Триада «толерантность к неопределенности — эмоциональный интеллект — интуитивный стиль» и самооценка креативности у лиц творческих профессий

В статье обсуждается проблема связи креативности с личностными свойствами — толерантностью и интолерантностью к неопределенности, эмоциональным интеллектом, интуитивным стилем, а также с самооценкой креативности. Ставятся вопросы о роли «позитивной триады», включающей указанные свойства, самооценки креативности и креативности, диагностируемой по показателю продуктивности в методике «Креативные заголовки». Обследованы три группы профессионалов, имеющих существенные творческие достижения, а именно — писатели, композиторы и режиссеры (г. Москва), всего 52 представителя этих творческих профессий. Применялись следующие психодиагностические методики: прямая самооценка креативности (в процедуре, обоснованной А. Фернхемом для самооценки интеллекта), Новый опросник толерантности к неопределенности (НТН) Т. Корниловой, опросник ЭмИн Д. Люсина и Шкалы интуитивного стиля из опросника «Рациональный—Опытный» С. Эпстайна. На основе корреляционного анализа приняты гипотезы о диадических связях интуитивного стиля, толерантности к неопределенности и эмоционального интеллекта, которые предположительно можно объединить в «позитивную триаду» свойств, включенных в регуляцию креативности. Креативность, измеренная по методике «Креативные заголовки», оказалась непосредственно связанной с самооценкой креативности и доверием интуиции, а шкалы интуитивного стиля — с толерантностью к неопределенности, которая в свою очередь связана с более высоким межличностным эмоциональным интеллектом. Внутриличностный эмоциональный интеллект у представителей творческих специальностей отрицательно связан с межличностной интолерантностью к неопределенности; т.е. повышение показателей по обеим шкалам эмоционального интеллекта сопутствует позитивному принятию неопределенности.

Исторически более ранний способ рассмотрения креативного потенциала человека, возникший до оформления конструкта «креативности», связан с обсуждением его реализации в продуктивном мышлении при решении задач. Не проводя обзора, который увел бы в сторону от основной идеи нашей статьи, отметим следующее развитие представлений о творчестве как продуктивном мышлении в отечественной психологии. О.К. Тихомиров считал, что мышление представляет собой континуум, в котором на одном полюсе находятся его продуктивные формы, а на другом — репродуктивные. При этом близость к тому или иному полюсу данного акта мышления определяется выраженностью в нем новообразований, которые могут иметь место как со стороны объекта, так и со стороны субъекта [Тихомиров, 1984]. В смысловой теории мышления также впервые рассмотрена продуктивная функция эмоций в мышлении.

Способности человека, определяющие успешность его творческой деятельности, обычно обозначаются словом «креативность», заимствованным из английского языка (хотя некоторыми авторами были предприняты попытки внедрить в научный лексикон термин «творческость»). Существует множество различных определений креативности, однако большинство авторов рассматривают ее не как процесс (как в случае творческого или продуктивного мышления), а как личностную черту или особую способность. Самое цитируемое в западной психологической литературе определение креативности гласит, что это процесс создания оригинального и адаптивного (отвечающего требованиям ситуации) продукта [Любарт, 2009], в этом определении акцент ставится на характеристики продукта, создаваемого «при использовании» креативности (т.н. продуктивное определение). Существует и другой подход к проблеме креативности, в котором она определяется по типу непосредственного протекания творческой деятельности (т.н. процессуальные теории). Однако стоит заметить, что и приверженцы второго типа теорий обычно строят свой диагностический аппарат на основе оценки продуктов творческой деятельности (Дж. Гилфорд, Е. Торренс и др.).

При обсуждении креативности так или иначе принято выделять несколько ее уровней, а именно — так называемые «большая-К» и «малая-к». Первая связывается с уровнем креативности, присущим гениям и лицам, достигшим высоких успехов в своей сфере деятельности, тогда как вторая связывается с проявлениями креативности в ежедневной жизни людей. Каждодневная креативность высвечивает творческий уровень, которым обладают не выдающиеся творцы, а обычные люди. Дополнительно выделяются еще «мини-к», которая охватывает проявления активности, являющейся оригинальной только для ее автора, т.е. субъективно оригинальной, и «профессиональная-к», которая свойственна людям, профессионально занимающимся творческой деятельностью, однако не достигшим легендарных успехов [Kaufman, 2010].

