Вера в справедливый мир и чувствительность к справедливости у взрослых людей с глубокими нарушениями зрения

Реабилитации и интеграция людей с ограниченными возможностями здоровья, в частности, людей с нарушениями зрения, требует изучения особенностей их индивидуальности, которые способствовали бы оптимизации их межличностных отношений и самореализации. Интеграция слепых и слабовидящих людей в общество осложнена в связи с рядом психических и личностных деформаций, сопровождающих нарушения зрения. Речь идет о сложности пространственной ориентации, ограничении в свободе передвижения, комплексе неполноценности, постоянном эмоциональном напряжении, вызванным трудностью самостоятельного удовлетворения насущных потребностей, зависимостью от зрячих близких и одновременным эмоциональным сопротивлением представлениям зрячих о социальной и физической неполноценности [Литвак, 1998]. Для преодоления этих деформаций необходимо исследование особенностей мировоззрения людей с нарушениями зрения, в частности, их взглядов на проблему справедливости - несправедливости мира. Субъективное решение этой проблемы может способствовать как успешной интеграции в общество, основанной на благожелательном отношении к миру и людям, так и, напротив, переживанию собственной обособленности, отчуждению от общества, формированию асоциальных установок [Астанина, 2011]; [Nartova-Bochaver, 2011].

Наша работа базируется на теории веры в справедливый мир, разработанной М. Лернером и развиваемой в работах И. Липкуса, К. Дальберт, М. Ву, а также на концепции чувствительности к справедливости М. Шмитта [Lerner, 1980]; [Lipkus, 1996]; [Wu, 2011]; [Wu, 2014]. В нашей стране обе теории получили развитие в работах С. К. Нартовой-Бочавер и Н. Б. Астаниной [Нартова-Бочавер, 2013]; [Нартова-Бочавер, 2013а]; [Нартова-Бочавер, 2013б]; [Нартова-Бочавер, 2014]; [Нартова-Бочавер, 2014а]; [Nartova-Bochaver, 2012].

Вера в справедливый мир представляет собой мировоззренческую установку, согласно которой мир устроен упорядоченно и является местом, где награды и наказания его жителей раздаются в соответствии с их заслугами. Эта установка выполняет поддерживающую функцию, так как позволяет объяснить, почему одни люди благополучны, а другие подвергаются ударам судьбы, а также потому, что подсказывает человеку, как сделать свою жизнь более упорядоченной и предсказуемой. М. Лернер называет веру в справедливый мир иллюзией или заблуждением. Реалистичная картина мира требует признать, что происходящее часто бывает несправедливым [Lerner, 1980].

М. Лернер признавал наличие индивидуальных различий в выраженности веры в справедливость: кто-то верит в большей степени, кто-то - в меньшей. Исследования последователей М. Лернера показали, что вера в справедливость мира неоднородна: можно верить в справедливость мира вообще (ВСМ общ) и в справедливость мира по отношению к самому себе (ВСМ личн) [Lipkus, 1996]. Эти две установки бывают различной степени выраженности, и своеобразие их сочетаний порождает различные жизненные позиции [Нартова-Бочавер, 2013б]. Более того, есть люди, которые вообще не верят в то, что мир справедлив [Нартова-Бочавер, 2014]. Такая установка может являться ресурсной для некоторых категорий людей, в частности, для людей с ограниченными возможностями здоровья. Исследование веры в справедливость мира у глухих людей, проведенное С. К. Нартовой-Бочавер совместно с коллегами, показало, что в достижении благополучия глухому человеку скорее помогает вера в несправедливость, чем в справедливость мира [Нартова-Бочавер, 2013б].

Согласно концепции чувствительности к справедливости люди обладают различной восприимчивостью к несправедливости, то есть в разной степени склонны переживать несправедливость по отношению к себе и с разной силой реагируют на наблюдаемую несправедливость [Нартова-Бочавер, 2014]; [Schmitt, 2010]. Большинство исследований посвящено изучению чувствительности к справедливости с позиции жертвы. Тем не менее, поскольку к эпизодам несправедливости можно быть причастным в разных ролях, М. Шмитт предлагает рассматривать четыре вида чувствительности к справедливости: с позиции жертвы (Чжертв, victim sensitivity), с позиции свидетеля (Чсвид, observer sensitivity), с позиции бенефициара (Чбенеф, beneficiary sensitivity), с позиции нарушителя (Чнаруш, perpetrator sensitivity).

