Введение
По данным Международной диабетической федерации (IDF, 2022 г.), в мире с каждым годом увеличивается количество заболеваний сахарным диабетом 1 типа (СД1) среди детей и подростков [Ogle, 2022]. Специфика заболевания требует постоянного мониторинга уровня сахара в крови. Угроза жизни ребенка способствует повышению тревоги матерей и формированию особого родительского отношения. В исследованиях детско-материнских отношений при наличии хронического соматического заболевания у ребенка неоднократно отмечалась специфика материнской позиции. Она проявляется в трех компонентах: эмоциональном (повышенная тревожность, страх за здоровье ребенка); когнитивном (часто искаженное представление о состоянии здоровья ребенка и его физических, интеллектуальных и личностных возможностях); поведенческом (постоянное стремление защитить ребенка, нарушения системы взаимоотношений в семье, игнорирование истинных потребностей ребенка) [3; 4–6; 17]. Подобное родительское отношение создает особую межличностную ситуацию развития и отражается как на эмоционально-личностных особенностях ребенка, так и на его контактах со сверстниками, что в конечном счете замедляет процесс взросления или еще больше обостряет подростковый кризис [Выготский, 2019; Мотовилин, 2022].
Специалисты неоднократно отмечали, что в пубертатном возрасте у детей с сахарным диабетом часто отмечаются негативные изменения в поведении, связанные с депрессией, повышенной тревожностью и агрессией [Коломиец, 2012; Мотовилин, 2022; Jones, 2018; Ortiz-Domenech, 2021]. Стремление к самостоятельности и независимости в подростковом возрасте, а также желание быть принятым группой сверстников нередко приводят к тому, что ребенок начинает отвергать навязываемый режим жизни. Протест по поводу материнского контроля подростки нередко направляют на врачебные предписания, отказываясь от замера гликемии, что приводит к ситуации угрозы жизни [Коломиец, 2012]. Поэтому поддержка со стороны сверстников является важным компонентом адаптации подростков с сахарным диабетом к жизни [Haegele, 2022; Jones, 2018; Núñez-Baila M.d, 2021; Ortiz-Domenech, 2021; Pendley, 2002].
Зарубежные исследователи [Núñez-Baila M.d, 2021] выделили три стратегии поведения сверстников по отношению к подростку с сахарным диабетом. Защитная (поддерживающая) — сверстники стараются помочь подросткам с диабетом избегать потребления нездоровой или не рекомендованной пищи, не употребляя ее в их присутствии. Безразличная — предполагает отсутствие действий или поддерживающего поведения в отношении диабета. Сверстники ребенка с СД1 не акцентируют свое внимание на заболевании, не меняют собственных привычек, но и не призывают ребенка с диабетом что-то менять в его режиме и медицинских манипуляциях. Как правило, подростки с диабетом воспринимают такое отношение к себе позитивно, поскольку чувствуют себя равными и независимыми. Наступательная (обесценивающая) стратегия предполагает дискриминационное поведение по отношению к ребенку с диабетом. Потребление пищи, лежащей в основе подростковой пищевой идентичности, такой как бургеры и пицца, представляет собой источник конфликта для этих подростков. Помимо питания, к дискриминации подростков с диабетом приводят ситуации, связанные с инсулиновой терапией и контролем гликемии. Сверстники могут намеренно сравнивать подростков с диабетом с потребителями наркотиков из-за практики инъекций [Núñez-Baila M.d, 2021]. В тоже время практически отсутствуют исследования того, как дети и подростки с сахарным диабетом относятся к сверстникам. Уязвимость в группе сверстников детей с сахарным диабетом в период пубертата требует содержательного изучения их особенностей взаимодействия с матерью и ровесниками еще в предподростковом возрасте.
Цель исследования — изучение особенностей родительской позиции матери ребенка предподросткового возраста с сахарным диабетом I типа и особенностей его отношений со одноклассниками. Были выдвинуты следующие гипотезы:
- матери детей с СД 1 отличаются более выраженной тревожно-опекающей родительской позицией, чем матери детей, не имеющих данного заболевания;
- существует связь между тревожно-опекающей позицией матерей детей с СД 1 и снижением уровня коммуникативной компетентности детей со сверстниками в предподростковом возрасте.
