Оценка психологической безопасности ситуации и стратегии совладающего поведения у подростков-правонарушителей

В статье представлены результаты исследования субъективной прогностической оценки уровня психологической безопасности ситуации и стратегий совладающего поведения у подростков-правонарушителей в сравнении с подростками с правомерным поведением. Психологическая безопасность ситуации рассматривается как средовой ресурс, обеспечивающий эффективность стратегий совладания у подростков в трудных ситуациях. Выборку исследования составили 100 подростков 14—15 лет. Выявлено, что самый низкий уровень психологической безопасности имеют ситуации, связанные с нарушением конфиденциальности, предательством, ссорой с друзьями и зависимостью от решения других людей. Подростки-правонарушители демонстрируют в оценках ситуации более высокий уровень психологической безопасности, чем подростки с правомерным поведением. Подростки с правомерным поведением имеют большую вариативность средств совладающего поведения, чем подростки-правонарушители. Обладая одинаковым внутренним ресурсом доверия к себе, к миру и к другим людям, подростки-правонарушители и подростки с правомерным поведением по-разному оценивают уровень безопасности ситуации и имеют различия в стратегиях совладания с трудностями.

На развитие индивидуально-психологических особенностей современного подростка влияет множество факторов: социокультурная обстановка, предметное окружение, ближайшее социальное окружение и т. д. Для благоприятного развития личности необходимо, чтобы среда, в которой подросток получает опыт взаимодействия, была психологически безопасной. Потребность в безопасности — одна из основных потребностей, без удовлетворения которой ставится под угрозу развитие самоуважения, осознание межличностных границ и реализация прав. Личные права позволяют сохранять баланс между потребностью подростка в свободе-автономии и поведением в стабильной среде с определенными правилами. Право выступает одним из средств регулирования межличностных отношений, тем самым гарантируя и защищенность как составляющий элемент психологической безопасности. Правомерное (просоциальное) поведение — это социально полезное поведение, которое отвечает интересам общества и не противоречит целям его развития [9; 10; 14; 15].

Эффективно выполнять свое социальное назначение право может при его реализации в поведении людей. В сфере правового регулирования человек согласовывает свое поведение с нормами общества. Поведение, нарушающее нормативные требования, рассматривается как противоправное (антисоциальное) или как правонарушение [3]. Анализ научной литературы показывает, что основными причинами антисоциальных проявлений чаще всего называют социальные противоречия между общественными и личными интересами.

В ситуации нарушения психологической безопасности подростка его личностные границы нарушаются, соблюдение прав не обеспечивается и запускается процесс правонарушения по отношению к самому подростку. Затем происходит интериоризация модели правонарушения как стратегии поведения, и подросток оказывается в группе риска по совершению правонарушений. Отметим, что ценность социальных норм в силу возрастных особенностей еще не является достаточно устойчивой и во многом зависит от контекста (обстоятельств) и личностных ресурсов подростка. В настоящем исследовании мы рассматривали в качестве контекста психологическую безопасность среды, а в качестве внутреннего ресурса уровень доверия подростка.

Под психологической безопасностью среды понимается значимое для подростков пространство, в котором отсутствует психологическое насилие в межличностном взаимодействии и подростки чувствуют себя защищенными [2]. В ситуации отсутствия угрозы негативного воздействия со стороны окружающих ресурс личности направлен не на самозащиту от негативного влияния, а на формирование адаптивных форм поведения, реализацию модели безопасного поведения в противовес правонарушению как стратегии опасного поведения. Жизненные обстоятельства, в которых личность перестает ощущать себя защищенной и переживает негативные эмоциональные состояния, рассматривают как ситуации нарушения психологической безопасности [18]. Ситуация субъективна, ограничена во времени, эмоционально окрашивается личностью и уровень ее безопасности динамичен.

Подростки групп социального риска, находясь в негативном социальном окружении с низким уровнем правового сознания, нередко сталкиваются с ситуациями нарушения их психологической безопасности. Как следствие, у них складываются стратегии поведения, которые зачастую квалифицируются как правонарушения. Считается, что противоправное и общественно опасное действие может квалифицироваться как правонарушение только в случае, если в нем проявились сознание и воля субъекта. Если этих компонентов нет, то нет и правонарушения, поскольку причинно-следственная связь между деянием лица, в результате которого наступили негативные последствия, и его сознанием отсутствует [4]. Учитывая, что рефлексивные процессы подростков-правонарушителей развиты не в полной мере, говорить об осознанной мотивационно-волевой регуляции их поведения сложно.