Чувствительность жертвы проявляется в случае нарушения прав, ущемления интересов человека и сопровождается чувством гнева. О чувствительности свидетеля следует говорить применительно к ситуациям, когда событие не затрагивает непосредственно интересов самого субъекта, однако вызывает у него чувство морального возмущения при наблюдении эпизода несправедливости. Чувствительность бенефициара отмечается в ситуациях, когда субъект неумышленно получил некоторые привилегии; чувствительность нарушителя - когда субъект получает выгоду в результате преднамеренного нарушения прав другого человека. В двух последних случаях преобладающая эмоция - чувство вины.

С точки зрения М. Шмитта, человек, чувствительный к справедливости, будет испытывать негативные эмоции, в какой бы ролевой позиции по отношению к эпизоду он не находился. Исследование, проведенное нами на российской выборке, также показывает, что чувствительность к справедливости с различных ролевых позиций сопровождается, в первую очередь, негативными переживаниями и не способствует укреплению жизнестойкости [Нартова-Бочавер, 2013а]. Наименее выражены негативные аффекты у нарушителя, при этом наиболее «отягощена» негативными переживаниями позиция жертвы [Нартова-Бочавер, 2013]; [Нартова-Бочавер, 2013а]; [Нартова-Бочавер, 2014а].

С точки зрения значения видов чувствительности к справедливости для связи с социумом следует отметить, что чувствительность жертвы также наименее полезна. Задержка человека в травматичных переживаниях приводит к дистанцированию окружающих от него. При этом три других позиции - свидетеля, бенефициара, нарушителя - могут способствовать оптимизации связей с социумом и просоциальному поведению [Нартова-Бочавер, 2014а]. Человек, причастный к эпизоду несправедливости и неравнодушный к произошедшему, будет стремиться восстановить справедливость, установив равновесие между выгодами и потерями участников события.

Цель нашего исследования - изучение феноменологии веры в справедливый мир и особенностей чувствительности к справедливости у взрослых людей с нарушением зрения по сравнению со зрячими взрослыми.

На основе теоретического анализа феномена ВСМ и чувствительности к справедливости, а также особенностей индивидуальности людей с глубокими нарушениями зрения, мы сформулировали следующие гипотезы:

1)     ВСМ у респондентов с нарушениями зрения имеет специфическую деформацию по сравнению со зрячими респондентами: ВСМобщ у них выше, а ВСМличн ниже, чем в нормативной группе;

2)     Чем выше показатели ВСМ, тем выше показатели психологического благополучия в обеих группах респондентов;

3)     Респонденты с нарушениями зрения более чувствительны к справедливости по сравнению со зрячими.

Процедура исследования

В исследовании приняли участие 74 респондента. Участниками экспериментальной группы стали 37 добровольцев из г. Воронежа и Воронежской области, инвалиды 1 и 2 группы (20 и 14 человек соответственно, 3 человека данные о группе не указали), не имеющие сопутствующих заболеваний. Возрастной состав выборки - от 21 до 58 лет; 13 мужчин и 24 женщины. Выборка на 100% состоит из людей, являющихся инвалидами более десяти лет, 20 респондентов - инвалиды детства. Все участники выборки являются социально адаптированными людьми, реализующими себя в одной или нескольких сферах: семье, учебе, профессии, хобби.

Контрольную группу составили 37 респондентов из г. Воронежа и г. Москвы. Возрастной состав группы - 18 - 51 год; 12 мужчин и 25 женщин, студенты и работающие люди.

Исследование проводилось с использованием адаптированных вариантов методик: Шкала веры в справедливый мир с двумя субшкалами ВСМобщ и ВСМличн, включающая 13 пунктов (Belief in a just world Scale, Claudia Dalbert); Опросник чувствительности к справедливости, включающий 4 шкалы, измеряющие чувствительность к справедливости с разных ролевых позиций (Manfred Schmitt); Шкала психологического благополучия (ШПБ) (The Warwick-Edinburgh Mental Well­being Scale), включающая 14 пунктов.

Шкалы прошли первичную психометрическую подготовку, подсчитаны меры центральной тенденции и альфа Кронбаха [Нартова-Бочавер, 2013а]; [Нартова-Бочавер, 2013б].

Тестирование с каждым участником экспериментальной группы проводилось индивидуально. В зависимости от степени заболевания и обладания специальными навыками чтения текстов им были предложены тесты в следующих формах: плоскопечатный укрупнённый шрифт, рельефно-точечный шрифт, в компьютерном варианте в формате Word. Незрячим, не знающим компьютерной грамотности и системы Брайля, вопросы были зачитаны вслух, ответы записывались интервьюером.