Методы исследования
Выборка и процедура. В исследовании приняли участие 30 детей 10–12 лет (Mвозр.=11,2 лет; SDвозр.=0,69 лет), среди них 16 мальчиков и 14 девочек, а также их матери (30 человек).
Основную группу (дети с СД1) составили 14 пар мать и ребенок с сахарным диабетом 1 типа (среди них 7 мальчиков и 7 девочек; Mвозр.=11,11 лет; SDвозр.=0,66 лет). 13 детей из полных семей, один ребенок воспитывается без отца.
Контрольную группу (КГ) составили 16 пар мать и ребенок без хронических соматических заболеваний (среди них 9 мальчиков и 7 девочек; Mвозр.=11,26 лет; SDвозр.=0,69 лет). 13 детей воспитываются в полных семьях, три ребенка воспитываются без отца.
Исследование проводилось на базе ГБОУ реабилитационной школы-интерната г. Москвы. Все дети ежедневно после занятий возвращались домой. Исследование проводилось очно, с добровольного согласия родителей детей. Также к исследованию дополнительно были привлечены материалы анкетирования двух педагогов-воспитателей об особенностях взаимодействия детей в коллективе.
Методы и методики
- Опросник Взаимодействие родителя и ребенка (И.М. Марковская), форма для матерей подростков. Опросник состоит из 10 шкал: Требовательность родителя; Строгость родителя; Контроль по отношению к ребенку; Близость родителя с ребенком, Принятие ребенка родителем; Сотрудничество; Согласие между ребенком и родителем; Последовательность родителя; Авторитетность родителя; Удовлетворенность отношениями с ребенком. Пункты оцениваются по шкале от 1 (абсолютное несогласие) до 5 (абсолютное согласие) [Марковкая, 1999]. Альфа Кронбаха общего показателя в данном исследовании составила 0,87.
- Семейный тест отношений (Е. Бене, в адаптации И.М. Марковской). Методика носит проективный характер и предназначен для выявления представлений детей об отношениях с родителями. Включает 73 карточки-послания, выражающих положительные или отрицательные чувства по отношению к членам семьи и отражающих недостаток либо избыток родительского внимания, заботы, участия [Марковкая, 1999а]. В настоящем исследовании анализировались результаты, полученные по шкалам: Положительные чувства от ребенка к матери, Негативные чувства от ребенка к матери, Положительные чувства от матери к ребенку, Негативные чувства от матери к ребенку; Эмоциональная включенность матери в отношения с ребенком, Материнское гиперпотакание, Материнская гиперопека. Все шкалы оценивают представления самого ребенка. Альфа Кронбаха общего показателя в данном исследовании составил 0,79.
- Эссе для матери «Мой обычный день с ребенком». Матерям предлагалось написать небольшое эссе. С помощью контент-анализа подсчитывалось количество упоминаний матери: о ее тревоге по поводу состояния ребенка («беспокоюсь», «волнуюсь», «страшно»); о материнском контроле («звоню и спрашиваю»; «контролирую», «проверяю»), о совместных занятиях с ребенком («мы вместе делаем», «гуляем»; «я и сын/дочь участвуем», «обсуждаем») и самостоятельных занятиях ребенка («он/она самостоятельно», «ребенок выполняет», «занимается»); о ее личных занятиях («я готовлю им», «занимаюсь своими делами», «я читаю»); об интересах и увлечениях ребенка («он/она любит читать, музыку»; «занимается футболом», «увлекается моделированием»).
- Беседа с ребенком «Мой обычный день с мамой». Беседа записывалась на диктофон. Ребенка просили рассказать, как проходит обычный день с мамой, чем занимается он и мама после его занятий в школе. С помощью контент-анализа подсчитывались количество упоминаний ребенком совместных занятиях с мамой («мы с мамой вместе гуляем», «готовим»; «мама помогает мне»); его самостоятельности (я сам делаю уроки, я один хожу на тренировку…); о тревоге матери («мама волнуется», «переживает»); о материнском контроле («мама проверяет», «не разрешает долго играть в телефон»); личных занятиях и работе матери («мама занимается своими делами»; «читает»; «болтает по телефону с подругой»); собственных интересах и увлечениях («я люблю смотреть “видосики”», «играть в компьютер», «рисовать»; «увлекаюсь танцами», «увлекаюсь дзюдо»).
