Исследование информационно-смыслового поля личности: эмпирическая оценка характеристик опросника

Контекст и актуальность. Исследование взаимодействия личности и информации отвечает современным запросам изучения психологических эффектов цифровизации общественных отношений. Отмечается, что основанием для его осуществления может выступать концепция информационно-смыслового поля личности, описывающая субъективные характеристики восприятия, обработки и применения информации. На ее основе авторами разработан опросник, измеряющий данные процессы. Цель. Оценка психометрических свойств опросника «Характеристика информационно-смыслового поля личности». Гипотеза. Опросник обладает удовлетворительными показателями надежности, конструктной валидности и дискриминативности, позволяющими применять его при эмпирическом изучении процессов восприятия, понимания и применения информации личностью. Методы и материалы. В исследовании приняли участие 680 человек (M = 25,2 года, SD = 6,3 лет, 40,8% женщин), из них 156 человек в условиях ограничения удовлетворения потребности в информации. Характеристики информационно-смыслового поля изучались посредством опросника из 3 шкал и 12 утверждений, снабженных бинарной дихотомической шкалой регистрации ответов. Результаты. Результаты показали, что опросник обладает удовлетворительной надежностью по критерию внутренней согласованности, конструктной валидностью и достаточной дискриминативностью. Выводы. Показано, что опросник на основе конструкта информационно-смыслового поля обладает возможностями изучения различных аспектов взаимодействия личности и информации в современных условиях жизнедеятельности. Отмечены направления изучения проблем и трудностей получения информации, ее понимания и применения личностью.

Введение

Все большее проникновение информационно-коммуникационных технологий в разные сферы жизнедеятельности повышает зависимость человека от информации. В современных условиях значение информации для личности перерастает контекст потребности и становится метапотребностью, которая, во-первых, предваряет удовлетворение других потребностей, во-вторых, способствует развитию у потребляющей ее личности новых способностей, в-третьих, влияет на жизнедеятельность личности, формируя жизненные цели, устанавливая требования к себе и окружению, определяя отношение к различным сторонам действительности.

Современный человек немыслим вне информационного потока, а его социальное и профессиональное благополучие определяется способностью его обрабатывать и осмыслять. Применяемые для этого инструменты и технологии приводят к тому, что из информационного потока личностью выделяется часть наиболее используемых источников информации. Именно она и отграничивает информационное поле личности от всего информационного пространства. Как правило, в нее включаются средства получения информации, ее обработки и применения, наиболее привычные пользователю. Помимо них, определенная часть информационного поля персонализирована личностью, раскрывая потребности в знаниях и эмоциях, излюбленных формах отдыха и развлечения. Благодаря активности личности ее информационное поле наполняется личностным значением – смыслом. Смысловая составляющая поля выражает отношение личности к информации, упорядочивая ее потоки в индивидуально-специфическую форму восприятия, понимания и применения – информационно-смысловое поле (Кудрявцев и др., 2025)[1].

При существенном значении ИСП для понимания личности и ее изучения современные представления о его теоретическом, методологическом и практико-прикладном использовании достаточно разрознены. Наряду с отсутствием общей теории ИСП в психологической науке и смежных отраслях знаний представлены отдельные теории и концепции. К ним могут быть отнесены концепции информационного поля (Бухарин, Малков, 2014), информационного пространства (Марцинковская, 2010; Раевский, Серебренникова, 2017), ценностно-смысловой составляющей жизненного пространства личности (Салихова, 2010).