Результаты и их обсуждение

Сравнение респондентов с нарушениями зрения и зрячих респондентов показало, что различий по уровню ВСМличн между ними нет, при этом обнаружена тенденция к различиям по показателю ВСМобщ: в группе незрячих и слабовидящих респондентов уровень ВСМобщ несколько выше, чем в группе зрячих (рисунок 1, таблица 1).

Рис. 1. ВСМобщ, ВСМличн у респондентов с нарушениями зрения и зрячих респондентов

Таблица 1. Результаты сравнения по шкале веры в справедливый мир по критерию Манна-Уитни между группами респондентов с нарушениями зрения и зрячих респондентов

Анализ композиции ВСМ позволил увидеть, что в обеих группах респондентов показатели по шкалам ВСМобщ и ВСМличн значимо положительно коррелируют между собой (коэффициент корреляции r в группе незрячих и слабовидящих составил 0,63 при р=0,00, в группе зрячих - 0,38 при p=0,02). Респонденты с нарушениями зрения подобно зрячим респондентам склонны опираться на установку «чем справедливее мир вообще, тем более справедлив он ко мне», при этом следует отметить, что у первых эта зависимость выражена сильнее. Участники с нарушениями зрения еще более отчетливо ощущают себя частью общего справедливого целого, где общепринятые правила влияют на жизнь каждого человека, в том числе и на их жизнь.

Измерение связи ВСМ с психологическим благополучием показало, что ВСМобщ и ВСМличн значимо коррелирует с психологическим благополучием только в группе респондентов с нарушениями зрения (соответственно r=0,48, p=0,00; r=0,43, p=0,01); в группе зрячих респондентов обнаружена тенденция к связи психологического благополучия с ВСМобщ (r=0,27, p=0,11), связи с ВСМличн не выявлено (r=0,12, p=0,48). Уровень психологического благополучия в обеих группах значимо не отличается (критерий U Манна-Уитни составил 604, p=0,384).

Результаты изучения связи ВСМ и психологического благополучия в нормативной группе требуют уточнения, поскольку согласно другим исследованиям, в том числе проведенным на больших выборках, выше обозначенные переменные значимо положительно связаны [Нартова-Бочавер, 2013а]; [Нартова-Бочавер, 2013б]. Относительно респондентов с нарушениями зрения, мы можем заключить, что вера в справедливый мир - очень важная и ресурсная характеристика их мировоззрения. Вероятно, что она облегчает понимание мира, помогает им открывать для себя смысл всего происходящего и своей жизни, в том числе и смысл своего недуга, позволяет не злиться на мир и не обособляться от него, а, напротив, контактировать и проявлять себя в нем.

Первую гипотезу нашего исследования можно считать частично подтвержденной, вторую - подтвержденной.

В дополнение к нашим выводам важно отметить, что пока они распространяются только на социально адаптированных людей с нарушенным зрением. В нашем исследовании принимали участие только добровольцы с активной жизненной позицией. Возможно, этим отчасти и объясняется разительный контраст результатов данного исследования с результатами, полученными на выборке глухих респондентов, для которых ресурсна, скорее, вера в несправедливость, чем в справедливость мира [Нартова-Бочавер, 2013б]. Весьма перспективным, в этой связи, было бы расширение выборки и включение в нее слепых и слабовидящих людей, не достигших реабилитации.

О том, что справедливость для людей с глубокими нарушениями зрения является ценностью, свидетельствуют также результаты сравнительного исследования чувствительности к справедливости. Для таких людей характерны более высокие показатели Чсвид и Чнаруш по сравнению со зрячими (обнаружены выраженные тенденции к различиям по этим шкалам) (рисунок 2, таблица 2).

Рис. 2. Чувствительность к справедливости у респондентов с нарушениями зрения и зрячих респондентов

Таблица 2. Результаты сравнения чувствительности к справедливости по критерию Манна-Уитни между группами респондентов с нарушениями зрения и зрячих респондентов

Слабовидящие и незрячие люди острее реагируют на наблюдаемую, непосредственно не касающуюся их несправедливость, испытывая чувство морального возмущения. Помимо этого, они более склонны переживать вину в случае собственного несправедливого отношения к другому человеку. Оба чувства - социально желательные, характеризующие морально развитого субъекта. Вероятно, что они помогают им встраиваться в социум, хотя никак не связаны с переживанием психологического благополучия (значимых корреляций между показателями чувствительности к справедливости и психологических благополучием не обнаружено).