В психологии накоплен достаточно большой материал о связях проявления «большой» и «малой» креативности с интеллектом и различными личностными свойствами. Нам наиболее интересным представляется изучение, во-первых, связи эмоционального интеллекта с креативностью как способностью, непосредственно связанной с процессом мышления человека, так как такой фокус внимания проливает свет на новые способы концептуализации проблемы единства интеллекта и аффекта. Во-вторых, разделяя критерий творчества как выраженность новообразований (в процессе и продукте творчества), мы также учитываем исследования последних лет в рамках развивающейся психологии неопределенности, где именно преодоление неопределенности связывается с продуктивным мышлением и продуктивным принятием решений людьми [Корнилова, 2016; Корнилова, 2010б]. Наконец, обращение к конструкту интуиции, выступившему, в частности, в контексте стилевой регуляции решений и действий человека, также необходимо для характеристики творческого процесса как преодоления неопределенности.

Предпосылки выделения «позитивной триады» свойств в регуляции креативности

В психологии утверждается рассмотрение эмоций как потенциально связанных с креативностью разными способами: теоретически обоснованы предположения о том, что эмоции могут мешать или помогать творческому процессу, являться его побочным продуктом и пр. [Тихомиров, 1984; Agor, 1986]. Известны исследования, в которых демонстрируется связь тех или иных измерений креативности с уровнем эмоционального интеллекта [Корнилова, 2016; Sanchez-Ruiz, 2011].

Важными предпосылками нашего исследования стало изучение роли принятия неопределенности в творческом (креативном) мышлении. Ф. Вернон рассматривал толерантность к неопределенности как необходимое условие креативности, заключающееся в том, что толерантный к неопределенности человек не удовлетворяется неоптимальным или частичным ответом. По мнению Ф. Зенасни и Т. Любарта, толерантность к неопределенности позволяет человеку оптимизировать свой креативный потенциал. К. Урбан объясняет ту же связь, утверждая, что толерантность к неопределенности позволяет человеку исследовать новые, необычные стимулы [Zenasni, 2008].

Однако исследования связи креативности с толерантностью к неопределенности достаточно редки [Корнилова, 2016; Любарт, 2009]. Показано, что обозначенная связь сильнее для показателей беглости и уникальности, чем для показателей оригинальности [Zenasni, 2008]. Исследование Т.В. Корниловой на российских выборках установило, что толерантность к неопределенности не способствует высокой успешности продуктивной деятельности, тогда как интолерантность к неопределенности как тенденция избегать неопределенные ситуации мешает проявлению креативного потенциала человека [Корнилова, 2010а].

Традиционно рассматриваемой особенностью творческой деятельности является включенность этапов интуитивных предвосхищений. Но практически любая из возникающих в настоящее время дискуссий по проблеме интуиции так или иначе касается вопроса о ценности, адекватности и точности интуитивного знания. С одной стороны, ряд авторов с опорой на экспериментальные исследования демонстрируют, что доверие интуиции часто приводит к ошибкам в прогнозах и решениях [Yaniv, 1993]. С другой стороны, исследования, выполненные на профессиональных группах — предпринимателей, управленцев, врачей, медсестер, пожарных и других, — подчеркивают продуктивную роль интуиции [Стернберг, 2002; Agor, 1986; Allison, 2000; Klein, 1997]. Недавние исследования привели к переоценке роли интуиции и к признанию сложности ответа на вопрос о том, «уступают» ли интуитивные процессы традиционно противопоставляемым им в литературе дискурсивным и рефлексивным процессам мышления. В частности, было отмечено, что интуитивные процессы оказываются особенно эффективными, когда у лица, принимающего решение, сформированы высокие уровни экспертизы и соответствующие сложные предметно-специфические когнитивные схемы [Dane, 2007; Ericsson, 1994]. Однако в этих исследованиях не представлены данные о том, как доверие интуиции связано с продуктивностью лиц, профессионально занятых созданием творческого продукта.При переходе к диагностике доверия интуиции возникают иные контексты, в частности, субъективного принятия или непринятия человеком возможности полагаться на интуицию. Так, самопрезентации в отношении готовности полагаться на аналитические, более осознанные способы использования информации при решении задач или на интуитивные, менее осознаваемые способы, выступают одним из приемов диагностики интуитивного познавательного стиля в опроснике «Рациональный—Опытный» С. Эпстайна [Корнилова, 2017]   .