Несмотря на то, что данные теории фокусируются на взаимодействии личности и информации, они не позволяют характеризовать субъектную позицию личности, в том числе избирательность, предвзятость и индивидуальность в восприятии, оценке и использовании информации. Как следствие, не находят ответа вопросы удовлетворения потребности в информации для жизнедеятельности личности, влияния особенностей восприятия и индивидуальных ограничений в обработке информации на субъективное благополучие личности. Поэтому, в отличие от существующих подходов, полагаем целесообразным рассмотреть ИСП не просто выражающим потребность личности в информации, но и зависимым от ее способности к осмыслению информации, а также от результата ее применения во всех видах деятельности. Отметим, что такая модель преодолевает ограничения нескольких смежных по отношению к ИСП концепций – экстраперсональных, описывающих информационные пространства и поля, порождаемые субъектом профессиональной деятельности (Бурнашев, 2023; Волкова, Логинова, Широкова, Максимов, 2024), а также интраперсональных, описывающих топологии смыслов, составляющих внутренний мир личности (Белорусец, 2023).

Поскольку концепция ИСП не получила воплощения в психодиагностических методиках, нами был разработан конструкт ИСП (Кудрявцев и др., 2025). Его теоретическими основаниями выступают представления о личности как системе отношений (В.Н. Мясищев); о соотношении видимого и смыслового поля (Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев); о жизненном пространстве личности (К. Левин). ИСП определяется как динамическая система, объединяющая жизненное и психическое пространство субъекта(ов) и определяющая условия восприятия, интерпретации и реорганизации информации через отношение и поведение субъекта(ов).

Считая, что ИСП формируется личностью из информационного пространства в ходе восприятия, осмысления и применения информации, необходимой для ее жизнедеятельности, мы операционализируем данные процессы в качестве диагностически значимых. Данные параметры используются для разработки опросника «Характеристика информационно-смыслового пространства личности», верификация которого составляет цель представленного в статье исследования.

Достижение цели позволит подтвердить теоретические положения концепции ИСП, а также создать психодиагностический инструмент, позволяющий изучать характеристики информационно-смыслового поля личности под углом ее субъективного отношения к восприятию, обработке и применению информации.

Опросник восполнит дефицит инструментов исследования личности, живущей и действующей в условиях информационного общества.

Материалы и методы

Разработка опросника. Опрос как метод сбора информации о предмете исследования был выбран с учетом методологии измерения отношений личности как основного теоретического подхода к изучению ИСП. Опрос позволяет использовать в качестве измеряемых показателей лексическое описание процессов получения, обработки и применения информации. Ограничением такого подхода в сравнении с объективным (тестовым) измерением является относительная неопределенность диагностируемых показателей, в том числе вследствие множественности их трактовок. Поскольку она может быть скорректирована до приемлемых значений посредством поиска оптимальных лексических индикаторов, а также путем оценки согласованности мнений респондентов, анализом ошибок измерений и другими процедурами оценки надежности, предусмотренными классической теорией тестов (Батурин, Мельникова, 2012), метод опроса и его реализация в виде опросника были признаны нами оптимальными.

Структура опросника и способ регистрации ответов. На основе теоретической модели ИСП личности (Кудрявцев и др., 2025) была разработана трехшкальная версия опросника, описывающая процессы формирования информационно-смыслового поля.

Конструкт опросника основывается на предположении о том, что информационно-смысловое поле личности образуется посредством процессов получения, обработки и применения информации личностью. Для оценки каждого процесса было разработано по четыре субшкалы, содержание которых разрабатывалось с учетом представлений о характере поступления информации (в параметрах объема сведений, скорости их получения, гетерогенности форм их предоставления); обработки информации (в параметрах доступности для осмысления – понятности, точности и ясности) и применении информации (в ее функционально-оценочном значении – правильности, полезности и позитивности).

Ответы респондентов регистрировались семибалльной биполярной шкалой (по аналогии со шкалой семантического дифференциала). Респондент выбирает из противоположных по значению характеристик наиболее близкую к его мнению. Например, для шкалы получения информации – «информации мало» / «информации избыточно», «информация поступает медленно» / «информация поступает быстро».