В подростковом возрасте формируется механизм совладания, который заключается в преодолении негативных жизненных ситуаций или минимизации их отрицательного влияния. Совладающее поведение определяют как целенаправленное поведение, позволяющее справится с трудной ситуацией способами, соответствующими личностным особенностям и реальной ситуации через осознанные стратегии действия. Копинг-поведение бывает проблемно-ориентированным (например, поиск социальной поддержки, планирование решений проблемы) и эмоционально-ориентированным (конфронтация, дистанцирование) [6; 23].

Одним из ресурсов формирования совладающего поведения является доверие. В ходе изучения феномена доверия исследователями разработана типология, включающая три типа доверия: к себе, к миру, к другим людям [13]. Отметим, что высокий уровень доверия к себе у подростка характеризуется способностью совершать самостоятельный и уверенный выбор поведения, определять приоритеты при непостоянстве условий, реалистично оценивать возможности, отстаивать собственные границы. Низкий уровень доверия к себе у подростка характеризуется обесцениванием своих достоинств и акцентированием недостатков, неуверенностью в принятии решений в неконтролируемых ситуациях. Отсутствие баланса между доверием к себе и доверием к миру негативно сказывается на жизнедеятельности подростка и приводит к дезадаптации [1]. Понятие доверия может рассматриваться как готовность подростка зависеть от другого человека и чувствовать себя в безопасности в ситуации отсутствия контроля или неопределенности [11]. Важность изучения связи между оценкой стрессовой ситуации, межличностным доверием и стратегиями совладания обсуждается, начиная с 90-х гг., однако исследования в основном проводились на взрослых [19].

Актуальность работы определяется потребностью психологической практики в эффективных методах сопровождения, способствующих формированию правомерных стратегий поведения подростков-правонарушителей. Формирование конструктивных стратегий поведения у подростков-правонарушителей — один из путей профилактики девиантного поведения и снижения уровня правонарушений в обществе [5; 17; 26].

Цель исследования — изучение стратегий поведения подростков-правонарушителей в контексте оценки психологической безопасности ситуации и уровня доверия.

 

Материалы и методы

Диагностический комплекс исследования включал в себя методики, направленные на: оценку психологической безопасности подростков в различных ситуациях — шкалу субъективной оценки уровня безопасности ситуации (оценочная шкала Ликерта (Likert scale); выявление стратегий совладания подростков — методика психологической диагностики способов совладания со стрессовыми и проблемными для личности ситуациями (НИПНИ имени Бехетерева, Л.И. Вассерман и др.) [8]; определение уровня доверия — методика оценки доверия/недоверия личности к миру, другим людям, себе (А.А. Купрейченко) [7].

В исследовании приняли участие 100 подростков 14—15 лет г. Санкт-Петербурга, 50 подростков-правонарушителей (25 девочек, 25 мальчиков), состоящих на учете в комиссии по делам несовершеннолетних, и 50 подростков с правомерным поведением (25 девочек, 25 мальчиков). В качестве методов статистической обработки данных были использованы методы первичной статистики, сравнительный анализ, корреляционный анализ.

 

Результаты и их обсуждение

Таблица 1

Сравнительный анализ исследуемых показателей (n=100)

 

Для оценки уровня психологической безопасности ситуаций подросткам были предложены двенадцать наиболее типичных ситуаций, из различных сфер их жизни: 1) принятие самостоятельного решения; 2) конфликт с учителем; 3) отказ в ответ на приглашение на свидание; 4) ссора с друзьями; 5) общение с полицией; 6) мысли о будущем; 7) зависимость от решения других людей; 8) общение с одноклассниками; 9) конфликт с родителями; 10) предложение помощи; 11) раскрытие секрета; 12) просьба о помощи. Формирование списка ситуаций производилось с опорой на методику «Психологические проблемы подростков» Л.А. Регуш [12] и результаты исследования, проведенного среди подростков-правонарушителей [11]. Респонденты оценивали уровень безопасности ситуации по шкале Ликерта: от «абсолютно безопасно» до «абсолютно небезопасно»: чем выше балл, тем безопаснее подросток ощущает себя в данной ситуации и наоборот. Статистически значимых различий в оценке психологической безопасности ситуаций между девочками и мальчиками внутри исследуемых групп обнаружено не было, поэтому данные представлены без учета признака пола.

