Возрастные изменения личностных черт у подростков: обзор литературы^*

Современными нейробиологическими исследованиями установлено, что с началом пубертата существенно возрастает активность подкорковых структур ГМ, ответственных за оценку социальных и эмоциональных стимулов (лимбическая система), тогда как области, отвечающие за саморегуляцию и когнитивный контроль (префронтальная кора ГМ), достигают зрелости существенно позже. Этот дисбаланс в развитии двух систем ГМ отчасти объясняет эмоциональную неустойчивость подростков, особенно младшего возраста [Casey, 2008; Crosnoe, 2011; Spear, 2011; Steinberg, 2005]. Предполагается также, что подростки более чувствительны к отрицательным стимулам и стрессогенным факторам, чем дети и взрослые [Spear, 2011]. В то же время возрастающая потребность в дружеских отношениях и освоение новых социальных ролей способствуют росту эмоциональной устойчивости [Klimstra, 2009; Steinberg, 2005]. Таким образом, сведения об особенностях эмоционального и социального развития подростков согласуются с данными о снижении нейротизма на протяжении этого возраста; хотя у части подростков (как правило, младшего возраста и у девочек) нейротизм может повышаться в силу биологических особенностей и/или психосо­циальных факторов.

Встречаются данные и о стабильном уровне ней­ротизма на протяжении подросткового периода [Branje, 2007; Sherry, 2003; Slobodskaya, 2010]. При этом значимые различия могут обнаруживаться по чертам среднего уровня. Например, у подростков 13—15 лет по сравнению с молодыми людьми 18—20 лет были выше фасеты нейротизма «гневная враждебность» (angry hostility) и «уязвимость/ранимость» (vulnerability), тогда как в целом выраженность нейротизма не различалась [Sherry, 2003].

Несколько меньше сходства наблюдается в исследованиях динамики сознательности, уступчивости и экстраверсии. Сознательность характеризует поведенческий и когнитивный контроль и описывает различия в аккуратности и самодисциплине [Caspi, 2006; Corr, 2009]. В некоторых работах показан рост сознательности в подростковом возрасте [Branje, 2007; Мerenakk, 2003; Sherry, 2003; Slobodskaya, 2010]. Например, в срезовом исследовании у молодых людей 18—20 лет по сравнению с подростками 13—15 лет был выше уровень сознательности и всех ее фасетов; наибольшие различия касались самодисциплины (self-discipline), обязательности (dutifulness), компетентности (com­petence) и стремления к достижениям (achievement striving) [Sherry, 2003]. В продолжительном исследовании сознательность возрастала от младшего к среднему подростковому возрасту [Branje, 2007].

Однако есть сведения о снижении сознательности, в основном у подростков младшего и среднего возраста [Allik, 2004; DeFruyt, 2006], а также о нелинейных паттернах изменений в зависимости от возрастной группы и пола [Klimstra, 2009; Soto, 2011]. Например, в одном срезовом исследовании сознательность и все ее фасеты снижались от позднего детского до среднего подросткового возраста, а затем возрастали [Soto, 2011]. В одном продолжительном исследовании у мальчиков наблюдалось снижение сознательности от младшего к среднему подростковому возрасту, тогда как у девочек уровень сознательности был стабилен [Klimstra, 2009]. И наконец, мета-анализ продолжительных исследований [Roberts, 2006], а также несколько других лонгитюдных работ, не вошедших в этот мета­анализ [McCrae, 2002; Pullmann, 2006], не выявили достоверных изменений среднего уровня сознательности у подростков.

Полагают, что сознательность связана с процессами саморегуляции и отражает в большей степени волевой контроль над поведением [Caspi, 2006]. Показано, что ряд компонентов сознательности (например, самоконтроль, осмотрительность) обратно пропорционально связаны с импульсивностью [Corr, 2009; Hong, 2009; Miller, 2008]. Имеющиеся сведения о росте сознательности у подростков согласуются с данными о возрастной динамике импульсивности, которая последовательно снижается от детского к взрослому возрасту [Steinberg, 2010]. В нейроби- ологических исследованиях также получены данные о длительном созревании префронтальной коры ГМ, ответственной за контроль над побуждениями и достигающей полной зрелости у взрослых [Casey, 2008]. Таким образом, рост сознательности может частично объясняться биологическими причинами.

Помимо этого, сознательность положительно связана с успехами в учебе и в профессиональной деятельности [Caspi, 2006; Ozer, 2006]. В подростковом возрасте характер учебной деятельности существенно перестраивается. Отношение к учебе как к необходимому и важному условию подготовки к будущей самостоятельной жизни становится все более осознанным. Усложнение учебной деятельности, возрастающие социальные ожидания, освоение новых социальных ролей требуют от подростков большей организованности, ответственности, дисциплины и т. п. [Crosnoe, 2011; Klimstra, 2009; Smetana, 2006; Soto, 2011]. Можно полагать, что эти изменения тоже способствуют росту личностных черт, относящихся к сфере сознательности [Klimstra, 2009].