- Авторская анкета для педагогов «Особенности взаимодействия с родителем». Анкету заполнял педагог-воспитатель. Анкета состояла из 12 утверждений, которые предлагалось оценить по пятибалльной шкале (1 — никогда, 5 — очень часто). Вопросы сгруппированы в шкалы, выявляющие: Интенсивность общения матери с педагогами по вопросам обучения и поведения ребенка в школе («Интересуется у учителя об успеваемости ребенка или о проблемах, связанных с учебой»); Степень контроля матери за обучением и поведением ребенка («Контролирует выполнение домашних заданий ребенком»); Степень проявления обеспокоенности матери физическим состоянием ребенка в школе («Интересуется у воспитателя самочувствием ребенка»); Степень предоставления ею автономии ребенку в вопросах обучения («Игнорирует просьбы учителя / воспитателя о дополнительном контроле за поведением ребенка»). Максимальное значение по каждой шкале составляло 15 баллов.
- Авторская анкета для учителей и воспитателей «Особенности коммуникации ребенка». Анкету заполнял педагог-воспитатель. Анкета включала в себя 15 вопросов, которые предлагалось оценить по пятибалльной шкале, где 1 балл — «никогда», а 5 — «всегда». Вопросы анкеты сгруппированы в шкалы и касаются: Умения ребенка договариваться, действовать сообща («При взаимодействии с одноклассниками принимает условия и следует общим правилам»); Стремления ребенка к лидерству среди одноклассников («Является инициатором общих занятий с другими детьми»); Проявления эмпатии к сверстникам, способности оказать поддержку («Внимателен к другим детям, готов оказать помощь при необходимости»); Склонности ребенка к агрессии («Провоцирует конфликт»; «Проявляет физическую агрессию»); Проявления таких качеств, как замкнутость, обидчивость. Максимальная сумма по каждой шкале составляла 15 баллов.
- Модифицированный авторами вариант методики «Незаконченные предложения» для исследования отношений с одноклассниками. Детям предлагалось закончить предложения, например: «Мои одноклассники меня…»; «Когда мне нужна помощь, мои одноклассники…»; «Если, кто-то из одноклассников меня раздражает, то я…»; «Думаю, что мои одноклассники…»; «Среди одноклассников у меня друзей…» и т.д. Изучались отношение к одноклассникам; количество друзей; воспринимаемое отношение одноклассников к себе (дружелюбное, враждебное, нейтральное (обычное); степень выраженности враждебности в отношениях ( 0 — отсутствие упоминаний о враждебности; 1 — единичное упоминание; 2 — два упоминания; 3 — 3 и более); способ решения проблем (фиксировалось наличие/отсутствие: агрессивного способа, игнорирования, нахождения компромисса; обращения за помощью к педагогу); готовность помочь сверстникам (0 — отсутствие упоминаний; 1 — единичное упоминание; 2 — два упоминания; 3 — 3 и более); готовность одноклассников оказать помощь ребенку (0 — отсутствие упоминаний; 1 — единичное упоминание; 2 — два упоминания; 3 — 3 и более).
Анализ данных. Полученные данные были обработаны методами математической статистики в программе IBM SPSS Statistics v. 22 с применением критерия U-критерия Манна–Уитни, χ2-критерия Пирсона, корреляционного критерия Ч. Спирмена. Размер эффекта различий между переменными проверялся с помощью коэффициентов ранговой бисериальной корреляции (rpbis).