Выявлено (табл. 1, рис. 1), что самый низкий уровень психологической безопасности для подростков имеют ситуации, связанные с раскрытием секрета (нарушением конфиденциальности, предательством и т. п.), ссорой с друзьями и с нахождением в зависимости от решения других людей. Следует отметить, что особенно тяжело такие ситуации переживают подростки с правомерным поведением. Подростки-правонарушители демонстрируют в своих оценках достоверно более высокий уровень психологической безопасности, чем подростки с правомерным поведением (Uкр, p<0,01). Это касается девяти из двенадцати предложенных ситуаций: 1) принятие самостоятельного решения; 2) конфликт с учителем; 3) отказ в свидании; 4) ссора с друзьями; 5) общение с полицией; 6) мысли о будущем; 7) зависимость от решения других людей; 8) конфликт с родителями; 9) раскрытие секрета. В ситуациях, которые потенциально дискомфортны, подростки-правонарушители демонстрируют более высокий уровень устойчивости на уровне прогностической оценки психологической безопасности ситуации, чем подростки с правомерным поведением [25]. Отметим, что внешние критерии устойчивости необходимо определять в контексте задач развития возраста, таких как школьная успешность, социальная компетентность, позитивные отношения с друзьями. Поэтому, чтобы быть устойчивым, подросток-правонарушитель должен проявлять компетентность в решении социально значимых задач, чтобы произошла положительная внутренняя корректировка его поведения [20].

 

Рис 1. Различия в оценке подростками-правонарушителями и подростками с правомерным поведением уровня психологической безопасности ситуаций:

1 — принятие самостоятельного решения; 2—конфликт с учителем; 3—отказ в свидании; 4—ссора с друзьями; 5 — общение с полицией; 6 — мысли о будущем; 7 — зависимость от решения других людей; 8 — общение с одноклассниками; 9—конфликт с родителями; 10 — предложение помощи; 11 — раскрытие секрета; 12 — просьба о помощи

 

Изучение устойчивости признается важным для системы ювенальной юстиции в аспекте поиска способов снижения уровня правонарушений [20; 24]. Можно предположить, что механизмы психологической защиты подростков-правонарушителей снижают остроту восприятия стрессовой ситуации, а также отчуждают их от переживания ситуации, что подтверждается данными других исследователей [16].

Подростки-правонарушители чувствуют себя менее психологически безопасно, чем подростки с правомерным поведением, в таких ситуациях как: общение с одноклассниками, предложение помощи и просьба о помощи. Это свидетельствует о внутренних сложностях и противоречиях, характерных для подростков-правонарушителей.

Обзор ряда исследований [28] показывает возможности использования модели Бронфенбреннера в интерпретации социально-экологической теории устойчивости Унгара [29] с целью более глубокого понимания процессов, способствующих позитивному развитию в условиях стресса. Келли и Прански [21; 22] утверждают, что врожденное психическое здоровье/устойчивость можно активировать и поддерживать в течение всей жизни.

Стратегии совладающего поведения в условиях ситуаций нарушения психологической безопасности являются одним из проявлений резильентности — устойчивости. В ходе сравнительного анализа стратегий совладающего поведения подростков-правонарушителей и подростков с правомерным поведением было выявлено, что подростки с правомерным поведением используют больший спектр стратегий поведения, т. е. их поведение характеризуется большей вариативностью средств совладания (табл. 1, рис. 2). Значимые различия были обнаружены по шкалам «Принятие ответственности» и «Планирование решения» (Uкр, p<0,05). Таким образом, копинг-стратегии проблемно-ориентированного типа подростки с правомерным поведением используют достоверно чаще, чем подростки-правонарушители.