Процедура исследования. Разработка опросника «Характеристики информационно-смыслового поля личности» проводилась с октября 2024 г. по май 2025 г. и состояла из двух этапов: первый этап (октябрь 2024 – март 2025) – разработка и проверка пилотной версии опросника; второй этап (апрель 2025 – июль 2025) – модификация пилотной версии на основе полученных данных, стандартизации опросника в соответствии с требованиями к проверке свойств валидности и надежности (Руководство по стандартизации, 2020; Ziegler, 2020).

Методы исследования. Процедура сбора данных заключалась в опросе выборки испытуемых. Респондентам разъяснялась общая задача исследования, демонстрировались вопросы и указывалось время опроса. При выражении заинтересованности им предлагалось заполнить электронную форму с вопросами, соответствующими модели информационно-смыслового пространства. Обследование было индивидуальным и анонимным.

Собранные данные подвергались математико-статистической обработке. Использовались методы описательной статистики, оценка надежности по внутренней согласованности (оценка согласованности альфа-Кронбаха, межпунктовые корреляции), оценка внутренней (конструктной) валидности осуществлялась методом конфирматорного факторного анализа, дискриминативные возможности опросника оценивались посредством U-критерия Манна-Уитни.

Обработка данных исследования осуществлялась статистическим пакетом IBM SPSS Statistics 19.

Выборка исследования. Выборка собиралась с учетом ключевой идеи о сущности ИСП как о средстве удовлетворения потребности личности в информации. Выборка исследования формировалась с учетом того, что основной категорией потребителей информации и наиболее активным участником цифровой коммуникации является молодежь (Горбачева, 2025; Липатова, 2023). Помимо этого, формирование выборки подчинялось задаче оценки различий ИСП, возникающих в условиях социальной регламентации. В частности, полагалось, что ограничения в возможности удовлетворения потребности в информации должны оказывать влияние на характеристики ИСП. Поэтому в выборочную совокупность входили лица с социальными ограничениями в получении, хранении и обработке, а также применении информации – отбывающие наказание в местах лишения свободы.

Выборка исследования общей совокупностью 680 человек подразделялась на пилотную выборку (170 человек) и выборку верификации (510 человек).

Пилотная выборка объемом 170 человек (44% – мужчины, ср. возраст = 17,1 лет, SD = 1,3 года) – обучающиеся первых курсов образовательных организаций высшего образования Санкт-Петербурга и Екатеринбурга, Свердловской обл.

Выборка верификации объемом 510 человек подразделялась на три подвыборки:

• лица с ограничениями в удовлетворении потребности в информации – отбывающие наказание в местах лишения свободы (Архангельская, Кировская, Свердловская области, Санкт-Петербург и Ленинградская обл.). Всего было опрошено 156 человек, 100% – мужчины, средний возраст = 28,2 года, SD = 3,5 лет, осужденные приговором суда за совершение корыстных и насильственных преступлений к лишению свободы в колониях-поселениях и колониях общего (72 человека), а также строгого режима (84 человека);
• лица без ограничений в удовлетворении информационной потребности – 129 правопослушных лиц (92,2% – мужчины, средний возраст = 27,3 года, SD = 4,7 лет), студенты заочной формы обучения образовательных организаций высшего образования Екатеринбурга, Калуги и Санкт-Петербурга;
• лица без ограничений в удовлетворении информационной потребности – 225 человек, школьники и студенты очной формы обучения образовательных организаций Екатеринбурга, Москвы, Санкт-Петербурга (44,5% – мужского пола, средний возраст = 19,2 года, SD = 4,7 лет).

План исследования. В исследовании тестировались гипотезы о психометрических характеристиках опросника, позволяющих применять его для изучения характеристик ИСП:

1. Гипотеза об удовлетворительной надежности опросника (по критерию внутренней согласованности) (Духновский, 2025).
2. Гипотеза о конструктной валидности опросника – соответствии эмпирической структуры опросника его теоретической модели (Батурин, Мельникова, 2012).
3. Гипотеза о дискриминирующей способности опросника (Батурин, Мельникова, 2012).