В психологии сравнительно недавно возник новый аспект изучения креативности личности — выявление особенностей самооценок креативности (СОК). Данные о связи объективных и субъективных оценок противоречивы [Люсин, 2009; Ericsson, 1994]. Самооценка креативного потенциала оказывается довольно репрезентативным показателем для лиц, склонных к поиску нового и проявлению гибкости. В то же время присутствуют данные о слабых связях между СОК и объективными показателями креативности [Reiter-Palmon, 2012]. Инконсистентность результатов во многом связана как с изучаемыми выборками (выбор лиц с малой креативностью — «малой к», лиц с «большой К», обычных выборок, которые чаще оказываются селективными — студенческими), так и с методическими вопросами измерения самооценок креативности.

В зарубежной литературе уровень самосознания личности включен и в анализ нарративных исследований креативности — при беседе с «творцами» об их представлениях, как они совершали свои открытия и создавали высоко оцененные обществом креативные продукты (лицами с «большой К») [Чиксентмихайи, 2013]. Однако мы не нашли комплексных исследований, где применительно к профессиональным выборкам «творцов» сопоставлялись лабораторно устанавливаемые показатели креативности, самооценки креативности, показатели эмоционального интеллекта и отношения личности к неопределенности.

Это позволило нам считать актуальным проведение комплексного исследования взаимосвязей креативности с указанными личностными свойствами и сформулировать цель такого исследования, представляемого далее в эмпирической части статьи. При этом мы полагались на общую идею единства интеллекта и аффекта, современная формулировка которой прозвучала в работах Л.С. Выготского и конкретизирована в представлениях о едином функционировании интеллектуально-личностного потенциала человека в условиях неопределенности [Корнилова, 2016; Корнилова, 2010б]. Учитывая выделенные предпосылки, мы выдвинули ранее общую гипотезу о «позитивной триаде» — совместном функционировании позитивного отношения к неопределенности, эмоционального интеллекта и креативности [Корнилова, 2016; Pavlova, 2016]. При этом мы оставляем без обсуждения дискуссию о том, является ли эмоциональный интеллект личностным свойством или способностью, поскольку она неоднократно звучала и не привела к однозначному решению. Достаточно сказать, что это понятие зафиксировало связь эмоций и когниций. В российской психологии популярным стало использование опросника ЭмИн Д. Люсина, где автор опирается на смешанную модель [Люсин, 2009].

Обращение к двум другим переменным — самооцениваемой креативности и доверия интуиции, проявляемого в приверженности интуитивному стилю, позволяет нам расширить представление о функционировании креативных процессов в такой сети регулятивных взаимосвязей, которая включает в себя, с одной стороны, более высокоуровневые пути личностной регуляции (со стороны самосознания личности), а с другой стороны, пути менее осознаваемых — и субъективно представляемых как интуитивные — процессов. При этом самооценки креативности интегрируют самопрезентации указанных свойств на уровне самосознания личности. Креативность же в ее измерении в лабораторных условиях как «малой-к» предполагается вынести за скобки более ранней «позитивной триады» в качестве результирующего продукта. Тем самым, в новом понимании триады регулятивных свойств, связываемых с креативностью, мы включаем «отношение к неопределенности — эмоциональный интеллект — интуицию».