 

 

Рис 2. Различия в использовании подростками-правонарушителями и подростками с правомерным поведением различных стратегий совладающего поведения

 

Значимых различий в показателях уровня доверия между исследуемыми группами обнаружено не было. Это свидетельствует о том, что, обладая одинаковым ресурсом доверия к себе, к миру и к другим людям, подростки-правонарушители и подростки с правомерным поведением по-разному оценивают уровень безопасности ситуации и имеют различия в используемых стратегиях совладания с трудностями.

Результаты корреляционного анализа показывают различия в структуре связей между показателями стратегий совладания, уровнем оценки безопасности ситуации и уровнем доверия подростков-правонарушителей и подростков с правомерным поведением (табл. 2, 3). В корреляционной структуре подростков-правонарушителей (табл. 2) количество связей между исследуемыми показателями в три раза больше, чем у подростков с правомерным поведением. Например, чем выше подростки-правонарушители оценивают психологическую безопасность ситуации, тем чаще используют «положительную переоценку» как основную стратегию поведения в семи типах ситуаций взаимодействия с другими людьми. С одной стороны, использование данной стратегии говорит о возможности положительного переосмысления проблемной ситуации, а с другой — существует вероятность недооценки подростком-правонарушителем перспектив реального разрешения проблемной ситуации. Показатели стратегий «самоконтроля» и «избегания» отрицательно взаимосвязаны как с уровнем безопасности некоторых ситуаций, так и с уровнем доверия подростков-правонарушителей. Таким образом, при развитии ресурса доверия и росте уровня безопасности ситуации будет снижаться частота использования избегания при решении проблем и повышаться уровень согласованного с ситуацией поведения подростков-правонарушителей.

 

Таблица 2

Значимые корреляционные связи показателей стратегий совладания, показателей психологической безопасности ситуации и уровня доверия в группе подростков-правонарушителей (p<0,01)

 

Примечание: перечень стратегий совладания: 1 — планирование решения; 2 — конфронтация; 3 — поиск социальной поддержки; 4 п ответственности; 5 — самоконтроль; 6—бегство/избегание; 7—дистанцирование; 8—положительная переоценка.

 

Развитие копинг-стратегий может быть использовано для коррекции поведения подростков-правонарушитей и их адаптации [27]. Поскольку стратегии конфронтации и поиска социальной поддержки используются минимально и слабо представлены в корреляционной структуре, а стратегии принятия ответственности, самоконтроля, избегания и дистанцирования имеют отрицательные связи с уровнем безопасности и доверия, то мишенью для профилактических мероприятий с подростками-правонарушителями становятся шесть из восьми стратегий поведения. Чем выше уровень доверия к миру подростков-правонарушителей, тем реже они используют стратегии совладания с трудностями, реже принимают самостоятельные решения. Доверие к миру отрицательно коррелирует с шестью из восьми стратегий совладания, в том числе со стратегией принятия ответственности, которая значимо положительно связана с уровнем безопасности ситуаций обращения за помощью. Можно предположить, что снижение уровня доверия подростков-правонарушителей обеспечивает им активное использование стратегий совладания. Результаты зарубежных исследований [14] выявили значительное количество противоречий в прогнозировании стратегий совладания у подростков-правонарушителей: некоторые из них демонстрируют устойчивость, а другие — повышенную уязвимость к рискам. Изучение случаев, которые не подтверждают результаты прогнозирования, дает возможность лучше понять взаимосвязи между факторами риска и правонарушениями, которые можно использовать для уточнения интерпретаций моделей поведения.

 

Таблица 3

Значимые корреляционные связи показателей стратегий совладания, показателей психологической безопасности ситуации и уровня доверия в группе подростков с правомерным поведением (p<0,01)

 

Результаты корреляционного анализа показали, что структура связей референтов безопасности и доверия с референтами стратегий совладания у подростков с правомерным поведением не выражена (табл. 3), в ней представлены только четыре из восьми возможных стратегий: планирование решения, конфронтация, поиск социальной поддержки, принятие ответственности. Отметим, что эти стратегии направлены на активное решение проблемы на когнитивном, поведенческом, эмоциональном и средовом уровне, т. е. задействуют личность как целостную систему. При повышении уровня безопасности ситуаций различного типа и высоком уровне доверия подростки предпочитают использовать когнитивную стратегию планирования решения. При высоком уровне доверия другим людям повышается вероятность использования стратегии поиска социальной поддержки, а значит, ресурса социальной среды.