Результаты

Описание результатов исследования проводится в последовательности тестирования гипотез исследовательского плана.

1. Оценка надежности опросника. Надежность опросника оценивалась в параметрах внутренней согласованности, для чего рассчитывались показатели согласованности α-Кронбаха, корреляции между пунктами каждой шкалы, корреляции утверждений со шкалами, а также корреляции разделенных между собой пунктов. Расчет надежности выполнялся по выборке верификации (n = 510) (см. табл. 1).

Таблица 1 / Table 1

Показатели надежности опросника «Характеристики информационно-смыслового поля личности» (N = 510)

Reliability indicators of questionnaire "Characteristics of the information and semantic field of personality" (N = 510)

Результаты расчета показали, что в целом распределение ответов по пунктам соответствует нормальному закону распределения, при этом aльфа-Кронбаха находится в диапазоне от 0,74 до 0,79, а междупунктовые корреляции в среднем находятся в диапазоне от 0,23 до 0,59, а среднее значение межшкальных корреляций составило 0,41, причем все пункты коррелируют и друг с другом, и с суммарной шкалой. Таким образом, можно заключить, что пункты опросника в целом характеризуются удовлетворительными показателями надежности по внутренней согласованности. Соответственно, опросник способен с достаточной точностью оценивать характеристики ИСП, обеспечивая необходимую устойчивость к действию внутренних и внешних помех, возникающих в ходе психодиагностического исследования.

2. Оценка конструктной валидности опросника. Тестирование гипотезы предполагало выявление соответствия теоретической модели ее эмпирическому воплощению в ответах респондентов. С этой целью применялся конфирматорный факторный анализ (CFA). Возможность осуществления проверялась применением критерия Кайзера-Мейера-Олкина (KMO), показавшего значения MSA всех шкал в диапазоне от 0,735 до 0,865; критерия Бартлетта (c2 = 1070,9, df = 36, p < 0,001).

Результаты факторизации продемонстрировали несколько моделей опросника, различающихся объемом извлекаемой информации и качеством подгонки (табл. 2). В качестве критериев выбора использовались параметры c2, индексы подгонки (CFI и TLI), а также характеристика ошибок аппроксимации (RMSEA).

Выбор структуры опросника осложнялся невозможностью сохранить его теоретически обоснованную структуру. Ее полный вариант в виде модели с тремя шкалами по четыре индикатора в каждой имел низкие характеристики подгонки. С другой стороны, минимальный – одношкальный – вариант опросника также не обладал удовлетворительными показателями, хотя и включал большинство (8 из 12) индикаторов теоретической модели.

Таблица 2 / Table 2

Варианты структуры опросника «Характеристики информационно-смыслового поля личности» (N = 510)

Variants of the structure of questionnaire "Characteristics of the information and semantic field of personality" (N = 510)

Примечание: СFI (comparative fit index) – индекс сопоставления эмпирической и базовой модели; TLI (Tucker-Lewis index) – индекс отклонения базовой модели от эмпирической; RMSEA (root mean square error of approximation) – среднеквадратическая ошибка аппроксимации; RMSEA 90% – границы 90% доверительного интервала для RMSEA.

Note: CFI (comparative fit index) is the index of comparison of the empirical and basic models; TLI (Tucker-Lewis index) is the index of deviation of the basic model from the empirical; RMSEA (root mean square error of approximation) is the root mean square error of approximation; RMSEA 90% is the boundaries of the 90% confidence interval for RMSEA.

В результате с учетом максимального объема извлекаемой информации и сохранения индексов подгонки в допустимых пределах (c2) оптимальным было признано трехшкальное построение опросника, включающее три индикатора в каждой шкале. В такой конфигурации структура опросника соответствует теоретическому конструкту, описывающему процессы получения, обработки и применения информации дифференцированно друг от друга. В таком виде опросник может использоваться для решения научных и методических задач, что является достаточным, поскольку в настоящий период времени инструменты изучения информационно-смыслового поля отсутствуют. Позднее с накоплением эмпирических данных структура может быть модернизирована. Хотя и в настоящий момент времени она может быть сокращена до одношкального решения, обобщенно описывающего субъективную оценку личностью процессов получения, обработки и применения информации без их дифференциации.