Результаты
Сравнение особенностей материнского отношения к ребенку в группе детей с СД 1 и КГ по методике «Взаимодействие родителя и ребенка» (описательные статистики см. в Приложении 1) выявило значимые различия (рис. 1). Показатели материнского отношения к детям в обеих группах находились в зоне средних значений [Марковкая, 1999а]. Исключение составили шкалы Автономии – контроля и Несогласия – согласия с ребенком. У матерей из КГ эти показатели находились в зоне низких значений, что указывает на их склонность предоставлять автономию ребенку и на наличие разногласий между ними. Сравнение данных по критерию Манна–Уитни выявило, что матери детей с СД1 значимо выше оценивают собственную требовательность к ребенку, уровень собственного авторитета и стремление к согласию с ним, чем матери здоровых детей. При этом показатели восприятия собственной последовательности во взаимодействии с ребенком, а также сотрудничества с ним оказались значимо ниже по сравнению с КГ.
Дополнительное сравнение данных матерей мальчиков и девочек с СД1 по U-критерию выявило, что матери мальчиков считают себя более строгими (различия значимы U=7,50, р=0,026, чем матери девочек, которые считают себя более принимающими (различия значимы U=6,00, р=0,015).
Рис. 1. Сравнение показателей отношения к своим детям у матерей, воспитывающих детей
с СД1, и матерей здоровых детей по методике «Взаимодействие родителя и ребенка»
с СД1, и матерей здоровых детей по методике «Взаимодействие родителя и ребенка»
Примечание: p — уровень значимости различий; rpbis — размер эффекта (ранговая бисериальная корреляция).
Анализ результатов эссе «Мой обычный день с ребенком» показал, что матери детей с СД1 в большей мере (в 57% случаев), чем матери из КГ (18,75% случаев), фокусировались на собственных чувствах, тревоге и переживаниях, связанных с самочувствием ребенка: «Когда моя дочь засыпает, обычно я ночью сплю по определенным часам, чтобы мониторить сахар у Кати каждые три часа. Поэтому уже больше двух лет я не сплю, как нормальный человек»; «И потом весь день я занимаюсь какими-то своими делами, но всегда с телефоном в руках, так как он показывает сахар». В эссе матерей детей с СД1 было значимо больше упоминаний о тревоге, чем в эссе матерей КГ (U=48,00; р<0,001; rpbis=0,57). Также они чаще (U=56,50, р=0,020, rpbis=0,49) упоминали о собственном контролирующем поведении и писали, что стараются держать под постоянным контролем состояние здоровья ребенка, его питание и учебу: «Потом я проверяю, чтобы он взял с собой перекус на низкий сахар (ну сок, например, яблоко)»; «Она иногда звонит перед приемами пищи, но в основном я созваниваюсь с педагогом-воспитателем, если что-то не так (по поводу инсулина, сахара)», «Вечером обязательно проверю его домашнее задание». Матери из КГ говорили о своих переживаниях только в связи с поведением ребенка. Они значимо чаще рассказывали об увлечениях ребенка и совместных занятиях с ним (U=63,00, р=0,039, rpbis=0,44).
Данные опроса педагогов говорят о том, что матери детей с СД1 чаще звонят им во время занятий (в среднем 1,7 раза в день), проявляют обеспокоенность самочувствием ребенка в школе, чем матери учащихся с другими заболеваниями (болезнями крови, пороками сердца и т.д.) (в среднем 0,2 раза в день); матери здоровых детей не звонят воспитателям и педагогам.
Сравнение отношения детей двух групп к матерям по методике «Семейный тест отношений» (описательные статистики см. в Приложении 2) выявило, что дети из КГ чаще отмечали негативные чувства в свой адрес, исходящие от матери, чем дети с СД1 (U=57,50, р=0,021, rpbis=0,49). На уровне тенденции можно говорить о том, что материнская гиперопека в группе СД1 выражена сильнее (U=67,50, p=0,057, rpbis=0,40).
При сравнении отношения к матерям у мальчиков и девочек в группе СД1 по U-критерию было выявлено, что мальчики выше оценивают материнские гиперопеку (U=7,50, р=0,016) и гиперпотакание (U=2,00, р=0,003), чем девочки.