Частная гипотеза нашего исследования гласит, что представители творческих профессий (писатели, композиторы и режиссеры) характеризуются связями проявляемой (в лабораторных условиях) креативности с такими переменными интеллектуально­личностного потенциала человека, как толерантность—интолерантность к неопределенности, эмоциональный интеллект, интуитивный стиль и самооценки креативности.

Метод исследования

Участники исследования

В исследовании приняли участие 52 представителя творческих профессий (г. Москва) — 11 женщин и 41 мужчина в возрасте от 25 до 68 лет (M = 45.65, о = 10.49):

•  21 писатель — 4 женщины и 17 мужчин в возрасте от 30 до 67 лет (M = 49.57, о = 9.21);
• 18 композиторов — 3 женщины и 15 мужчин в возрасте от 30 до 56 лет (M = 44.61,     о = 8.28);
• 14 режиссеров — 4 женщины и 10 мужчин в возрасте от 25 до 68 лет (M = 40.31, о = 12.78).

Психодиагностические методики

1.   Для диагностики уровня креативности применялась методика «Креативные заголовки» [Корнилова, 2012], в которой испытуемому предлагается придумать заголовки к шести карикатурам (трем — из архива журнала The New Yorker и трем — нарисованным российскими художниками).
2.  Для диагностики представленности креативности на уровне самосознания использовался прием прямой самооценки (СОК), в котором испытуемым предлагается оценить свой уровень креативности по процедуре А. Ферхнема — с опорой на представление о нормальном распределении [Павлова, 2018].
3. Для диагностики эмоционального интеллекта использовался опросник Д. Люсина [Люсин, 2009]. Так как разные группы участников исследования прошли через разные версии опросника, использовались сконструированные нами суммирующие шкалы межличностного эмоционального интеллекта — МЭИ и внутриличностного эмоционального интеллекта — ВЭИ.
4. Для диагностики свойств, отражающих отношение личности к неопределенности, использовался Новый опросник толерантности к неопределенности — НТН [Корнилова, 2010], включающий три шкалы: толерантность к неопределенности (ТН), интолерантность к неопределенности (ИТН) и межличностная интолерантность к неопределенности (МИТН). В основу этой методики положено понимание ТН как личностного свойства, означающего готовность принимать новизну, изменения, а ИТН не является просто показателем минимальной выраженности ТН, а выражает стремление избежать неопределенных ситуаций и внести в них ясность и контролировать их (для шкалы ИТН эти тенденции выражаются в «мире идей», а для МИТН — в межличностном общении).
5. Применялись Шкалы интуитивного стиля — использования интуиции (ИИ) и интуитивной способности (ИС) — из опросника «Рациональный—Опытный» С. Эпстайна [Корнилова, 2013]. Шкала ИИ диагностирует тенденции испытуемого полагаться на интуицию при принятии решений, а шкала ИС — представления испытуемого о своей способности к формированию точных предчувствий и догадок. Вместе они отражают доверие человека интуиции, реализуемое в приверженности его интуитивному стилю.

Результаты

Результаты корреляционного анализа c использованием p-коэффициента Спирмена представлены в таблице 1.

Таблица 1

Матрица интеркорреляций (p-коэффициент Спирмена) показателей креативности (Креативные заголовки), самооценки креативности (СОК), шкал толерантности и интолерантности к неопределенности, эмоционального интеллекта (МЭИ и ВЭИ) и интуитивного стиля

Как видно из таблицы, состоявшиеся представители творческих профессий демонстрируют положительные связи креативности с самооценкой креативности и шкалой «использование интуиции» опросника С. Эпстайна. Обе шкалы интуитивного стиля положительно связаны с толерантностью к неопределенности и межличностным эмоциональным интеллектом. При этом межличностная интолерантность к неопределенности (МИТН) отрицательно связана с внутриличностным эмоциональным интеллектом, т.е. повышению внутриличностного эмоционального интеллекта сопутствует снижение интолерантности в межличностных отношениях. Две шкалы интолерантности к неопределенности (ИТН и МИТН) и две шкалы интуитивного стиля ожидаемо связаны между собой (как разные показатели одного и того же процесса в рамках одной методики).