3. Оценка дискриминирующей способности опросника. Дискриминативные возможности опросника изучались посредством анализа различий характеристик ИСП в подгруппах выборки, находящихся в разных социальных условиях удовлетворения потребности в информации. Различия устанавливались посредством U-критерия Манна-Уитни с оценкой мощности с помощью критерия рангово-бисериальной корреляции. Результаты свидетельствуют о статистически значимых различиях в суммарном (обобщенном) показателе, а также шкалах получения, обработки и применения информации между осужденными и правопослушными лицами. Так, различия по суммарному показателю составили Uкрит W = 24032, p < 0,001, rb = 0,637; по шкале получения информации Uкрит.W = 287067, p < 0,001, rb = 0,912; по шкале обработки информации Uкрит.W = 9007, p < 0,001, rb = -0,386; по шкале применения информации Uкрит.W = 8381, p < 0,001, rb = -0,429.

Графической иллюстрацией различий может являться рисунок, на котором изображены значения суммарного показателя по опроснику у лиц, различающихся возможностью удовлетворения потребности в информации.

Из рисунка видно, что показатели ИСП снижены у осужденных лиц в сравнении с правопослушными. Психологическое значение различий в том, что информационно-смысловое поле правопослушных лиц переполнено информацией, она динамично поступает, более разнородна по содержанию и предоставляющим ее источникам, тогда как у осужденных ее недостаточно, она медленно поступает и однородна.

Различия в обработке информации заключаются в том, что информационное поле осужденных наполнено менее понятной информацией, им сложно ее обобщать и конкретизировать. В противоположность им правопослушные лица оценивают информацию понятной и непротиворечивой, успешно справляются с ее обработкой.

Различия по применению информации видны в неэффективном использовании информации осужденными, что проявляется в большем количестве ошибок, бесполезности и негативном отношении к ее применению в сравнении с правопослушными лицами. Полученные различия в целом подтверждаются представлениями о проблемах взаимодействия с информацией лиц, отбывающих наказание в местах лишения свободы (Казберов, 2024; Саттаров, 2024; Пастушеня, Симакова, 2019).

Таким образом, выполненная оценка дискриминативной способности опросника позволяет заключить, что он может применяться для изучения характеристик информационно-смыслового поля в условиях ограничения доступа к информации, вариаций в ее оценке и возможностей применения.

Обсуждение результатов

Эмпирическая проверка исследовательских гипотез позволила подтвердить удовлетворительные показатели надежности опросника «Характеристика информационно-смыслового поля личности» по критерию внутренней согласованности, определить его структуру, соответствующую теоретической модели ИСП, но отличающуюся большей адаптированностью к эмпирическим данным и компактностью, подтвердить дискриминативные способности опросника по выявлению характеристик ИСП у лиц, находящихся в разных условиях удовлетворения потребности в информации.

Оценка результатов с теоретических позиций позволяет заключить, что они продемонстрировали состоятельность предположений концепции ИСП (Кудрявцев и др., 2025), что дает возможность наметить направления ее эмпирической и теоретической разработки.

К ним следует отнести, во-первых, изучение индивидуальных представлений личности о характеристиках информации, воспринимаемой, обрабатываемой и применяемой в повседневной жизни; раскрытие психоэмоционального состояния субъекта, находящегося в потоке разнородной информации. Учитывая, что обеспечивающие ИСП когнитивные процессы могут подвергаться различным негативным воздействиям, перспективным видится изучение способности личности оценивать трудности восприятия и обработки информации. Поскольку концепция и конструкт ИСП не противоречат сетевому методу анализа организации сознания (Русяев, Усатенко, Бобров, 2024), он может быть полезен для диагностики успешности личности в обработке и применении повседневной информации.