Обостренная чувствительность к справедливости с позиции свидетеля может быть свойственна людям с глубокими нарушениями зрения в связи с тем, что для них менее доступны две важнейшие зрелые стратегии поддержания справедливости в мире - профилактика несправедливости и восстановление справедливости. Обе выражаются в активных действиях, поступках, наказании обидчика, помощи пострадавшим и т.д. [Нартова-Бочавер, 2014]. Им сложнее по сравнению со зрячими заботиться о другом человеке и в принципе служить обществу. Тогда одно из того немногого, что они могут дать людям - это своя чувствительность к несчастью другого человека, сочувствие и, возможно, выражение своего морального возмущения.

Другое возможное объяснение - скрытый под моральным возмущением сильный страх самому попасть в несправедливую ситуацию и не справится с ней: «Если здоровый человек не может предотвратить несправедливость и восстановить справедливость по отношению к себе, то я и вовсе не смогу». Они не смотрят на мир с позиции жертвы, но в то же время острее боятся попасть в непредвиденную, несправедливую ситуацию по сравнению со зрячими.

Обостренное чувство вины при ущемлении прав другого человека может быть связано со свойственным незрячим и слабовидящим людям конфликтом между желанием автономии и вынужденной зависимостью от зрячих близких, который приводит к всплескам раздражительности, агрессивности, избегании окружающих [Литвак, 1998]. Даже самые активные и социально адаптированные люди с глубокими нарушениями зрения отличаются стойкостью аффекта. Им поневоле приходится быть несправедливыми по отношению к другим людям. Вероятно, с этим связано чувство вины.

Третью гипотеза нашего исследования можно считать подтвержденной.

Интересным побочным результатом нашего исследования являются выявленные особенности отношения к справедливости внутри экспериментальной выборки у инвалидов 1 и 2 группы.

Значимых различий в уровне ВСМобщ и ВСМличн, а также в уровне психологического благополучия между группами не обнаружено (таблица 3), и в обеих выборках ВСМобщ и ВСМличн значимо положительно коррелируют между собой (у инвалидов 1 группы r=0,531 при p=0,02, у инвалидов 2 группы r=0,748 при p=0,002). При этом показатели ВСМ значимо положительно связаны с психологическим благополучием только у инвалидов 2 группы (для ВСМобщ r=0,507 при p=0,06, для ВСМличн r=0,708 при p=0,005). Интересно также то, что инвалиды 1 группы имеют более высокие показатели Чсвид, Чбен и Чнаруш (в первом случае различия достигают уровня значимости, во втором и третьем - отмечается тенденция к различиям).

Таблица 3. Результаты сравнения ВСМ и чувствительности к справедливости по критерию Манна-Уитни между инвалидами 1 и 2 группы

По-видимому, люди с глубоким дефектом зрения в большей степени нуждаются в справедливости, но при этом вера в присутствие справедливости в мире не имеет такого значения для их психологического благополучия, как для лиц с более сохранным зрением. По мере усиления дефекта возрастает страх не справиться с несправедливой ситуацией, а также чувство вины за собственные несправедливые поступки и незаслуженные блага, которые дают окружающие. Вероятно, чувствительность к справедливости повышена в связи с более острым переживанием конфликта «зависимости - автономии» от зрячих близких, неудовлетворенного желания спонтанного проявления себя в мире, потребности наладить обмен ресурсами между миром и собой.

Заключение

Проведенное нами исследование позволило увидеть особенности веры в справедливый мир и чувствительности к справедливости у респондентов с глубокими нарушениями зрения и зрячих респондентов. Вера в справедливый мир ресурсна для обеих групп респондентов, при этом у незрячих и слабовидящих она наполняется более выраженным позитивным психологическим смыслом, вероятно, облегчая им понимание мира, помогая открывать смысл всего происходящего и обретать надежду на позитивный исход жизни. Незрячие и слабовидящие люди склонны острее реагировать на наблюдаемую несправедливость и испытывать чувство вины в случае собственного несправедливого поведения. Они в большей степени нуждаются в справедливости, возможно, в связи с потребностью наладить равноценный обмен ресурсами между миром и собой.

По мере усиления зрительного дефекта чувствительность к справедливости возрастает.

В качестве перспектив нашего исследования следует отметить его проведение на более широкой, не смещенной выборке с включением инвалидов по зрению, не достигших психологической реабилитации. Весьма перспективным нам представляется также изучение стратегий восстановления справедливости и их связи с психологическим благополучием у слепых и слабовидящих людей.