Сопоставление эссе матерей «Мой обычный день с ребенком» и эссе детей «Мой обычный день с мамой» показало, что в группе СД1 в 11 диадах из 14 упоминалась контролирующая позиция матери, причем в шести парах об этом говорили и мать, и ребенок. В группе КГ материнский контроль упоминался в 8 диадах из 16, при этом только в двух случаях — и у матери, и у ребенка. Чаще всего дети отмечали, что мама контролирует выполнение домашних заданий и режимные моменты (время отхода ко сну, длительность прогулки и т.д.). Совпадающие совместные занятия в группе СД1 описывались и матерью, и ребенком в 4 диадах из 14. В группе КГ чаще — в 9 диадах из 16.
Интересно отметить, что в группе СД1 чаще встречались сильные расхождения в описании обычного дня матери и ребенка. Например, ребенок говорил о самостоятельности в выполнения домашних заданий и совместных играх с отцом, не указывая совместных занятий с матерью: «В школе я стараюсь все уроки сделать, чтобы дома уже можно было в комп поиграть или в телефоне посидеть. Когда папа с работы приходит, то мы все вместе ужинаем. Можем с папой в шахматы поиграть еще». А мама, напротив, отмечала свою включенность во взаимодействие с ребенком: «Когда возвращается со школы, то обсуждаем, как прошел день. Я ему помогаю с домашним заданием. Ужинаем. Можем фильм посмотреть».
Также было отмечено, дети с СД1 (2 из 14 человек), описывая свой обычный день, реже, чем дети КГ (6 из 16 человек), отмечали совместные занятия с матерью, не связанные с учебой и здоровьем, однако статистических значимых различий в распределении этого показателя обнаружено не было (χ2=2,06, р=0,151).
Опрос педагогов о коммуникативных способностях (умении договариваться с другими детьми, действовать сообща, оказывать поддержку и помощь, лидерских способностях и т.д.) детей из групп СД1 и КГ значимых различий не выявил. Тем не менее оказалось, что в конфликтных ситуациях с одноклассниками дети с сахарным диабетом (особенно девочки —57,1% в группе СД1 против 16,7% — в КГ) чаще обращаются к взрослым, призывая вмешаться и вынести порицание их противнику; дети из контрольной группы обычно не сообщают педагогам о каких бы то ни было конфликтах с одноклассниками.
Исследование отношения детей к одноклассникам с помощью методики «Неоконченные предложения» показало, что 42,9% девочек из КГ открыто говорили о неприязненном отношении к некоторым одноклассникам, а девочки группы СД1 об одноклассниках высказывались либо нейтрально (42,9%), либо дружески (57,1%). Различия значимы по критерию χ2=7,14, при р=0,028. Также обнаружилось, что в КГ склонность к агрессивному решению проблем с одноклассниками выражена сильнее, чем в группе СД1 (χ2=6,72, р=0,01). Дети из этой группы часто открыто писали, с кем у них образовался конфликт («Я могу разозлиться, если кто-то из одноклассников будет, как Маша»; «Я могу очень сильно разозлиться, если кто-то из одноклассников начнет обзывать меня»). Для детей с СД1 характерна более сдержанная реакция («Если кто-то из одноклассников меня злит, то я буду все держать в себе»; «Если кто-то из одноклассников меня будет злить, то я постараюсь проигнорировать»).
По результатам корреляционного анализа были выявлены различные связи между особенностями детско-материнских отношений и отношений с одноклассниками в группах СД1 и КГ. Различие в корреляционных паттернах подчеркивает своеобразие ситуации развития ребенка в каждой из групп. В группе детей с СД1 выявлено, что сотрудничающие отношения матери и ребенка отрицательно связаны с количеством друзей ребенка среди одноклассников, умением договариваться со сверстниками и стремлением к лидерству. Обнаруженные связи между количеством друзей, стремлением к лидерству и умением договариваться со сверстниками указывают на коммуникативную компетентность ребенка. Признание ребенком негативных чувств при взаимодействии с матерью положительно коррелирует со склонностью к агрессивному разрешению конфликтов с одноклассниками и отрицательно — с готовностью оказывать эмоциональную поддержку сверстникам (рис. 2).