Во-вторых, опросник может использоваться для исследования жизнедеятельности личности, существующей в ситуациях нехватки и недостаточности информации либо в состоянии ее избыточного поступления, превышающего возможности понимания и применения. Учитывая, что данная проблематика сопряжена с психологической зависимостью от цифровой среды, интернет-зависимостью, конструкт ИСП может быть полезен для оценки отягощений и проблем, вызванных обилием информации. Развитие может получить диагностика характеристик ИСП, выявление их связи с признаками зависимости от источников информации и средств ее получения (Karakose, Yıldırım, Tülübaş, Kardas, 2023).

В-третьих, опросник может применяться для изучения противоречий между имеющимися у личности представлениями и содержанием поступающей информации. В частности, раскрыть их субъективное значение, феноменологию переживания и стратегии преодоления личностью в аспекте ИСП. Так, в терминах теории когнитивного диссонанса (Yahya, Sukmayadi, 2020) изменения в ИСП личности могут сигнализировать о переживании несоответствий, а динамика параметров ИСП указывать на их проработку и разрешение.

Наконец, в-четвертых, операционализация информационно-смыслового пространства личности позволяет приступить к изучению его отношений с информационными образованиями больших масштабов, например, информационного пространства мира (Маслодудова, 2023).

В целом, разработка опросника позволяет дополнить проводимые эмпирические исследования психологических систем «личность – информация», раскрывая когнитивные особенности и психоэмоциональные состояния личности в процессах потребления, обработки и применения информации.

Заключение

Разработка познания взаимодействия личности и информации в статье осуществляется посредством субъективной оценки воспринимаемой, обрабатываемой и применяемой информации. На основе концепции информационно-смыслового поля личности разработан опросник, эмпирическая оценка которого демонстрирует достаточный уровень надежности и удовлетворительные показатели конструктной валидности и дискриминативности. Опросник отчасти компенсирует недостаток средств диагностики психологических особенностей потребления личностью информации, необходимой для удовлетворения различных потребностей, возникающих в повседневной жизнедеятельности.

Опросник может дополнить арсенал инструментов, применяемых для решения психолого-педагогических задач адаптации несовершеннолетних и молодежи к информационной среде будущей профессии, сопровождения обучающихся, испытывающих трудности потребления и переработки информации в экзаменационный период.

Опросник операционализирует положения концепции информационно-смыслового поля, позволяя перейти от изолированного и частичного изучения личности и информационных процессов к изучению субъективной организации информации, внутриличностным основаниям ее структурирования, механизмам восприятия, категоризации и интерпретации. Их разработка выходит за пределы предметной области, рассматриваемой создателями опросника, однако является не менее значимой.

Поскольку рассмотренные вопросы актуальны и представляют существенный теоретический и прикладной интерес, то выполненное исследование может привлечь внимание к поднимаемым проблемам и способствовать их изучению.

Ограничения. Исследование имеет несколько ограничений, требующих дальнейших исследований: (а) ограничений в выборке исследования, состоящей из лиц старшего юношеского возраста и молодежи и требующей привлечения и других возрастных групп; (б) ограничений в оценке дивергентной и конвергентной валидности опросника, требующих дополнительного изучения когнитивных процессов личности и субъективной удовлетворенности жизнедеятельностью; (в) необходимости в изучении влияния внутренних и внешних факторов, детерминирующих, опосредующих и регулирующих построение информационно-смыслового поля личностью.

Limitations. This study has several limitations that suggest further research is needed: (a) the sample of the study consisted only of young people, and it would be beneficial to involve other age groups in future studies; (b) there is a limitation in assessing divergent and convergent validity, which requires studying the cognitive processing of personality and subjective satisfaction with life; and (c) it is necessary to investigate the influence of internal and external factors that determine, mediate, and regulate construction of the information and semantic field of a personality.