 

Выводы

Результаты проведенного исследования позволяют сделать вывод о том, что подростки-правонарушители недостаточно эффективно справляется с ситуациями с низким уровнем психологической безопасности, поскольку затрудняются в оценке стрессоров. Следовательно, помощь подросткам-правонарушителям в аспекте совладания с трудностями должна начинаться с их обучения идентификации стрессоров — небезопасных ситуаций. Следующим шагом должна стать работа с уровнем правосознания — как с осознанием границ ситуаций, вызывающих стресс, и возможностью их изменения, так и осознанием своих прав и прав других людей. На заключительном этапе целесообразно формирование навыка использования в разных ситуациях стратегий, помогающих справляться с контролируемыми и неконтролируемыми стрессорами, (провокационное поведение других людей, обман, предательство, страх попросить, отказать, принятие решения и ответственности и т. д.).

Полученные в исследовании результаты иллюстрируют значимость дальнейшего изучения проблемы правонарушений среди подростков в контексте ресурсного подхода, позволяющего глубже понять сущность этого явления с целью разработки эффективных механизмов комплексной профилактики.

1. Астанина Н.Б. Особенности доверия другим людям у несовершеннолетних правонарушителей [Электронный ресурс] // Психология и право. 2013. Том 3. № 1. URL: https://psyjournals.ru/psyandlaw/2013/n1/58305.shtml (дата обращения: 25.01.2020).
2. Баева И.А., Васютенкова И.В., Гаязова Л.А., Ковальчук О.В., Лактионова Е.Б., Мартынова А.В., Тарасов С.В. Безопасная образовательная среда: моделирование и развитие: учеб. пособие / Под науч. ред. И.А. Баевой, С.В. Тарасова. СПб.: ЛОИРО, 2017. 265 с.
3. Белых Е.А. Основные подходы к понятию правонарушения // Актуальные проблемы права, экономики и управления. 2016. № 12. С. 85—87.
4. Васильев В.В. Теоретические проблемы субъективной стороны состава правонарушения // Вектор науки Тольяттинского государственного университета. Серия: Юридические науки. № 1(4). 2011. С. 28—32.
5. Змановская Е.В. Девиантология. Психология отклоняющегося поведения. М.: Академия, 2004. 288 с.
6. Крюкова Т.Л., Куфтяк Е.В. Опросник способов совладания (адаптация методики WCQ) // Журнал практического психолога. 2007. № 3 С. 93—112.
7. Купрейченко А.Б. Психология доверия и недоверия. М.: Институт психологии РАН. 2008. 571 с.
8. Методика для психологической диагностики способов совладания со стрессовыми и проблемными для личности ситуациями: пособие для врачей и медицинских психологов / Под ред. проф. Л.И. Вассермана, НИПНИ имени Бехтерева. СПб., 2009. 38 с.
9. Морозов А.C. Правомерное поведение как особый вид социального поведения человека // Вестник Кемеровского государственного университета. 2014. № 4(60). Том 1. С. 271—274.
10. Нуруллаев Р.Р. Правомерное поведение и правовая активность личности // Проблемы современной науки и образования. 2015. № 7(37). C. 146—147.
11. Рачковская А.А., Пежемская Ю.С. Доверие как ресурс формирования стратегий толерантного поведения у подростков правонарушителей // Актуальные вопросы психологии в исследованиях студентов и аспирантов: сб. науч. статей. М.: Свит, 2018. С. 78—85.
12. Регуш Л.А., Алексеева Е.В., Орлова А.В., Пежемская Ю.С., Ундуск Е.Н. Психологические проблемы: диагностика, способы разрешения, детерминанты (на примере подростков и молодежи). СПб.: Издательство РГПУ им. А.И. Герцена, 2015. 231 с.
13. Скрипкина Т.П. Психология доверия. М.: Издательский центр «Академия», 2000. 264 с.
14. Титова Е.В. В поисках методологии исследования конституционного правомерного поведения // Вестник ЮУрГУ. Серия «Право». 2019. Том 19. № 4. С. 91—102. doi:10.14529/law190417