Обсуждение результатов

Для выборки состоявшихся представителей творческих профессий были установлены значимые связи показателей измеренной креативности с самооценкой креативности и приверженностью интуитивному стилю, интуитивного стиля — с толерантностью к неопределенности и межличностным эмоциональным интеллектом, межличностного эмоционального интеллекта — с обеими шкалами интуитивного стиля или доверия интуиции. Это позволяет считать верифицированной предполагаемую общность «позитивной триады», но представленной диадическими связями между толерантностью к неопределенности, межличностным эмоциональным интеллектом и интуитивным стилем. При этом самооценка креативности положительно коррелирует только с показателями доверия интуиции и через последние — опосредованно — может быть связана с эмоциональным интеллектом и отношением к неопределенности.

Полученные данные позволяют утверждать, что у состоявшихся представителей творческих профессий самооценка креативности представлена не только в связи с результатами творческой деятельности, но также с опорой на доверие интуиции. Ранее нами была построена структурная модель, связующая самооценку креативности с рядом указанных переменных. Но в ее основу были положены результаты обследования студенческих выборок [Павлова, 2018]. На основе представляемого обследования выборки профессионалов, куда вошли писатели, композиторы и режиссеры, мы можем рассматривать выявленные связи креативности с самооценкой креативности как ее интегральную характеристику.

Ранее в ряде работ мы демонстрировали роль шкал интуитивного стиля как входящих в манифестируемые характеристики латентной переменной Принятия неопределенности наравне с толерантностью к неопределенности и готовностью к риску [Корнилова, 2017; Корнилова, 2010б]. Величина обследованной выборки профессионалов не позволяет проверять предполагаемые связи путем построения структурной модели. Но полученные диадические связи вполне отвечают предположениям о том, что именно посредством интуитивного стиля толерантность к неопределенности и эмоциональный интеллект включены в регуляцию процессов, приводящих к более высоким показателям творческого продукта (в нашем случае — выполнения методики «Креативные заголовки»).

Как показало наше исследование, с креативными достижениями профессионалов процессы снятия субъективной неопределенности и эмоциональной регуляции связаны, но не прямо, а через звенья доверия интуиции и самооценок креативности. Использование эмоциональной информации при создании креативного продукта, оцениваемого другими (в методическом смысле нашего исследования этим другим выступает эксперт), было, однако, включено в экспертные оценки, т.е. в сами показатели творческих решений задачи (придумать заголовки к комиксам). Таким образом, эмоциональная регуляция креативности осуществляется не только косвенно — через звено эмоционального интеллекта, — но и более прямыми путями. Этому соответствует представленное в последних метаанализах разведение проблем эмоциональной регуляции и эмоционального интеллекта [Peña-Sarrionandia, 2015].

Полученная связь шкал интуитивного стиля со шкалами эмоционального интеллекта предполагает критическую роль интуиции при работе с эмоциональной информацией в ситуации неопределенности; интуиция может выступать тем звеном, которое обеспечивает правильное понимание и управление эмоциями.

Выводы

1. Верифицировано предположение о «позитивной триаде» в регуляции креативности как объединяющей связи между высокими показателями толерантности к неопределенности, межличностного эмоционального интеллекта и предпочтения интуитивного стиля.
2. Повышение внутриличностного интеллекта сопутствует снижению интолерантности к неопределенности в межличностных отношениях.
3. В психологическом профиле представителей творческих профессий показатель креативности непосредственно связан с самооценкой креативности и представлением об использовании интуиции (как показателем интуитивного стиля).
4. Интуитивный стиль можно рассматривать в качестве связующего разные уровни психологической регуляции креативности — непосредственно он связан с уровнем самосознания личности, представленного самооценками креативности, и опосредует связи креативности со свойствами «позитивной триады».