Низкая сознательность связана с поведенческими проблемами, например, с антисоциальным поведением, употреблением психоактивных веществ и др. [Caspi, 2006; Hong, 2009; Miller, 2008; Ozer, 2006; Ruiz, 2008]. Действительно, склонность к нарушению социальных норм и запретов является одной из наиболее заметных характеристик поведения подростков, особенно младшего и среднего возраста [Психология подростка. Полное, 2008; Crosnoe, 2011; Steinberg, 2001]. Поэтому данные о снижении сознательности в этих возрастных группах подростков согласуются со сведениями о распространенности поведенческих проблем, которые к среднему подростковому возрасту достигают максимума, а затем снижаются [Гудман, 2008; Rutter, 2006; Steinberg, 2001]. Показано, что у большей части подростков с поведенческими проблемами эти трудности носят временный характер и ограничиваются отрочеством и лишь у некоторых проблемы с поведением начинаются раньше, продолжаются в течение всего подросткового периода и сохраняются в дальнейшем. Полагают, что в первом случае существенный вклад вносят средовые факторы (например, влияние сверстников), а во втором, важную роль играет биологическая предрасположенность, которую усугубляет воздействие неблагоприятной среды [Гудман, 2008; Steinberg, 2001].

Таким образом, общая тенденция к росту сознательности по мере взросления на некоторых этапах развития может сопровождаться снижением уровня этой черты в силу биологических и социальных факторов. Это подтверждают сведения о нелинейной динамике сознательности [Klimstra, 2009; Soto, 2011]. Противоположная динамика сознательности на разных этапах подросткового периода может приводить к тому, что при изучении всего возрастного диапазона будет наблюдаться отсутствие значимых различий [Soto, 2011].

Уступчивость (или, иначе, согласие) характеризуют добрые отношения к другим людям и просоциальное поведение [Caspi, 2006]. Многими авторами показан рост уступчивости у подростков. Например, в одном срезовом исследовании у подростков 14—17 лет уступчивость была выше, чем у детей 8—11 лет [Мerenakk, 2003]. В другом срезовом исследовании уступчивость и все ее фасеты были выше у молодых людей 18—20 лет по сравнению с подростками 13—15 лет; наблюдаемый эффект по большей части объяснялся такими чертами среднего уровня как альтруизм (altruism), покладистость (com­pliance) и скромность (modesty) [Sherry, 2003]. В одном продолжительном исследовании уступчивость возрастала от младшего к среднему подростковому возрасту [Branje, 2007], а в другом — последовательно возрастала во всем возрастном диапазоне подросткового возраста [Klimstra, 2009].

В единичных работах наблюдалось снижение уступчивости [Allik, 2004], а некоторые авторы выявили смешанные паттерны динамики этой черты у подростков [Pullmann, 2006; Soto, 2011]. Так, в срезовом исследовании уступчивость снижалась в позднем детском и в младшем подростковом возрасте, а затем возрастала [Soto, 2011]. В продолжительном исследовании снижение уступчивости наблюдалось только у младших подростков, а в среднем и старшем возрастах выраженность этой черты существенно не менялась [Pullmann, 2006]. Стабильный уровень уступчивости показан и другими авторами. Например, в срезовом исследовании не было достоверных различий в выраженности уступчивости у подростков 11 — 14 и 15—18 лет [Slobodskaya, 2010]. В продолжительных исследованиях выраженность уступчивости существенно не менялась от старшего детского к младшему подростковому возрасту [DeFruyt, 2006] и от младшего к среднему подростковому возрасту [McCrae, 2002]. Мета-анализ продолжительных исследований также не выявил достоверных изменений среднего уровня уступчивости на протяжении подросткового периода [Roberts, 2006].

Установлено, что уступчивость отражает индивидуальные различия в способности и стремлении поддерживать гармоничные взаимоотношения с другими людьми [Caspi, 2006; Corr, 2009; Ozer, 2006]. В подростковом возрасте одна из наиболее заметных характеристик — это расширение социальных контактов. Ключевое значение в жизни подростков приобретают взаимоотношения со сверстниками, возникает потребность в близких друзьях, доверительных отношениях [Психология подростка. Полное, 2008; Smetana, 2006; Steinberg, 2001]. Существенным фактором приобретения друзей является умение устанавливать и поддерживать позитивные связи. Кроме того, согласно опросам самих подростков, дружелюбие и умение ладить с другими — важные критерии популярности [Психология подростка. Полное, 2008; Steinberg, 2001]. Поэтому сведения о росте уступчивости у подростков согласуются с данными о происходящих изменениях в сфере социальных взаимоотношений. Отсутствие изменений в выраженности уступчивости, показанное в ряде работ, соответствует данным, что просоциальное поведение относительно стабильно в течение школьного возраста и ранней взрослости [Caspi, 2006].