Рис. 2. Корреляционные связи между особенностями взаимодействия матери и ребенка
и отношениями ребенка со сверстниками в группе СД1
Примечание: сплошные линии означают положительную связь между переменными; пунктирные линии — отрицательную.
Для КГ специфичны следующие корреляционные паттерны: чем выше гиперпотакание матери в отношении ребенка, тем меньшее количество одноклассников ребенок считает своими друзьями и тем меньше он готов эмоционально поддерживать одноклассников, равно как и прибегать к агрессивному решению проблем с ними. Выраженность материнского контроля, а также согласие матери с ребенком отрицательно связаны с его склонностью решать проблемы с одноклассниками конфликтным путем. Соответственно, выраженная автономность от матери ребенка (низкие показатели по шкалам Гиперпотакание и Контроль матери) связана с активным взаимодействием ребенка с одноклассниками, способностью самостоятельно решать коммуникативные задачи в кругу сверстников (рис. 3). Готовность ребенка к эмоциональной поддержке сверстников положительно связана с признанием ребенком негативных чувств при взаимодействии с матерью и отрицательно — с удовлетворенностью матери ее отношениями с ребенком. Выявлена связь между количеством друзей и готовностью ребенка оказывать эмоциональную поддержку сверстникам.
Рис. 3. Корреляционные связи между особенностями взаимодействия матери и ребенка
и отношениями ребенка со сверстниками в группе КГ
Примечание: сплошные линии означают положительную связь между переменными; пунктирные линии — отрицательную.
Обсуждение результатов
Полученные результаты согласуются с данными других исследований [Киреева, 2019; Якиманская, 2019; Cardinali, 2021; Haegele, 2022; Hannonen, 2019] и позволяют говорить о специфической родительской позиции матерей детей с сахарным диабетом 1 типа. Речь идет об интенсивном (сверхвключенном) родительстве с выраженным тревожным радикалом. Матери детей с СД1 являются более требовательными, контролирующими и, на первый взгляд, более вовлеченными в жизнь ребенка. Однако исходя из анализа результатов обследования детей, можно сказать, что эта вовлеченность носит скорее формальный характер, а эмоциональная близость и взаимопонимание между матерью и ребенком не выражены. Анализ эссе показывает, что матери в большей степени сфокусированы на собственных чувствах и переживаниях, а не на интересах и увлечениях детей. Вероятно, с помощью контроля матери справляются с собственной тревогой. Опекающая позиция матерей детей с СД1, на которую указывают как ответы детей, так и наблюдения педагогов, затрудняет процесс сепарации детей, что выражается в идеализации детьми с СД1 материнского отношения и особенностях контактов со одноклассниками.
Анализ взаимодействия с одноклассниками показывает, что дети с СД1, по сравнению со здоровыми сверстниками, чаще занимают конформную позицию, не пытаются отстоять свои границы. Здоровые дети чаще признавали, что испытывают негативные чувства как к членам семьи, так и к сверстникам. Соотнося особенности поведения детей из групп СД1 и КГ с типологией агрессивного поведения О.В. Мавляновой [Мавлянова О.В, 2011], а также исходя из анализа ответов детей, можно предположить, что агрессия детей КГ ситуативна, направлена на самоутверждение, отстаивание своей позиции и связана с отреагированием эмоций. Конечно, последнее предположение требует специального исследования, однако активное взаимодействие со сверстниками, в том числе и агрессивное, способствует формированию автономии от родителей и становлению самостоятельности. У детей с СД1 в данном исследовании наблюдалась скорее дефицитарная форма агрессивного поведения. Они старались избегать конфликтных ситуаций с одноклассниками и заявляли о сдерживании негативных эмоций, даже если кто-то из сверстников их злил или обижал. В подобных случаях дети с СД1 предпочитали прибегать к защите взрослых, а не решать ситуацию самостоятельно, как это делали дети без сахарного диабета. Это может быть связано с опасениями ребенка быть отвергнутыми социальной группой. Как указывают исследователи [Вовненко, 2009; Doe, 2018; Jones, 2018; Ortiz-Domenech, 2021; Pendley, 2002], для детей с сахарным диабетом 1 типа важно соответствовать ожиданиям значимого большинства сверстников, перенимать социально приемлемые модели поведения, чтобы чувствовать себя частью группы, не быть отвергнутыми, несмотря на свое заболевание и необходимые ежедневные медицинские манипуляции.