15. Фролова В.Б. Правовая культура — необходимое и существенное свойство членов правового общества // Вестник Московского университета МВД России. 2019. Том 1. С. 128—131. doi:10.24411/2073-0454-2019-10033
16. Шаранов Ю.А., Гайворонская И.Б., Галкина Н.В. Несовершеннолетний правонарушитель как субъект восстановительной юстиции [Электронный ресурс] // Психология и право. 2019. Том 9. № 3. С. 320—337. doi:10.17759/psylaw.2019090323
17. Щербакова А.М. Концептуально-институциональные основы профессиональной идентификации психологов-реабилитологов (на примере разработки магистерской программы по направлению «Психологическая реабилитация в социальной сфере») [Электронный ресурс] // Психология и право. 2019. Том 9. № 3. С. 1—17. doi:10.17759/psylaw.2019090301
18. Edmondson A. Psyhological safety and learning behavoir in work teams // Administrative Science Querterly. 1999. Vol. 44. P. 350—383.
19. Folkman S, Lazarus R., Gruen R., DeLongis A. Appraisal, Coping, Health Status, and Psychological Symptoms // Journal of Personality and Social Psychology. 1986. Vol. 50(3). P. 571—579. doi:10.1037/0022-3514.50.3.571
20. Freitas D., Coimbra S., Marturano E., Marques S., Egídio O., Fontaine A. Resilience in the face of Peer Victimisation and Discrimination: The Who, When and Why in Five Patterns of Adjustment [Электронный ресурс] // Journal of Adolescence. 2017. Vol. 59. P. 19—34. doi:http://dx.doi.org/10.1016/j.adolescence.2017.05.009 (дата обращения: 25.01.2020).
21. Kelley T.M., Pransky J. Principles for Realizing Resilience: A New View of Trauma and Inner Resilience // J Trauma Stress Disor Treat. 2013. Vol. 2:1. doi:10.4172/2324-8947.1000102
22. Kelley T., Pransky J., & Sedgeman J. Realizing resilience in trauma exposed juvenile offenders: A promising new intervention for juvenile justice and prevention professionals // Journal of Child & Adolescent Trauma. 2014. Vol. 7. P. 143 — 151. doi:10.1007/s40653-014-0018-8
23. Lazarus R.S., Folkman S. Stress, appraisal, and coping. New York: Springer, 1984. 445 p.
24. McGuire K.A. Predictors of Resilient Outcomes among Juvenile Offenders. Virginia Commonwealth University [Электронный ресурс]. Thesis Master of Science, 2018. 75. p. URL: https://scholarscompass.vcu.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=6427&context=etd (дата обращения: 25.01.2020).
25. Newsome J., & Sullivan C. Resilience and vulnerability in adolescents: Genetic influences on differential response to risk for delinquency // Journal of Youth and Adolescence; A Multidisciplinary Research Publication. 2014. Vol. 43. P. 1080—1095. doi:10.1007/s10964-014-0108-9
26. Schubert C. A., Mulvey E.P. Programs that promote positive development can help young offenders grow up and out of crime [Электронный ресурс]. Chicago, IL: MacArthur Foundation, 2014. URL: https://www.pathwaysstudy.pitt.edu/ (дата обращения: 25.01.2020).
27. Shulman E., Cauffman E. Coping while Incarcerated: A Study of Male Juvenile Offenders // J Res Adolesc. 2011. Vol. 21(4). P. 818—826. doi:10.1111/j.1532-7795.2011.00740.x
28. Ungar M., Ghazinour M., Richter J. Annual research review: What is resilience within the social ecology of human development? // Journal of Child Psychology and Psychiatry. 2013. Vol. 54(4). P. 348–366. doi:10.1111/jcpp.12025
29. Ungar M., Liebenberg L., Ikeda J. Young people with complex needs: Designing coordinated interventions to promote resilience across child welfare, juvenile corrections, mental health and education services // British Journal of Social Work. 2014. Vol. 44. P. 675—693. doi:10.1093/bjsw/bcs147

PlumX

Метрики публикации