Наряду с просоциальными характеристиками уступчивость включает и такие черты, как антагонизм, упрямство и гнев/раздражительность, связанные с нейротизмом. Уступчивость также связана и с сознательностью: оба фактора включают элементы контроля или торможения (inhibition) [Caspi, 2006]. Действительно, уступчивость, как и сознательность, отрицательно связана с поведенческими проблемами [Caspi, 2006; Jones, 2011; Kotov, 2010; Miller, 2008; Ozer, 2006; Ruiz, 2008; Slobodskaya, 2010]; а поведение лиц с низкой уступчивостью часто противоречит принятым общественным нормам [Corr, 2009; Hong, 2009].

У детей и подростков уступчивость также показывает, насколько ребенок послушен и поддается воспитанию. Низкая уступчивость связана с конфликтностью и деструктивными способами урегулирования конфликтов [Caspi, 2006]. Действительно, конфликты с родителями достаточно распространены среди подростков вследствие усиливающегося стремления к автономии и независимости [Психология подростка. Полное, 2008; Smetana, 2006; Steinberg, 2001]. Таким образом, снижение уступчивости у некоторой части подростков может указывать на такие возрастные трудности, как склонность к отрицательным эмоциям, недостаточная зрелость навыков саморегуляции, конфликтность и проблемы с поведением, о которых говорилось выше. Следует отметить, что эти трудности, как правило, наблюдаются у младших подростков, и может быть поэтому большинство данных о снижении уступчивости получено именно в этой возрастной группе.

Экстраверсия (или положительная эмоциональность) отражает индивидуальные различия в энергичности и стремлении к социальным контактам [Caspi, 2006; Corr, 2009; McAdams, 2010]. В продолжительных исследованиях показан рост экстраверсии у подростков младшего и среднего возраста [Klimstra, 2009; Pullmann, 2006]. Мета-анализ продолжительных исследований также выявил значимое повышение экстраверсии в подростковом возрасте [Roberts, 2006]. Однако есть единичные сведения, что у старших подростков экстраверсия ниже, чем у более младших [Мerenakk, 2003; Soto, 2011]. Например, в одном срезовом исследовании экстра­версия значительно снижалась в младшем и среднем подростковом возрасте, а в старшем существенно не менялась [Soto, 2011].

Эти, на первый взгляд, противоречивые сведения, могут указывать на то, что динамика экстраверсии неоднородна [Soto, 2011]. Так, во многих работах показаны различные паттерны изменения экстраверсии в зависимости от возраста и пола подростков, а также от компонентов самой экстраверсии [Branje, 2007; Costa, 2008; Klimstra, 2009; Sherry, 2003]. Например, в одном продолжительном исследовании у мальчиков экстраверсия снижалась, а у девочек сначала возрастала, а затем снижалась [Branje, 2007]. В одном срезовом исследовании фасет экстраверсии поиск возбуждения (excitement seeking) у подростков 13— 15 лет был выше, а положительные эмоции ниже, чем у молодых людей 18—20 лет; хотя в целом выраженнность экстраверсии достоверно не различалась [Sherry, 2003]. Стабильный уровень экстраверсии у подростков показан и в других срезовых [Allik, 2004; Slobodskaya, 2010] и продолжительных [DeFruyt, 2006; McCrae, 2002] исследованиях: в широком возрастном диапазоне от 12 до 18 лет не было выявлено различий в уровне экстраверсии [Allik, 2004; McCrae, 2002].

Одним из основных компонентов экстраверсии является общительность [Caspi, 2006]. Поэтому сведения о том, что в подростковом возрасте наблюдается рост фасетов экстраверсии, относящихся к сфере социальной энергичности (social vitality), например, общительности (sociability), положительных эмоций [Roberts, 2006], как и экстраверсии в целом [Klimstra, 2009; Pullmann, 2006], полностью соответствуют данным о возрастающем стремлении подростков к социальным контактам [Психология подростка. Полное, 2008; Smetana, 2006; Steinberg, 2001]. С этим согласуются и данные о снижении другого фасета экстраверсии — застенчивости (shyness) у подростков [Klimstra, 2009].