¹ Далее по тексту – «ИСП».

1. Батурин, Н.А., Мельникова, Н.Н. (2012). Технология разработки психодиагностических методик: монография. Челябинск, Изд. центр ЮУрГУ.
   Baturin, N.A., Melnikova, N.N. (2012). Technology of development of psychodiagnostic techniques: monograph. Chelyabinsk, YurGU Publishing Center. (In Russ.).
2. Белорусец, А.С. (2023). Узел развития: от М.К. Мамардашвили к Л.С. Выготскому. опыт персонологической компаративистики. Психология. Журнал Высшей школы экономики, 20(4), 718−739. https://doi.org/17323/1813-8918-2023-4-718-739
   Belorusets, A.S. (2023). The node of development: from M.K. Mamardashvili to L.S. Vygotsky. the experience of personological comparative studies. Psychology. Journal of the Higher School of Economics, 20(4), 718−739. https://doi.org/10.17323/1813-8918-2023-4-718-739
3. Бурнашев, Р.Ф. (2023). Анализ роли и места личности в информационном пространстве. Universum: общественные науки, 10(101), 21−26.
   Burnashev, R.F. (2023). Analysis of the role and place of personality in the information space. Universum: Social Sciences, 10(101), 21−
4. Бухарин, С.Н., Малков, С.Ю. (2014). Основы теории информационного поля. Инноватика и экспертиза: научные труды, 1(12), 131−147.
   Bukharin, S.N., Malkov, S.Yu. (2014). Fundamentals of information field theory. Innovation and Expertise: Scientific Papers, 1(12), 131− (In Russ.).
5. Волкова, В.Н., Логинова, А.В., Широкова, С.В., Максимов, М.С. (2024). Теории информационного поля А.А. Денисова − 50 лет. Прикладная информатика, 5(113), 101−125. https://doi.org/37791/2687-0649-2024-19-5-101-125
   Volkova, V.N., Loginova, A.V., Shirokova, S.V., Maksimov, M.S. (2024). A.A. Denisov's Theory of the information field − 50 years. Applied Informatics, 5(113), 101−125. https://doi.org/10.37791/2687-0649-2024-19-5-101-125
6. Горбачева, А.С. (2025). Особенности коммуникативной активности подростков и студенческой молодежи в цифровой социальной среде. Теоретическая и экспериментальная психология, 18(1), 121− https://doi.org/10.11621/TEP-25-07
   Gorbacheva, A.S. (2025). The peculiarities of the communicative activity of teenagers and students in the digital social environment. Theoretical and Experimental Psychology, 18(1), 121−140. (In Russ.). https://doi.org/10.11621/TEP-25-07
7. Духновский, С.В. (2025). Психодиагностика: учебник и практикум для вузов. М., Юрайт.
   Dukhnovsky, S.V. (2025). Psychodiagnostics: textbook and practice for universities. M., Yurayt. (In Russ.).
8. Казберов, П.Н. (2024). Проявления когнитивных искажений и психических отклонений у осужденных, препятствующих формированию их приверженности к лечению от ВИЧ-инфекции. Проблемы современного педагогического образования, 84(3), 420−422.
   Kazberov, N. (2024). Manifestations of cognitive distortions and mental abnormalities in convicts that hinder the formation of their commitment to HIV treatment. Problems of modern teacher Education, 84(3), 420−422. (In Russ.).
9. Кудрявцев, В.Т., Злоказов, К.В., Ениколопов, С.Н., Мешкова, Н.В., Рыбакова, М.А. (2025). Феномен информационно-смыслового поля с позиций культурно-исторического подхода. Cultural-Historical Psychology, 21(2), 73−87.
   Kudryavtsev, V.T., Zlokazov, K.V., Enikolopov, S.N., Meshkova, N.V., Rybakova, M.S. (2025). The phenomenon of the information-meaning field from a cultural-historical perspective. Cultural-Historical Psychology, 21(2), 73− https://doi.org/10.17759/chp.2025210207 (In Russ.).