Выявленные корреляции между близкими детско-материнскими отношениями и особенностями отношений ребенка с СД1 со сверстниками, позволяют констатировать замедление процесса перехода детей предподросткового возраста к новой социальной ситуации развития «подросток–сверстники». Повышенная тревога со стороны матери, связанная в первую очередь с заболеванием ребенка, порождает особую межличностную ситуацию развития, при которой ребенку сложнее выйти за пределы семьи, и формирует зависимость, неуверенность в собственных коммуникативных способностях, страх отвержения сверстниками. Для решения проблемы самостоятельности, развития коммуникативных навыков, личностного становления и повышения качества жизни детей и подростков с СД1 необходим комплексный подход, включающий психологическую помощь детям и их родителям, а также предполагающий работу с более широким социальным окружением: воспитателями, педагогами, сверстниками в инклюзивной среде [Мосина, 2014; Седлачкова, 2021; Ladd].
Выводы
- Родительская позиция матерей детей с СД1 в отличие от матерей здоровых детей определяется: высоким уровнем тревоги за здоровье ребенка, менее выраженной последовательностью в воспитании и более высоким уровнем авторитета.
- В представлении детей с СД1 по сравнению со здоровыми детьми отношения с матерью чаще выглядят подчеркнуто позитивными: в них нет места негативным чувствам, таким как злость, обида, а контроль и опека матери в вопросах здоровья и учебы выражена сильнее.
- Большинство детей с СД1 (особенно девочки) по сравнению со здоровыми детьми при взаимодействии со сверстниками чаще демонстрируют конформность, дружеское или нейтральное отношение, предпочитая уклоняться от конфликтных ситуаций или решать их с помощью взрослого.
- Выявлены связи между взаимодействием матери и ребенка с СД1 и его отношениями со сверстниками. Низкая компетентность ребенка в умении договариваться со сверстниками, занимать лидерские позиции, а также наличие у него небольшого количества друзей связаны с «сотрудничающими» отношениями с матерью. Низкий уровень склонности к агрессивному решению проблемных ситуаций со сверстниками и готовность эмоционально поддерживать их поддержке связаны у детей с СД1 с некоторой идеализацией отношений с матерью, отрицанием негативных чувств по отношению к ней.
- Установлено, что материнские контроль и гиперпотакание в отношении здоровых детей связаны с низким уровнем взаимодействия ребенка со сверстниками, его умением решать коммуникативные задачи. Готовность ребенка к эмоциональной поддержке сверстников положительно связана с признанием ребенком негативных чувств при взаимодействии с матерью и отрицательно — с удовлетворенностью матери отношениями с ребенком.
Ограничения и перспективы исследования
Результаты исследования получены на небольшой выборке, поэтому для повышения убедительности выводов необходимо провести более масштабное изучение, в том числе сравнить группу детей с СД1 с другими группами детей, имеющих хронические заболевания, такие как врожденный порок сердца, гемофилия.
Целесообразно было бы провести сравнительный анализ взаимодействия детей с СД1 младшего школьного и подросткового возрастов с родителями и сверстниками для выявления особенностей протекания подросткового кризиса и динамики сепарации от родителей. Также представляется важным исследовать родительскую позицию отцов. В ходе настоящей работы были получены данные (не вошедшие в статью), указывающие на более высокую включенность отцов детей с сахарным диабетом в отношения с ребенком по сравнению с отцами здоровых детей. Эти данные нуждаются в уточнении.
Исследование основывалось на данных, часть из которых получена с помощью интервью, эссе, неоконченных предложений. Это, с одной стороны, позволяет получить «живой» материал, передающий чувства участников исследования, но в перспективе требует привлечения группы экспертов для оценки содержательного аспекта фактов, выявленных с помощью этих методов.