Важным аспектом экстраверсии является активность/энергичность [Caspi, 2006; McAdams, 2010]. Установлена отрицательная связь двигательной активности с возрастом [Caspi, 2006]. В одной из немногих работ, показавших снижение экстраверсии у подростков, авторы отметили, что полученный результат в существенной степени определялся активностью [Soto, 2011]. Показано, что у взрослых этот аспект экстраверсии проявляется в большей разговорчивости, энтузиазме и энергичности [Caspi, 2006].

Другими заметными компонентами экстраверсии являются поиск возбуждения, чувствительность к вознаграждению и положительная эмоциональность [Caspi, 2006; Corr, 2009]. Накоплены убедительные доказательства повышенной чувствительности подростков к стимулам вознаграждения по сравнению с детьми и взрослыми; тинэйджеры часто ищут новые волнующие стимулы и ситуации [Somerville, 2010; Spear, 2011; Steinberg, 2010]. Показано, что поиск вознаграждения (reward-seeking), измеренный в условиях эксперимента и с помощью самоотчетов, возрастал от младшего до среднего подросткового возраста, достигая максимума, а затем несколько снижался [Steinberg, 2010]. Сходный результат получен и по шкале поиска ощущений (sensation-seeking), максимальная выраженность которого отмечалась у старших подростков [Spear, 2011]. Значимым вознаграждением для подростков является популярность у сверстников и их одобрение [Crosnoe, 2011]. Отмечается, что присутствие ровесников существенно влияет на принятие решений и поведение подростков [Somerville, 2010; Steinberg, 2005]. Установлена положительная связь чувствительности к вознаграждению, поиска возбуждения и сходных черт с рискованным поведением и поведенческими проблемами у подростков [Caspi, 2006; Hong, 2009; Ruiz, 2008]. Показано также, что склонность к риску в подростковом возрасте существенно выше, чем до и после этого периода [Психология подростка. Полное, 2008; Casey, 2008; Spear, 2011; Steinberg, 2010].

В целом имеющиеся данные указывают на нелинейную динамику экстраверсии. А отсутствие изменений в уровне экстраверсии, выявленное некоторыми авторами, может объясняться противоположной динамикой черт среднего уровня или более поздним началом значимых изменений, например в уровне черт, относящихся к социальному доминированию [Roberts, 2006], и другими причинами.

Подводя итог литературным сведениям об изменениях среднего уровня личностных черт у подростков, можно отметить несколько основных моментов. Динамика черт Большой пятерки в подростковом возрасте исследована недостаточно, а имеющиеся данные отчасти противоречивы. Неоднородность сведений может быть обусловлена различиями методик, дизайна исследования, источника данных, возрастным и половым составом выборки, межкультурными различиями и т. п. [Branje, 2007; DeFruyt, 2006; Klimstra, 2009; Pullmann, 2006; Soto, 2011].

Данные большинства исследований указывают на то, что в подростковом возрасте открытость, сознательность, уступчивость и экстраверсия растут, а нейротизм — снижается. Эти нормативные паттерны сохраняются в дальнейшем и отражают возрастание психологической зрелости и приспособленности [Caspi, 2006; Corr, 2009; McAdams, 2010; Roberts, 2006]. Многие из нормативных изменений личностных черт, происходящих в подростковом возрасте, связаны с решением основных задач развития в этот период жизни: рост открытости — с формированием идентичности; рост сознательности — с овладением навыками самоконтроля; рост уступчивости — с установлением близких взаимоотношений; рост экстраверсии — с реализацией потребности в общении и внимании со стороны сверстников; снижение нейротизма — с формированием навыков со­владания с отрицательными эмоциями и трудностями повседневной жизни [Klimstra, 2009; McCrae, 2002; Soto, 2011].

Сведения о неоднородной динамике ряда личностных черт в подростковом возрасте позволяют предположить, что эти нормативные изменения могут сопровождаться и негативными паттернами [Klimstra, 2009; McCrae, 2002; Soto, 2011], отражающими специфические трудности этого возраста: конфликты с родителями, нарушение норм и запретов (снижение уступчивости), эмоциональная неустойчивость и депрессия (рост нейротизма), склонность к риску (рост экстраверсии и снижение сознательности) и др. [Психология подростка. Полное, 2008; Crosnoe, 2011; Steinberg, 2005; Steinberg, 2001]. Трудности «переходного периода» отчасти объясняются созреванием нейрофизиологических систем, отчасти — воздействием факторов окружения [ 6; 9; 30; 31]. Таким образом, подростковый возраст является сенситивным для формирования как адаптивных, так и неадаптив­ных паттернов развития [Steinberg, 2005]. В целом большинство подростков благополучно проходят стадию «шторма и стресса» [Steinberg, 2001], однако в некоторых случаях «ненор­мативная» динамика личностных черт может являться сигналом неблагополучия [Klimstra, 2009; McAdams, 2010].