями и наиболее точно отражающий менталитет  и языковое мышление народа.

1. Махмудова С. М.  (1992) МыхаIбишдымисалабыр. (Рутульские пословицы).На рутульском языке. Махачкала, Дагкнигоиздат.
2. Махмудова С. М. Жемчужины рутульской мысли. Махачкала, 2014.
3. Махмудова С. М. О философской основе соматических фразеологизмов  в рутульском языке. Филологические науки. Вопросы теории и практики. № 1 (55), 2016, часть 1. Тамбов, издательство  “Грамота“. Стр.154-158.
4. Махмудова С.М. (2018) Языковая репрезентация аксиологической доминанты концепта «Этика» («Абыр») в национальной картине мира рутулов. Язык и текст. Т. 5, № 2. Стр. 75-81.
5. Мокиенко В. М. Загадки русской фразеологии. М., 2005.
6. Телия В. Н. (1993) Культурно-национальные коннотации фразеологизмов (от мировидения к миропониманию) // Славянское языкознание. XI Международный съезд славистов. М.: Наука. С. 302-314.
7. Телия В. Н.  (1996) Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа “Языки русской культуры”.

PlumX

Метрики публикации