10. Липатова, А.В. (2023). Медиапотребление молодежи в социальных сетях: обзор мировых и российских практик. Казанский социально-гуманитарный вестник, 2(59), 20− doi:10.26907/2079-5912.2023.2.20-24
    Lipatova, A.V. (2023). Youth media consumption in social networks: an overview of global and Russian practices. Kazan Social and Humanitarian Bulletin, 2(59), 20−24. https://doi.org/10.26907/2079-5912.2023.2.20-24 (In Russ.).
11. Марцинковская, Т.Д. (2010). Информационное пространство как фактор социализации современных подростков. Мир психологии, 3(63), 90−102.
    Marcinkovskaya, T.D. (2010). Information space as a factor of socialization of modern teenagers. The World of Psychology, 3(63), 90− (In Russ.).
12. Маслодудова, Н.В. (2023). Информационное пространство современного мира. Социология, (6), 27−
    Maslodudova, N.V. (2023). The information space of the modern world. Sociology, (6), 27−34.
13. Пастушеня, А.Н., Симакова, Т.А. (2019). Ресоциализация как процесс социально-психологического и духовно-нравственного развития личности осужденных. Человек: преступление и наказание, 27(1–4), 529–535.
    Pastushenya, A.N., Simakova, T.A. (2019). Re-socialization as a process of socio-psychological, spiritual and moral development of the personality of Man: Crime and Punishment, 27(1-4), 529−535. (In Russ.).
14. Раевский, А.А., Серебренникова, Т.А. (2017). Типология информационного пространства в контексте современной городской среды. Фундаментальные исследования, 4(1), 64–69.
    Rayevsky, A.A., Serebrennikova, T.A. (2017). Typology of information space in the context of modern urban environment. Fundamental Research, 4(1), 64− (In Russ.).
15. Русяев, В.Ю., Усатенко, Е.В., Бобров, А.Е. (2024). Когнитивно-смысловая организация сознания у пациентов с биполярным аффективным и шизоаффективным расстройством. Российский психиатрический журнал, (4), 77−84.
    Rusyaev, V.Yu., Usatenko, E.V., Bobrov, A.E. (2024). Cognitive and semantic organization of consciousness in patients with bipolar affective and schizoaffective Russian Psychiatric Journal, (4), 77−84. (In Russ.).
16. Салихова, Н.Р. (2010). Ценностно-смысловая организация жизненного пространства личности. Казань: Казанский ун-т.
    Salikhova, N.R. (2010). The value-semantic organization of a person's living space. Kazan: Kazan University. (In Russ.).
17. Саттаров, В.Д. (2024). Основные особенности информационно-правового статуса осужденных к лишению свободы. Ведомости уголовно-исполнительной системы, 9, 37–44.
    Sattarov, D. (2024). The main features of the information and legal status of persons sentenced to imprisonment. Bulletin of the Penal Enforcement System, 9, 37−44. (In Russ.).
18. Karakose, T., Yıldırım, B., Tülübaş, T., Kardas, A. (2023). A comprehensive review on emerging trends in the dynamic evolution of digital addiction and depression. Frontiers in Psychology, 14, https://doi.org/10.3389/fpsyg.2023.1126815
19. Ziegler, (2020). Psychological Test Adaptation and Development – How Papers Are Structured and Why. Psychological Test Adaptation and Development, 1(1), 3–11. https://doi.org/10.1027/2698-1866/a000002
20. Yahya, A.H., Sukmayadi, V. (2020). A Review of Cognitive Dissonance Theory and Its Relevance to Current Social Issues. MIMBAR: Jurnal Sosial Dan Pembangunan, 36(2). https://doi.org/10.29313/mimbar.v36i2.6652